Читать книгу Наследие. Книга первая - Полина Элиум - Страница 3

«Здравствуйте, Дария. Я адвокат по профессии, и моей обязанностью является передача последней воли умирающего. Спешу сообщить Вам о том, что Вы являетесь наследницей огромного состояния. Но! Прежде Вам необходимо выполнить несколько условий:

– 1.Бережно относиться к мемуарам, которые прилагаются к письму. Сохранить количество дневников в размере 27 штук (двадцати семи штук). Обязательно обращаться к ним время от времени.

– 16. Отказаться абсолютно от всего, что связывало Вас с прошлой жизнью: деньги, работа, семья. Вы должны лишиться всего и опуститься на самое дно социума.

– 205. Найти ключ к семейной загадке.

– 10. Выйти замуж за стражника и создать с ним настоящую семью.

– 105. Найти дело своей жизни и назвать его так, так звучит зашифрованное слово в семейной загадке о пророчестве.

– 210.Выполнить предначертанное Вам судьбой.

– Совершить одно великое дело, которое оставит Ваш след в истории.

– Срок выполнения всех условий: 1,8 □□□□. (примечание автора: слово размыто или неразборчиво написано)

В дневниках содержатся подсказки к предполагаемым вопросам о завещании. Будьте предельно внимательны.

Ваш адвокат Давид Складовски.

Дата: 1 апреля 1967г.

P.S. И помните. Случайности неслучайны.»

За столом спиной к двери, сгорбившись, сидел истощенный мужчина. Сильно отросший волос слегка завивался и придавал его облику несколько неряшливый вид. Он все перечитывал и перечитывал это письмо-завещание и никак не мог сложить дважды два. Где искать эти подсказки? Он перерыл эти дневники вдоль и поперек. Не сходилось ничего и все тут. И вообще странное какое-то завещание. Что значит «опустись на дно»? Какой любящий родич позволит своему отпрыску познать все 33 несчастья ради того, чтобы он получил твое состояние? Не хочешь – не давай. Зачем же так уничтожать человека, тем более, хрупкую женщину. Да и другие условия не лучше. Кто такой стражник? Почему именно он? Может у них особая семейная традиция? Мда уж, ситуация. Мужчина плавно перешел от своих мыслей к воспоминаниям о коллегах, полицейском участке, как они принимали его в коллектив через обряд посвящения.

Это было в баре. Все немного выпившие, общались между собой, рассказывали анекдоты, смешные истории из жизни. Как вдруг кому-то стукнуло в голову, что новобранца просто жизненно необходимо посвятить в свои ряды, иначе тот не приживется здесь. Он стоял на коленях, плечи накрыли бордовой скатертью с барного столика, на голову надели картонную коробку из-под фужеров. Едва стоящий на ногах Артур, проводил посвящение бильярдным кием, касаясь им сначала одного плеча, потом другого.

– Клянешься ли ты, сэр Ник Кустоди, «ик», говорить всегда правду, только правду и ничего, кроме правды «ик», вершить добрые дела, помогать своим коллегам в здравии и болезни, и заботиться об их желудках, не оставлять их наедине со своими бедами и доводить их до дома после бурной вечеринки? «ик».

– Клянусь!

– «ик» сэр «ик» Кустоди отныне и впредь Вы будете жить только в участке и ради участка. Встань рыцарь! И отведи меня в туалет, сил нет терпеть.

В тот вечер хохот не прекращался ни на минуту. Ник улыбался одним уголком губ, опустив голову. Мечтательное выражение лица выдавало состояние души. Он вспомнил как отправил рассылку фотографии с пляжа всем коллегам, где, якобы, сидел Замани. Нужно было видеть лица коллег в этот момент. В течение 20 минут приехало 7 полицейских машин. Неиссякаемый поток вопросов: как он здесь появился, он разговаривал с ним, что он говорит, где он был? И так далее.

Пока Ник не отвел всех к месту происшествия и не объяснил всю ситуацию. Тогда капитан участка был явно недоволен следователем, созвал срочное совещание с приказом разъяснить действия Кустоди.

Совещание длилось около часа. В актовом зале присутствовал весь отдел, включая тех, кто работал над делом. Говорить за всех решил следователь Кустоди.

