Читать книгу Наследие престола. Новый рассвет. Книга 2 - Полина Элиум - Страница 3

Был обычный февральский день, не предвещавший ничего из ряда вон выходящего. Вся съемочная группа находилась в приподнятом настроении. Ведь это была последняя неделя работы над фильмом. Лилии предстоял тяжелый день с участием в гонках, драках. От дублера она отказалась. Решила выполнять все трюки сама.

Никто не заметил, как рука в чёрной резиновой перчатке повредила страховочный трос.

– Камера! Мотор! Поехали! – объявил режиссер.

Актеры вошли в свои роли, началось противоборство. По замыслу сценариста, Лилия должна была метнуть ножи и прыгнуть с воображаемого холма. Неожиданно трос лопнул, Лилия полетела вниз…

Что это за место? Где она? Похоже на больницу, но …. Какая-то странная больница. Вокруг нее стояли врачи и с любопытством ее рассматривали. Белые халаты больше напоминали военные мундиры. На плечах петли, похожие на погоны, которые, скорее всего, предназначались для медицинской шапочки. Военные. Неужели они узнали, кто она на самом деле? Иначе с чего бы здесь были военные врачи!? Папа позаботился.

Улыбка озарила лицо Лилии.

– Она проснулась! Главного координатора, скорее!

– «Координатор?» – только и успела подумать девушка.

Перед ней появился довольно высокий мужчина в такой же форме, как и остальные, с очень красивой внешностью. Нет. Не так. Внешность была вроде обычной, но все в ней было правильно. Казалось, он светился изнутри этой красотой. Глаза небесно-голубого цвета в черной каемке ресниц. Густые широкие брови полумесяцем. Довольно приятные и мягкие черты лица. Он сильно напоминал дядю Арти, только в отличие от того, был спортивного телосложения. И взгляд у него был колючий, волевой.

– Рад, что Вы очнулись. Как Вас зовут?

– Лилия. Лилия Кустоди- Бассиэйджи, – на этих словах раздался изумленный возглас, начались перешептывания. Ну, точно! Папа постарался!

– Очень приятно. Отдыхайте. Набирайтесь сил. Я зайду к Вам немного позже! – что такое? Почему такое безразличие? Он даже не представился! Неужели есть люди, которые могут неприязненно относиться к ее семье. А! Наверное, авария была слишком серьезной, и пока она была в коме, отец отправил ее за границу, где её мало знают. Точно!

Постельный режим Лилии продлился около полумесяца. Как оказалось, на ней не было живого места после падения с 10-тиметровой высоты. Она узнала это из странной больничной карты, которую по халатности оставила молоденькая медсестра. Медицинский персонал избегал с ней разговаривать, смотрел всегда изучающе, с любопытством и страхом. Однако имя ее произносили с наслаждением.

В тот день девушка не выдержала.

– Да что происходит-то?! Почему все на меня так странно смотрят? Почему Вы так странно одеты? – едва координатор открыл рот, она тут же его перебила, – я уже поняла, кстати, что я не в родном городе, а за границей. А что это за место?

Мужчина закрыл рот, также как и открыл. Он бережно взял пациентку за руку и подвел к огромному панорамному окну. Лилия задохнулась от увиденного, не веря своим глазам.

За окном, как ни в чём не бывало, ЛЕТАЛИ автомобили, поезда. Огромный цифровой щит передавал в пространство города рекламу, фильмы, важную политинформацию. Город был похож на ее родной, только лет на сто – двести старше. По улицам вполне нормально так передвигались андроиды, рептилоиды, и всякие другие инди-вИДЫ. Подсознательно Лилия понимала, что сейчас она выглядит примерно так же, как если бы пещерный человек попал в ее время, где для нее привычны огромные собаки выше человеческого роста, механизированное производство, сенсорные телефоны, обычные автомобили.

Но это?!

