Читать книгу Травма. Невидимая эпидемия - Пол Конти - Страница 6

Травма [трав-ма] сущ. – что-то, что вызывает эмоциональную или физическую боль и влияет на последующую жизнь человека.

Травма влияет на все. Многие из нас серьезно пострадали, причем внешне этого не видно. И я говорю не о любом страдании, не о краже последнего печенья или невкусном мороженом. Говоря о травме, я отсылаю ко вполне определенному типу эмоциональной или физической боли. Эта боль часто остается незамеченной, хотя в действительности воздействует на психику и мозг. И хотя мы, люди, – весьма стойкие существа, нередко страдаем от этих травматических изменений гораздо дольше и глубже, чем нам самим кажется.

С чем можно сравнить травму?

Иногда недостаточно просто дать определение, поэтому я привожу аналогии. Они помогают говорить о травме, показывать ее устройство и прокладывать путь к решению проблемы. Вот мои любимые аналогии, хотя в книге ты найдешь и другие.

Травма и вирус

Возможно, эту аналогию я использую чаще всего. И она точно уместна сегодня, в момент написания книги. Я давно догадывался об эпидемии травмы, но только с появлением COVID-19 я увидел в травме вирус – вирус, который тоже влечет слишком много смертей и других разрушительных последствий. Сама травма невидима, как и коронавирус. Видна лишь ее работа – немая и ядовитая. Она наносит вред, размножается и распространяется. Часто обратно на того, от кого пришла. К сожалению, мы не разрабатываем вакцину от травмы и не выявляем травму на ранних стадиях. А ведь пока мы не задействуем все наши ресурсы, чтобы наконец-то ответить на вызов вируса-травмы, под вопросом будут не только счастье и благополучие, но и само наше выживание.

Коронавирус изменил наше восприятие мира и отношение к окружающим. Мы носим маски в присутствии других, сохраняем дистанцию (обычно полтора метра, иногда больше), гадаем, не заражены ли они, стараемся поменьше общаться. Влияние травмы очень похоже. Из-за травмы мы страдаем от тревоги и депрессии, поэтому в общении надеваем маски (в Риме театральные маски назывались personas – личины, личности) и сохраняем эмоциональную дистанцию. Мы держимся подальше от людей, которые сами страдают от депрессии и тревоги. Разговоры с ними пустые и короткие.

Мудрый ответ на пандемию вируса —

закрыться, пока не появится лекарство.

Мудрый ответ на пандемию травмы —

открыться, и лекарством станем мы сами.

До коронавируса я думал, что в пандемию люди забывают о различиях, объединяются и сражаются против общего врага. Мне казалось, что люди слушаются докторов, следуют инструкциям местных властей и заботятся о близких и окружающих. Я пишу это в 2020 году и признаю, что горько разочаровался.

Мало кто придает значение общему благу. Более того, в новостях только и показывают людей, которые с удвоенной силой взялись за старые обиды и игнорируют смертельную опасность, растущую день ото дня. Отрицание, мелкие ссоры, шокирующее нежелание признавать неприятную правду – таков наш национальный ответ коронавирусу. Наше правительство не думало о будущем, даже когда его предупреждали. Многие трагедии можно было предотвратить, но мы упустили эту возможность, пока прятались от неудобной правды. По любым разумным критериям мы потерпели полный провал. Мы не смогли поступить правильно и сами в этом виноваты.

Я глубоко встревожен этой катастрофой. Но в то же время она заставляет меня еще настойчивее говорить о вирусе травмы. Травма ведь тоже является пандемией, причиной неописуемых страданий и отчаяния во всем мире.

Травма появляется в новостях намного реже, чем коронавирус. Однако это лишь прибавляет ей смертоносности. Как и ковид, вирус травмы сам по себе невидим. Да, мы можем распознать какие-то ее симптомы. Однако оценить степень вреда от нее еще сложнее, чем в случае коронавируса. Потому что травма изменяет сам наш мозг, наши мысли и воспоминания. Обычно о травме думают как о последствии некоего единичного события, но это лишь верхушка айсберга. Ученые, изучающие травму, говорят, что в ней много чего еще. Но – ковид это показал – мы редко слушаем ученых.

Ученые, например, говорят о том, что травма настолько опасна, что влияет на будущих детей. И речь не только о беременности, но и о тех детях, о которых мы еще даже не думаем. Травма может влиять на процесс передачи генетических черт. Это значит, что последствия травмы уже сегодня влияют на наш будущий генетический код. Даже смерть не останавливает пандемию травмы. Мы имеем дело с вирусом, который вплетается в цепь выживания нашего вида и накапливает вред от поколения к поколению.

