Читать книгу Мать порядка. Как боролись против государства древние греки, первые христиане и средневековые мыслители - Петр Рябов - Страница 3

У нас запланирован курс по истории анархических учений и движений. Напомню вам, анархизм можно понимать по-разному. Можно понимать его в очень узком, конкретном смысле слова, и тогда он – детище Нового времени, он возник после Французской революции, дитя модерна, одно из идейных течений Нового времени, вместе с ними возникшее.

Позволю себе близкий мне пример – это как вечный спор современных историков науки о том, когда возникла наука. Есть две точки зрения, и обе правильные. Одна точка зрения: наука возникла в Древней Греции. И это правильно. Разве можно считать не учёными Аристотеля, Евклида, Гиппократа, Птолемея, Галена или Архимеда? Вторая точка зрения: наука возникла в XVII веке, со времён Галилея, Коперника и т. д. И то и другое правильно. Просто вопрос в том, что наука эллинская была совсем не той, что наука современная! Это две совершенно разные науки (по своим целям, по духу, по методологии, по месту в культуре, по взаимоотношениям с религией и искусством). Мы одним словом называем что-то абсолютно разное, хотя и взаимосвязанное. То же самое с анархизмом.

Вот вам два противоположных тезиса об анархизме – «анархизму всего двести лет» и «он был всегда». И то и другое верно, просто в разных отношениях. С одной стороны, вполне очевидно, что анархизм, как «-изм», как течение в социальной и философской мысли Нового времени, как движение, как определённый набор догматов, идей, языковых форм и практик, этических и философских концепций, организаций, социальных учений – это детище модерна, возникшее в конце XVIII века и окончательно осознавшее себя и утвердившееся в культуре в середине XIX века. С другой стороны, не менее, а более верен и противоположный тезис, который выдвигают не только последователи, но и мало-мальски честные исследователи анархизма: анархизм был всегда. Ибо всегда было стремление людей к свободе, к самоорганизации, к обществу без власти, без эксплуатации, без доминирования. Были какие-то философские и религиозные искания в этом направлении. Но, повторю, это как с наукой. У неё два начала, два рождения – в абсолютно различных смыслах. По справедливому убеждению Кропоткина и других теоретиков и историков анархизма, анархизм родился не столько в головах теоретиков, сколько вырос из естественной природной и народной жизни, из спонтанности природных явлений из инстинктов взаимопомощи, из «святого чувства бунта», присущего людям, из социального творчества масс, их коммуникации и обычаев (тогда как начала власти, централизации, собственности и угнетения были искусственно созданы и насильственно навязаны человечеству на поздних ступенях его долгой истории); и лишь много позднее какие-то мыслители оформили это в словах и доктринах и придумали этим мощным устремлениям имя «анархизм».

Поэтому тема трёх лекций, которые сегодня начинаются… её в целом можно обозначить как «протоанархизм». Я не настаиваю на терминах, я не люблю какой-то жёсткой классификации.

Протоанархизм, по крайней мере в России, очень слабо изучен. Есть буквально стопка книжек. Причём далеко не все они целиком посвящены этой теме, а в каждой: три, две, пять страничек. Я их представлю, как обычно. То есть всё это находится в самом начале изучения, осмысления – и очень фрагментарно.

Сразу хочу коснуться одного очень важного сюжета, принципиального для анархизма. Теоретики анархизма постоянно подчеркивают, (мы будем потом об этом говорить сегодня и дальше), что анархизм – это не выдумка кабинетных теоретиков, это не столько какие-то мыслители, «-измы» или учения, сколько сама жизнь, сама природа, сама социальность, сама ткань общества в её первозданной естественной и не выдуманной спонтанности. И вот есть такая колоссальная тема, которая, сразу скажу, останется у нас как бы фоном, но которой я не буду касаться, поскольку я историк и философ по своим интересам, склонностям, знаниям, но не антрополог, не этнолог, не этнограф и не социолог; это собственно говоря, народное творчество. Это люди в первобытности, а первобытность – это подавляющая часть человеческой истории.

