Читать книгу Умри завтра - Питер Джеймс - Страница 24

24

Оглавление

Рой Грейс в спортивном костюме, бейсболке, кроссовках вышел из парадного Клио около половины шестого утра. В свете уличных фонарей в предрассветных сумерках туман казался янтарным, холодный ветер бросал в лицо соленую морось.

Прошагав по двору, вышел в ворота, по полицейской привычке оглядел улицу вверх и вниз, выискивая что-нибудь подозрительное. Прослужив несколько лет, начинаешь автоматически постоянно фиксировать окружающее – на улице, в магазине, в ресторане. Грейс шутливо назвал эту привычку культурой здоровой подозрительности, и она ему не раз сослужила хорошую службу.

В это утро, в четверг в конце ноября, больше прежнего испытывая необходимость заботиться о Клио, он не увидел на пустых брайтонских улицах ничего внушающего тревогу. Игнорируя боль в спине и ребрах после падения в машине с обрыва Бичи-Хэд, бежал по засыпанным гравием узким пешеходным дорожкам Кенсингтон-Гарденс, мимо кафе и бутиков.

Добежав до пустой Норт-стрит, увидел свет фар, услышал рев мощного двигателя. Через пару-тройку секунд мимо промчался спортивный черный «мерседес». Водителя едва видно за тонированными стеклами, можно распознать лишь худого и скорее высокого мужчину. Интересно, что он тут делает в такой час? Возвращается с вечеринки? Торопится на паромную переправу или в аэропорт? Не часто увидишь в столь раннее утро дорогую машину. В основном выезжают дешевые автомобили, рабочие фургоны. Конечно, присутствие на дороге «мерседеса» наверняка объясняется вполне резонными причинами, но Грейс все же запомнил номер: GX 57 СКГ.

Он пересек дорогу, пробежал по узким улочкам и переулкам, добрался в конце концов до приморского бульвара. Постоял, вдыхая прибрежные запахи соли, мазута, гниющей рыбы, лодочной смолы, размокшего дерева, слушая плеск и гул моря. В лицо летели холодные брызги.

Это одно из самых любимых мест в городе, особенно сейчас, ранним утром, когда кругом пусто. Грейс пристрастился к морю, как к наркотику. Обожает его звуки, ароматы, краски, изменчивое настроение, а больше всего скрытые в нем тайны, секреты, которые оно порой выдает, как вчерашнее тело. Невозможно представить себе жизнь вдали от моря.

Дворцовый пирс – одна из крупнейших вех Брайтона и Хоува – еще освещен. Несколько лет назад новые владельцы переименовали его в Брайтонский пирс, но для Роя и тысяч других жителей города он навсегда останется Дворцовым. Десятки тысяч лампочек горят во всю длину, обрамляют надстройки, придавая гигантской беспорядочной структуре сходство с маяком, вздымающимся к небу. Интересно, скоро ли пирс обяжут выключать огни на ночь ради экономии электроэнергии?

Грейс повернул направо, нырнул в тень под темными массивными балками, где почти двадцать лет назад они с Сэнди впервые поцеловались. Может, его ребенок тоже будет здесь целоваться. Проделав еще полмили, повернул назад к дому Клио. Пробежка сегодня короткая, минут на двадцать, но все равно освежает, наполняет энергией.

Клио и Хамфри еще спят. Рой быстро принял душ, разогрел в микроволновке оставленную Клио овсянку, проглотил, пролистывая страницы вчерашнего «Аргуса», и направился в офис, где поставил машину без четверти семь на своем месте перед Суссекс-Хаус, штаб-квартирой уголовной полиции.

Если никто не помешает, остается целых полтора часа на просмотр электронной почты, поступившей за ночь, и самых срочных бумаг, прежде чем идти в морг на вскрытие «неизвестного мужчины», как пока обозначили тело, вытащенное вчера драгой. Через пару минут открылась дверь и прозвучал слишком знакомый голос:

– Эй, старичок! Рано пришел или поздно уходишь?

– Очень смешно, – буркнул Грейс, подняв глаза на друга, а отныне и постоянного квартиранта Гленна Брэнсона. Выглядит как обычно – костюм, туфли, будто в гости собрался. Высокий, чернокожий, с выбритой до блеска головой, похожей на бильярдный шар, одевается модно, со вкусом. Сегодня в сверкающем сером костюме-тройке с рубашкой в серо-белую полоску и алым шелковым галстуком, на ногах черные начищенные туфли, в руках кружка с кофе.

