Читать книгу Копье судьбы - Пол Эдвардс - Страница 1

В которой еще ничего интересного не происходит

Из всех наших с Питером приключений в школьные годы немногие запомнились настолько, чтобы теперь можно было о них рассказать, не упуская таких подробностей, без которых для непосвященного читателя многое останется непонятным. Лишь некоторые так прочно врезались в память, что и сегодня порой, закрывая глаза, прямо вижу перед собой даже места, где все происходило. Вот как ту сельскую дорогу, на которой однажды утром нас чуть было не сшиб автомобиль, неожиданно вылетевший из-за поворота.

Мы едва успели отскочить в сторону, и Питер, не удержав равновесия, свалился в придорожную канаву. Я поспешил ему на помощь, протягивая руку, но он выбрался сам, что-то невнятно бормоча сквозь зубы, потом уже отчетливо крикнул вслед темно-синему «Ленд Роверу»: «Слепой что ли!»

Вряд ли водитель его расслышал. Машина стремительно промчалась мимо нас и скрылась из виду за следующим поворотом дороги, но я все же успел разглядеть логотип на передней дверце и не удержался от восклицания:

– Ух ты! Это же «Хранители времени»!

– Да хоть Королевская конная гвардия, – проворчал Питер, отряхивая прилипшие к шортам колючки репейника. – Смотреть надо, куда едешь!

– Он не виноват, – сказал я примирительно, хотя только что и сам готов был пожелать тому водителю много разного и очень даже нехорошего. – Просто не заметил нас. Тут крутой поворот…

– Вот и нефиг гонять как полоумный по такой дороге, – продолжал ворчать Питер. – Мало ли кто он такой… как ты его назвал?

– «Хранители времени». Программа такая на четвертом канале…

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Ну, как же ты не знаешь… – я действительно был удивлен. Питер рассмеялся.

– Видишь ли, Лайонел, в Москве Би-би-си не вещает. В смысле, телевидение. Да я там телек особо и не смотрел. Так, иногда…

– Почему?

– Прежде всего потому, что телек стоит в маминой комнате, а она в основном всякие сериалы смотрит. «Санта-Барбара» и прочую…

– Что?

– «Санта-Барбара». Ну, как же ты не знаешь? – ехидно проговорил Питер. – Сериал всех времен и народов. Та-та-та-ти-и. Та-ти-та-та-та-а… – пропел он, взмахнув руками, будто дирижируя.

– А, эта муть…

– Понимаешь теперь?

– Он же вроде закончился.

– Это у вас закончился. А у нас в самом разгаре. Так что я по большей части радио слушал…

– Какое?

Мы уже снова шли по дороге.

– Да есть одна прикольная станция. Днем у них, в основном, политика всякая, зато ночью классную музыку крутят. И ведущие клевые: Сашка Лаэртский, Пацифик, еще один чувак… однажды про меня стихи сочинил…

– Вот так прямо и про тебя?

– Ну да. Я ему в эфир дозвонился…

– Ты звонил на радио?

– А что такого? – удивленно спросил Питер.

– Да так, ничего, – сказал я. – Просто, я никогда на радио не звонил. А какие стихи?

– Петя Вильямс в туалете клеил на стену рубли. И при этом ел спагетти, и листал альбом Дали.

– Не понял.

– Чего не понял?

– Смысла.

– Ну… – Питер пожал плечами. – В моем переводе смысл мог и ускользнуть.

– И при чем тут Дали?

– Не помню уже… Может, я ему что-то про Дали завернул, вот он и выдал… экспромтом. Или это аллегория…

– Какая еще аллегория?

– Откуда я знаю. В поэзии все сплошная аллегория. О, кажется, мы уже близко…

За следующим поворотом дороги показалась деревня, очень похожая на ту, что располагалась неподалеку от нашей школы. Здесь были почти такие же дома, выстроившиеся в ряд вдоль улицы, с неизбежными палисадничками за почти одинаковыми, выкрашенными где белой, а где темно-коричневой краской заборчиками. От главной улицы, в которую переходила дорога, ответвлялись боковые, скорее даже не улицы, так, переулочки. Немного подальше сквозь листву высоченных вязов едва просматривалась башня церкви, наискосок от которой уже вскоре мы заметили магазинчик, куда, собственно, и направлялись. Питер вообще считает, что все английские деревни похожи друг на друга, а ему со стороны, может быть, даже и виднее.