– 20 апреля 2015 года на побережье Сейшельских островов по наводке местных жителей, а именно детей, был найден рюкзак с мак…, простите, дневниками неизвестного, а также письмо, адресованное некоей Дарие Тунянс. По дневникам нам удалось установить личность хозяина этих рукописей. Местные жители называли его Замани. Он прожил очень яркую и длинную жизнь. Но, к сожалению, его уже пятьдесят лет как нет. На момент последней записи в дневнике ему было от 84 до 90 лет. Скорее всего, он умер естественной смертью от старости.

– Как Вы тогда объясните, что местные жители его постоянно видели на берегу моря? И как же сохранились тетради? – перебил капитан следователя, неудовлетворенный ответом.

– Могу предположить, что Замани вернулся домой, делаю ударение на этом слове. Он уехал отсюда еще мальчишкой после страшнейшего стихийного бедствия, которое лишило его семьи, разрушило дом. Дерево было сломано ураганом почти до основания именно в то время. Обломок дерева так и остался стоять и служил напоминанием о том событии. Замани часто сидел под ним со своими дневниками, поэтому местные видели его так часто. Возможно, он так и умер под ним.

– Но дети его видели и говорили с ним! – не унимался седовласый мужчина.

– Они видели оптическую иллюзию, причудливое творение матушки природы. А дети! Дети могут придумать все, что угодно.

Каролина, наша лаборантка, изучила движение воды за полвека и выяснила, что последние 7 лет вода прибывала. В науке этот термин называется «море дышит». – Ник многозначительно посмотрел на Каролину, отчего та густо покраснела. – Так вот, море подобралось слишком близко к бунгало. Из-за воды корни дерева сгнили, и обломок унесло в море, в том числе и труп. Он прятал тело с рюкзаком от песка и влаги, поэтому они сохранились так долго.

Было видно, как капитан пытается бесполезно придраться к следователю и ничего не приходило в голову. Он задал еще пару контрольных вопросов:

– Почему дневников только 26, если в завещании указано 27? Нашли ли Дарию Тунянс?

На что Кустоди спокойно дал исчерпывающий ответ, глядя прямо в глаза капитану:

– Последний дневник вероятнее всего унесло в море вместе с Замани. Сведения о Дарие Тунянс собирает интерпол.

Так и не найдя, за что зацепиться, капитан приказал закрыть дело, дневники отдать кому-нибудь, так как убийства не было и пользы они не принесли. Кустоди забрал все дневники с рюкзаком и копию завещания себе, решил на досуге изучить все внимательно. И все же, хотя тело старика до сих пор не найдено, было решено провести панихиду и поставить что-то вроде памятника. Только тогда отдел вздохнул с облегчением.

После этого было еще несколько дел, которые были успешно раскрыты. Но загадка странного завещания постоянно напоминала о себе. Вот уже 8 месяцев, как нашли тот злополучный талмут.

Сейчас Ник хранил его в своем загородном поместье. Он ненавидел жизнь своего клана. Светские рауты, встречи, свет высшего общества и просто богатеньких толстосумов, насквозь пропитанных жаждой наживы, накопительства. И лишь некоторых Ник Кустоди действительно уважал, ценил за скромность, способность сопереживать, гуманность, стремление помочь бессильным. Однако, таких было ничтожно мало. Будь он у власти, то ввел бы закон об обязательной чистосердечной помощи богатых нуждающимся. Ник хмыкнул себе под нос.

Зазвенел колокольчик, оповещающий о приглашении на обед. Спускаясь с резной лестницы второго этажа, Молодой аристократ наблюдал, как мелькали служанки в накрахмаленных униформах. Лакей в белоснежных перчатках грациозными и четкими движениями отодвигал стул самому почтенному члену его семьи – бабушке. Мама отказалась жить по законам аристократов и убежала с отчимом из поместья, оставив маленького, четырехлетнего Ника на воспитание бабушки. Бабушка этот выбор приняла достойно, сохранив отношения с дочерью. Теперь она просто приезжает в гости, навестить сына и престарелую мать, как сейчас.

– О. Ник! Спускайся скорее, – радостно замахала рукой мама. «Совсем неаристократично», – Ник улыбнулся, передергивая мысли престарелой дамы, видя, как бабуля одарила бедную женщину недоверчивым строгим взглядом и угрожающе нахмурилась.

Обед как всегда был удручающе тихим и спокойным. Каждый думал о своем. Неожиданно бабушка начала разговор, который по подозрению Ника готовился для него давно.

– Ник, какие у тебя планы на будущее? Ты уже решил, чем будешь заниматься в дальнейшем? Жизнь простого следователя это не для тебя, ты же знаешь?