Десятки тысяч лет люди жили до государства, классов, цивилизаций, но это уже были люди. И уже в «цивилизованном» обществе, в самых разных его проявлениях на Востоке, на Западе как люди строили свои отношения: свободно, солидарно, на началах кооперации, без посредников и угнетателей. И тут накоплен огромный опыт анархизма, и это тоже очень много исследуется. Но повторю, во-первых, это бездонная тема общины, способов решения конфликтов, договоров, соответствующей культуры, этики, мифологии и религии. Но я не буду этого касаться. Это существенный изъян моего курса, я это осознаю, и подчеркиваю! – изъян, неизбежный в силу ограниченности моих интересов.

Если кто-то из вас захочет чуть-чуть этот изъян нашего курса восполнить, я назову вам три работы, которые для начала стоит на эту тему почитать, и оставлю это в стороне. Во-первых, есть две замечательные классические книги Кропоткина. Кропоткин очень много, как и полагается классику анархизма, занимался именно этим. «Взаимная помощь как фактор эволюции» – это его классическая работа, много раз переиздавалась. Он начинает прямо с природы, потом первобытные народы, потом средневековый город. И он там всё это изучает – кооперацию, приводя миллионы примеров, тысячи фактов. Начиная с мира пчёл и кошек и кончая так называемыми «дикарями», первобытными людьми, а также людьми вполне себе средневековыми и современными. И у него ещё есть замечательная работа, одна из моих любимых. Она называется «Государство, его роль в истории». Иногда её печатают как отдельный очерк, а иногда как часть большой книги «Современная наука и анархия». (Кропоткин любил собирать большие книги из маленьких очерков.) Поэтому вы можете найти её отдельно. Там тоже схожие исследования: про то, как возникало государство, и как народ ему противостоял, про цеха, общины, гильдии и средневековые города. Очень яркая, интересная, спорная, но чрезвычайно содержательная работа.

И наконец, есть совсем свеженькая книжка, которую я хочу назвать – и сразу от неё уйти. Это современный ведущий анархистский антрополог, такое мировое светило, лондонский профессор, которого сейчас издают на русском языке, Дэвид Грэбер. Недавно вышла его книжка в одном современном русском анархистском издательстве. Она так и называется – «Фрагменты анархистской антропологии». Вот здесь кое-что можно найти по этому поводу. Дэвид Грэбер – крупнейший современный учёный, называющий себя прямо анархистом и участвующий в анархистском движении, но при этом преподающий в лондонском университете. Грэбер много лет работал на Мадагаскаре, изучал опыт местных, по сути своей, «анархистских» племён.

И я прямо говорю, тут, буквально на второй лекции нашего большого курса, после того как на первой лекции я изложил общий план курса и своё credo, я должен наперёд покаяться за многое. Во-первых, за то, что повествование моё неполно и фрагментарно, потому что тема огромная, и надо рассказать о многом и прыгнуть через много веков. И полсотни задуманных лекций – вовсе не так уж много. Во-вторых, потому что я об антропологии говорить не буду. Это принципиально неправильно в контексте разговора об истоках анархизма. Но вот наш курс – преимущественно о мыслителях и движениях, а не о народном творчестве. Вот о народном творчестве читайте две работы Кропоткина и Грэбера для начала. Потом вы ещё найдёте, что прочитать. Но хотя бы это хорошее введение в предмет.

Теперь возвращаемся, собственно, к учениям и движениям. Тут тоже встают несколько вопросов. Во-первых, с чего начать? Я вас уверяю, это один из самых мучительных вопросов для любого историка. Потому что вопрос о начале заколдован: как только ты находишь начало, тут же понимаешь, что это не начало, а продолжение, и так дойдешь вплоть до Адама и Евы. Ты считаешь, что Пётр Первый что-то создал, а потом обнаруживаешь, что всё, что создал Пётр, при всей его оригинальности и кажущейся новизне, уже было у Алексея Михайловича, и так дальше, дальше, в глубь, в глубь! Докопаться до начала – о, это страшный вопрос для любого исторического исследования. Что считать точкой отсчета? Некоторые анархисты считали первым анархистом Люцифера, который восстал против Бога, например. И тем стал первым бунтарём, носителем духа сопротивления и свободы. (Это утверждал и Прудон, и Бакунин.) В анархистской мифологии есть и такое. Но мы не будем идти с вами вплоть до Сотворения мира, Прометея и Люцифера. Мы, конечно, обратимся к более близким к нам временам. Но я говорю, что это такая проблема!

