Читать книгу Мадемуазель переплётчица - Поль Монтер - Страница 4

По весне в гости к супругам Дембеле зачастил помощник пристава, некий господин Бурдалу. Коренастый мужчина с квадратным лицом и водянистыми глазами не вызвал у девушки никакого интереса, но из вежливости она часами просиживала с гостем возле камина, всякий раз прикрываясь платочком, дабы скрыть зевоту. Право же, этот человек мог усыпить кого угодно постным голосом, изрекая прописные истины. Но каждый раз после его ухода Огюстина Дембеле восхищалась его умом и солидным положением и намекала, что такой мужчина вполне может осчастливить приличную девушку, сделав ей предложение. Анна опускала глаза и, уйдя в свою комнату, кривилась от отвращения. Ну уж завидная партия! Неужели дядя и тётя надеются, что она воспылает чувствами к такому старому и непривлекательному человеку?

Девушка вышла из цветочной мастерской и, половчее перехватив коробку с цветами, улыбнулась. Вот счастье, что хозяйка именно ей поручила забрать заказ у мадам Трентиньян. Куда веселее пройтись по наполненным ласковым солнцем и свежестью весенним улицам, чем торчать в пыльной мастерской. В отличном настроении она шла знакомой дорогой, подумывая, не стащить ли крошечный букетик фиалок до того, как он попадёт к госпоже Марти. Он так мил, особенно если приколоть его к вырезу на платье, впрочем, довольно скромному.

– О Боже, мадемуазель! – послышался молодой голос. – Вы прекрасны, словно оживший персонаж картины!

Анна повернула голову и встретилась взглядом с миловидным молодым человеком, что стоял возле фиакра напротив лавки антиквара.

– Благодарю, сударь, – мягко улыбнулась девушка, мигом отметив его приятное лицо и открытый взгляд.

Незнакомец слегка порозовел и, подойдя ближе, поклонился.

– Ах, мадемуазель, я вижу, вы торопитесь по делам, позволите проводить вас немного?

Анна смутилась, но кивнула. Молодой человек показался ей таким привлекательным и вежливым, что, право же, устоять невозможно.

– Грено, скажи мадам, что у меня возникло неотложное дело! – крикнул он кучеру и, обернувшись к девушке, приподнял шляпу.

– Меня зовут Марк Ламбер, сударыня.

– Анна Готье. Простите, сударь, я не могу подать руку, ведь я рискую уронить свою ношу.

– Пустяки, мадемуазель Анна. Я сочту за честь, если позволите вам помочь.

Дорога до мастерской показалась девушке слишком короткой. Право же, отчего раньше она кривила губки, когда цветочница нагрузила её увесистой коробкой? Хотя со своим спутником она успела обменяться парочкой ничего не значащих фраз, сердце её замирало в сладком восторге. Молодой человек был необычайно вежлив и предупредителен и своими манерами и утончённым лицом как раз походил на героя книги, которая побудила Анну мечтать о неземной любви.

Оставшиеся часы работы девушка утопала в мыслях о господине Ламбере, и всё валилось у неё из рук. И когда она вышла из мастерской и заметила Марка, прогуливавшегося напротив входа, глаза её вспыхнули и тело окатило горячей волной.

Молодой человек улыбнулся и попросил позволения её проводить.

Надо ли говорить, что ночь Анна провела без сна, перебирая в памяти вовсе ничего не значащие подробности.