– Что ты хочешь этим сказать, бабуля? – отозвался тот, настороженно перестав жевать и выпучив глаза.

– Видишь ли, у нас довольно высокое положение в обществе. Разумеется, ты все и так унаследуешь после меня, но…

– Так и скажи, внучек, не пора ли тебе осесть на одном месте, занять руководящий пост в корпорации, завести семью…. Нет, бабуля! Сколько раз говорить тебе, не дави на меня, – моментально завелся Ник и тут же немного остыл, видя как пожилая женщина обиженно отвела прослезившиеся глаза. Ник, кинув «в сердцах» салфетку, с тяжелым вздохом поднялся из-за стола и подошел к бабушке. – Бабуля, я тебя очень люблю. И хочу быть единственным твоим любимым внуком. Неужели ты не хочешь меня еще побаловать? – Хитро прижавшись к ней, спросил Ник.

– Так и я тебя люблю, забочусь о тебе. Вот. Состояние тебе все отписываю, а ты. …, – едва ли не срываясь на рыдания, говорила старушка.

«Манипулятор!». Ник снисходительно улыбался капризам этой властной пожилой женщины, но в душе сопротивлялся желанию бабушки жениться, он уже ненавидел саму мысль о женитьбе и всячески пытался избежать этой участи. На какие только хитрости она не шла, но каждый раз молодой человек умудрялся найти достойную отговорку. В первый раз он уговорил семью позволить поступить ему в университет, а именно на военную кафедру, потому что аристократу стыдно быть без высшего образования, потом работать по профессии, иначе зачем надо было учиться, затем армия, разведка, работа полицейского, и наконец, Сейшельские острова. Теперь нужна была новая причина.

На дорогом тяжелом столе из красного дуба последовательно лежали все двадцать шесть дневников. Пытаясь отвлечься от назойливой родни с их желаниями, Кустоди переключил свое внимание на рукописи. Снова возникли вопросы, которые требовали ответов:

Первое – что такого важного в этих дневниках, что старик-абориген носил их за спиной в среднем около 80-ти лет?

Второе – куда делся последний дневник из завещания?

Третье – кому они были адресованы?

Четвертое – как они попали к старику. Ну, допустим, здесь стало ясно, что это его дневники. Но почему он не отдал их наследнице?

Пятое – почему в завещании такая странная нумерация?

А что если….? Ник быстро пробежался глазами по письму, взял лист бумаги, ручку и занес туда наброски мыслей.

«Нумерация в завещании как-то связана с числами в дневниках – условия в завещании неслучайны – Дария Тунянс – это прямая родственница умершего».

Немного поразмыслив, Ник открыл первую тетрадь, пообещав себе, что он разберется со всем уже сегодня. На первой же странице он обратил внимание на запись, которая толкнула на одну догадку: а что, если первая нумерация – это порядковый номер дневника, а вторая – это номер страницы?

«Моя любимая Д. я пишу эти дневники, чтобы они хранили память обо всех нас.

Не могу передать словами всю боль утраты. Проклятый ураган унес не только родителей, но и тебя с нашей дочерью. Тело дочери я так и не нашел. Я не смог вынести этой потери и ушел из дома. Помнишь, мы мечтали, как будем путешествовать по миру семьей? Ты хотела открыть свое дело, заниматься цветами, составлять из них композиции. Пусть дело было бы не очень прибыльным, зато для души.

Сейчас я далеко от острова. Ты не представляешь, как здесь красиво! Вот. Смотри, какие красивые цветы здесь растут.»

Вот так на! Внизу был прикреплен засушенный цветок. Что это? Так вот о чем говорила Каролина?! У кого бы узнать? Старик был женат? Почему мы этого не заметили? Кто такая Д? Дэ Дэ Дэ. Дария?

В голове Ника родилась идея создать свой дневник с наблюдениями, который он условно разделил на части, так как мысли и догадки уже просто не умещались в голове, а некоторые ценные размышления безвозвратно забывались. Пока что для него это был единственный способ понять, в какую сторону ему двигаться.

Таким образом, он хотел прожить жизнь старика и понять, почему они для него так бесценны.

Ник поспешно сбежал с лестницы, намереваясь успокоить бедную старую женщину, а заодно попросить о помощи.

