Читать книгу Приключения Прутяши (сборник) - Пит Эллисон - Страница 2

В Кривом лесу было ещё рано – так рано, что не рассвело, и так тихо, что эту тишину не мог нарушить даже храп Бабки Коряжки. Но в углу Прутяшиной спальни, внутри его шляпы, где жила паучиха-волшебница Абигейл, шла бурная деятельность. Как вам, вероятно, уже известно, пауки никогда не спят. Вообще-то они даже лапки никогда не убирают под одеяло – представьте, как сложно пристроить столько конечностей, чтобы стало уютно.

Абигейл была занята тем же, чем всегда, – пыталась привести в порядок беспорядок, который она называла своим домом. Беда в том, что жилище было совсем крошечным, а когда все твои одёжки рассчитаны на аж восемь лапок, сами понимаете, сколько требуется места, чтобы их разместить. Как же ей надоело втискивать восьминогие штанишки и восьмирукие свитера в маленькие ящики. А волос-то сколько! Ведь она жила в шляпе, которая, в свою очередь, бо́льшую часть дня проводила на голове Прутяши, так что сами понимаете…

Можно было бы применить магию, но она как-то сомневалась, стоит ли в такой ранний час. Во-первых, её заклинания, как правило, сопровождаются довольно внушительным шумом, а во-вторых, не всегда приводят к ожидаемому результату. Хотя «не всегда» – слишком слабо сказано, скорее было бы уместней слово «никогда».

Абигейл открыла книгу заклинаний и нашла подходящее:

Последовал взрыв разноцветных искр, вспышка ярких звёздочек и приятный, приглушённый «хлоп!» – магия сработала. Когда осела магическая пыль, Абигейл (которой, впрочем, следовало бы уже знать, чем обычно всё кончается) с разочарованием обнаружила, что ничего не изменилось. Она собралась испустить раздражённый вздох размером с целого паука, но её прервал звон Прутяшиного будильника.

Вот теперь Абигейл забеспокоилась, потому что, если её заклинания не срабатывают правильно, это явно означает, что они сработали неправильно где-нибудь в другом месте. Но где?

– Доброе утро, Абигейл, – зевнул Прутяша, садясь на край кровати. – Забавный сон мне приснился: что ты упражняешься в колдовстве, пока я сплю.

Абигейл не ответила. Она поспешно обыскивала своё жилище в поисках повреждений, которые могло причинить заклинание.

– Ты ещё не проснулась? – спросил Прутяша, влезая в тапочки и шаркая через комнату к своей шляпе. – Я думал, пауки не спят.

Прутяша наклонился к окошку её дома, и тут Абигейл поняла, что́ пошло не так. И проворно юркнула за занавеску, чтобы её не заметили.

«Странно, – подумал Прутяша, – мне почудилось, будто из-под шляпы доносились какие-то звуки. Может, это был вовсе не сон?»

«О силы небесные, кажется, на этот раз я влипла». – Абигейл затрясло от страха.

А Прутяша тем временем отправился умываться. Наполнил раковину горячей водой, и зеркало в ванной заволокло паром прежде, чем он успел на себя взглянуть. Намылил мочалку и хорошенько потёр лицо и руки, напевая под нос как обычно. Даже за ушами намылил, на случай если накануне вечером туда что-то попало во время битвы поганками с деревьями-щекотунами.

Покончив с умыванием, он вынул пробку из раковины, чтобы ушла вода, и протёр зеркало. Надо же убедиться, что на нём не осталось ни пятнышка.

Раздавшийся вопль сотряс дом-дерево до самых корней и разбудил Бабку Коряжку. Она откинула одеяло и ринулась в ванную комнату.

– Прутяша! Прутяша! Что стряслось? – воскликнула она. – Только не говори, что ты снова проглотил мыло!

– Хуже, – ответил он сквозь полотенце, в которое спешно зарылся лицом. – Гляди!

Прутяша отнял полотенце, и Бабка Коряжка, при других обстоятельствах такая понимающая и заботливая, зашлась истерическим смехом.

– Ты… ха-ха… ты, что ли… ха-ха… ты, что ли, потерял… ха-ха-ха… – Слова никак не могли прорваться у неё сквозь смех.