Двадцатилетний Марк был единственным сыном фабриканта Кловиса Ламбера. Этот человек искренне гордился своей деловой хваткой и солидным состоянием. Впрочем, Кловису действительно было отчего гордиться собой. В юные годы он, сын простого ткача из Лиона, став приказчиком, сумел дослужиться до помощника хозяина магазинчика шелков. Затем женился на его дочери, взяв недурное приданое, которое удачно пустил в дело. К чему содержать магазин, в который невозможно завлечь всех дам Парижа, если можно поставлять товар бывшим конкурентам? Ведь, в сущности, продавцов всегда больше, чем производителей. За двадцать лет он постепенно расширял своё дело и наконец основал огромную текстильную фабрику, которой дорожил едва ли меньше чем сыном. Конечно, Марку жилось куда легче, чем отцу. К его услугам были учителя и несколько лет обучения в достойном заведении. Теперь юноша имел диплом бакалавра, который Кловис с гордостью повесил в своём кабинете. Он откровенно не понимал, чем эта бумажка поможет в коммерческих делах, но его согревала мысль, что среди солидных людей это несомненно вызывает уважение. Казалось бы, удачливому дельцу и мечтать больше не о чем. Но с виду жёсткий и лишённый сантиментов, Кловис отчаянно страдал, что в свете к нему относятся прохладно, считая попросту разбогатевшим простолюдином. Их с женой редко приглашали на званые вечера и за спиной величали ткачом. Хотя подчас Кловис мог бы с лёгкостью купить какой-нибудь особняк вместе с обстановкой и хозяевами в придачу. Оттого он щедро тратил деньги на образование сына в надежде, что Марк станет желанным гостем в светском кругу. Юноша, зеленея от скуки, обучался манерам, живописи, музыке и верховой езде. По счастью, несмотря на довольно изящную внешность, что он унаследовал от матери, которая, впрочем, отнюдь не принадлежала к аристократам, а всего лишь обладала тонкими мелкими чертами лица, интерес к производству тканей и деловую хватку он несомненно взял от отца. Хотя частенько смущал родителя новаторскими предложениями, что заставляли Кловиса вступать с сыном в пылкие споры. Юный Ламбер уже имел довольно большой список любовных побед, но, не желая тратить время на долгие ухаживания за девушкам из приличных семей, он предпочитал легкомысленных девиц, не отягощённых моралью. Скромная работница показалась ему весьма лёгкой добычей, однако её наивность и неопытность заставили молодого человека испытать смешанные чувства. Он убедил себя, что непременно должен добиться своего, и меж тем ясно осознавал, что Анна вовсе не из тех девушек, которых можно взять кавалерийским наскоком или деньгами. Терзаясь от неудовлетворённой страсти, порой он испытывал малодушное желание попросту оставить ухаживания и утешиться в объятиях более доступной девицы. Но тотчас отбрасывал подобные мысли, ибо, как и его отец, был убеждён: чем труднее достижение цели, тем она желанней. Из бесхитростных рассказов Анны о семье он почти с точностью понял, что из себя представляет её родня. Пожалуй, зануда привратник и его жёнушка будут зорко следить за репутацией своей подопечной, пока не сдадут её с рук на руки достойного, по их мнению, супруга в целости и сохранности, как подобает порядочной девушке. Невинному ангелочку с венком из флёрдоранжа. Но будущий владелец фабрики шелков вовсе не горел желанием вступить в брак. И, уж конечно, выбившийся в люди Кловис Ламбер попросту не позволил бы единственному сыну жениться на простой работнице. Но отказаться от завладевшей всеми его помыслами Анны он не мог. Короткие встречи будили в нём ещё больше страсти и желания. Её искреннее смущение и буквально детская радость маленьким подаркам вызывала в нём умиление и нежность.

Но на исходе лета, когда дожди то и дело вынуждали влюблённых бродить из одного кафе в другое, придали Марку решимости.

Первый поцелуй едва не заставил её лишиться чувств. Губы молодого человека были такими чувственными, а объятия такими нежными. Она готова была вновь и вновь вспоминать мельчайшие детали вполне невинного поцелуя, довольствуясь пережитым восторгом. Чего нельзя сказать о молодом человеке, которому стоило огромного труда сдержать свою страсть. Заключив Анну в объятия и ощутив её тело сквозь простенькую ткань платья, он совсем потерял голову. Черт возьми, пожалуй, изображая романтичного рыцаря, он просто останется в дураках.

Девицы из мастерской давно заметили миловидного юношу, что вечно поджидает Тихоню, прохаживаясь по улице, в сотый раз поглядывая на скучные витрины лавок.

– Ого, а девчонка оказалась не промах! – подмигнула Мари. – Кажется, крепко зацепила богача.

– С чего ты решила, что он богат? – пожала плечами Леду. – Мой сынок, когда хочет пустить пыль в глаза, вырядится словно путный господин, хотя в карманах пусто. Он попросту берёт костюм и шляпу под залог.

– Да ладно вам, мамаша, – захохотала Флоранс. – Ухажёр Тихони приезжает в шикарном экипаже. Да-да, я сама несколько раз видела. Парнишка останавливает кучера в переулке и идёт пешком до мастерской. Эй, Нана, раз тебе так повезло, не будь дурой и держи красавчика крепче.

– Что ты такое говоришь, Флоранс? – смутилась Анна. – Разве можно удержать возлюбленного силой?

– Вот простофиля! – Девицы переглянулись и вновь разразились хохотом.

– Точно, не дело стоять на берегу, опустив руки, когда мимо проплывает большая рыба, – энергично кивнула Нинон. – Эдак останешься голодной, поглядывая, как твой улов поедают те, кто половчее.

И глядя, что девушка окончательно растеряна, толстушка подалась вперёд, навалившись на столешницу необъятным бюстом.

– Запомни, красотка, если женщина хороша в постели, она преспокойно удержит при себе любовника.

– Верно сказано, – хихикнула Мари. – Тут знай не ленись и можешь не бояться, что ухажёр станет поглядывать на сторону.

Девицы начали наперебой приводить примеры из жизни знакомых и родни. Да что говорить, все знают хорошенькую Аделину, дочку лавочника Перрена. Эта разиня вышла замуж за подручного своего папаши, здорового парня с такими ручищами, что мог бы свернуть шею быку. И что вы думаете? Не прошло и месяца после свадьбы, как молодой муженёк закрутил с вдовой почтаря. Эта пройдоха известна своим пылом. Кажется, у неё переночевал весь квартал. А дура Аделина, должно быть, строила из себя порядочную девушку, что ложится с мужем в постель, надев под сорочку панталоны.

При этих подробностях мастерицы вновь захохотали, смакуя непристойные подробности.

Анна прикусила губу и задумалась. Конечно, девушке искренне хотелось быть порядочной, как полагается достойной особе. Однако в её душе поселился страх, что такой прекрасный и солидный молодой человек непременно потеряет к ней интерес, если она будет изображать скромницу. Но не могла же она вмиг стать такой, как Мари или Флоранс.