– Какой сейчас год? Как я сюда попала? – по глазам пациентки врач понял, что девушка на грани помешательства от чувства безвыходности, – так. Наверное, во время съемок я погибла, и папа меня заморозил, чтобы…. Чтобы, когда наука будет достаточно развита, меня вернули бы к жизни. Верно? – это было единственное, более-менее нормальное объяснение всему происходящему. Хотя, даже оно не лезло ни в какие рамки.

– Давайте, Вы переоденетесь в нормальную одежду. И я Вам всё расскажу, – он многозначительно посмотрел на тело девушки, которое было больше открыто, чем закрыто.

Больничная одежда шилась из специально дышащего, бактерицидного материала. Более того, врачам не требовались бинты. Ткань сама плотно облегала пострадавшую часть тела, затвердевая как лангета, где это необходимо. В целом, пижама походила на гидрокостюм из полупрозрачной ткани. Пациент чувствовал себя очень комфортно и легко. Врачам же не нужно было постоянно снимать повязки с несчастного больного. Они и так всё прекрасно видели. Лилия сильно покраснела. В ее мире так нельзя. Не поймут. Но здесь, кажется, это норма. Абсолютно никаких эмоций, презрения.

Ясно, почему все так ее изучают. Это не заграница, это будущее! Как! Как это возможно!?

Мужчина и девушка вышли на улицу. Лилия смотрела на свой любимый город и понимала, что это все не сон. Вот ее поместье, где она выросла.

– Это Министерство Культуры и Обороны, – сказал мужчина, проследив за тоскливым взглядом девушки, – позвольте, я покажу Вам город, раз уж Вы здесь иностранка.

Чудесно! Она в любимом городе иностранка!

– Хорошо! – для вида согласилась Лилия.

– Это Музей Истории. Хотите зайти? – она кивнула.

– Как Вас зовут? – спросила Лилия координатора, заложив руки за спину. Так делает папа, когда его что-то беспокоит.

– Эл – Ла', – коротко отозвался тот.

– Хм, Эл-Ла. Звучит странно. А как же полные имена?

– Хорошо. Пойдемте, Лилия, в ближайшее кафе, я вам всё расскажу. А после мы сходим в Музей, – раздражённо перебил её спутник.

Как-то не складывалось их общение. Лилия понимала, что даже у Эл – Ла' вызывает чувство опасения, но воспитание, видимо, не позволяет послать ее куда подальше.

– Что будете? – спросил он, с любопытством рассматривая девушку.

– Я буду кофе и шоколадное пирожное, – на её заказ Эл-Ла удивлённо поднял бровь, и кивнул официанту.

На вкус кофе был как искусственная посудная тряпка, а шоколад напоминал палёный пластик. Скривившись, Лилия брезгливо выплюнула всё в тарелку. Разве это еда?

Теперь Лилия рассматривала мужчину с любопытством, он заказал себе какой-то овощной салат с сырой рыбой, и теперь с аппетитом это уплетал. Господи, Сделай так, чтобы это был просто сон, и чтобы он поскорее закончился.

– Чего не едите, Лилия? – от неожиданности та вздрогнула и пролила на себя кофе. Однако не успела она расстроиться об испорченной одежде, как подошел необычного вида официант с шевелящимся хоботком вместо носа и кожей рептилии. Девушка недоверчиво отодвинулась от него, насколько это было возможно. Тот не замечая реакции клиентки, приложил полотенце к ноге с кофейным пятном, и оно тут же исчезло.

– Ну так вот, о наших именах…, – начал мужчина, переводя внимание девушки на себя, – они состоят из первых букв фамилии и имени, данных нам при рождении и зарегистрированных на чипах. Это так называемые «никнеймы». В именах есть ещё цифры, которые указывают на уровень социального статуса, и ячейку в нем. Они упрощают нам общение между собой. Есть еще «псевдоникнеймы», ими пользуются только известные личности. Либо же они используют, придуманные для имени, словосочетания, например, наш знаменитый певец, имеющий псевдоникнейм «Лунный свет». А я вот, как известная личность в области медицины должен был Вам представиться, Эл-Ла' 1-2-15-2118. Где единица означает, что лучше, чем я, специалиста в данной области на данный момент нет, я – потомственный врач во втором колене, и рожден я 15-ым по счету, в 2118 году.

