Читать книгу Морские звезды - Питер Уоттс, Peter Watts - Страница 9

Бентос[5]
Рим
Автоклав

Оглавление

У подножия лестницы в нее чуть не врезается Наката. Кларк свирепо смотрит на нее; та отодвигается в сторону, обнажая зубы в покорной улыбке примата. Брандер в кают-компании, копается в библиотеке.

– Ты?..

– Все нормально.

Это, конечно, не так, но она работает над этим. Гнев ее далек от критической массы, всего лишь рефлекс, искорка, вырвавшаяся из главного резервуара. Когда Лени добирается до своей каюты, ей почти жалко Фишера.

«Это же не его вина. Он не хотел мне навредить».

Она захлопывает за собой люк. Сейчас можно спокойно что-нибудь ударить, если надо. Лени нерешительно оглядывается в поисках цели, а потом просто падает на койку и глазеет в потолок.

Кто-то стучит по металлу.

– Лени?

Та поднимается, открывает люк.

– Привет, Лени. Слушай, у меня очень плохая связь с одним из «кальмаров». Ты не могла бы…

– Да, – кивает Кларк. – Нет проблем. Только не сейчас, хорошо, э-э-э…

– Джуди, – говорит Карако, судя по голосу слегка задетая такой забывчивостью.

– Хорошо, Джуди.

На самом деле Кларк помнит ее имя. Но на «Биб» теперь столько народу. В последнее время Лени научилась периодически забывать имена. Так можно держать людей на комфортном от себя расстоянии.

Иногда.

– Извини, – говорит она, протискиваясь мимо Карако. – Мне надо наружу.

* * *

В некоторых местах рифт почти спокоен и нежен.

Обычно жар пронзает водную толщу кипящими грязевыми столбами или заостренными стрелами перегретой жидкости. При давлении в триста атмосфер у пара нет никаких шансов; термальное искажение превращает воду в колонну извивающихся жидких призм жарче расплавленного стекла. Но не здесь. На этом самом месте, угнездившемся между слоями волнистой лавы и скрытом от любопытных ушей «Биб», зной проникает сквозь костюм легким ветерком. Под ногами материковая порода, скорее всего, пористая.

Она приплывает сюда, когда может, держась ближе ко дну, сбивая с толку сонар станции. Остальные еще не знают об этом месте, и она хочет, чтобы так продолжалось и дальше. Иногда Лени наблюдает здесь за тем, как конвекционные потоки закручивают грязь ленивыми завитушками. Даже распарывает печати костюма, купая руки и лицо в тридцатиградусной воде.

Иногда же она приплывает сюда поспать.

Кларк лежит на грязи, которая двигается под спиной, и смотрит во тьму. Вот так засыпаешь, когда не можешь закрыть глаза. Изучаешь мрак, а когда начинаешь видеть то, чего нет, понимаешь, что погрузился в сон.

Сейчас она видит саму себя, верховную жрицу нового общества троглодитов. Она попала сюда первой, нашла покой, пока остальных резали и изменяли неряшливые руки сухопутников. Она – мать-основательница, лекало, по которому остальные, еще такие чувствительные, рекруты создают себя. Они сходят вниз и видят, что ее глаза всегда скрыты линзами, после чего делают так же.

Но Лени знает – все это неправда. По-настоящему их творит рифт, тупой гидравлический пресс, вдавливающий всех в формы, выбранные им, и только им. Остальные походили на нее только потому, что всех их вылепили по одному шаблону.

«И не будем забывать про Энергосеть. Если Баллард права, они отвечают за то, что мы не слишком отличаемся друг от друга с самого начала».

Естественно, существуют всякие поверхностные различия. Немного расового разнообразия. Символические садисты, символические жертвы, женщины и мужчины – все представлены в равном количестве…

От этого Кларк даже улыбается. Понадеемся на менеджмент, который запирает пачку психопатов с сексуально-дисфункциональными расстройствами, а потом убедимся, что обошлось без половой дискриминации.

«Они молодцы, хотят, чтобы никто не ушел обиженным. За исключением Баллард, конечно».

Но, по крайней мере, там, наверху, учатся на ошибках. Лени Кларк дремлет на глубине в три тысячи метров, но ей очень интересно, что еще выкинут сухопутники.


Неожиданная пронизывающая боль в глазах. Она пытается закричать; умные имплантаты чувствуют, как язык и губы приходят в движение, только все неправильно понимают:

– Н-н-н-н-а-а-а-а-а-а-а-а-а…

Она знает это чувство. Испытывала его раз или два. Слепо ныряет в случайном направлении. Боль в голове разрастается от интенсивной до невыносимой.

– А-а-а-а-а-а…

Лени изворачивается, уходит в противоположную сторону. Чуть лучше. Включает головной фонарь, брыкается так сильно, как можно. Мир из черного превращается в монолитно-коричневый. Нулевая видимость. Повсюду бурлит грязь. Кларк слышит, как где-то поблизости с треском раскалываются камни.

Луч фонаря выхватывает появившуюся на поверхности голову пласта, маячащую впереди, за секунду до того, как в нее влетает Кларк. От шока в черепе звенит, столкновение маленьким землетрясением сбегает вниз по позвоночнику. Появляется новый оттенок боли, смешивающийся со жгучим огнем в глазах. Она на ощупь огибает препятствие, продолжает движение. Ее тело кажется… теплым…

Только очень высокая температура может проникнуть сквозь гидрокостюм четвертого класса. В конце концов, он сделан для работы в условиях термальных перегрузок.

А вот линзы, с другой стороны…

Темнота. Мир снова черен и ясен. Фонарь протыкает открытое пространство, бросая трясущийся отпечаток на грязь в добрых десяти метрах.

Вид, правда, все еще рябит.

Боль, кажется, спадает. Кларк не уверена. Столько нервов кричали так долго, что даже эхо их стонов – пытка. Она хватается за голову, все еще брыкаясь, от движения разворачивается в ту сторону, откуда приплыла.

Ее тайное убежище взорвалось сплавом ила и соединений серы, бурлящих на дне. Кларк проверяет термистор: сорок пять градусов по Цельсию, а она находится на расстоянии добрых десяти метров. В восходящих потоках крутятся скелеты сварившихся рыб. Гейзер шипит дальше, невидимый отсюда.

Выброс прорвался сквозь поверхностный слой за секунду; любая плоть, пойманная извержением, сварилась бы до костей, а нечто сложное, вроде инстинкта побега, даже не успело вмешаться бы в ситуацию. Все тело Кларк бьет дрожь. Еще один.

«Повезло. Просто глупо повезло, что я была достаточно далеко. Я могла уже умереть. Я могла умереть я могла умереть я могла умереть…»

Нервы вспыхивают в грудной клетке, она сгибается. Но всхлипнуть, не дыша, не получается. И плакать с вечно открытыми, будто пришпиленными, веками не выйдет. Стандартные процедуры нервной системы, запинаясь, приходят в действие после многих лет сна, только вот те части тела, над которыми они работают, изменились. Все тело проснулось в смирительной рубашке.

«Умереть умереть умереть…»

Включается маленькая отдаленная часть Лени, та, которую она припасла специально для таких случаев.

Кларк как будто смотрит на себя издалека и удивляется тому, насколько сильно реагирует. С тех пор как она попала на станцию, ей только сейчас пришла в голову мысль, что здесь можно погибнуть.

И впервые за многие годы смерть действительно что-то значит.

Морские звезды

Подняться наверх