Читать книгу Дембель неизбежен! Армейские были. О службе с юмором и без прикрас - Петр Васюков - Страница 5

Назвать себя танкистом у автора этих строк язык никогда бы не повернулся. В танковом училище он не учился, в танковых войсках не служил, но к танкам, всё-таки, отношение имел определённое. Во-первых, учась в академии, имел по танковой подготовке отличную оценку. Причём, это был первый экзамен в первую зимнюю сессию, и его высокий результат явно удивил настоящих танкистов, которые учились с ним в группе. Во-вторых, там же в академии в ходе зимних и летних лагерей, проводимых в подмосковной Кубинке, для всех слушателей общевойскового факультета всегда организовывались вождение и стрельба из танков. Так что, основы обращения с этой грозной техникой были им усвоены. Но только основы…

Эти первичные навыки были однажды проверены в ходе инспекторской проверки, проводимой под руководством маршала Москаленко. Тогда при выполнении контрольного упражнения механик-водитель Мироненко предложил замполиту полка свою помощь, то есть самому за своего начальника сесть за рычаги и управлять машиной. Замполит от такой замены отказался и выполнил упражнение самостоятельно на «хорошо». Помимо оценки, ему приятно было слышать реплику, брошенную кем-то за его спиной: «А замполит-то у нас летающий». Было в этой фразе сравнение с авиацией, где все должности командного состава полков были обязательно связаны с летной практикой. В тот момент замполит полка был счастлив и благодарен программе академии, которая позволяла ему выполнять обязанности более-менее достойно.

Несчастья, связанные с танками, случились позже. О них напомнила неожиданная встреча у подмосковного мемориала. Как-то автор поехал вместе со своей семьёй, с друзьями и родственниками в Новоиерусалимский монастырь в Истре. Они осмотрели реставрируемый храм, прикоснулись к раке с мощами патриарха Тихона, который оспаривал в своё время первенство во власти с самим царём Алексеем Михайловичем. Поприсутствовали на купании людей на морозе в Иордани, небольшой незамерзающей речке у стен монастыря.

Одухотворённые и просветлённые от соприкосновения со святыми местами, и гордые от осознания того, что день так содержательно складывался, путники ещё остановились в поселке Снегири, у мемориала защитникам Москвы. Здесь находится музей, архитектурный ансамбль, посвященный сибирякам дивизии генерала Белобородова. Здесь же рядом с солдатскими захоронениями находится и могила полководца. На открытой площадке, у размещенной техники – танков и артиллерийских орудий советской армии и армий союзников – начали фотографироваться. Процесс шел спонтанно: кто с кем и на фоне чего – никак не регулировался до тех пор, пока к их группе не подошла незнакомая девушка и не сказала:

– Зря вы здесь время и кадры тратите. Вон там, у памятника, стоит живой участник войны – маршал Язов.

И все дружно прекратили съёмки и подошли мемориалу сибирякам, где находился Язов. Автор вспомнил, как, по окончании академии, он впервые попал в Алма-Ате на заседание военного совета. Тогда появление командующего войсками округа вызвало у него удивление и оторопь. А ещё какой-то непонятный страх: не снится ли ему всё это. Командующий тогда подошел к трибуне и небрежно, как всё понимающим друзьям, бросил в аудиторию: «Фридрих Энгельс в работе “Анти-Дюринг” говорил…» Автор не помнил, что говорил Дмитрий Тимофеевич Язов, Фридрих Энгельс и Дюринг, но он вспомнил то недоумение, которое его охватило тогда – «неужели это не Москва? И неужели я не на лекции по марксистско-ленинской философии? И неужели все полководцы ныне такие грамотные?»

Теперь Дмитрий Тимофеевич Язов был в гражданской одежде. К этому времени он уже побывал в должности министра обороны СССР, пережил попытку спасения страны с помощью ГКЧП [9]. Был под следствием, позже неубедительно говорил о свое роли в этой затее. И всё-таки, несмотря на пережитое, был он бодр, статен и уверенным в себе.

Автор подошел к маршалу и представился:

– Товарищ Маршал Советского Союза! Разрешите представиться: полковник Васюков. Служил под вашими знамёнами в Среднеазиатском военном округе, в 68-й мотострелковой дивизии.

– А… это вы там танк взорвали? – Маршал всё помнил. Только не стал уточнять, в каком полку это произошло.

Автор тоже не стал оправдываться, принял всё на свой счет, хотя он помнил, что происшествие с танком случилось в соседнем полку. А было это в ясный летний день. Перед обеденным перерывом во время обслуживания техники в одном танке загорелась промасленная ветошь с краской. Находившийся неподалёку сержант не растерялся, запрыгнул в танк и выгнал его в поле за пределы парка. Он успел вовремя покинуть танк до того момента, когда начал рваться боекомплект снарядов. Башню от внутренних взрывов сорвало в сторону, снаряды разлетались по округе, но никто не пострадал. Автор вспомнил, что он в это время застыл с ложкой над столом, тупо соображая, «по ком звонят колокола». Быстро пообедал и убыл в свой полк. Там всё шло обычным чередом, личный состав выстраивался для приема пищи и никак не реагировал на далёкие разрывы.

– Помню, прилетаю на вертолёте к вам в Сары-Озек. А Бижан [10] стоит, губы трясутся, – Язов пренебрежительно скривил лицо. – Я ему говорю: Иван, главное – люди целы! А железяку спишем. Сержанта надо представить к награде или к суду военного трибунала, если по его вине произошло возгорание.

Так маршал Язов подробно восстановил картину двадцатипятилетней давности.

