Читать книгу Сыны Каина: история серийных убийц от каменного века до наших дней - Питер Вронский - Страница 32

Еще одна возможная причина, по которой средневековые дети редко становились серийными убийцами, заключалась в том, что люди жили преимущественно в маленьких деревушках и на хуторах, где все друг друга знали, а к странствующим чужакам относились с подозрением и страхом и внимательно наблюдали за их действиями. Было бы трудно совершить несколько убийств подряд, не привлекая к себе внимания.

Или, возможно, мы просто не знаем, сколько серийных убийц было на самом деле. Как утверждают многие (и я с ними согласен), просто помыслить о существовании таких монстров было настолько сложно, что самые леденящие душу преступления приписывались всевозможным чудовищам и сверхъестественным силам: оборотням, вампирам или ведьмам. Подробнее об этом мы поговорим в пятой главе.

В XIX веке у нас появились газеты и повысилась доля грамотного населения, что привело к увеличению числа свидетельств о серийных охотниках на людей. Так что, возможно, серийных убийц не стало больше, но о них стали чаще говорить в появившихся органах печати, из которых черпали информацию образованные люди.

В то же время в газетах появляются криминальные сводки и вводится новая современная система охраны правопорядка. Первая на Западе полицейская служба современного типа появилась в 1829 году в Лондоне, в других же европейских городах, например, в Париже и Берлине, существовали пока что лишь «полицейские отделения» – по сути дела, паравоенные корпуса вооруженных жандармов, ответственные за поддержание общественного порядка и защиту монарха или республики от восстаний и революций (в отличие от современной полиции, которая борется с преступностью). Таким образом, согласно этой теории, явный рост числа серийных убийц в XIX веке связан с появлением финансируемых государством ведомств по борьбе с преступностью и средств массовой информации, освещающих криминальные события. Другими словами, убийц как таковых больше не стало, но увеличилось количество полицейских, которые могли их найти и задержать, а также газет, где публиковались новости о поимке преступника.

Еще один довод в пользу современности заключается в том, что с приходом индустриализации в новых огромных городах с массовым скоплением обездоленных серийный убийца сохранял анонимность, ведь толпа не только скрывала его личность, но и предоставляла ему целый набор жертв – никому не знакомых и никого не интересующих оборванцев без роду и племени. Одно дело – убить крестьянского ребенка в каком-нибудь земледельческом поселении: вся родовая община тут же поднимет тревогу и объявит на преступника охоту. Совсем другое – избрать в жертвы обитателя перенаселенных трущоб заводского Лондона, Парижа, Нью-Йорка или Чикаго, в которых пропавший всем безразличен и искать его, в общем-то, некому.

С приходом индустриализации выделился средний класс, и, по мере того, как росли доходы его представителей, возникло и укоренилось мнение, что вокруг одни лишь «социальные низы»: городская беднота, неквалифицированные рабочие, служанки, запойные алкоголики, проститутки, сироты, попрошайки, матери-одиночки, бродяги и бездомные.

Растущий средний класс и высшие слои общества ненавидели и боялись отчаявшихся и отверженных людей, что и привело к формированию органов полиции, которые должны были защищать богатых от бедных, тогда как забота о последних в их обязанности не входила.

Джек Потрошитель избрал в жертвы как раз такую категорию, которую зажиточный средний класс того времени презирал, а серийные убийцы истребляли и продолжают истреблять в наши дни, – социально отчужденных уличных проституток.