Что является критерием протоанархиста? Чем протоанархист отличается от других? Это тоже сложный вопрос, потому что есть много отдельных рассеянных по эпохам и культурам идей. И у нас всегда есть соблазн: втиснуть прошлые культуры в Прокрустово ложе нашей сегодняшней оптики. Ну вот, например, я бы вам читал курс по истории авиации. С чего начинается история авиации? С Дедала и Икара, которые сделали крылья и улетели с Крита? Или с тех умельцев, которые делали дельтапланы и прыгали с колоколен? Кого считать первым предтечей авиации? Не знаю. То же самое и здесь.

Наша тема сегодня – это протоанархизм в Древнем мире. Наверное, все читали анонс лекции, и все это знают. Я возьму только два региона – Китай и Элладу, и я возьму прежде всего два учения, и в связи с Элладой поговорю о разных других, которые уверенно (или не вполне уверенно) можно назвать протоанархистским ядром всей современной либертарной традиции.

Как часто бывает, в самом начале чётко видно суть явления. Почему я как историк философии очень люблю преподавать и исследовать Древнюю Грецию? (И даже целую книгу написал о культуры Эллады.) Потому что Древняя Греция породила философию, и все основные мысли и философские учения были у эллинов. И у них впервые и последовательно всё уже представлено в чистом концентрированном и первозданном виде, и всё дальнейшее – это развитие, трансформация, продолжение. То же самое с учениями, которые мы возьмём, – они уже архетипические образцы, характерные для последующего, в чистом виде. Это даосы в Китае и киники в Греции. Но мы возьмём и ещё кое-что из этих культурных миров.

И последнее. Понятно, мы всё меряем со своей колокольни, и это довольно забавно. Вот, например, когда в тот же Китай в конце XIX века пришёл марксизм (а вы знаете, что китайская цивилизация была абсолютно самодостаточной, считающей себя центром мира, считающей, что все – варвары, а они – Поднебесная), и им надо было как-то объяснить, что такое марксизм. Китайцы, познакомившись с марксизмом, сказали что Маркс это такой «западный легист». То есть они назвали марксизм близким к себе понятием.

Можно и с колокольни древности смотреть на современность, это тоже интересный эксперимент. Не с позиций самодовольной и пошлой современности смотреть на древность, как на то, что «к нам вело, было нашей предтечей». Рассуждая подобным образом, что можно заметить?

Что и в Китае и в Греции была очень развитая политическая мысль и вообще философия. И в этом смысле можно сказать, что китайская мысль и эллинская мысль породила «пред-» или «прото-»… В данном случае и «пред-» и «прото-» – не оскорбление, а просто специфика взгляда с нашей колокольни. Например, если брать Китай, то надо сказать, что конфуцианство – ведущее течение китайской философии, и двигатель, сформировавший китайскую цивилизацию – это такой «протоконсерватизм», архетипический консерватизм с китайской спецификой. Но также было там замечательное течение легизма – абсолютно тоталитарное движение, идеальный этатизм, от слова Etat – государство. Зловещий император Циныпи-хуанди, воплотивший в жизнь рецепты легизма, действовал за двадцать два века до Сталина, Гитлера и Пол Пота, и во многом превзошёл их в чистоте тоталитарной практики. Были там и свои абсолютные анархисты, – это даосы, которые спорили с легистами и конфуцианцами, тогдашними консерваторами, тогдашними этатистскими мыслителями.