– Бабуля, у тебя случайно нет знакомого флориста? – при этом он кокетливо захлопал ресницами и надул щеки. Это выглядело так мило и неожиданно, что пожилая леди чуть не поперхнулась чаем. Она, конечно, громко засмеялась, но по глазам сразу стало понятно, в ее голове созрел план. Тут же хитро прищурившись, она прошептала, наклонившись к внуку. – У меня есть одна молодая знакомая, но ты сказал не давить на тебя. Так что ищи сам. – Ну, бабушка! – Не подозревая подвоха, настаивал Ник, думая, что та до сих пор сердится.

– Ладно! Сейчас поищу ее номер. – Нарочито недовольно сказала старушка и, опираясь на трость, кряхтя, направилась в свою комнату. Ох, видел бы внук ее коварную улыбку!

Спустя два дня в поместье начался переполох. С минуты на минуту должна явиться весьма знаменитая особа! Знаток флоры! Гений! Доктор биологических наук! Потрясающе красивая молодая женщина! Хозяйка! И, кстати, не замужем (не хватает подмигивающего смайлика, как в мессенджере, и цокоющего звука)! Он пытался поднять себе настроение, как только мог. Идиот! Клоун! Знала бы бедная девочка, что она нужна ему для определенной цели, в жизни бы не переступила порог дворянского гнезда. И дураку понятно, что у нее тоже есть свои цели – ну, скажем, титул, наследство. Ник Кустоди ожидал увидеть чопорную, холодную, серую мышку с немыслимой прической на голове, очками, закрывающими пол-лица, без макияжа и вообще страшную, как смертный грех. Однако их первая встреча оставила неизгладимое впечатление.

Ник стоял у камина и нетерпеливо постукивал по ножке бокала с шампанским, задумчиво глядя на трещащий в камине огонь.

– Ник Кустоди, верно? – грудной бархатный голос заставил обернуться в его направлении. Перед ним стояла молодая женщина в облегающем красном платье, красиво подчеркивавшем все ее достоинства. Длинные каштановые волосы с косым пробором и, заведенными за одно маленькое ушко, легкими блестящими волнами спадали ниже плеч. Элегантность и изящность сквозили от макушки до кончиков туфель. Однако, несмотря на кричащий во всеуслышание образ леди, в девушке чувствовалась какая-то легкость, простота, открытость, обожание им, Кустоди.

Хм, странно. Или меня где-то надули, или я и впрямь такой сногсшибательный. Эта мысль весь вечер не давала покоя Нику. Бабушка была сама нежность и внимательность, интересовалась ее работами, рассказывала о своих коллекциях картин, которые она боготворила. Постоянно подталкивала их друг к другу, заметив, что Нина не сводит влюбленных глаз. И когда у внука стало лопаться терпение, она как бы невзначай обронила фразу о том, что его тоже интересует язык цветов, так как это связано с раскрываемым делом.

– Нина. Моему внуку как раз нужна твоя помощь в его работе следователя. Не откажи нам. Я буду тебе очень благодарна, да и Ник, думаю, в долгу не останется, – сказала она, и с подозрительной легкостью исчезла за тяжелыми двойными дверями кабинета Ника.

– Конечно. Так чем я могу помочь? – Девушка смущенно посмотрела на аристократа. По ее мнению, это должен был быть толстый полу лысый пижон, который расхваливал бы свой титул, свою прекрасную жизнь, свою отважность и жизненные лишения, которые ему, бедолаге, пришлось пережить, но никак не высокий статный молодой мужчина, выглядевший примерно на 30 лет. С модной стрижкой, коротко выбритой на боках, короткая косая челка, так шикарно подчеркивающая высокий лоб. Бессменная ироничная снисходительная улыбка, лисьи вечно смеющиеся глаза. Сводящие с ума пухлые губы. Глубокие ямочки на щеках. Боже! Но больше всего ей понравился цвет глаз. Нина тонула в них как в море. Его глубокий грубоватый чистый голос доводил женщину до приступа похоти и связывал внутри все в тугой узел. Жаль только, что это все притворство. Их брак будет всего лишь фикцией. А уж то, что он будет, Нина ни капельки не сомневалась.

– Кхм, кхм, кхм. – прочистил горло Ник, тем самым спуская миловидную женщину на грешную землю. – Ну, так что скажешь? – Он, подняв высоко брови, вопросительно смотрел на нее и ждал, что та скажет о растении из дневника. Быстро сообразив, что Ник о чем-то спрашивал, Нина на ходу стала придумывать общие фразы, чтобы хоть как-то дать понять, она слушала, пока не присмотрелась к засушенному гербарию.