Маски и изоляция хорошо помогают при вирусной пандемии. Они защищают нас, останавливают распространение, позволяют нам выжить и двинуться дальше. Однако травма тоже заставляет нас соблюдать изоляцию и носить маски, но уже совсем другие. Эти маски находятся внутри нас, заменяют здоровые эмоции и мысли негативом, проецируют на внешний мир наше недовольство и страх. Это плохая защита. Она лишь порождает еще бóльшую травму, позволяя нашим страданиям разрастаться и распространяться все дальше. Пандемия травмы воспроизводит себя.

Мудрый ответ на пандемию вируса – закрыться, пока не появится лекарство. Мудрый ответ на пандемию травмы – открыться, и лекарством станем мы сами. Открывшись пониманию, сочувствию и изменению, мы впустим свежий воздух и солнечный свет, необходимые нам для процветания.

Хотя аналогия с вирусом наиболее полно выражает опасность и серьезность травмы, иногда я использую два других сравнения. Они позволяют мне показать, насколько масштабными являются последствия травмы для всех нас.

Травма и загрязнение окружающей среды

Травма похожа на воздух. Она повсюду, растекается по нашим домам и телам. Мы не задумываемся о воздухе, которым дышим, пока он не становится слишком грязным (из-за смога в городах или из-за лесных пожаров) и опасным для здоровья. В таких случаях мы, конечно, используем показатели индекса качества воздуха и отслеживаем уровень содержания в воздухе основных загрязняющих веществ, например озона и угарного газа. Однако обычно мы не обращаем внимания на воздух, необходимый нам для выживания. Точно так же мы относимся к травме – игнорируем, пока симптомы не слишком заметны. Остается только мечтать о системе мониторинга, которая позволила бы нам увидеть непрерывное влияние травмы на внутреннюю и внешнюю среду. Таким образом мы могли бы свести к минимуму ее воздействие.

Вода тоже, конечно, подвержена загрязнению. Представьте себе каплю красителя в большой кастрюле с водой. Допустим, что этот краситель ядовитый. Присмотревшись, ты увидишь, как краситель-яд растворяется по всей воде. Капля красителя была яркой и насыщенной, но цвета тускнеют, когда токсин растворяется. Яд никуда не делся, он перемещается вместе с водой. Однако он уже не выглядит таким опасным – в конце концов, цвет одной капли яда в кастрюле с водой становится почти незаметен, но все же вода теперь отравлена.

Загрязнение может быть очень опасным, даже если оно не касается нас напрямую и не распознается нами немедленно. Так же и травма может подрывать наше благополучие, даже если мы не обращаем на нее внимания. Но угроза реальна, а травма наносит ущерб прямо сейчас.

Травма и паразиты

Иногда травма настолько сильна,

что мы совсем забываем о безопасности.

Третье сравнение, которое я хочу здесь привести, будет о паразитах, которые называются токсоплазма. Этот род паразитов проходит разные стадии своего развития в разных носителях. Эти носители для нее – инструменты выживания и размножения. Мы можем выяснить, какие стадии развития проходит токсоплазма и как именно она использует носителей для перехода на следующую стадию. Пример токсоплазмы завораживает, ведь она не просто живет в течение жизни в разных носителях – паразит изощренным образом использует разные виды, чтобы ускорить свое распространение.

Эволюция обеспечила токсоплазме способность передаваться от мышей к кошкам (и иногда от кошек к людям). Паразит, конечно же, ничего сознательно не планировал. Тем не менее он научился повышать вероятность поедания мыши кошкой. Заражение воздействует на мозг мыши и заставляет ее меньше бояться кошек. Такое изощренное коварство вызывает восхищение – в конце концов, мыши инстинктивно боятся кошек. И все же мышь, зараженная токсоплазмой, совершенно теряет страх. Она может, например, неспешно и спокойно прогуливаться мимо кошки.

Я считаю, что травма делает с человеком то же, что токсоплазма с мышью. Это не значит, что мы станем ужином какого-то кота, однако травма определенно воздействует на наш мозг так, что мы забываем базовые аспекты того, что значит жить полной жизнью. Она заставляет нас забыть о собственной ценности, о своих мечтах, талантах и стремлениях. Иногда травма настолько сильна, что мы совсем забываем о безопасности. Сколько раз я видел, как человек, страдавший от физического насилия в прошлых отношениях (и для которого даже мысль о насилии становится кошмаром), начинает новые отношения, в которых почти наверняка будет то же самое.