– Интересно, примерно так идентифицировали людей в 21 веке, называя универсальные коды ИИНами в удостоверении личности, а сейчас и удостоверения, выходит, не нужно.

– Нуу да, примерно так, – Эл-Ла пристально смотрел на чужестранку, стараясь не выдавать того, что изучает её, – а Вы хорошо знаете историю, похвально.

– И всё же есть вещи, которые вызывают у меня вопросы. Я немного не ориентируюсь во времени. Который сейчас год? – не скажет же она ему, что попала в будущее.

– Сейчас на дворе 2151 год от Рождества Христова, – не подозревая подвоха, ответил Эл-Ла, – по поводу устройства нашего города лучше всего расскажет Музей.

Зайдя в него, Лилия словно попала домой. Родные машины, телефоны, дома, дороги. ПАПА!!!! Мамочка! Она! Все это было на изображениях, в экспонатах, в восковых фигурах.

– Добрый день, уважаемые посетители. Мы рады приветствовать вас в Музее, – заговорил неизвестно откуда искусственный интеллект.

Благодаря ему Лилия узнала, что много лет назад город принадлежал семье Кустоди-Бассиэйджи. Оказывается, дочь Николая и Дарии Кустоди – Лилия, сделала важное открытие в мире науки, которое, предполагаемо, помогло спасти любимый город. Суть открытия заключалась в расхождении материковых плит, на которых располагался город. Лилия вложила деньги на разработку платформы, так называемого искусственного плата, служившего для Гринберга удерживающим блюдцем. Однако, что стало с тем проектом, неизвестно. Опасения девушки подтвердились через 60 лет, когда ее самой уже не было в живых. Материковые плиты действительно стали расходиться. Ученые всего мира бились над решением данной проблемы, и все же стихия была безудержна и беспристрастна. Оставалась еще одна тайна. Как девушка узнала о надвигающейся катастрофе?

Так уж вышло, что расхождение плит обошло их стороной, и город полностью уцелел. Теперь он отделился от материка и просто каким-то немыслимым чудом дрейфовал по океану. Естественно, люди приспособились к новым условиям жизни. Создалось отдельное государство-город, у которого были свои законы, новые обычаи и традиции. Технологии в силу потребности развивались значительно быстрее, чем на остальной планете. Так как феномен плавучего города не давал ученым покоя.

Однако бот из Музея знал о Гринберге далеко не всё, что потом и скажется на развивающихся событиях.

С высоты птичьего полёта строение города напоминало нечто среднее между диадемой и круглым троном. С восточной стороны виднелись высокие прекрасные сооружения. Самое приметное из них, Министерство Культуры и Обороны, лоджия которого принципиально выходила на площадь. Она же служила трибуной для выступающих, а площадь служила зрительским залом

Приближаясь к западной части, здания строились ниже. К центру западного побережья и вовсе образовывался пустырь. Архитектурное кольцо замыкалось естественным барьером – обломками скал, за которыми находился заброшенный старый порт. Попаданка заметила, что здания строились строго по окраинам города. Внутри него находилась огромная площадь, которую украшал один единственный фонтан потрясающей проекции. Вокруг водяной конструкции выложена мозаика из разноцветной плитки, простирающейся до жилых домов. Борта фонтана представляли собой стеклянное сооружение с гравировкой. Создавалось впечатление, будто вода шумит в изящной хрустальной чаше. Дома Гринберга со стороны площади соединялись полукругом мостовыми, подземными переходами, улицами, лестницами, словно ажурными кружевами. Отсюда название фонтана. Ажурный.