Вновь угодив под проливной дождь, пара забежала в первый же попавшийся трактир с весьма разношёрстной публикой. Едва отыскав свободное местечко, молодые люди огляделись в ожидании служанки. На их лицах тотчас отразилось разочарование. Полутёмный зал с накрепко въевшимся запахом табака, пролитого вина и подгорелого сала совсем не располагал к романтической беседе. Да и публика не шла ни в какое сравнение с уютными ресторанчиками, в которые они прежде заходили. Напротив них расположилась компания мужчин, что, судя по всему, были завсегдатаями, и, успев изрядно выпить, принялись зубоскалить, развлекаясь скабрёзными остротами. Завидев, как служанка принесла молодой паре кувшин вишнёвой наливки, неопрятный мужлан с всклокоченной бородой нагло подмигнул Анне:

– Глядите, какая славная курочка! И чего ради она связалась с лощёным выскочкой?

– Точно, Коновал! – загоготал его приятель. – Настоящий мужчина не станет пить наливку. Иди лучше к нам, красавица, уж мы сумеем оценить тебя по достоинству.

Лицо девушки вспыхнуло, она резко вскочила и бросилась к выходу, да так быстро, что Марк не успел ответить наглецу и рванулся за ней.

– О, Господи, дорогая, стоило ли так расстраиваться из-за жалких пьянчуг?

Но Анна уткнулась в платок и плечи её задрожали.

– Ах, Марк… как ты не понимаешь?! Эти ужасные люди оскорбили меня! Я сроду не слышала ничего подобного! – При этих словах она отвела взгляд, вспомнив сальные шутки мастериц госпожи Марти. Ведь она давно перестала краснеть, слушая их непристойные разговоры. Но молодой Ламбер такой воспитанный, такой образованный. И Анна вновь захныкала, вообразив, что образ оскорблённой невинности покорит его окончательно.

– Чёрт бы побрал мерзкую погоду! – вырвалось у Марка. – О, дорогая, если бы мы могли проводить время в каком-нибудь славном уютном месте только вдвоём.

Сердце Анны забилось. Сказать откровенно, после первого поцелуя она явно была не прочь его повторить, но всякий раз обмирала со страху, что её заметит кто-то из знакомых.

Опустив голову, она пробормотала:

– Одна девушка говорила… словом, ей с женихом негде было спокойно поболтать… на улице ветер просто с ног сбивал. Вообрази только, они… они укрылись в гостинице. – И, залившись краской до корней волос, она торопливо добавила: – Я, конечно же, не одобряю её поступок. Хотя они всего лишь искали возможность согреться. Но ведь Бог знает, что могли подумать окружающие!

Марк едва не подпрыгнул от радости. Стало быть, самый трудный шаг сделан, и теперь нужно проявить смекалку и продолжить предложенную игру. Ах, какое счастье, что Анна невольно выдала себя. Стало быть, и она испытывает желание и готова поступиться внушённой моралью. Молодому человеку и в голову не могло прийти, что напуганная подружками неопытная девушка отчаянно боится потерять его расположение, ведь они ясно дали понять: чопорная недотрога рискует упустить мужчину.

С минуту он молча смотрел на Анну, что, опустив голову, теребила край пелеринки.

– Ты совершенно права, милая, – наконец заговорил он. – Это крайне неприлично пойти в гостиницу с девушкой, пусть даже просто в попытке скоротать время. Я никогда не посмел бы даже подумать об этом. Уверен, что есть более достойный выход. В конце концов, что дурного, если непогода вынуждает отказаться от прогулки? Вообрази, Нана, идти домой к мужчине для юной особы тоже не подходит. Навязаться в гости к её семье также сомнительная идея. А что, если… хотя не знаю… Право же, я с радостью снял бы маленькую уютную квартирку… – И в страхе, что Анна в возмущении отшатнётся или, чего хуже, уйдёт, он заговорил излишне торопливо, не давая ей время возразить: – Поверь, дорогая, просто тихое место, куда, к примеру, мы могли бы заходить переждать непогоду. Только и всего. Разве не чудесно, когда есть где спокойно поговорить, не опасаясь, что рядом окажутся такие ужасные люди, как в том жалком кабачке? И знаешь, я даже попросил бы у хозяев два ключа. Да-да, каждый из нас мог бы запросто проводить там время. Мало ли по какой причине возникнет надобность.

Девушка почти не слушала сбивчивые и довольно наивные доводы. Мысль, что можно так запросто обзавестись надёжным убежищем от посторонних глаз, совершенно лишила её желания возражать. Конечно, она была не так наивна, чтобы поверить, что, оставшись наедине, они станут обсуждать роман или театральную постановку. Анна одновременно и желала, и боялась того, что могло произойти между ней и Марком. Живя с супругами Дембеле, она прекрасно понимала, что девица, позволившая себе слишком вольные отношения до брака, окончательно погубит свою репутацию. Однако неопытность вселила в неё ложную веру, что этот поступок можно будет легко скрыть. А потом они с Марком непременно поженятся, и тогда тем более правда не выплывет наружу. Зачитанный до дыр бульварный роман сыграл с Анной злую шутку. Она была твёрдо убеждена, что настоящая любовь обязательно подвергается испытаниям. Иначе, влюбившись, герои тотчас бы вступали в брак, и книга запросто умещалась на двух страницах. Налёт тайны придаёт свиданию нотку романтизма и возбуждает не меньше, чем сам факт плотских отношений.