– Я знаю, знаю, – вздохнул Прутяша. – Кажется, я смыл брови.

– Ох! А ты уверен, что, когда проснулся, они были на месте? – хохотала Бабка Коряжка.

– Ну… вроде бы да, – не очень уверенно ответил Прутяша. – А почему ты спрашиваешь?

– Дык, может, они ночью сбежали? – Она взвизгнула от нового приступа хохота. – Либо их кто-нибудь стибрил!

Прутяша поспешил к шляпе и постучал в дверь своей маленькой подруги.

– Эй, Абигейл! Абигейл, открой, пожалуйста! – крикнул он. – Случилось ужасное!

Абигейл не отвечала. Она вдруг поняла, что вместо «пусть волосы исчезнут с моего крыльца» у неё получилось «пусть волосы исчезнут у него с лица»!

Прутяша до сих пор не додумался обвинять её, и это хорошо. Но вмешалась Бабка Коряжка! И это плохо.

– Могу поклясться, что всё это дело лап твоей негодной паукашки, – пробормотала она. – Наверняка что-то напутала со своими дурацкими заклинаниями.

Бабка Коряжка так и не простила Абигейл за то, что та однажды наколдовала ей перья на носу. Она радовалась любой возможности обвинить маленького паучка, и, к несчастью для Абигейл, Бабка Коряжка была права. Но Прутяша, к счастью для Абигейл, Бабке не поверил. Его заботило лишь одно – что скажут друзья.

– Я не могу пойти в школу без бровей! – взвыл Прутяша. – Меня поднимут на смех перед всем классом. Притом что я полночи делал домашку.

– Спокойно, – сказала Бабка. – Стой, не дёргайся, я всё починю.

К ужасу Прутяши, Бабка Коряжка прилепила ему на лоб какую-то липкую субстанцию, потом надёргала из уха корявых седых волосин и приклеила над глазами.

– Ну вот, отличные бровки, как новенькие, – улыбнулась она, довольно оглядывая своё творчество. – А теперь живо завтракать – и катись.

Прутяша собрал портфель, сжевал завтрак и пошёл по тропинке к деревне. Пока добрался до моста через речку, половина Бабкиных волосин отвалилась и видок у него стал прямо-таки пугающий. У пруда Жабы Плюшки он остановился посмотреть на своё отражение, и оказалось, что и вторая половина волосин отпала. Прутяша сел у воды и заплакал, уткнувшись в ладони.

Этого Абигейл вынести не смогла. Она открыла дверцу своего жилища и вылезла на край Прутяшиной шляпы.

– Эй, ну ты чего? – спросила она.

– Ох, Абигейл, – хлюпнул носом Прутяша. Он заметно приободрился при виде верной подруги. – Я думал, что больше тебя не увижу.

– Вот глупенький, – виновато хихикнула Абигейл. – Я нынче просто заспалась.

– Пауки же вроде не спят.

Абигейл быстренько переменила тему:

– Ммм… э-э-э… так о чём ты слёзы лил? Горевал, что меня нет?

– Нет. Гляди, я потерял брови, – произнёс он будничным тоном, словно такие события случаются чуть не каждый день.

– Значит, их надо найти, правильно? – ответила Абигейл. – Но сперва тебе нужно сходить в школу.

– Но…

– Никаких «но», – сказала она. – Я придумала, как скрыть твою потерю.

Абигейл оторвала старую ленту от внутренней части шляпы и велела Прутяше повязать её на лоб, чтобы прикрыть место, где должны быть брови.

– Мы скажем всем, что ты во сне ударился головой о столбик кровати, тогда никто ничего не заподозрит. Ещё и позавидуют.

Потом она принесла из домика несколько листов бумаги и принялась писать.

– Держи, – сказала она, закончив. – Пришпиль эту записку вон к тому корявому дереву.

Прутяша взял листок и приколол к стволу канцелярской кнопкой.

– Ай-ай! Это же моё седалище! – возмутилось дерево-щекотун, и остальные деревья-щекотуны Кривого леса засмеялись над этим небольшим инцидентом.