То же самое и в Элладе. Можно скзать (это будет опять дикое историческое извращение или упрощение реальности!), что Платон был прадедушкой тоталитаризма, феминизма и государственного коммунизма. Это конечно и так, и не так. Можно долго объяснять, почему. Но это так, потому что у Платона есть отрицание частной собственности, есть тотальное государство, есть тотальная регламентация и есть, совершенно не типичная для античности идея равноправия полов перед лицом всеобъемлющего полиса. Он вдохновлял Томаса Мора, а с Томаса Мора началась утопия и т. д. Но можно и нужно взять это в пять кавычек и сказать, что Платон пра-пра-пра-пра… – прадедушка государственного коммунизма или тоталитаризма или феминизма. Эти пять кавычек необходимы для понимания исторической дистанции и специфики (а иначе мы скатимся до какого-нибудь Карла Поппера, в своей книге «Открытое общество и его враги» буквально заклеймившего Платона как антилиберала и тоталитарного отрицателя личности и прав человека (замечу в скобках: за пять веков до того, как сформировалось современное понимание личности и за два тысячелетия до появления концепции прав человека!)). Аристотель с такими же непременными пятью кавычками – пра-пра-пра….-пращур современного либерализма. Аристотель, с его любовью к золотой середине, среднему классу, правовому государству, праву и отсутствию крайнотсей. Правда, это будет своеобразный античный либерализм с расизмом и патриархализмом: женщина – не человек, варвары – не люди, рабы – не люди. Современные либералы в большинстве своем с этим бы не согласились. (Как не согласились бы и сексизмом и колониализмом либералов столетней давности.) То есть Аристотель – античный либерал, такой своеобразный либеральный расист и патриархалист, но при этом – сторонник золотой середины, смешанной формы правления, сильного среднего класса и законности.

Кстати, глубоко ироничным видится мне сегодня то, что современным анархистам в Древней Элладе интересны и симпатичны два рода противоположных и непримиримых явлений. С одной стороны, это, конечно, полис (как полуанархистская форма и тенденция в развитии социальности): прямая демократия, солидарность, высокая гражданская активность, самоуправление малых пространств, единство морали и права, отсутствие чиновников и профессиональной армии (всё то, что так манило Ханну Арендт в её знаменитой «Vita Activa»)… а, с другой стороны, это именно те радикальные протестные идейные течения, которые, подобно киникам, полностью и бескомпромиссно отрицали этот полис (и всю его культуру) с его гнусным рабовладением, патриархализмом, расизмом, узкими рамками, отсутствием идеи личности и человечества – отрицали во имя свободы и солидарности всех людей мира, а не граждан полиса.

Традиционно расскажу немного о литературе. О Грэбере я уже сказал, он относится не к учениям и ни к движениям, а к народному творчеству. А теперь давайте пробежимся по другим книгам, которые я вам принёс. Сначала несколько общих работ. Их ужасно мало по протоанархизму. Прежде всего, Макс Неттлау, «Очерки по истории анархических идей» – последнее самиздатское анархическое издание, Москва, 2013 год; а предыдущее, тамиздатское на русском языке выходило в 1991 году в Детройте. Правда, всё очень бегло, да и качество перевода чудовищное. Здесь три страницы (три!), немного, но всё-таки что-то. По крохам, по кусочкам…

Дальше. Есть такой замечательный человек, живет он в Казахстане, мы с ним несколько раз лично общались, переписываемся – Сергей Фёдорович Ударцев. Сегодня я обозначу несколько его работ: одну статью и две книги. Он доктор юридических наук, это сильно сказывается, накладывая немного схоластический отпечаток на его работы об анархизме (чрезмерная любовь к классификациям, формализации и прочее), хотя у него сильные исторические знания. Он большой чин, входит в совет при Назарбаеве и возглавляет там крупнейший университет, очень крупная фигура в академическом мире. При этом он сочувствует анархизму и является одним из крупнейших исследователей анархизма в современности на постсоветском пространстве, причём в основном пишет на русском языке, что позволяет мне его читать. У него есть большая статья прямо по нашей теме – «Протоанархизм в Древнем мире: некоторые источники и представители». Статья на двадцать страниц, что, учитывая малую исследованность темы, в общем немало. А опубликована она в 2002 году в сборнике, приуроченном ко дню рождения Кропоткина. Тогда была большая конференция в Питере, вышел сборник, я тоже в ней участвовал. Сборник называется «Петр Алексеевич Кропоткин. Проблема моделирования культурного развития цивилизации». Название идиотское, звучит пышно и смысла ноль: в духе современных научных конференций. В общем, Кропоткинская конференция, Питер, 2005 год. Когда Кропоткину исполнилось сто пятьдесят лет, была огромная конференция в 1992 году в Москве, вышло четыре тома. А в 2002 всего один, да и то через три года.

