Читать книгу Пока ещё жив - Питер Джеймс - Страница 20

Это была любовь с первого взгляда. И она обрушилась на Эрика Уитли в тот самый миг, когда он впервые увидел Королевский павильон. В пятнадцать лет родители взяли его с собой на однодневную экскурсию в Брайтон, и там он понял, что никогда в жизни не видел ничего подобного. Такой дворец мог принадлежать только человеку с воображением, тому, кто пытался спастись от грязи и мерзости окружающего мира, уйдя в лабиринт красоты, созданный в собственной голове. Ему не могло быть места в центре обычного английского курорта.

И тем не менее он стоял здесь.

Безумное великолепие планировки, проступавшее во всем частично индийское, частично китайское влияние, сказочные купола – все в нем поражало, пленяло и завораживало. Не меньшее, а даже большее впечатление производил интерьер, совершенно экстравагантный во всех отношениях. С тех пор все свои карманные деньги он тратил на поездки из родного Гилфорда в Брайтон – садился в поезд, приезжал, покупал входной билет, входил с открытием и проводил там целый день, до закрытия. Этот мир лежал в стороне от другого, того, где был интернат и где все постоянно твердили Эрику, что он – ЧМО.

Здесь, за искусно украшенными стенами, в окружении художественных сокровищ, Эрик чувствовал себя в безопасности. Построенный королем Георгом IV дворец использовался им для тайных – и не слишком тайных – любовных свиданий. Тщеславного и богатого короля Георга, получившего прозвище Принни[3], никто не запугивал, над ним никто не издевался, и никто не называл его ЧМО. Хотя он и был ЧМО.

Больше всего Эрику нравилось представлять себя в костюмах того времени и в особенности в королевском облачении, во всех этих пышных, богатых одеяниях. В мечтах он видел, как входит в класс с висящим на ремне мечом. Вот тогда уж никто бы не назвал его ЧМО.

Однажды летом, когда ему уже исполнилось восемнадцать, Эрик Уитли подал заявление на работу в качестве гида. И его приняли! Он водил по дворцу группы туристов, рассказывал о любви короля к Марии Фицхерберт, о том, как огорчали его существовавшие в то время правила и предписания. И все же самым замечательным в этой работе было то, что она давала ему новые возможности. В отсутствие туристов он мог свободно блуждать по Павильону, не привлекая к себе внимания охранников.

Больше всего Эрик полюбил его укромные уголки. Потайные коридоры, по которым сновали когда-то слуги, разнося напитки и яства. Скрытую от посторонних глаз винтовую лестницу с расшатавшимися перилами, по которой он поднимался наверх, под самый купол, куда король приглашал порой гостей – полюбоваться величественными видами – и где, как поговаривали, оставался иногда на ночь кто-то из прислуги.

Теперь все было заброшено, пол прогнил, тяжелый люк с предупреждающим знаком едва держался на двух болтах. Внизу под люком находилась кладовая, под которой, в свою очередь, помещалась кухня. С начала 1800-х здесь сохранилась блочная система, некое примитивное подобие грузового лифта. Оттуда, из-под купола, Эрику открывался чудеснейший вид на Брайтон.

Ему удалось пронести туда спальный мешок. Иногда, ускользнув от охранников, когда те запирали здание на ночь, Эрик пробирался наверх и оставался там до утра. В безопасности. Вдалеке от обидчиков. Он закрывал глаза и представлял себя королем, живущим здесь, обожаемым и почитаемым.

А потом его поймал один из громил-охранников.

На следующий день Эрика выгнали с работы и сказали, что он никогда больше не сможет сюда вернуться.