Отдельной особенностью плавучего города было наличие «социальных этажей».

По рассказу гида, со временем население расслоилось на «светлых» и «темных». Исходя из наблюдений, Лилия поняла, что находится в административной части Гринберга. Её называли «верхним, или первым этажом». «Верхний этаж» всегда был идеально чист, но кое-что Лилии очень резало глаз. Это прекрасно, когда технологии идут в ногу с человеком. Несомненно, их задача радовать человека и помогать ему. Но ничто не заменит живой зеленый росточек, подрагивающий на ветру. А живой зелени здесь было крайне мало.

Отличительной особенностью населения этого «этажа» являлась обеспеченность. Иначе говоря, все люди поголовно прекрасно одеты, открыты, дружелюбны, но с другой стороны очень сдержаны в эмоциях. Не меньше девушку удивило отсутствие зависти, жадности, легкомыслия, ревности и других качеств, присущих обычному человеку. Оказывается, борьба с основными пороками человечества закончилась громким триумфом, почти не начавшись. Нужна была всего лишь отмена денег. Ученые Гринберга предположили, что бумажные деньги – это устаревшее и, мешающее прогрессу, прошлое. Сегодня миром правит информация. Её-то и взяли за основу. Вспомогательным средством иногда служили электронные деньги, но в целом, достаточно было отдать ценную идею, чтобы простой человек стал богатейшим и популярнейшим в своем окружении.

В общем, центр выгодно выделялся в числе прочих жителей города.

Поэтому при появлении «другого» представителя различие между горожанами становилось ещё более резким. Тёмные заселяли «нижний, или второй этаж» города, то есть его дно. Здесь царила такая вонь, такой хаос и беспредел, что «светлые» почти сюда не совались. Но, не смотря на это, здесь были свои плюсы, которых не было у светлых. Воздух периодически чистился специальным устройством. Большое преимущество здесь играла, конечно, зелень, что помогала выработать немного «живого» кислорода. Оказавшись в подземном Гринберге, Лилия сразу поняла, что здесь много внимания уделяется растительности. Земля. Пусть грязно, пыльно, но так здорово чувствовать ее под ногами.

Удивительно, но дневной свет попадал сюда не меньше. Просто немного пасмурнее, чем наверху. Инновации сильно уступали верхнему этажу. Однако, все они были приспособлены, конкретно на дело. Ничего лишнего или кричащего о роскоши. Конечно, здесь люди, как люди. Со своими пороками, проблемами, беззаконием. Страшно эмоциональны и беспардонны. Поэтому «элита» немного побаивалась своих бедных сограждан.

Этажи никогда не лезли в дела друг друга. Встречались только на выборах президента, или же на торговых форумах, ярмарках. Если «тёмный» приходил с ценной идеей, то принимался как родной. Или, наоборот, человек, устававший от однообразной роскоши, уходил в нижний этаж.

Постепенно Лилия привыкла к новому Гринбергу, с удовольствием узнавала все тонкости будущей истории родного города. Чувство несоответствия и безвыходности ушло. Все чаще она украдкой поглядывала на Эл-Ла, всё больше влюбляясь в него.

Снова прогудела тревога о приближении стихии. Люди, в силу разных обстоятельств, стали верить, что у океана есть душа и есть характер. И каждый раз, будучи беспокойным, он вызывал в них тихий ужас и поклонение.

Вот и сегодня в срочном порядке собирали военнообязанных со всех «этажей», чтобы решить вопрос: какое действие человека понесло за собой такие масштабные подводные колебания океана?

Эл-Ла тоже был в списке совета. Все совещание он лишь краем уха улавливал какие-то предложения, горячие обсуждения. Его сейчас волновало другое.

В один теплый день он решил прогуляться по улицам родного города, отмечая все его прелести, и мысленно благодарил неведомые силы за такую судьбу. Неожиданно со всех сторон послышались возгласы. Все побежали к высотному дому, с которого летела девушка. Она упала прямо в гущу народа, что сильно смягчило падение. И всё же, после приземления, неизвестная представляла собой огромный синяк и кровоподтек.