– О, слушай. Я знаю это растение. Это астра. Белая. Она означает « я люблю тебя больше, чем ты меня». Астра – это символ любви, а также воспоминаний, – кокетливо протянула Нина и с улыбкой вздохнула. – Ты знаешь, что цветок родом из Китая? – став более серьезной и сосредоточенной, спросила Нина.

– Ах, вот оно что! – протянул Ник, будучи далеко от флирта девушки.

Ему было жаль старика. Прожить так тяжело, лишиться любимой и родной кровиночки – дочери, постоянно носить на сердце груз ответственности за то, что не смог их спасти. Наверное, поэтому Замани носил везде рюкзак, там была не только целая история его существования под названием жизнь, но и связь с погибшей семьей.

Может, хотя бы попытаться найти его дочь?

– Почему тебя так интересуют записи какого-то странного пропавшего старика? – осторожно спросила Нина, искоса глядя следователя-аристократа. Интересное сочетание.

– Потому, что он не успел выполнить последнюю волю умершего и передать завещание наследнице. – Отрешенно ответил Ник. – Видишь ли, дневники написаны давно, и все они адресованы любимой супруге, которая погибла при цунами. Дочь так и не нашли, поэтому он надеялся, что она выжила, а значит ей останется память о родителях, если дневники дойдут до нее. – Ник замолчал, понимая, что девушке, возможно, этот разговор неинтересен, но и остановить поток мыслей уже не мог. – Я думаю, что Замани оставлял себе «сувениры» со всех стран, где только был. Китай, говоришь? – коварная ухмылка появилась на его лице.

С того времени прошло уже полтора месяца. Нина мечтала об идеальных отношениях с Кустоди, старалась быть самым преданным и внимательным другом, помогала ему в деле с завещанием.

За это время им удалось выяснить, что девочка действительно тогда выжила. Ее прибило к маленькому острову как раз на бревне того злополучного дерева, она зацепилась ползунками и благодаря счастливым стечениям обстоятельств, не утонула и не захлебнулась. Ребенка спасли рыбаки из прибрежного китайского квартала.

Нине было очень интересно работать вместе с Ником. Она искренне старалась понять его стремление разобраться с этим завещанием. Пыталась найти общие точки соприкосновения во всем. Никогда не давила на него. Безропотно терпела флирт Ника со всеми проходящими мимо юбками. И все ради того, чтобы тот понял: она – идеальная пассия для брака.

Сам Ник тоже уже начинал в это верить. Кино, голландские розы, золотой кулон от известного ювелирного дома в единственном экземпляре, каникулы в Париже, Барселоне, Сочи, последние модные аксессуары одежды, машина. В общем, выбирал самые дорогие подарки, тем самым выражая свои чувства к ней. Оказывается, с Ниной бывает весело, еще та хохотушка. Ника тянуло неудержимо к этой разносторонней личности, и он всерьез подумывал над словами бабули о семье, о правнуках. Пока однажды не случилось нечто.

Это была пятница. Ник названивал любимой каждые полчаса, допрашивая, когда же они наконец-то встретятся.

– Когда прилетает самолет? Когда приедешь с аэропорта? Когда я тебя уже увижу и крепко обниму? – не унимался молодой мужчина, все время мечтательно улыбаясь, как влюбленный в первый раз мальчишка.

Сегодня ему исполнялось 24 года, и Ник собирался сделать себе самый главный подарок – предложить Нине стать его женой. Он украсил нишу второго этажа в своей городской квартире в стиле романтик. Сердце из свеч и лепестков роз, перед большим панорамным до пола окном ложе из цветов, рядом фрукты, клубника в шоколаде, сливки. Предполагалось все это использовать в любовных играх. Нежные аккорды музыки вводили в легкий транс и манили остаться здесь до утра. Счастливая улыбка не сходила с лица именинника весь день. Настоящий день рождения. Он едва успевал принимать поздравления от родных и друзей, однако сам праздник пообещал провести в другой день.

К шести часам вечера приехал Артур. Решил поздравить вне очереди, а заодно обсудить с Ником возникшее недоразумение.

Они сидели на стеклянном балконе, открывавшем обзор ночного предновогоднего города, рождественская сказка таилась в каждой падающей снежинке. Оба наслаждались тишиной с бутылкой пива в руках. Так бывало часто, им не нужны были слова, чтобы понять друг друга.

Артур завел неловкий разговор:

– Ник, ты со всеми своими подружками расставался мирно? – тихо и смущенно заговорил Артур.