Подстёгиваемый желанием, Марк действительно быстро нашёл вполне уютную квартирку на бульваре Шуазель. Она располагалась во втором этаже дома и имела отдельный вход. Однако ему пришлось уговаривать возлюбленную немедля осмотреть квартиру. Анна страдала от внутренней борьбы, что началась в её душе тотчас, как она согласилась на идею молодого человека. Должно быть, она поступает ужасно дурно. Вот ужас, если узнают дядя с тётей! Но Марк так нежен, заботлив и предупредителен. Ведь он ни разу не дал повода усомниться в своей порядочности. А если, поторопившись с согласием, она выкажет себя легкодоступной девицей вроде бедняжки Эстель, которую запросто можно вытолкать взашей? И, впервые переступив порог съёмной квартиры, она была сама не своя от скованности и напряжения. Молодой человек заметил, как у неё сжались губы и слегка побледнело лицо. И, дабы вожделенная им красавица не сбежала, он всеми силами подчёркивал невинность свидания.

– Только взгляни, дорогая! Окна гостиной выходят во двор. Вообрази только, какой чудесный вид. Уж куда лучше, чем таращиться на пыльную мостовую. Ты не находишь, что в маленьких квартирах есть своё очарование? И домохозяйка показалась мне очень милой старушкой. Она явно не из тех злющих мегер, что вечно суют свой нос в чужие дела. Уверен, она вполне ограничится вовремя внесённой платой.

– Здесь две комнаты и занавеси совсем новые! О, Боже, Марк, наверное, такая квартира стоит очень дорого, – вырвалось у Анны.

– Оставь, дорогая, – рассмеялся молодой человек. – Тебя вовсе не должны заботить такие пустяки. Скажу по секрету, я ожидал куда большей платы. Впрочем, хватит об этом, вот два ключа, как я и обещал. Теперь ты сможешь приходить сюда, когда захочешь, если у тебя возникнет на то охота.

Глаза Анны вспыхнули, и она, с минуту подержав ключ в ладони, крепко зажала его в кулаке. Неужели это наяву? Она, ничем не примечательная племянница привратника, вот так запросто стала хозяйкой квартиры, которая ничем не уступает её родному дому?

– Я так рад, что тебе нравится, – улыбнулся Марк. – А теперь мы заслужили отпраздновать новоселье. Отправимся в ресторан Кабироша. Помнишь, мы были там однажды?

Что говорить, это предложение окончательно избавило девушку от всех угрызений совести. Ведь если бы он проявил нетерпение и набросился с поцелуями, скорее всего, она бы окончательно смутилась и бросилась наутёк. И теперь, покидая квартиру, она даже испытала лёгкое разочарование оттого, что этого не произошло. И, уже ложась спать, она сочла, что ведёт себя вполне достойно, раз такой обеспеченный и красивый молодой человек проявляет подобную учтивость. Стало быть, её совесть чиста, она вовсе не похожа ни на Мари, ни на Клодин и Флоранс. Анна совершенно не сомневалась, что Марк сделает ей предложение. В конце концов, семейная жизнь достаточно однообразна. Во всяком случае, глядя на чету Дембеле. Так отчего бы не придать чувствам остроты хотя бы до свадьбы? Потом она непременно превратится в добродетельную супругу со всеми вытекающими обязанностями. И она совершенно перестала мучить себя размышлениями о морали. Марк так её любит, и так не похож на ухажёров подруг! Она знала, что его отец очень богатый человек. Ну и откроет же рот дядюшка Тома, когда сын фабриканта придёт просить её руки. О, Боже! Ведь тогда она станет ровней жильцам дома, о которых он всегда говорит с таким почтением. Анна присела на постели и стиснула на груди руки. Ах, как она счастлива! Должно быть, ангелы нарочно привели её в город, где она нашла свою судьбу. Лицо её раскраснелось, глаза сияли: право же, про такое можно только услышать в старинных балладах. И, внезапно вспомнив откровенные советы девиц из мастерской, она нахмурилась. Ну уж нет, она не станет такой, как бедняжка Аделина, что упустила мужа.

Когда молодые люди вновь переступили порог нанятой квартиры, Анна опять почувствовала себя скованно. Они только что вернулись из очередного ресторанчика, и сетуя на гадкую погоду, старались не смотреть друг другу в глаза. Марк зажёг свечи в посеребрённом канделябре и бросил спичку в камин.

– Ты не замёрзла, дорогая? – облизнув пересохшие губы, спросил он. – Вообрази, я успел застыть даже в фиакре.

Анна покачала головой и потупилась. Она была в отчаянии. У неё же совершенно нет опыта в любовных делах. Ужасно, она наверняка выкажет себя дурочкой.

