Читать книгу Странная жизнь Ивана Осокина - Петр Успенский - Страница 3

Вокзал. Группа знакомых провожает Зинаиду Крутицкую и ее мать в Крым. Среди других провожающих – Иван Осокин, молодой человек лет двадцати пяти.

Осокин, видимо, волнуется, хотя старается не показывать этого. Зинаида разговаривает с братом, офицером, и с двумя барышнями, потом она поворачивается к Осокину; отходит с ним в сторону:

– Мне будет очень недоставать вас, – немножко капризно говорит она. – Я жалею, что вы не можете ехать с нами. Хотя мне кажется, вы не особенно хотите, иначе бы поехали. То, что вы остаетесь, очень мало похоже на все наши разговоры.

Иван Осокин волнуется все больше и, стараясь сдерживаться, с трудом говорит:

– Я не могу сейчас, но я приеду. Даю вам слово. Вы себе не можете представить, как мне трудно оставаться здесь.

– И не могу представить, и не верю. Когда человек чего-нибудь так хочет, как вы говорите, он делает. Я уверена, что у вас роман здесь, сознайтесь. С какой-нибудь из ваших учениц. Правда?

Она смеется.

Слова Зинаиды и ее тон болезненно задевают Осокина. Он хочет что-то сказать, но останавливается, потом говорит:

– Вы знаете, что это неправда, вы знаете, что я весь ваш.

– Откуда мне знать, – делая удивленный вид, говорит Зинаида, – у вас всегда какие-то дела. Вы всегда отказываетесь быть с нами. Никогда у вас нет времени для меня. И теперь мне бы так хотелось, чтобы вы поехали. Подумайте, как весело было бы ехать.

Она бросает шутливый взгляд на Осокина.

– Там, в Крыму, мы бы ездили верхом, купались, вы читали бы мне ваши стихи. А теперь мне будет скучно.

Она хмурится и отворачивается.

Осокин хочет что-то сказать, но не находит что и кусает губы.

– Я приеду, – говорит он.

– Приезжайте, – равнодушно отвечает Зинаида. – А все-таки что-то уже потеряно. Мне будет скучно ехать одной.

Она делает гримасу.

Осокин снова хочет что-то сказать.

– Я понимаю только настоящее, – живо говорит она. – Что мне от того, что будет когда-то? Вы этого не понимаете, вы можете жить будущим, а я – нет, не могу.

– Я все понимаю, и мне очень тяжело, но я ничего не могу сделать, – говорит Осокин. – А вы помните мою просьбу?

– Хорошо, я вам напишу. Только я не люблю писать писем. Много не ждите, лучше приезжайте скорей. Я буду вас ждать месяц, два месяца… потом перестану ждать.

Она смеется:

– Ну, пойдемте, мама о чем-то беспокоится.

Они подходят к группе у спального вагона.

Осокин с офицером, братом Зинаиды, идут к выходу вокзала.

– Что, Ваня, ты невеселый такой? – спрашивает тот. Осокину не хочется ни о чем говорить.

– Нет, я ничего, – все же отвечает он. – Надоела очень Москва, хорошо бы тоже уехать куда-нибудь.

Они выходят из дверей вокзала на площадь. Офицер останавливает извозчика, садится и уезжает.

Осокин долго стоит и смотрит ему вслед.

– Иногда мне кажется, что я что-то вспоминаю, – медленно говорит он про себя. – Иногда мне кажется, что я что-то забыл. Иногда кажется, что все было, когда-то раньше, прежде… Странно! – Потом он оглядывается кругом и словно пробуждается. – А она уехала. И я здесь один. Подумать только, что я мог бы теперь ехать с ней вместе. Но ведь это все, что я желал бы сейчас! Дорога на юг, к солнцу, и быть с ней два дня – и утром, и вечером! Потом каждый день видеть ее… И море и горы… Вместо этого я остаюсь здесь. И она даже не понимает, почему я не еду. Да если бы и понимала, мне от этого было бы нисколечко не легче.

Он оглядывается еще раз на вокзал и, опустив голову, спускается с лестницы.