Как врач, Эл-Ла немедленно приступил к своим обязанностям, пытаясь «завести» сердце пострадавшей. Это потом он уже заметит, что девушка явно не с этих мест. Старинные джинсы, кожаная куртка, под ней черный короткий топ, оголяющий живот, крашеные волосы еще методом двадцатого столетия. Первое, что пришло ему тогда в голову, незнакомка явно из нижнего этажа. Но почему она решила прыгнуть со здания? Суицид, давным-давно уже ушел в прошлое, так же как и, хм, ну скажем, охота на ведьм в 13 веке. Возможно, кто-то из тёмных снова решил устроить рецидив.

Пока пациентка находилась в коме, Эл-Ла часто стоял возле неё и просто смотрел. Тонкие, нежные черты лица, но явственно чувствуется стальной характер.

– Она проснулась! Главного координатора, скорее! – всплыл в мозгу отчаянный крик медсестры. Пациентка осмотрела его оценивающим взглядом, не имея четких представлений об ориентации в месте и времени.

– Рад, что Вы очнулись. Как Вас зовут? – кое-как выдавил он из себя. Честно говоря, он её побаивался, и старался держать ухо востро на тот случай, если она окажется вооруженной (!) А вдруг. И тут же поднял бровь от удивления, услышав её имя.

– Лилия. Лилия Кустоди- Бассиэйджи

Персонал дружно заохал. Во-первых, никто давно не называет своего полного имени. Оно есть у каждого, но проще назвать первые буквы имени и фамилии. Всё-таки её полное имя звучало до дрожи красиво. А во-вторых. Такое уже бывало в истории Гринберга, когда объявлялись самозванцы, претендующие на наследство. Проблема заключалась в схожести девушки и восковой фигуры дочери Ника Кустоди в музее. Скорее всего, она и, правда, потомок Кустоди. Но не дочь же!? Лилии, как минимум, уже лет 40 нет в живых.

Хотя… Ученые же работают сейчас над машиной времени. Может быть и ….

Потом он увидел ее ошарашенный взгляд. На секунду координатору показалось, что перед ним, обезумевшее от страха, дикое животное. Потом кафе, где она брезгливо выплюнула еду, которую сама же заказала. Потом музей, в котором девушка, словно очутилась дома. Странные вопросы про растительность, землю, интерес к тёмному, и ещё много чего. Однако, постепенно эти четкие грани стали стираться. Лилия быстро освоилась в городе.

В понимании Эл-Ла, Лилия выглядела, как он, очень умная, красивая. Свои идеи она щедро раздавала направо и налево, не заботясь о безвозвратности ушедшей информации. С другой стороны она вела себя, как типичный тёмный. Эта веселая девушка не боялась проявлять свои эмоции, чувства, чем жестко вводила в ступор окружающих. Могла, нагрубить на пустом месте.

Чем больше Эл-Ла думал о незваной гостье, тем больше вяз в мыслях о ней.

К слову сказать, браки между представителями «этажей» заключались крайне редко. Для них должен существовать веский аргумент. Например, один супругов потомок Кустоди.

…«Лилия Кустоди-Бассиэйджи». Что-что он пропустил? Они о ней говорят? С трудом вернувшись в реальность, Эл-Ла уловил спор о том, что это девушка виновата в волнении океана. Это она нарушила привычный ход вещей.

– Она – потомок Ника и Дарии Кустоди-Бассиэйджи!!! – эхо пронеслось по огромному залу, и погасило даже нарастающий шепот. Наступила полная тишина.

– С чего Вы взяли, Эл-Ла' 1-2-15-2118? У Вас есть веские доказательства Вашей теории? – взволнованно произнёс адмирал военного флота Гринберга Джей-Ла – отец Эл-Ла. Его отец лично знал дочь Ника Кустоди, и даже ходил к ней в гости, когда был маленьким. Поэтому все самозванцы и проваливались со своей аферой. Ведь невозможно обмануть человека, если он заведомо знает о лжи.