Марк нерешительно огляделся, но затем подошёл к девушке и, взяв её за руку, прикоснулся поцелуем к её пальцам.

Анна вздрогнула и непроизвольно подалась вперёд, закинув голову.

– Нет… я… я…

Но молодой человек уже не владел собой. Долгое ожидание слишком разожгло его страсть. Прижав Анну к себе, он впился поцелуем в податливые нежные губы. Девушка совершенно ослабела, голова её кружилась. Она полностью утратила контроль над своими чувствами и, задыхаясь от неизведанных прежде ощущений, даже не заметила, как платье упало к её ногам. Умелые пальцы Марка мигом избавили её от корсета и нижней юбки. Подхватив девушку на руки, он ринулся в спальню. Обнажённая кожа Анны вспыхивала от каждого прикосновения. Волосы разметались. Бедняжка совершенно перестала что-либо соображать. Внутри её тела неумолимо разгоралось пламя. Оно становилось всё сильнее и сильнее. В её голове билась единственная мысль, что утолить и погасить это пламя способен только Марк. Неопытность и неискушённость юной шляпницы с лихвой искупалась пылкостью и сильнейшим желанием. Молодой человек и сам готов был буквально раствориться в нахлынувших ощущениях. Господь милосердный, такой притягательной женщины у него никогда ещё не было! Марк старался проявить терпение и нежность, но, держа Анну в объятиях, он, так же как и она, полностью отдался страсти. И, заслышав её протяжный стон, он в последнем натиске и неожиданно для себя вскрикнул и без сил опустился на неподвижное тело любовницы, уткнувшись лицом в её влажные локоны.

Очнувшись, молодой человек нежно провёл ладонью по её щеке и шепнул:

– Ты плачешь, любовь моя?

– Нет… – едва слышно ответила она. – Сама не понимаю, отчего выступили слёзы. Должно быть, от счастья…

Влюблённые прижались друг к другу и несколько минут молчали, слушая биение сердец. Но внезапно Анна приподнялась на постели и воскликнула:

– О Боже, Марк! Я же давно должна была явиться домой. О, святые покровители! Что я скажу дяде?!

– Не волнуйся, любовь моя, – пробормотал молодой человек, обняв её за талию. – Хочешь, я мигом отправлю рассыльного с запиской? В конце концов, ты же могла загоститься у подруги.

Это идея мигом пришлась ей по душе, и Анна, стыдливо натянув сбившееся покрывало, кивнула.

Влюблённые заснули почти на рассвете, и только удары колокола часовни заставили Анну очнуться от глубоко сна. Бросив взгляд на спящего Марка, она замерла и, прижав к губам уголок простыни, улыбнулась. Во сне он показался ей таким юным, словно подросток. Какие у него длинные ресницы, таким и девушка позавидует. Прямой нос, подбородок с ямочкой. И такая гладкая кожа. И на миг девушка почувствовала некое превосходство, что такой красивый мужчина достался именно ей. Однако, судя по всему, утренняя служба вот-вот окончится, и надо спешить, иначе ей здорово достанется от госпожи Марти.

Весь день в мастерской она отчаянно боролась с желанием заснуть, чем мигом вызвала у мастериц повод для шуток.

– Эй, подружки, только взгляните на Тихоню, – кивнула Флоранс. – Бьюсь об заклад, она провела весёлую ночку.

– Ну да, с чего это? Нана здорова лишь строить глазки и до сих пор томит своего красавчика. Он наверняка так оголодал, что бросится на первую встречную.

– А-ха-ха, Нинон! Ну ты и сказала! Тогда я не прочь его утешить, – визгливо захохотала Мари.

– Становись в очередь, нахалка, – фальшиво нахмурилась Флоранс. – Не ты одна готова приласкать такого видного парнишку.

Анна встряхнула головой и непонимающе уставилась на женщин.

– Ой, со смеху помереть! – Толстушка хлопнула в ладоши. – А ведь девчонка действительно заснула и даже не слышала, как вы делите её ухажёра.

– Эй, Нана, не зевай, – ухмыльнулась мамаша Леду. – Эти красотки враз оставят тебя на бобах.

По счастью, хозяйка была слишком занята ожесточённым спором с суконщиком из-за лишних пяти су за кусок ткани. Иначе Анне досталось бы за криво присборенные кружева и безмятежный сон прямо за столом уткнувшись носом в недоделанную шляпку.

Тома Дембеле нахмурился и, заложив руки за спину, уставился на племянницу.

– Как это понимать, Аннет? Мы с мамочкой ждём объяснений.

– Право же, дядя! – состроив удивлённый вид, произнесла девушка. – Я же известила вас в записке. Ну да, я отправилась к подруге по случаю её именин. Не моя вина, что праздник продлился дольше положенного. Её мать уговорила меня заночевать у них. Не могла же я идти одна через весь город ночью? Ну, тётя! Разве вам стало бы легче, если бы меня пристукнул какой-нибудь бродяжка?

Супруги Дембеле переглянулись.

– Чтобы не таскаться по улицам по ночам, всего лишь следует являться домой вовремя, – отчеканил Тома. – Кроме своей репутации ты рискуешь и моим добрым именем. Куда это годится, если узнают, что моя родня ведёт себя не подобающим образом?