– Ой! Прошу прощения! – извинился Прутяша. Он даже покраснел, когда понял, куда воткнул кнопку. – Я не узнал со спины.

– Как бы ты меня узнал с той стороны? – спросило дерево-щекотун, немного раздражённое смехом товарищей. – И что такого важного на твоей бумажке? У меня на спине глаз-то нет, чтобы прочесть.

Прутяша принёс ещё один листок и показал дереву.

«Вы их видели? – прочитало дерево, разглядывая две непонятные загогулины под словами. – Нашедшего просим положить в коробочку и вернуть в дерево-дом Бабки Коряжки. За вознаграждение. Спасибо».

Дерево-щекотун сощурилось, чтобы лучше видеть написанное.

– Нет, не могу прочесть два слова внизу, – сказало оно. – Про что там говорится?

– Это не слова, глупая твоя деревянная голова, – проворчала Абигейл. – Пошли скорей, Прутяша, а то в школу опоздаешь.

По дороге они прикрепили ещё двенадцать записок, одну из них – на ворота школы, чтобы все наверняка прочитали.

Прозвенел звонок, ученики поспешили в кабинет миссис Сладкомешки на урок кулинарии.

– Проходите, дети, – сказала миссис Сладкомешка. – Побыстрей, пожалуйста. Я покажу вам, как готовить сахарные ленивые колбаски из одуванчиков и клёцки из маргариток.

Ученики все как один застонали.

– А если будете хорошо себя вести, может, останется время и для пудинга, – продолжала учительница, игнорируя стоны.

– Неужели снова макароново-огуречный с черносливом, ведь нет же? – ужаснулся один из учеников.

– Да, верно, Бобёр Бабахсон. Как ты догадался?

– Вы всегда готовите макароново-огуречный с черносливом. У нас дома прошлогодний никак не доедят, настолько он популярен… – ответил Бобёр Бабахсон.

Миссис Сладкомешка уставилась на него, и Бобёр поспешно добавил с некоторой дрожью в голосе:

– Настолько популярен, что мы приберегаем его для особых случаев!

– Так, довольно дерзостей! – рявкнула учительница. – Давайте отметим присутствующих, прежде чем начать.

– Аркулнат Лемон?

– Здесь, миссис.

– Бабахсон Бобёр? А то мы не поняли, вдруг его нет.

– Здесь, миссис.

– Близнецы Веткохрусты – Китти и Кэтти?

– Здесь, миссис.

– Клёцки – Уиггл, Джиггл и Пиггл?

– Здесь, миссис! – ответили они.

– Головодынь Мармадюк?

Никто не издал ни звука. Миссис Сладкомешка обозрела класс.

– Кто-нибудь сегодня видел Головодыня Мармадюка? – спросила она, глядя на учеников поверх очков.

В конце класса поднялась рука.

Это была рыжеволосая девочка, которую Прутяша терпеть не мог, потому что она вечно пыталась выманить у него поцелуй.

– Да, мисс Гольфы-в-горошек?

– Его здесь нет, миссис.

Класс сдавленно хихикнул, и миссис Сладкомешка, фыркнув, вернулась к списку:

– Гольфы-в-горошек Синди?

В конце класса поднялась та же рука.

– Да, мисс Гольфы-в-горошек?

– Здесь, миссис, – ответила Синди Гольфы-в-горошек.

Миссис Сладкомешке надоело, что ученики тянут время. Такими темпами до готовки вообще дело не дойдёт – чего они как раз и добиваются, понятноедело.

Она ещё раз фыркнула и уставилась в журнал.

– Прут Яша? – вызвала она.

На этот раз ответа не последовало, потому что Прутяша сполз под парту, видимо, что-то искал.

– Прут… Прутяша? – позвала она снова, гораздо громче. И запустила в него ложку с макароновоогуречным месивом, отчего он, потеряв шляпу, с грохотом свалился со стула.

Когда Прутяша поднялся, весь класс, включая учительницу, ахнул, увидев, как он держится за повязку на лбу.

– О нет, что я наделала! Что я наделала! – в ужасе завопила миссис Сладкомешка, выбежала из класса и помчалась по коридору.

Дети радостно улюлюкали и благодарили Прутяшу за спасение от очередной пытки стряпнёй.

