Читать книгу Ищейки - Питер Лавси - Страница 10

В витрине галереи «Вальсингам» стояли две большие картины: обе изображали клоунов в легком гриме, наполовину скрывавшем черты лица. Художник пожертвовал долей реализма, чтобы лучше выявить характеры участников пантомимы, и ему это блестяще удалось. Присмотревшись сквозь слой краски, можно было заметить, что один клоун смеется под намалеванной улыбкой, а другой скорбно поджимает губы; мужчина бросал на женщину хищный взгляд, но та смотрела в сторону, очевидно, чувствуя его интерес и отвечая на него презрением. Идея была неоригинальна, зато исполнение великолепно. Прежде чем войти внутрь, Ширли-Энн несколько минут рассматривала эти картины.

Вместо Джессики из-за стола, украшенного букетом желтых и синих ирисов, поднялся молодой мужчина.

– Привет. Просто зашли посмотреть или хотите что-то конкретное?

Для работы он был одет довольно небрежно: в клетчатую рубашку и черные джинсы. Его зубы были идеально ровными и поэтому казались не очень натуральными. Какой-то актер? Ширли-Энн не помнила, чтобы видела его по телевизору, но его вьющиеся волосы и карие глаза подошли бы какому-нибудь ловеласу из «мыльной оперы».

– Вообще-то я к Джессике.

– Она пошла в магазин, – объяснил мужчина. – Скоро вернется, если вы согласны подождать.

Что-то в его манерах говорило о том, что перед ней не простой смотритель галереи. Может быть, это Барнаби, ее муж? Ширли-Энн ответила, что у нее нет ничего срочного и она заглянет к ним попозже.

Мужчина бросил на нее пристальный взгляд.

– Вы случайно не Ширли-Энн Миллер?

К ее щекам прихлынула кровь.

– Как вы догадались?

– Джессика о вас говорила. Вы недавно присоединились к тому сборищу, которое она посещает. Читателей, помешанных на детективах. Как же оно называется – Баскервили?

– «Ищейки». Но я бы не назвала их «сборищем», хотя… как вы меня узнали?

– Джесс сказала, что вы можете зайти.

– Но в Бате полно людей…

Ее кольнула неприятная мысль. Может быть, Джессика описала ему, как она одевается? Неужели всем так очевидно, что она покупает вещи на распродажах?

– Далеко не каждый человек в Бате заходит сюда и спрашивает Джессику. Я знаю практически всех местных клиентов. – Он вышел из-за столика и протянул ей руку. – Меня зовут Эй Джей, и не спрашивайте, что это значит, потому что мне плевать на имя, которое мне дали при рождении. – Его рука была прохладной, а рукопожатие твердым. – Я поставлю чайник, если только вы не хотите попробовать дешевый шерри, который она держит для гостей.

– Нет, спасибо, – ответила Ширли-Энн, решив, что вряд ли это ее муж: Джессика не стала бы называть его именем, на которое «ему наплевать».

– «Нет, спасибо» что? – спросил Эй Джей. – Нет, спасибо, чай, нет, спасибо, шерри или нет, спасибо, я слишком тороплюсь? О спешке можете забыть, если хотите поболтать с Джессикой. Говорят, что приятные беседы укорачивают дни и ночи, и к Джесс это относится в полной мере. Представьте себе, когда я называю ее балаболкой, она воспринимает это как комплимент!

У нее не осталось никаких сомнений, что этот человек очень близок с Джессикой. Да и она сама, будь у нее галерея, не стала бы доверять ее кому попало.

– Хорошо, – сказала Ширли-Энн. – Если она скоро вернется, я не откажусь от чая.

– Посмотрите пока картины, – предложил он, направляясь к дальней нише, где хранился чайник. – Может быть, найдете что-нибудь интересное за приемлемую цену. Кстати, на следующей неделе у нас откроется новая коллекция. Если захотите что-нибудь купить, мы устроим для вас предпоказ.

Ширли-Энн обычно не обращала внимания на советы, которые давали ей мужчины, поэтому просто выбрала самое удобное кресло с высокой спинкой и с удовольствием в нем устроилась, продолжая размышлять о том, какую роль играет этот человек в бизнесе и в жизни Джессики.

Вернувшись в зал и увидев ее в кресле, Эй Джей улыбнулся: «Будьте осторожны, обычно в это кресло сажают тех, кто подписывает чек». Он подал ей чай. В белой фарфоровой чашке плавали два чайных листа, красноречиво говоривших о том, что заварка была не из пакетика.