– Ну вот! – Анна уткнулась в край пелеринки и плаксиво заметила. – Разве у вас был повод усомниться в моей порядочности? Или госпожа Марти может сказать обо мне что-то плохое? Я целыми днями гну спину в мастерской и лишь раз в неделю позволяю себе прогулку в сквере.

– Вот что, Аннет, скажу тебе откровенно. Моя репутация слишком дорога мне, я не желаю втоптать своё имя в грязь из-за чужих глупостей. Это досадное происшествие будем считать законченным. Но если у меня или мамочки возникнет хоть малейшее подозрение относительно твоей порядочности, я попросту укажу тебе на дверь. Да-да, можешь принять это к сведению на будущее. В конце концов, я не стану жертвовать своим положением ради тебя.

Огюстина не переставая кивала, осуждающе поглядывая на племянницу. Папочка совершенно прав. Неужели так сложно посидеть дома до замужества?

Анна молча удалилась в свою комнатушку и раздражённо швырнула на постель накидку. Вот зануды! Она даже не сообразила, что её не позвали к ужину, и, забравшись в кровать обхватила руками подушку. Да разве стоит расстраиваться из-за болтовни стариков Дембеле, когда можно в подробностях припомнить упоительную ночь с Марком.

Однако её храбрости хватило ненадолго, и теперь она опрометью бежала с работы, чтобы провести час-полтора в его объятиях, и затем молодой человек подвозил её почти до самого дома, благоразумно остановив экипаж в соседнем переулке. И если раньше она принимала в подарок лишь то, что можно спрятать от глаз Дембеле, вроде брошки, колечка или браслета, то теперь, замирая от радостного восторга, принимала более солидные подношения, оставляя их в квартире на бульваре Шуазель. Право же, ей так к лицу шёлковая накидка нежно-сиреневого цвета, чудесные кружевные перчатки, веер как у знатной дамы в оправе из резной кости. А как только выпал первый снег, она получила такую миленькую меховую муфту, что битый час прижимала её к щеке и гладила, словно ручного зверька. Анна так упивалась своим счастьем и совершенно не замечала, что они давно прекратили прогулки и вместо ресторана довольствуются ужином из доставленных рассыльным блюд. Оказавшись наедине, они тотчас забирались в постель, прерываясь только для того, чтобы пригубить вина или отщипнуть пару ягод из фруктовой корзины. Признаться откровенно, такие короткие свидания порядком измучили влюблённую парочку. Ну разве дело всякий раз поглядывать на часы? Такое чувство, что больше времени уходит на раздевание, чем на любовь. И в один прекрасный момент Анна попросту не явилась в мастерскую, отправив мальчика с запиской о том, что сильно расхворалась. Правда, Марк не смог приехать раньше полудня, под благовидным предлогом улизнув с фабрики. И в ожидании девушка, переставляя грошовые безделушки на каминной полке, поправляла занавеси и полог постели, воображая себя хозяйкой дома.

Молодые люди прекрасно провели время, расшалившись как двое детей, оставленных без присмотра. Утолив страсть, они с жадностью накинулись на принесённый служанкой хозяйки скромный обед, а после бегали друг за другом, с хохотом падая на кровать. И, разгорячённые шуточной потасовкой, предавались любви с такой страстью, что одна из подушек лопнула, и любовников щедро засыпало пухом. Это происшествие вновь послужило поводом для смеха. Больше часу им пришлось чистить одежду и волосы, но стоило им встретиться взглядом, как они вновь покатывались с хохоту.

И на следующий день девушка вновь преспокойно отправилась в любовное гнёздышко, рассудив, что вымышленная хворь за один день не пройдёт.

Надо ли говорить, что Анна позабыла всякую осторожность, вообразив, что её окружают одни слепцы и к тому же лишённые языка. Любовные отношения с Марком совершенно вскружили ей голову. И, перейдя запретную черту, она утратила страх перед призрачным будущим. Недаром молодой человек не скупился на ежечасные романтичные признания в любви, укрепляя в ней веру в серьёзности своих намерений.

За всю неделю Анна так и не появилась в мастерской, и когда, как обычно, Марк остановился за два дома от жилища Дембеле, девушка обменялась с ним долгим поцелуем и выпорхнула из экипажа.

Она была так поглощена своими чувствами, что даже не заметила ехидно поджатых губ служанки, отворившей дверь. Пройдоха нарочно не вернулась в кухню, а, сложив руки на тощем животе, устроилась за гардиной, отделявшей гостиную, дабы не пропустить ни единой мелочи.

Девушка кивнула родственникам и направилась к себе, но Тома неожиданно встал прямо перед ней, загородив вход.

– Ведь я, кажется, предупреждал тебя… – прошипел он, уставившись на племянницу тяжёлым взглядом.

– В чём дело, дядя? – улыбнулась Анна. – Уж, кажется, у вас нет повода для нотаций, я пришла домой вовремя.

– Чёрт возьми! Ну и наглость! – воскликнул Тома. – Нет, мамочка, ты это слышала? Девчонка оказалась ещё хуже, чем мы могли предположить! Боже милосердный, недаром говорят, что дорога в ад вымощена благими намерениями!