Если вы читали наше совместное произведение о том, в какую историю мы угодили, в буквальном смысле этого выражения, отправившись однажды в речной круиз, конечно, уже все знаете. Но если не читали, самое время кое-что прояснить. Вообще-то, его настоящее имя Пётр. Мне до сих пор гораздо труднее выговорить, чем написать. Собственно, это то же самое, что и Питер, только по-русски, поскольку он и правда из России, куда его прадед переселилился из Уэльса в тридцатые годы теперь уже прошлого века. И мне он вовсе не родственник, как многие думают. Если не считать того, что мой дедушка однажды встретил его бабушку и решил именно с ней провести остаток жизни.

Естественно, на свадьбу съехались родственники новобрачных. Звучит забавно, правда, учитывая, сколько им уже было лет. Тогда-то я впервые и увидел Питера. Старикам очень хотелось, чтобы мы подружились, поэтому они и поселили нас в одной комнате. Но отношения между нами поначалу совсем не складывались. Его манеры приводили меня в ужас. Он совершенно не умел вести себя за столом, совсем не к месту встревал в разговоры. При этом говорил очень громко, хотя понять его было почти невозможно. И не только из-за жуткого акцента. Мало того, что он постоянно путал времена, да еще многие слова произносил неправильно, а некоторые так невнятно, что едва ли можно было разобрать. Когда я пытался ему помочь – подсказывал нужные слова или ставил глагол в нужное время, – он страшно злился. В общем, к вечеру первого дня я только и ждал, когда все закончится, и он наконец уедет.

На церемонии нас заставили исполнять обязанности свадебных пажей, хотя обычно, этим занимаются совсем мелкие дети. Поскольку таких не нашлось, нести шлейф невесты пришлось нам с Питером, и вот тут я заметил, что он испытывает примерно такое же чувство, мягко говоря, неловкости, какое испытывал в тот момент и я сам. Конечно, сблизило нас совсем не это. Насколько помню, все стало меняться немного позже, после торжественного обеда, когда Питер незаметно прихватил со стола бутылку вина и предложил мне отметить событие в своем, узком кругу.

Мы устроились в дальнем углу дедушкиного сада, где до сих пор стоит, правда, уже сильно покосившаяся беседка, и совсем неплохо провели время, распивая эту бутылку. И вот прямо даже не знаю, то ли под действием вина, то ли по какой другой причине, языковой и прочие барьеры стали постепенно исчезать. Вскоре я совсем по-другому воспринимал Питера, да, похоже было, и он меня тоже. Так или иначе, в школу осенью мы отправились почти как лучшие друзья, а за последовавший год по-настоящему стали такими. Хотя некоторые привычки Питера меня еще долго потом раздражали, не зря же говорят, что не бывает людей без недостатков.

Тем летом часть каникул мы проводили в школьном спортивном лагере, куда сначала ехать мне совсем не хотелось. Не стану распространяться о причинах, которые теперь кажутся просто смехотворными. Достаточно сказать, Питеру удалось тогда меня уговорить с немалым трудом. Как почти сразу стало понятно, он не зря старался. В лагере было очень даже здорово, и под конец нашего там пребывания я даже пожалел, что две недели пролетели настолько быстро.

Народу в магазинчике оказалось совсем немного, видимо, по причине раннего времени. Только какая-то пожилая леди в цветастом халате и чуть ли не в домашних тапочках о чем-то разговаривала с хозяином, стоявшим за прилавком, да девчонка примерно нашего возраста, когда мы вошли, складывала какие-то свертки в пакет. На нас она посмотрела, как мне показалось, несколько удивленно, но причина была очевидной. За все время пребывания в лагере, мы в этой деревне еще ни разу не бывали. А вот того, за чем мы сюда притащились в такую рань, не нашлось вовсе. «Тоблерон», который, прямо во что бы то ни стало, вдруг понадобился Питеру, сюда то ли вообще не завозили, то ли весь раскупили.