– Говорят, ты болтал вчера вечером с новым главным констеблем, – продолжал Брэнсон. – Или, лучше сказать, подлизывался?

Грейс улыбнулся.

– Да, мы с ним побеседовали, причем ты его очень сильно тревожишь.

– Я? – забеспокоился Гленн. – Почему? Что он тебе сказал?

– Говорит, любитель такой музыки, как правило, дерьмовый полицейский.

Сержант на секунду нахмурился, потом ткнул в друга пальцем:

– Вот гад! Хочешь меня завести?

Грейс усмехнулся:

– Ну, что новенького? Когда я получу обратно свой дом?

У Гленна вытянулась физиономия.

– Как? Ты меня выгоняешь?

– Кофе до смерти хочется. Можешь готовить мне кофе вместо платы за следующий месяц. Идет?

– Договорились. Отдал бы эту кружку, да она с сахаром.

Грейс неодобрительно сморщился:

– Погубишь себя этой отравой.

– Чем скорее, тем лучше, – мрачно кивнул Брэнсон и испарился.

Через пять минут он снова сидел в кресле перед столом суперинтендента с кружкой кофе.

Грейс подозрительно посмотрел в свою кружку:

– Сахар сыпал?

– Черт побери! Другую налью.

– Ладно, не надо. Не буду размешивать. – Он внимательно всмотрелся в сержанта, который выглядел ужасно. – Не забываешь Марлона кормить?

– Угу, – задумчиво кивнул Гленн. – Мы с ним прочно связаны. Родственные души.

– Правда? Только слишком близко не подходи.

Марлоном зовут золотую рыбку, которую Грейс выиграл на ярмарке девять лет назад. С тех пор Марлон по-прежнему остается крепким угрюмым антиобщественным существом, съедающим любого купленного для него компаньона.

– Что происходит в семействе Брэнсон?

Несколько месяцев назад в попытке спасти семейную жизнь Гленн на компенсацию, выплаченную за ранение, купил своей жене Эри дорогущую лошадь для вечерних прогулок, что привело только к краткому перемирию в бесконечной смертельной вражде.

– Требуются еще лошади?

– Вчера вечером я ходил повидаться с детьми. Она мне велела ждать письма от адвоката. – Брэнсон пожал плечами.

– От поверенного по бракоразводным делам?

Он уныло кивнул:

– Выпьем вечерком, поболтаем?

При всей любви к Брэнсону Грейс без всякого энтузиазма буркнул:

– Конечно…

Разговоры о его семейной жизни катятся по бесконечному кругу. Истина в том, что жена его больше не только не любит, но и не выносит. В душе Рой причисляет ее к типу женщин, которых никогда не удовлетворяют взаимные отношения, но, когда он пытается объяснить это другу, тот воинственно огрызается, как будто до сих пор еще верит в возможность уладить проблемы, пусть даже ненадолго.

– Скажи лучше, приятель, – спросил Грейс, – ты утром сильно занят?

– Есть дела, хотя пару часов подождут. А что?

– Драга вчера тело вытащила. Я назначил ответственной инспектора Мантл, а у нее сегодня и завтра занятия в полицейском колледже. Может, придешь на вскрытие?

Брэнсон в насмешливом изумлении вытаращил глаза, покачал головой:

– Ну, старик, ты умеешь поднять настроение огорченному человеку! Хочешь меня позабавить вскрытием «поплавка» сырым ноябрьским утром? Минута радости гарантирована.

– Возможно, полезно увидеть кого-то, кому еще хуже.

– Большое спасибо.

– Вскрытие, кстати, проводит Надюшка.

Кроме высокого профессионального мастерства и заразительной веселости, Надюшка Де Санча в свои сорок восемь лет потрясающе смотрится. Статная, рыжеволосая, с русской аристократической кровью, она выглядит на добрый десяток лет моложе, обожает флиртовать, несмотря на счастливый брак с известным пластическим хирургом, отличается прекрасным чувством юмора. Грейс не знает ни одного офицера в полиции Суссекса, которому она бы не нравилась.

– А! – внезапно оживился Брэнсон. – Так бы сразу и сказал.

– В таком кислом настроении сам решай.

– Ты босс. Как приказываешь, так и делаю.

– Правда? Что-то не замечал.

Умри завтра

Подняться наверх