– Точно так, папочка! – энергично закивала Огюстина. – Это расплата за наше сострадание к ближнему.

– Да что случилось? – пробормотала Анна. – Чем я успела провиниться?

– Уму непостижимо! Эта маленькая негодяйка даже не понимает глубину своего проступка! Знаешь что, милая, такой наглости я не встречал даже среди прислуги. И вот, пожалуйста, я сталкиваюсь с подобным в собственном доме от собственной племянницы! Лучше бы пять лет назад я сломал себе обе ноги, по крайности не поехал в чёртову глушь только для того, чтобы повесить себе на шею гулящую лгунью!

– Вы… да что вы такое говорите, дядя! – отшатнулась девушка.

– Да-да, – наступая на неё, бесновался Дембеле. – Ты отъявленная лгунья! Да ты ничем не лучше девок, что шастают по бульварам в поисках мужчин!

Анна задыхалась. Столь низкое обвинение, брошенное ей прямо в лицо, лишило её возможности оправдаться. Она обхватила себя за плечи, словно в надежде укрыться от обвинений, что хлестали её наотмашь. Тома, разгорячённый собственными словами и видом поддакивающей супруги, вовсе перестал строить из себя благовоспитанного господина, и сейчас его речь вовсе не отличалась от речи бедняков из трущоб, которых он так презирал.

– Как, по-твоему, назвать девицу, что бросила приличную работу и вместо этого шляется с каким-то хлыщом? Даже не вздумай врать, я встретил госпожу Марти, и она спросила о твоём здоровье. За пять экю одна из девиц в мастерской охотно выложила, что ты полгода якшаешься с развратником, у которого, видимо, есть деньги. Да, с развратником, ибо порядочный мужчина не станет встречаться с девушкой тайком! Вообрази, несчастная, служанка господина Сюльпе видела, как ты входила с ним в дом. Это уже из рук вон! Стало быть, ты действительно ведёшь себя как потаскуха!

– Но вы же ничего не знаете, дядя! – в отчаянии крикнула племянница. – Это всё не так, как вы думаете!

– Не так?! Мамочка, вы слышите, что она лепечет? Я не желаю слушать твою ложь, с меня довольно! Я предупреждал, что не позволю бросить ни единого пятна на свою репутацию из-за уличной девки! Убирайся из моего дома, немедленно… Да, убирайся вон, чтобы я никогда более, никогда о тебе не слышал! По твоей милости мне всю оставшуюся жизнь придётся краснеть перед жильцами и господином Бурдалу. Теперь любой лакей или конюх вправе посмеяться надо мной!

Лицо Дембеле было багровым, щёки тряслись от гнева, казалось, что сейчас он запросто накинется на девушку с кулаками. Анна попятилась, умоляюще глядя на тётку. Но та осуждающе поджала губы и вздёрнула голову.

– Ты растоптала нашу жизнь, несчастная, – бросила она. – Бедный папочка, его несомненно хватит удар. – При этих словах она уткнулась в платочек и слезливо загнусавила: – Вот какую благодарность мы получили за свою доброту. О, Боже, я, должно быть, не переживу позора… Воды… воды… я умираю… – Огюстина обмякла в кресле и закатила глаза.

Тома несколько секунд молча смотрел на жену и затем крикнул:

– Марион, бегите за доктором, скорее. – И, вновь бросив взгляд на племянницу, скривив губы, язвительно произнёс: – Я же сказал, убирайся вон, и запомни, когда твой ухажёр даст тебе пинка под зад, не вздумай просить у меня помощи.

Анна внезапно выпрямилась, глаза её сверкнули мрачным огнём.

– Конечно, я уйду из вашего паршивого дома, в котором только и можно что выть от тоски. И могу поклясться, что не переступлю его порога, даже если вы будете умолять меня об этом. – Она пулей вылетела из гостиной и так хлопнула дверью, что укрывшаяся в тени портьеры служанка испуганно перекрестилась.

Кипя от злости и возмущения, девушка направилась на бульвар Шуазель и, войдя в квартиру, бросилась на кровать, сжимая ладонями голову. Всё тело её тряслось, виски немилосердно ныли. Анна припомнила, что в бутылке осталось немного вина, и выпила его прямо из горлышка. Вот проклятые зануды! Как они посмели назвать её гулящей, а Марка хлыщом? Тоже мне завидная потеря – жалкая привратницкая! Анна наконец разделась и забралась в кровать, укутавшись одеялом до самого носа. Мягкий свет луны заливал спальню, выпитое вино дарило приятную слабость. И сквозь дрёму она подумала, что не будь у неё места где можно переночевать, она вряд ли решилась бы так спокойно уйти и, скорее всего, стала бы униженно просить прощения в страхе оказаться на улице. Ну и дураки же Дембеле. Вообразили, что племянница окажется под мостом. Как бы не так. Впереди её ждёт прекрасная жизнь, наполненная любовью и радостью, такая, что не могла присниться родне даже во снах.

Молодой человек был весьма удивлён, застав любовницу в квартире раньше положенного. Анна, краснея от возмущения, тотчас поведала о скандале, правда, не решившись перечислить всё, что сказал о ней и Марке разъярённый Тома.