Есть ещё одна книжка. Сейчас она мне кажется очень слабой, но когда-то она была для нас, для людей, которые в конце восьмидесятых годов приходили к анархизму, Библией. Книга хороша в двух отношениях. Во-первых, системностью, во-вторых, – обилием цитат. Это немалые достоинства. Во всех прочих отношениях книга вполне плоха. Книжка совершенно ещё в духе марксизма-ленинизма, ещё советских времен, но полезная. Здесь есть несколько страниц по нашей теме. Автор – Мамут Л.С., называется «Этатизм и анархизм как типы политического сознания». Название говорит о содержании, Москва, 1989 год. Повторяю, в своё время она была бесценной, а сейчас она, мягко говоря, уже устарела. Но на безрыбье сгодится… Автор пытается анализировать этатистов и берет Гегеля, Макиавелли и других рафинированных государственников, и берёт анархистов, приводя много цитат. В своё время это было здорово, когда даже цитат нигде не было. Здесь есть десяток страниц, посвященных древности, есть немножко про киников, немножко про даосов, но и дальше, понятно, джентльменский набор: Бакунин, Прудон, Штирнер и Кропоткин. В общем, книжка неплохая в любом случае, хотя понятно, не шедевр, и устарела безнадёжно. Это две работы (Ударцева и Мамута) для введения, такого общего характера, информации по теме здесь немного. Но есть попытки обобщать, строить схемы, и попутно сообщаются некоторые полезные элементарные сведения об истоках анархизма.

Теперь давайте отдельно пройдемся по литературе о китайцах и греках.

Про китайцев

Сначала источники. Прежде всего, понятно, даосизм – значит «Дао дэ цзин». Я не называю конкретное издание; изданий миллион, есть множество поэтических переводов. Классический перевод на русский язык Ян Хиншуна, его чаще всего приводят и цитируют. И, как вы догадываетесь, я китайский язык «не очень хорошо» знаю, поэтому читаю не в подлиннике. Вообще, я не синолог, не китаевед. Но даосизм я люблю. Лао-Цзы, «Дао дэ цзин» – одна из самых известных книг в мировой философии. Я издание не называю конкретно, но хотел бы всё же обратить внимание на вот это издание, подготовленное вышеупомянутым Ударцевым в Казахстане. В нём хорошая вступительная статья, написанная Сергеем Фёдоровичем, всё прокомментировано с точки зрения оптики анархизма, и картинки. Дальше я назову ключевую фигуру, исследователя-китаиста, к сожалению, умершего, совершенно великого синолога, буддолога и даосолога (если так можно сказать?), Евгения Торчинова, осуществившего поэтический перевод этого шедевра.

И вторая главная книжка… Даосов было много, но мы поговорим немного сейчас о «Чжуан-цзы», книжке, названной так в честь своего автора. Это второй значимый даосский трактат. Но тут я, пожалуй, назову издание, хотя их тоже десятки. У меня – Москва, 2006 год.