– А теперь к Бижану на кривой козе не подъедешь. Начальник генерального штаба армии незалежной Украины, генерал-полковник. Тьфу, ты, господи прости!

– Товарищ маршал, разрешите с вами сфотографироваться. Мы ведь если не однополчане, то Озеки – точно! – предложил автор.

– Что ж давайте. Я рад встречи с земляками по службе… Унылый, проблемный гарнизон был… Я это помню, – заключил Язов, и его обступили со всех сторон желающие запечатлеть себя рядом с прославленным военачальником.

В связи со взорванным танком автору вспомнилась ещё одна история, связанная непосредственно с ним и также с выведенным из строя танком. И было это тоже недалеко от Сары-Озека, под Талды-Курганом. (Вот она биография и география Родины! Всё через черточку!) Его полк стоял в поле и по весенней распутице должен был выдвигаться в сторону станции погрузки и следовать железнодорожным транспортом на полигон. Чтобы сэкономить горючее и время на объезд труднопроходимого участка, решили обратиться к командиру соседнего танкового полка Петрову с просьбой выделить танк в качестве тягача.

Дело было накануне 8-го марта, и командира соседнего полка замполит со своим командиром нашли на квартире, за праздничным столом. Отмечали чей-то день рождения, но гости всё равно поздравили присутствующих здесь женщин с наступающим праздником и были усажены за стол. В процессе общения был оговорен порядок выделения в их распоряжение танка.

– Я назначу старшим к экипажу танка толкового офицера, а вы в свою очередь постарайтесь обеспечить меры безопасности, – примерно так было сказано Николаем Васильевичем Петровым.

Наутро танковый экипаж в составе механика-водителя, командира танка и старшего над ними целого майора был в расположении полка. И сразу же приступили к буксировке техники по грязи по самому короткому маршруту. Как и планировалось ранее. Для майора-танкиста несколько поездок по грязи хватило, чтобы понять, что дело предстояло скучное, рутинное, монотонное, на весь день, что механик-водитель освоил маршрут, и сам прекрасно справляется со своей задачей. Тем более, здесь майор встретил бывших сослуживцев по предыдущей службе, с которыми давно не виделся. И с которыми можно было обсудить массу тем. Короче, говоря протокольным языком, самоустранился от выполнения поставленной задачи.

Замполит полка после обеда возвращался из города, где совершал последние закупки необходимых товаров, которые должны были пригодиться в предстоящей командировке. Подъехав на автомобиле «Газ-66» к мостику через ручей, он прикидывал в уме, как ему удастся проехать по разбитой дороге, по этой грязи, до полевого лагеря. Сразу за мостом стояла гусеничная машина его полка. Вокруг неё суетились его подчиненные, а у работающей турбины сушил свою одежду незнакомый ему боец.

– Лейтенант Бедрин, а что здесь делает этот раздетый солдат? – спросил он командира взвода.

– Это сушит одежду механик-водитель танка, который в качестве тягача целый день таскал нашу технику, – доложил лейтенант.

– А где танк? Я его не вижу.

– Танк утонул.

– Как утонул? – опешил замполит, и рой мыслей пронесся в его голове, и главная среди них была о честном слове, данном командиру полка Николаю Васильевичу, и заверениях в обеспечении всех мер безопасности.

– А где старший? Где майор? – это уже относилось к механику-водителю.

– Не знаю, товарищ майор! Мой майор после обеда со мной не ездил.

– А как ты умудрился утопить танк? Здесь в степи, в этом ручье, который наши солдаты легко перепрыгивают?

– Я тоже думал, что здесь мелко и решил помыть немного танк в конце дня. Но у моста оказалась большая промоина. Я только въехал в ручей и танк быстро нырнул в воду. Я еле-еле успел выскочить из люка, – доложил солдат.

Замполиту полка внезапно стало жаль незнакомого солдата. Добросовестный парнишка, любит свою технику, болеет за дело. А где этот толковый старший? И знают ли в полку о том, что утоплен танк? Убедившись со слов танкиста, что, кроме него, в танке никого не осталось, замполит на своей машине по бездорожью, как мог, добрался до лагеря. Там царила благодушная обстановка и о небоевой потере никто ещё не знал. Был найден прикомандированный майор, оказавшийся далеко не толковым, а немного под хмельком. Был неприятный разговор по телефону с Петровым Николаем Васильевичем. И были спешные сборы перед погрузкой. Доклада в вышестоящий штаб о происшествии не производилось. «Танк ведь не наш!» Теперь это стало головной болью нашего товарища, который, выручая нас, принял самостоятельное решение.

Наутро, проезжая в колонне через мост, замполит приказал своему водителю съехать на обочину. У моста собралась необычная группа людей: помимо военных, из дивизии и танкового полка, непривычно было видеть водолазов в цветных ярких костюмах. Они весело переговаривались и шутили, переодеваясь перед погружением. Похоже, они впервые оказались в такой ситуации. Одно дело – озера Балхаш, Зайсан, Капчагайское водохранилище! А тут, в горно-пустынной местности, им предстояло нырять в этот мутный разлившейся ручей.

«Откуда они взялись в этой казахской степи, у этого так неудачно разлившегося ручья, и что скажет сейчас зампотех дивизии подполковник Герасимов, идущий навстречу? Подлежит ли восстановлению подмоченный танк?» – такие вопросы на фоне встающего из-за гор солнца, под рёв проезжающей техники своего полка роились в голове замполита и автора этих строк.

Ответа на них не было.

И ещё он подумал: нет, танки – не его призвание.