– Думаю, нас сегодня раньше отпустят, – засмеялся Прутяша.

– Ах вот как, мистер Прут? – пророкотал громкий голос. Он принадлежал мистеру Всех-поймаю, страшному школьному директору (вернее, дуректору, как за глаза называли его ученики). – Четвёртый «Б», все свободны, можете идти по домам, – сказал он. С радостным рёвом дети ринулись к двери. – Кроме мистера Прута, которого я прошу задержаться.

Прутяша придал лицу невинное выражение и заныл:

– А чего… я же не…

– Молчать! – приказал мистер Всех-поймаю, очки у него мгновенно запотели. – Ты останешься и напишешь на доске пятьсот раз фразу «Я НЕ ДОЛЖЕН ДРАЗНИТЬ УЧИТЕЛЯ».

Прутяша смолчал. Он слышал легендарную историю про Джимми Джимьямса, который однажды заспорил с директором и его за пререкания заставили весь год оставаться после уроков. Вообще-то никто лично не встречал этого Джимми Джимьямса, но рисковать не стоило.

Прутяша взял мел и начал писать на доске. Спустя несколько минут у него заболела рука, так что его хватило только на восемь раз.

– Ох, Абигейл, ты не можешь как-нибудь мне помочь? – взмолился он. – Мне нужно написать это пятьсот раз. Гадкий Всех-поймаю!

– Хмм, дай подумать, – сказала паучиха, вынимая волшебную палочку. –

Из учительского стола раздалось медленное, тихое постукивание, оно становилось всё резвее и громче. И вдруг из ящика выскочила целая коробка цветных мелков, они разлетелись по комнате и принялись писать – некоторые на доске, но остальные на всём, что подвернётся, – на двери, на занавесках, на дверцах шкафа и спинках стульев.

– Ох, Абигейл! Ты снова напутала! – воскликнул Прутяша, и тут в кабинет ворвался мистер Всех-поймаю. – БЕЖИМ!

– Но я не понимаю… – верещала Абигейл, в то время как её нещадно подкидывало в шляпе от Прутяшиного бега.

Только выскочив за школьные ворота и затаившись среди деревьев Кривого леса, Прутяша перевёл дух.

– Глупая ты, глупая паукашка! – засмеялся он. – Мелки написали «ГАДКИЙ ВСЕХ-ПОЙМАЮ».

– Ну да. И что? – не поняла Абигейл.

– А то, что мне велели пятьсот раз переписать фразу «Я НЕ ДОЛЖЕН ДРАЗНИТЬ УЧИТЕЛЯ».

– Так бы и сказал! Я заказала то, что ты просил!

Прутяша слишком устал, чтобы спорить, и побрёл по тропинке к своему дереву-дому.

Войдя в кухню, он с удивлением обнаружил, что Бабка Коряжка борется с целой горой коробок, банок, конвертов и жестянок, заполонивших стол.

– А, наконец-то! – буркнула она. – Как раз вовремя. Это всё для тебя передали.

– Что в них может быть? – спросил Прутяша.

– Не представляю, но меня весь день достают: выдай им, видишь ли, какое-то вознаграждение, – ответила Бабка Коряжка.

Прутяша взял стеклянную банку с надписью «Мармадюк Головодынь», потряс и прислушался. Звук если и был, то совсем слабый.

Он открыл крышку и вытряхнул… двух волосатых гусениц, которые бодро поползли по столу.

– Батюшки! – воскликнул Прутяша. – Да что же это?..

Потом открыл конверт со словами «Синди Гольфы-в-горошек» и красным карандашным рисунком, подозрительно напоминающим сердечко.

В конверт были вложены два кусочка лейкопластыря с приклеенными к ним обрезками рыжих локонов.

Приложенная записка сообщала: «Моя награда – это ты. Чмоки-чмоки».

Прутяша поспешно перешёл к другому экспонату – банке из-под варенья, содержащей то, что при ближайшем рассмотрении оказалось обломками от двух старых зубных щёток. Записка поясняла: «Нашёл вот и подумал о тебе. ББ».

«Бобёр Бабахсон», – сообразил Прутяша.