Завершая с изданиями-источниками, я назову ещё две очень раритетные книжки, по-своему забавные. Они показывают связь протоанархизма с самым что ни на есть классическим анархизмом. Одна вообще прекрасная, я когда-то покупал её стопками и дарил всем. Сейчас она у меня последняя; уже остался один экземпляр, поэтому подарить никому не могу, но могу показать. Вот, смотрите. Крошечная книжечка за 10 копеек. Мы с вами лекций через десять дойдём до анархизма XIX века и поговорим о таком великом и всем нам хорошо знакомом анархисте (хотя мало кто знает, что он на самом деле – великий анархист), Льве Николаевиче Толстом. Толстовство было могучим, великим движением. Толстой, как известно, из всех идейных источников черпал вдохновение для себя, находил близких к себе людей, своих предшественников. Здесь и буддисты, и киники, и стоики, и Руссо, и Паскаль, и Шопенгауэр, и Монтень, и Торо, и Кант, и Джордж, и Прудон и, прежде всего, Христос. И вообще, если вы помните, Лев Николаевич вообще кто был по образованию? Недоучившийся востоковед. Он учился в Казанском университете на кафедре востоковедения, но бросил. Он был человек увлекающийся и начинал как специалист по Востоку. И он очень любил даосизм, по понятным причинам. Современный анархист любил анархистов древних. А у толстовцев было несколько своих издательств, в частности, самое крупное издательство «Посредник», и они издавали для народа адаптированные тексты про близких к себе авторов. И вот у меня есть такая смешная книжечка, переизданная сейчас факсимильно. Называется «Изречения китайского мудреца Лао-цзе, избранные Толстым». То есть это уже вторичный памятник, адаптированный и фрагментированный, сокращённый раза в три, пересказ трактата «Дао дэ цзин» для простых людей, для русских полуграмотных мужиков, переизданный толстовцами и прокомментированный Толстым, с его вступительной статьёй! Понятно, что от даосизма с его бездонностью и мистичностью ничего не осталось. Но это трогательно и поучительно, потому что показывает связь времён и демонстрирует, как толстовцы любили и обращались к древним анархистам, как Толстой написал вступительную статеечку, как любил даосов.

Кстати, я вам расскажу один анекдот небольшой, забегая вперёд. Я преподаю философию, а сейчас курс философии неуклонно «оптимизируется», сжимается, и приходится всё выбрасывать, не как когда-то в благословенное время в конце девяностых, когда мы со студентами немного изучали Восток. И был у нас семинар по даосизму. И мы разбирались со студентами-историками, что такое даосизм. И я им объяснял, что такое недеяние. И вот я объяснял, объяснял, а потом спрашиваю: «Вы знаете, в русской классической литературе есть идеальный пример, что такое даосский мудрец в состоянии недеяния. Можете сообразить, что это такое? Какой это известнейший герой русского классического романа идеально воплощает увэй (недеяние)?». Глупые студенты мне сразу говорили об Обломове, но это не правильно. А вот идеальный пример даоса, осуществляющего недеяние, – вы удивитесь, – это Кутузов, как он показан в «Войне и мире». Я не говорю о настоящем Кутузове, а только о том, каким его изобразил Лев Николаевич. (Понятно, что толстовские герои Кутузов и Наполеон мало общего имеют со своими прототипами; он создаёт свою мифологию истории.) То есть Наполеон у Толстого суетится, дёргается, пытается командовать, изображать из себя величие, а Кутузов сидит и слушает мировое Дао, он ничего не делает, вокруг него крутится ось мировой истории. Даосизм и Толстой – очень интересная тема. Хотите познать, что такое даосский мудрец в состоянии недеяния – перечитайте страницы «Войны и мира», где показан Михаил Илларионович Кутузов. Понятно, что всё это имеет мало отношения к реальности, я как историк вас уверяю, но интересно, как именно Лев Николаевич это толковал. Это прекрасный пример. И студенты всегда были ошарашены, когда я им говорил это.

Дальше идёт прекрасная, огромная и содержательная, книга, написанная Сергеем Фёдоровичем Ударцевым – титанический учебник, который называется «История политических и правовых учений. Древний Восток», Питер, 2007 год. Разумеется, здесь есть колоссальный раздел о даосизме на полсотни страниц с лишним и с обширными цитатами. Уделено и место роли даосизма в анархической традиции.

Теперь дальше, очень коротко, чтобы закончить с китайцами. Крупнейший китаевед и востоковед, замечательный переводчик и утончённый и энциклопедический мыслитель, очень рано умерший, глава кафедры Востока в Петербургском университете, Евгений Алексеевич Торчинов. Он написал множество книг, он сам всё переводил: о буддизме, даосизме, и в целом, о восточной философии. Вот я принёс вам книгу: Торчинов Е.А. «Даосизм. Дао дэ цзин», Петербург, 2004 год. Для тех, кто увлекается даосизмом – лучше Торчинова ничего нет на русском языке. Он прекрасный, с невероятной эрудицией человек, с тонкостью такой, глубиной. У него много книг, не буду их называть, не хочу вас загромождать книгами. Всё-таки библиографическое вступление к лекции должно быть вступлением, а не заменой лекции.