– Джесс сейчас примчится. Она за милю чует запах чая.

Эй Джей вел себя как ее муж, но Джессика определенно говорила, что вышла замуж за человека по имени Барнаби. Как из него мог получиться Эй Джей? Ширли-Энн попыталась прощупать почву.

– Вы похожи на художника.

– Разве? – удивился он. – Краска на джинсах? Или я оставил за ухом кисточку? Но вы правы – я рисую людей.

– Клоунов в витрине?

– О господи, нет. Это не в моем стиле. Я пишу ню, но в духе Бата – целомудренные, тонкие, с деликатными тенями. Наверху есть три моих работы. Цена от восьмисот до тысячи фунтов. Пару лет назад у меня не было отбоя от клиентов, но во время кризиса все пошло прахом, включая мои ню. – Он сверкнул белозубой улыбкой. – Шутка.

– Значит, вы совмещаете живопись с работой в галерее?

– Нет. Я здесь не работаю. Просто помогаю иногда Джесс. Бедняжка торчит в галерее с утра до вечера, и если я оказываюсь рядом, то обычно захожу сюда и даю ей возможность прогуляться. А вы, я слышал, тоже поклонница криминала?

– Криминального жанра, – уточнила Ширли-Энн.

– Джесс покупает книги пачками. Само собой, когда целыми днями просиживаешь задницу, приходится себя чем-то развлекать. У нее очень мало посетителей. Причем только один из десяти интересуется искусством. Нет, ошибочка. Один из двадцати! Большинство просто заходят спросить, где тут ближайший туалет. Или, в лучшем случае, пытаются втридорога всучить ей какую-нибудь бледную копию с гравюры «Загнанный олень», купив ее за пару фунтов на местной барахолке. Тоска зеленая. Но хуже всего, когда не приходит никто. Порой она целыми часами сидит тут в полном одиночестве. Поэтому читает Сару Парецки и Сью Графтон. Тупое развлечение, чтобы убить время.

Ширли-Энн немедленно встала на защиту своих любимых авторов:

– Тупое? Совсем наоборот. Это умные книги. В них поднимаются важные вопросы.

– Например, о феминизме, – Эй Джей почти не скрывал насмешки. – Или, лучше сказать, о постфеминизме?

– Я уверена, что вы их не читали. Они гораздо больше – и намного убедительней – говорят о современном обществе, чем большинство так называемых серьезных книг.

Он рассмеялся:

– Не волнуйтесь, я вас просто дразнил. Разумеется, я их не читал. Я художник, и меня больше интересуют графические новеллы, где рассказ ведется с помощью картинок: проще говоря, комиксы для взрослых.

– Тупое развлечение?

– О, вы мстительны. Впрочем, порой они бывают очень артистичны.

– Вам нравится дразнить людей?

– Безумно.

– Особенно женщин?

Его губы дрогнули в улыбке.

– Так-так, сейчас вы обвините меня в сексизме или еще чем-нибудь похуже. На самом деле, для того, чтобы вешать на уши лапшу, женщины подходят не меньше мужчин. Нет, меня вполне устраивают оба пола. Лопух – он и есть лопух.

– Значит, вот какой вы меня считаете?

Он усмехнулся:

– Я просто проверял.

Ширли-Энн бесило почти все, что он говорил, но ей начинала нравиться эта беседа. Конечно, она ни за что на свете не стала бы доверять подобному человеку, но острый обмен репликами действовал на нее бодряще. Она подумала, что таких мужчин надо использовать в качестве тренажеров, чтобы оттачивать на них женскую самоуверенность.

На этом их пикировка прекратилась, потому что в галерею влетела Джессика с пакетами из ближайшего супермаркета. Увидев Ширли-Энн, она вскинула руку и поправила прическу, хотя в этом не было никакой необходимости. Джессика прямо сейчас могла бы выйти на подиум в своем легком светло-голубом костюме.

– Ого, какой сюрприз! – воскликнула она.

– Просто решила заглянуть на минутку, как вы предлагали, – откликнулась Ширли-Энн. Она слишком быстро встала с кресла и пролила чай на блюдце. Нет, никогда у нее не будет таких манер, как у Джессики.

– Я безумно рада вас видеть!

Эй Джей без тени улыбки вставил:

– Мы как раз пришли к мнению, что Микки Спиллейн пишет лучше остальных.

– Ничего подобного! – запротестовала Ширли-Энн.

– Так это был Питер Чейни? «Дамам на все наплевать».