Травма меняет наш мозг почти так же, как токсоплазма меняет мозг мыши, заставляя ее забыть об очевидной опасности. Зачастую травмированные люди не обращают внимания на тревожные знаки в поведении других людей. Они фокусируются на том, чтобы изменить себя, – на том, чтобы поступать и быть лучше (не получая, опять же, поддержки от общества). Такие мысли умножают стыд, самоосуждение и ложные фантазии о том, что новые отношения будут, при должном старании, безопасными и здоровыми. Именно поэтому люди, которые пережили насилие, нередко игнорируют тревожные знаки, даже самые очевидные. Все указывает на то, что впереди будут только насилие, отчаяние и стыд. Но травма заставляет людей поверить в иллюзию, что, изменив себя, они изменят чужое поведение.

Как и токсоплазма, травма стремится выжить. Да, у нее нет сознания, но это не делает ее менее опасной и живучей. Токсоплазма эволюционировала, чтобы порождать как можно больше токсоплазмы. Точно так же травма порождает еще больше травмы, переходя от человека к человеку, от человека к другим живым существам и к планете. А потом возвращается к человеку. И она не остановится, пока мы сами ее не остановим.

Обстоятельства, предшествующие травме

Травмы различаются не только способом возникновения, но и интенсивностью, и частотой. Они, как и вирусы, загрязнение окружающей среды или паразиты, неодинаково воздействует на разных людей. В силу ряда факторов кто-то переносит их легче, кто-то – тяжелее. Поэтому если мы хотим победить травму, мы должны тщательно изучить эти факторы. Человек может быть более подготовлен к какому-то определенному типу травмы. Он сумеет благодаря жизненному опыту лучше противостоять этому врагу. Но только этому – а против другого типа травмы он может быть беззащитен.

Гипотеза множественного воздействия (гипотеза множественных ударов) учитывает и генетику, и наш жизненный опыт. Согласно этой гипотезе, наши механизмы реагирования нарушаются все сильнее и сильнее после каждого травматичного события – с каждым последующим ударом судьбы. Так, одни люди меняются до неузнаваемости после первого же столкновения с травматичным событием. Другие показывают поначалу чудеса стойкости, но затем меняются под воздействием переживаний, самих по себе менее болезненных, чем предыдущие. Например, люди, страдающие от проявлений расизма и этнических предрассудков, постоянно находятся под давлением множества факторов стресса и поэтому более уязвимы для травмы. Выдерживая удары судьбы, мы часто не знаем, что будет дальше. Мы не знаем, каковы будут последствия и когда их накопится слишком много.

Я РАССКАЖУ ТЕБЕ ОДНУ ИСТОРИЮ

Во введении я предупредил, что в моей книге много историй. Это как мои личные истории, так и истории людей, которых мне выпало счастье знать. Эти истории, как и приведенные выше примеры аналогии травмы, должны показать, как действует травма, как с ней борются и как ее побеждают. Они значимы, потому что реальны. Я, разумеется, внес изменения, необходимые для сохранения конфиденциальности. Однако я остался верен событиям и тому, как я их понял (и тому, как я их переживал, когда они касались меня). Конечно, у всех нас есть свои истории. Они помогают нам помнить о счастливых событиях, не забывать трудные моменты и делиться опытом с другими. Среди них немало рассказов о травме и о жизни с травмой. Травма в них похожа на препятствие, которое мы встречаем на пути к счастливой жизни. Но это лишь одна сторона медали. Только на первый взгляд кажется, что нам нужно просто склонить чашу весов обратно в сторону счастья.

Травма похищает наши истории.

Другая сторона, которую мы слишком часто упускаем из виду, касается воздействия травмы на работу нашего мозга и нашу психику. Причем причиной такого упущения является, опять же, сама травма. Она сама мешает нам увидеть весь масштаб ее последствий. Она пожирает наши мечты и искажает наши решения, а мы этого даже не замечаем. Травма похожа на злодея, который расположился прямо внутри нас самих. Этот враг заставляет нас сомневаться в себе, в своих способностях, в том, заслуживаем ли мы чего-то. Она искажает наши расчеты, изменяет наши внутренние критерии. Как мошенник на рынке, она добавляет веса негативной стороне нашей жизни. Она обманом отнимает наше врожденное право на безопасность и счастье, а мы ни о чем не догадываемся. Травма меняет наши эмоции и воспоминания, которые, в свою очередь, меняют наши решения и нашу жизнь.