Читать книгу Любовь и море - Петр Семенов - Страница 6

Оставалось три дня до отъезда Анны с сыном. Мальчик заметно поправился, посвежел, приступы удушья почти прекратились, и Анна была счастлива. Глаза её светились любовью. Она стала ещё прекраснее – так казалось Андрею. Тело её загорело, стало бронзовым, но лицо, чуть схваченное загаром, немного изменилось – резче стали черты лица – соленая вода и ветер жесткой кисточкой сделали своё дело. Все эти три дня Андрей всё чаще замечал сумрак печали на её лице; она больше молчала, не отвечая на ласки Андрея, а он успокаивал её, подбадривал, рассказывал смешные истории, которые произошли с ним или с его друзьями. Но она молчала, хотя ей много хотелось сказать ему, а он догадывался, но не расспрашивал. А что можно было сказать? Оба понимали, что ничего изменить нельзя, что это всего лишь праздник, подаренный им судьбой, а его не бывает много.

Печально сознание того, что всё кончается, в конце концов. Андрей представлял, какая скука будет эти три дня, оставшиеся до отъезда. Они так привыкли друг к другу, что им иногда казалось, что они живут вместе несколько лет. И не было в их жизни ни ссор, ни скандалов, и понимали они друг друга с полуслова, с полувзгляда. Так редко бывает.

Анна с сыном стояли на площадке входа в санаторий и ждали, когда Андрей с сыном вышли из тенистой аллеи Анапского парка. Коленька подбежал к колоннаде ограждения входа и крикнул:

– Мы здесь!

Ваня подбежал к нему, и они обнялись.

Андрей молча подошел и посмотрел Анне в глаза. Всё было в этом взгляде – и боль расставания, и печаль грядущих дней и горечь утраты. Так же молча, он поднял её небольшой чемоданчик, и они пошли пешком на автостанцию.

Они шли по тротуару мимо Анапского парка, где они гуляли с детьми, мимо детской площадки с каменными спрутами и рыбами, где дети часто играли в этой сказочной обители, и память, еще не совсем ясная, возвращала их в это недавнее прошлое.

Автобус был большой и старый. Он должен был везти их в аэропорт.

Истекали последние минуты. Прощальные взгляды, последний разговор.

– Я буду помнить тебя, голубчик.

– Я тоже.

– Я напишу тебе. Я записала твой адрес.

– Это адрес мамы, она передаст мне письмо.

– Будем писать друг другу. И ты пиши мне на почту « До востребования»

– По возможности.

– Может, ещё увидимся.

– Я думаю.

– Ты расстроен?

– Не спрашивай. Просто как-то тоскливо. Голубь расстается с голубкой, это ведь печально.

– Осталось ведь три дня, и вы будете дома. Забудешь меня – работа, дела и многое другое.

– Да, конечно. Только счастье не забывается.

– Ты уверен, что было счастье?

– А ты думаешь иначе?

– Я пойму это потом.

– Значит, ты не уверена?

– Не говори об этом. Всё так сложно. Время решит всё.

Автобус затарахтел. Отъезжающие бросились занимать места и Анна, вдруг прильнув к нему, поцеловала его на прощанье, так что Коленька опешил и изумленно смотрел на них, как будто видел в первый раз. Но она махнула рукой, подхватила его под мышки, впихивая в автобус, и уже из окна улыбнулась им на прощанье.

Проводив автобус взглядом, пока он не скрылся из виду, они пошли к морю. Шли молча по чистой набережной. Также светило солнце, также безбрежное море накатывало пенистые волны на пологий берег, летали, громко крича, чайки, все вокруг оставалось таким же прекрасным, как и раньше несмотря ни на что. Только для Андрея поблекли эти краски очарования, и печаль поселилась в его сердце.

– Сфотографируемся, пап. – Вывел его из этого состояния голос Ванечки.

– Да, конечно. Что-то мы с тобой загрустили и за всё время не сфотографировались ни разу.

И они попозировали фотографу, дежурившему всегда на набережной.