И, наконец, последний сборник по Китаю. Тоже как-то я начинал с него, и интерес к китайскому анархизму зародился у меня с этой книжки, очень старой, ещё советской. Такой чудесный сборник, называется «Китайские социальные утопии», Москва, 1987 год, сборник статей. Разумеется, есть статья Торчинова, которая так и называется «Даосская утопия в Китае на рубеже древности и Средневековья». В конце этого сборника – статья про современных анархистов столетней давности. Но тут уже о современных китайских анархистах, а не про даосов.

Теперь про Элладу

Опять сначала источники, а потом немного литературы. Главные наши герои – киники. Есть прекрасная книжка – «Антология кинизма», наберётся десяток совершенно разных изданий, но они все одинаковы по содержанию, и все они называются «Антология кинизма». Это все тексты, дошедшие о киниках, про киников, байки, истории, фрагменты и отрывки сочинений. Хорошее издание, которое есть у меня, – Москва, 1986 год. Всех киников собрал и прокомментировал крупнейший советский киниковед Нахов И.М., в начале и в конце антологии – большие его статьи. Он собрал эту антологию, написал кучу книг о киниках, в общем, был главный знаток по киникам в СССР. Нахов написал, как минимум, четыре монографии о киниках. Недавно переиздавали его работу «Философия киников». Книжка старая, несущая на себе унылую печать марксизма-ленинизма. У него также есть книжка «Киническая литература» и даже отдельная большая работа «Философия истории киников»…

И снова к Толстому. Я уже говорил, что было толстовское издательство «Посредник», и оно издавало множество популярных книг для народа, и вот у них выходила книга «Греческий мудрец Диоген». Это именно такие байки для народа о кинике Диогене Синопском. Толстовцы рассказывают о Диогене для простого русского крестьянина, чтобы какой-нибудь мужичок из Тамбова или Курска узнал, что был такой Диоген, хороший человек, живший двадцать три века назад в далёкой Греции, и при этом, как две капли воды, похожий на Толстого. И она тоже больше говорит о толстовцах, чем о киниках, но показывает связь эпох и преемственность либертарной традиции.

И я еще буду упоминать о стоиках немножко. Следует обратить внимание на книгу «Фрагменты ранних стоиков. Том 1. Зенон и его ученики», Москва 1998 год. Анархизм находится некоторыми у ранних стоиков, у поздних его не будет. Прежде всего, у основателя школы Зенона, а от него почти ничего не дошло. В этой книге только жалкие фрагменты, целых сочинений не дошло до нас. Перевод и комментарии Столярова А., это главный стоиковед в России (как Нахов был главным киниковедом), автор докторской диссертации о стоицизме. (Её тоже можно посмотреть.) Тут жалкие кусочки текстов и несколько страничек, дошедших до нас, об обществе и государстве, которые написал Зенон. Я два слова об этом скажу.

И, наконец, самая последняя книга, тоже переизданная. Есть целая серия, посвященная анархизму («Размышляя об анархизме»), которая издается издательством «URSS», в ней вышло три десятка книг. Я тоже в этой серии активно участвую, сотрудничаю, пишу предисловия, даже книжку мою в ней издали. Так вот, нам удалось в этой серии переиздать книжку, вышедшую в 20-е годы. В 20-е годы в Москве (вы, может быть, удивитесь) действовало анархистское издательство «Голос труда». В нём вышла почти сотня книг об анархизме, была целая серия книг из истории анархизма (под редакцией Алексея Борового и Николая Лебедева). И вот в этой серии в 20-е годы известнейший историк, не анархист Соломон Лурье опубликовал книжку, а сейчас мы вот её переиздали с хорошим предисловием известного современного историка-анархиста и моего товарища Дмитрия Рублёва, главного вдохновителя всей этой серии. Лурье С.Я. «Антифонт. Творец древнейшей анархической системы», Москва, 2009 год.

Всё! Я немного увлёкся представлением книг, но я хочу напомнить, что наш курс ликбезовский, и, конечно, я всегда специально уделяю и буду уделять на каждой лекции большое внимание книгам. Я обо всём вам не расскажу за короткое время, но как некоторое предложение что-то почитать для интересующихся – это важно.