– Бог мой, дорогая! – прижав девушку к груди, произнёс молодой человек. – Да и чёрт с ними. По счастью, тебе нет нужды искать пристанища. И, скажу откровенно, я даже рад, что ты больше не станешь торопиться домой. Ты же знаешь, как я тебя люблю! Даже полдня разлуки причиняют мне страдания.

– Да, милый, но… Вот если бы мы поженились, дядя никогда бы не посмел устроить такую безобразную сцену.

– Любовь моя, ну конечно поженимся. Наберись терпения, ведь пока что я здорово завишу от отца. Ты же не хочешь, чтобы я лишился состояния? Ну, чтобы ты выбросила все сомнения из своей хорошенькой головки, взгляни, что я принёс. Правда я хотел сделать тебе сюрприз утром, но думаю, сейчас он придётся как нельзя кстати. – Марк вытащил из кармана сюртука бархатную коробочку и, поглядывая на любовницу блестящими глазами, открыл её.

– О, как красиво! – восхищённо выдохнула Анна. Перед ней красовались два золотых кулона в форме половинки сердца.

– Смотри, дорогая, на них выгравированы наши имена. Видишь, половинки сердца складываются в одно целое. Разве это значит меньше, чем обручальные кольца? Дай я помогу надеть тебе кулон.

Девушка с готовностью повернулась спиной и приподняла волосы. Марк застегнул цепочку кулона и прижался к возлюбленной, целуя её в шею.

– Ты такая красивая, Нана… с каждым днём я люблю тебя всё сильнее.

Анна закинула голову, наслаждаясь его ласками, что вызывали сильнейшее желание. Право же, ради этих минут, когда сердце гулко стучит, а тело буквально плавится в огне страсти, она могла бы с лёгкостью отказаться не только от морали и расположения семейки Дембеле, но и от собственной жизни.

Ради справедливости надо заметить, что пару дней, особенно оставаясь в одиночестве, Анна мрачнела и изводила себя неприятными мыслями. Стало быть, сейчас она действительно походит на развратницу, что живёт с мужчиной в блуде и грехе. Но стоило явиться Марку, как она мигом забывала обо всём. Тем более теперь, когда молодой человек стал щедрее прежнего. Жестокие родственники выставили бедняжку, даже не дав собрать вещи, и Марк, улизнув из конторы отца, повёз любовницу покупать ей всё, что необходимо иметь приличной девушке. Выбирая очередное платье, она замирала от счастья, глядя, как подобострастно крутятся вокруг неё приказчицы, восхищаясь её стройной фигурой и красивой внешностью. Когда Марк бывал занят, он попросту оставлял деньги на каминной полке, и Анна развлекалась тем, что бродила по магазинам и лавкам одна, тем более молодой человек вовсе не требовал отчёта. Избалованная постоянными подарками и обновками девушка нарочно шла за покупками на бульвар Клиши. И набирала товар, в котором и нужды-то особой не было. И когда служка нёс за ней картонки и свёртки к фиакру, она с мстительной радостью подмечала пронырливую горничную четы Дембеле, что, конечно же, непременно сообщит хозяева о невольной встрече. Да-да, пусть поглядят, что их племянница разодета как знатная дама и, судя по всему, вовсе не нуждается, если позволяет себе такие неуёмные траты.

Эти мелочные мысли доставляли Анне лишь краткое удовлетворение и, дожидаясь Марка, она частенько впадала в хандру. Ей совершенно нечем было себя занять. Благодаря щедрости любовника она была полностью избавлена от забот по хозяйству. И, признаться, ничего не смыслила в этом. Ведь, даже живя у Дембеле, её не заставляли прибираться или ходить на рынок. Годы в мастерской ничуть не добавили её душе и уму достойного развития. Чтение любовных романов давно утратило свою привлекательность – страдать над чужой вымышленной любовью годится для девчонок подростков да старых дев. Подруг у неё не было, желание сблизиться с квартирной хозяйкой не возникало. В сущности, хорошенькая юная девица была предоставлена сама себе и совершенно не понимала, отчего ей не по себе, стоит только остаться одной. Марк же был вполне удовлетворён порядком вещей и находил такую жизнь весьма привлекательной. И считал вечную готовность Анны отдаваться ему со всей пылкостью наградой за долгие ухаживания. У девушки не хватало ума и прозорливости заметить, что более они не гуляют в парке, не ходят в театр и довольствуются лишь ресторанами просто для того, чтобы утолить голод. Разговоры о свадьбе Марк ловко обрывал шуткой или страстным поцелуем. И Анна смиренно ждала, крепко веря в болтовню девиц из мастерской. Чтобы удержать мужчину, надо угождать ему в постели. А слишком требовательная женщина, к тому же настаивающая на браке, рискует остаться в одиночестве. Конечно, если вечно пилить любовника, он попросту сбежит к менее занудной особе. Тем более такая завидная партия, как молодой Ламбер. Ей ли, простой, ничем не примечательной работнице, строить из себя капризную даму? И, встречая любовника, она тотчас бросалась ему на шею, осыпая поцелуями.