Я понадеялся, что мы сразу отправимся назад, в лагерь, но у Питера, как выяснилось, имелись другие планы.

– Пошли дальше, – сказал он, выходя на улицу, под звон колокольчика закрывшейся за нами входной двери.

– Куда? – спросил я.

– В другой магазин.

– Если такой есть.

– Должен быть, – уверенно заявил Питер. – Деревня не маленькая…

– И дался тебе этот шоколад, – сказал я раздраженно. Снова тащиться куда-то под уже порядком припекавшим солнцем мне совсем не хотелось. – Будто без него прожить нельзя.

– Прожить можно, – усмехнулся Питер, – но с ним лучше. Привет!..

Бросил он девчонке, как раз в тот момент выходившей из магазина.

– …Слушай, в этой деревне еще какие-нибудь… э-э… торговые точки есть?

Девчонка остановилась, снова недоуменно посмотрев на нас. Меня всегда поражала способность Питера вот так запросто вступать в разговоры с незнакомыми людьми, да еще настолько непринужденно.

– М-м…

Она помотала головой.

– …вообще-то, не знаю. Паб есть, там чуть подальше, возле пруда, а магазин…

Тут я почему-то подумал, что девчонка, скорее всего, не местная. Только я не мог понять, с чего вдруг мне так кажется. Одета она была обыкновенно: футболка с каким-то ярким принтом, шорты, кроссовки. Длинные, до плеч, светлые волосы обрамляли вполне симпатичное лицо, которое, правда, немного портил пирсинг на чуть вздернутом носике. Честно говоря, мне такие украшения никогда не нравились, и вообще не понимаю в них смысла.

– А вы откуда? – вдруг спросила она.

– Из спортивного лагеря, – отозвался Питер. – Здесь, неподалеку…

– Ясно, – она засмеялась. – То-то я вас раньше не видела. Хотя, вообще-то и сама… Ой, я же не представилась. Памела…

Она протянула Питеру руку.

– …Можно просто Пэм…

– А я Питер. Можно просто Пит, – проговорил он, пожимая ей руку, причем лицо его расплылось ну просто в широчайшей улыбке, но щеки предательски покраснели. Я подумал, что в такой ситуации тоже наверняка смутился, и снова позавидовал, теперь уже способности Питера скрывать смущение, делая самый непринужденный вид.

– Так что ты говоришь? – продолжил он именно с таким видом.

– Да говорю… – она усмехнулась, – …я и сама только позавчера приехала…

– Откуда?

Она снова усмехнулась.

– Из Йоркшира, если ты еще не догадался…

Вот теперь стало понятно, почему мне показалось, что она не местная. Выговор у нее был отчетливо северный, чего Питер, конечно, заметить не мог.

– …а Фиона, это моя сестра, – продолжала она, – учится в Ноттингеме…

– Ха! Так можно сказать, почти земляки. Лайонел…

Питер хлопнул меня по плечу, похоже, наконец-то вспомнив, что и я стою тут рядом.

– …тоже из Ноттингема. Слушай…

Казалось, он тут же напрочь забыл про меня.

– …может, прогуляемся?

Ничего себе заявочки: только познакомились, и уже… Это я так подумал. Что подумала наша новая знакомая, не знаю, но отреагировала она совсем не так, как можно было ожидать. То есть, совсем не так, как я ожидал.

– Куда? – спросила она, как будто даже с интересом.

– Да-а… – протянул Питер. – Куда глаза глядят.

Пэм улыбнулась, но потом сразу помотала головой.

– Не, не получится. Мне на работу надо.

– На работу?

– Ага. На раскопки…

– Какие раскопки?

– Археологические.

– Правда, что ли?

– Ну, да. Там на поле, за деревней. У Фионы, это моя сестра, практика, ну и я с ней поехала…

– Зачем?

Пэм вскинула брови.

– Как зачем? Подзаработать. Платят, правда, немного, но все деньги.

На лице Питера отразилось разочарование. Наверное, Пэм тоже заметила.