Джессика покачала головой:

– Хватит, Эй Джей. – Она повернулась к Ширли-Энн: – Он всегда несет полную чушь. Садитесь, пожалуйста.

– Он – человек нового типа, – заявил о себе Эй Джей. – Он угостил даму прекрасным чаем! Кстати, чайник еще теплый. Хочешь выпить чашечку?

– Теплый чай? Нет, это не для меня. Лучше завари свежий.

Когда они остались наедине, Джессика сочла нужным извиниться:

– Простите, что пришлось с ним общаться. Хотя в малых дозах он забавен. Я от него избавлюсь, а потом мы осмотрим галерею. Эй Джей не выносит ничьих работ, кроме своих собственных.

– На самом деле мы довольно мило побеседовали. Он действительно разбирается в детективах?

– Очень поверхностно. Но достаточно, чтобы раздражать. Не советую ему ничего о себе рассказывать: он тут же обратит это против вас.

– Я так и подумала.

Эй Джей вернулся с чаем, и Джессика поблагодарила его за помощь, заметив вскользь, что видела на улице полицейского инспектора, проверявшего припаркованные машины.

– Вы это придумали? – спросила Ширли-Энн после того, как Эй Джей пулей вылетел из комнаты.

Джессика улыбнулась:

– Он любит риск. Никогда не платит за парковку. К тому же он не раз проделывал то же самое со мной, только в сто раз хуже и нелепей. Он мог сказать, к примеру, что по улице прошла цирковая процессия и один из слонов сел на мою машину. И мне приходилось ему верить, потому что, как только я усомнюсь в правдивости его слов, наверняка окажется, что чертов слон действительно продавил мне капот.

– Он представился мне художником, – заметила Ширли-Энн, стараясь разузнать как можно больше, но при этом не задавать прямых вопросов.

– Да, поэтому мы с ним и познакомились. Его работы отлично продаются. Рисунки с натуры, довольно оригинальные. Я вам покажу.

– Женские фигуры?

Джессика пожала плечами:

– А чего вы хотели? Чтобы продать мужское ню, нужно, чтобы под ним стояла подпись Микеланджело.

– Правда?

– Подумайте сами. Хотели бы вы повесить в своей гостиной такую штуковину, даже если она отлично выглядит?

В другой ситуации Ширли-Энн, возможно, не удержалась бы от смеха. Но теперь она не была уверена, что Джессика имела в виду то, о чем она подумала, и ограничилась улыбкой. Ее взгляд обратился в дальний конец зала.

– Ваша галерея больше, чем я думала.

Джессика начала показывать ей свои владения. Ее стратегия, объяснила она, заключается в том, чтобы сосредоточиться на определенной группе художников. Отказываясь вешать на стены все подряд, она следует определенным принципам. Например, она с самого начала приняла решение не выставлять работы абстракционистов – не потому, что они ей не нравятся, а потому, что ее клиенты хотят иметь какую-то опору для сопереживания художнику. В то же время в отобранных ею полотнах не было рабского подражания натуре. Исходный объект словно ставился под увеличительное стекло с помощью нестандартной композиции и смелых красок. Авторы заявляли о себе убедительно и ярко. Возможно, вкусам местных жителей и не хватало остроты, но Джессика не собиралась с ними спорить.

В числе прочих на стенах висели огромные полотна, стоимость которых выражалась в четырехзначных цифрах. Ширли-Энн с усмешкой подумала, как удивился бы Берт, увидев ее в таком месте. Он твердо знал, что она покупает картины только на мелких распродажах, и был абсолютно прав. Репродукции с танцовщицами и слонами, украшавшие их квартирку на Рассел-стрит, стоили не больше фунта. Надо же было чем-то завесить голые стены, и притом быстро. Когда они переехали, в комнатах не было ничего, кроме коллекции постеров Джеймса Бонда, которую Берт собрал, когда еще был студентом колледжа. Он был помешан на Бонде.

Белая спиральная лестница вела наверх, где висело еще несколько картин, включая ню Эй Джея. Они оказались не такими грубыми и безвкусными, как она думала. Фигуры были очерчены тонко и искусно, а источник света находился сзади, погружая большую часть тела в тень и сосредотачивая внимание зрителя на освещенных формах.

– Он действительно хорош, – заметила Джессика. – Приходится признать – дьявольски хорош.

– А кто его модели? – спросила Ширли-Энн и добавила: – Вы ему позировали? – Бестактный вопрос, за которой ей захотелось влепить себе пощечину.