– Да. Могу. Первое – Лилия произносит свое имя легко, не задумываясь над произношением. А как мы помним, все самозванцы, хоть раз, но запинались, по привычке пытаясь произнести свой никнейм. Второе – потрясающее сходство с восковой фигурой дочери Ника Кустоди в музее. Третье …, – так он перечислил все свои догадки, которые даже сегодня не давали думать о работе, – и последнее, она здесь уже почти четыре месяца, но ни разу не заикнулась даже о наследии Кустоди.

– Тем не менее, шторм не приближался бы. Полвека не видели стихии. И тут…

– Оставьте свои предубеждения, господин Эм-Кей! – грубо осадил Эл-Ла пожилого человека.

Снова по залу пошел гул. Заседание длилось бы еще до самого утра, что стало вполне привычно. Если бы не гром среди ясного неба.

– Тревога! Тревога! Найдено пятно человеческой крови возле Ажурного фонтана, – громко и дергано оповещал искусственный интеллект. Кстати, у него тоже есть имя – Оживший Animata. Пока они все тут бегают и волнуются, стоит, пожалуй, рассказать его краткую удивительную историю. Человек настолько привязался к умному творению, что начал воспринимать своё детище как живой организм, и дал ему такое трогательное философское прозвище. Не правда ли странно, что имя человека ныне теряет свою нужность и актуальность. Ведь от стыда можно спрятаться за простой фразой, которая скажет все о твоей душе. Отказываясь от имени, человек постепенно обезличивается, зато дорогие сердцу вещи обретают имена и бренды.

Лилия смотрела в неоновый щит за окном, на котором показывали старинное русское кино «А зори здесь тихие». В детстве она обожала этот фильм. Папа всегда говорил, что мужество, отвага и самоотверженность за родную пять земли не имеют нации.

За спиной послышался звук открываемой кодовой двери. В дом влетел разъяренный Эл-Ла.

– Что-то случилось? – полная спокойствия, спросила Лилия.

– Не знаю. Тёмные шумят. Опять. Наверное, – он ходил по комнате, словно загнанный зверь. Что-то не давало покоя любимому и порождало бесконечные вопросы без ответов, это отчетливо читалось у него в глазах, – не вяжется никак у меня в голове всё происходящее.

– Давай помогу. Мой папа был следователем. Я тоже играла следователя перед тем, как… попасть сюда.

– Ну да. Ты же дочь Ника Кустоди. Верно? – прыснул со смеху Эл-Ла.

– Не поняла. Почему такое отношение к семье Кустоди? Мы вам подарили этот город, – начала заводиться Лилия.

– Да не в отношении дело-то, Господи, Боже мой! Много таких, как ты, было. Каждый за наследием охотится. А мы даже не знаем, в чём заключается это наследие? И потом. В городе есть следователь. Пусть он и занимается своими прямыми обязанностями. Всё! Спать! – с этими словами Эл-Ла опустил своеобразные жалюзи на окно и ушёл в свой кабинет.

Его не учили проявлять чувства, говорить о них близкому человеку. Мужчине очень хотелось бы сказать, как сильно он волнуется за Лилию. Сегодня каждый горожанин: и тёмный, и светлый, почувствовал нависающую угрозу. А значит она тоже в опасности.

Эл-Ла поймал себя на мысли, что прислушивается к постороннему шуму за стеной. Это был плач. Плач его малышки.

Как можно быть настолько аморфным и бесчувственным? Неужели по ней не видно, как сильно она его любит. Да один влюблённый взгляд Лилии чего стоит! Во времена Кустоди, мужчины всегда делились с любимыми женщинами своими бедами. Даже папа. Каким бы внешне холодным и чопорным на людях он не казался, мама всегда имела над ним хитрую нежную власть.