– А кстати, не хотите посмотреть? – быстро проговорила она, будто спохватившись. – В смысле, на раскопки… Или покопать вместе с нами… Если время есть…

Вот это предложение точно застало меня врасплох. Казалось, и Питера тоже, но неожиданно для меня он вдруг воодушевился.

– Почему бы и нет? Тренировки у нас закончились, какой смысл в лагере торчать, верно, Лайонел?

Он обернулся ко мне, надо полагать, снова вспомнив о моем существовании. Я машинально кивнул, хотя уже начинал понимать, что в складывающемся прямо на моих глазах треугольнике занимаю совершенно лишний угол. Пэм, впрочем, казалось, нисколько не возражала.

– Вот и отлично! – воскликнула она, взмахнув рукой так, что чуть не выронила свой пакет. – Тогда идемте скорее. Все наши уже там. Во, и эти тоже почесали…

Мимо нас снова проехал тот самый темно-синий «Ленд Ровер». Только на этот раз водитель не гнал как полоумный, по выражению Питера, ехал медленно, я успел разглядеть выглядывавший из опущенного окна задней двери объектив телекамеры.

– А эти, кто? – спросил Питер.

– Телевизионщики…

Пэм произнесла это слово с презрительной усмешкой.

– «Хранители времени»? – я впервые за весь этот разговор решился вставить свое слово. То есть, впервые смог вставить. Пэм кивнула.

– Ага, они самые.

– Круто! – сказал я, но на этот раз она помотала головой, и лицо ее приняло, скорее, недовольное выражение.

– Вовсе даже наоборот. Мешаются только. Да еще собачатся между собой всю дорогу.

– Чего же они собачатся?

Это спросил Питер. Пэм презрительно хмыкнула.

– Да кто их разберет. Этот, который у них главный, вечно недоволен…

– Такой кругленький… как же его… – снова вмешался я, вспомнив лицо ведущего программы, только имя сходу вспомнить не смог.

– Рони?

Она опять презрительно хмыкнула.

– …Нет, он только ведущий. Ходит перед камерой и разглагольствует. Главный у них другой – продюсер. Стив… Тернер, кажется. Он раньше в новостях работал. То и дело хвастается…

Пэм снова взмахнула руками, и снова едва не выронила пакет.

– …вот, когда мы снимали в Кабуле, вот когда мы снимали Багдаде… ну, и все такое. Потом, наверное, ему надоело, перешел в эту программу. Ну, или платят тут больше. Только все бурчит. То ему не так, и это – не эдак. Комната в пабе ему, видите ли, не понравилась…

Ее лицо скривилось в презрительной усмешке.

– …Мы в кемпинге живем, на другом конце деревни, – продолжила она, кивнув головой в сторону, видимо, показывая направление, – а начальники и эти, с телевидения, все в пабе остановились. Так ему там… Короче, что-то не устроило. Будто тут «Риц» должны были специально для него построить. А когда снимать начинают, это вообще… Орет как ненормальный. Хотя и Том тоже хорош…

– Кто?

– Оператор…

Пэм снова презрительно скривилась.

– …Неприятный типчик. Как приехал, сразу начал к Фионе клеиться. Это моя сестра. Ну, она его отшила, конечно, по быстрому, за ней не заржавеет. Так он за Бетси принялся. Да еще набирается каждый вечер, потом шляется вокруг и всех достает. В общем, из-за них тут такая кутерьма. Кевин говорит… ну, это парень один, тоже из ихнего универа, он диплом делает, короче, говорит, никогда раньше на раскопках такого не видел. Да и профессор их, походу, не слишком-то доволен. Эти телевизионщики его долго уговаривали. Фиона рассказывала, не знаю, почему-то именно он им понадобился. Такие условия сулили. В общем, он в конце концов согласился, а теперь сам не рад. Такая ерунда получается. Да еще вчера целый день впустую проработали. Прикинь, три траншеи раскопали, почти до темноты в них возились и ничего не нашли. Совсем ничего. Говорили, сегодня будут… Мы поэтому и задержались немного. Но теперь, раз эти поехали, значит – скоро начнут…

– Ясно, – усмехнувшись, прервал ее Питер. – Давай-ка сюда свой пакет…

Он взял у Пэм пакет, мы втроем двинули в сторону места раскопок.