Джессика сделала большие глаза, но нисколько не смутилась и спокойно ответила:

– Нет. С какой стати? Я думаю, это профессиональные модели.

Они перешли к пейзажу с сельской церковью, которую Ширли-Энн, к своей радости, тут же узнала.

– О, это же деревня Лимпли-Стоук! Верно?

В самом деле, это была она.

Внизу они заварили себе свежий чай. С улицы под дверь просунули вечернюю газету, на главной странице которой красовалась новость о похищенной марке стоимостью в миллион фунтов.

– Я не одобряю кражи, но трудно не восхищаться человеком, которому хватило смелости среди бела дня приставить к окну лестницу, забраться наверх и умыкнуть сокровище, – заявила Джессика, быстро проглядев статью. – Очевидно, так все и случилось. Конечно, полиция будет искать свидетелей, но, похоже, прохожие приняли его за мойщика окон. Эти парни со скребками каждое утро надраивают витрины. У меня, кстати, тоже. Совершенно необходимая вещь. Вы не поверите, в каком они порой бывают состоянии.

– Мойщики?

Джессика улыбнулась:

– Витрины, милая.

– Я видела сегодня утром, как полиция разглядывала окна в Музее почты, – сообщила Ширли-Энн. – Мы как раз сидели во французском кафе с Полли Уайчирли. – Она в очередной раз пожалела, что вовремя не прикусила язык.

Джессика немедленно ухватилась за эту фразу.

– Вы встречались с Полли?

– Да. Просто попили вместе кофе.

– Значит, вы уже были знакомы раньше?

– Нет, – Ширли-Энн хотелось сказать, что они встретились случайно, но она не умела врать. – Она позвонила мне утром, когда я была в душе. Ранняя пташка. Я думаю, как глава клуба она хотела просто убедиться, что все прошло нормально и я приду на следующее заседание.

– Возможно, – обронила Джессика.

– Мы даже не представляли, что у нас на глазах разворачивается настоящий детектив.

Но настоящие детективы вдруг перестали интересовать Джессику.

– Она не давала вам никаких советов как новому члену клуба?

– О, это была всего лишь дружеская встреча, – уклонилась от ответа Ширли-Энн.

– Полли мастер давать советы, – заметила Джессика, и в ее голосе прозвучали неодобрительные нотки.

– Ко мне у вас вообще отнеслись очень дружелюбно. Я практически чувствую себя своей. И, конечно, обязательно приду еще раз.

– Прекрасно, это поможет разрядить атмосферу, – чуть более тепло отозвалась Джессика. – Наша группа раскололась пополам, на любителей классики и поклонников нуара. Сколько разных вещей можно было бы обсудить, но мы почти никогда этого не делаем.

– Не считая Убмерта Эко.

Джессика улыбнулась:

– Не считая Эко. «Ищейки» – очень милые люди, но каждый упрямо держится за свое, а все потому, что они не пытаются расширить свой кругозор. Я уверена, что, если бы Руперт попробовал взяться за Питера Дикинсона, с его буйным воображением и великолепно продуманной фабулой…

– Совершенно верно!

– … где полно драматичных сцен и персонажей, что не мешает им встраиваться в цепочку классического расследования с уликами и свидетелями, – это сразу выбило бы его из привычной колеи. А еще я очень хотела бы, чтобы Майло почитал американские триллеры. Я даже знаю, с чего начать. С серии о Флетче.

– Грегори Макдональд.

– Да. Он оценит его юмор и логичные сюжеты, потом перейдет к Уэстлейку, Макбейну, Блоку и, наконец, Эллрою.

– Можно попробовать женских авторов, – вставила Ширли-Энн.

– Верно, – рассмеялась Джессика. – Но только в теории. Вы не знаете Майло.

Ширлли-Энн приподняла брови, и Джессика кивнула.

За этим наверняка последовала бы еще одна порция сплетен, но Ширли-Энн не хотелось выглядеть слишком любопытной. Она снова перевела разговор на живопись и удостоилась приглашения на закрытый просмотр, который должен был состояться в следующую среду.

– Там не будет ничего особенного, – предупредила Джессика. – Просто переставляем стулья на «Титанике», как говорит Эй Джей. Будут те же самые люди, что и всегда, но есть надежда привлечь новых дилеров, а я зарабатываю достаточно, чтобы потратиться на шампанское и пару бутербродов. Приходите. Познакомитесь с новыми людьми и все такое. И, ради бога, не думайте, что обязаны что-то покупать.