Теперь это было дело принципа – докопаться до истины.

– Почему плачешь? – в дверях стоял Эл-Ла, настороженно вглядываясь в лицо любимой.

– Ты мне ничего не рассказываешь. Никуда со мной не ходишь. Мне скучно. Понимаешь? И сам ходишь, как индюк надутый, – он с трудом подавил в себе смех. Вместо этого ответил тоном, не требующего возражения.

– Отношения между мужчиной и женщиной – сугубо интимная вещь только двух людей.

– Да ты что? – Лилия, кажется, все неправильно поняла об интимных отношениях, уцепившись за эту фразу. Поэтому сейчас медленно двигалась в его направлении, прожигая пристальным взглядом, – а я-то думаю, с какого перепуга, я вообще здесь нахожусь.

– Переигрываешь, Лилия!

– Передергиваю, Эл-Ла! Я просто жажду общения с тобой. САДИСЬ И РАССКАЗЫВАЙ! Немедленно! – прикрикнула Лилия и показала пальчиком в кресло. Она нешуточно настроена на раскрытие дела. Тем более, что женские штучки, типа любопытства и желания быть генералом в юбке, ещё никто не отменял.

Эл-Ла только и оставалось посмотреть на капризную девчонку с укоризной, и действительно рассказать о сегодняшнем происшествии.

Три дня. Три долгих дня считали всех по головам, по кодам, группе крови в поисках пропавшего. По иронии судьбы пропал сам городской следователь. После долгих уговоров совет всё же позволил Лилии Кустоди вести это дело. В её пользу перевесило слово почтенного Эм-Кея.

– Она эту кашу заварила, пусть сама её и расхлёбывает, – сказал он тогда.

Первое, что девушка сделала – оцепила район происшествия. Второе – запретила общий доступ к делу. Знала обо всем только она и Эл-Ла.

Третье, в срочном порядке стали собирать улики.

Уже к вечеру на столе перед Лилией лежала пачка фотографий с места преступления.

«ДЕНЬ 1

Происшествие произошло возле Ажурного фонтана – самого многолюдного места в городе. Тела на месте нет. Следов крови в фонтане и на его бортах нет. Есть небольшое аккуратное пятно крови в пятнадцати шагах от него. Следовательно, его не волокли, а просто вынесли.

Где само тело?

Возможно ли, что пострадавший жив?»

– Эл-Ла! Я заметила камеры на площади. Ажурный фонтан как раз попадает в их поле зрения. Давай попробуем изучить записи, на них наверняка есть нужная информация.

На записях всех камер наблюдения возле места происшествия именно этот день отсутствовал.

Эл-Ла смотрел на задумчивую девушку, невольно любуясь ее сосредоточенностью.

– О чем призадумалась? – спросил он, попутно пережёвывая бистро и украдкой поглядывая на неё.

– О том, что он далеко не дилетант, этот наш рецидивист. Он всё просчитал. Будем ждать весточки от него. Он скоро объявится.

Долго ждать не пришлось. На следующий день Оживший Animata объявил о попытке взлома музея.

Эл-Ла начинало напрягать такое наглое поведение преступника. И это в Гринберге, где нарушение закона карается страшнейшим образом. Как правило, один раз оступившись, человек никогда не пытался снова.

«ДЕНЬ 5

Пятно крови, уничтоженные записи с камер наблюдения, попытка взлома административного здания. Все это в центре, на виду у всех. На месте взлома ценные экспонаты целы, пропажи не зафиксированы. Возле хранилища обнаружена пиктограмма – круг, поделенный на черный и белый сектора, в которых один небольшой участок имеет противоположный цвет. Рисунок имеет сильное сходство с даосистским знаком «ин и янь». Рядом оставлена записка «Ты еще здесь? Давай поиграем.»

Чего он хочет?

Он что-то ищет?

Кто он такой?

Почему именно музей? Хранилище?

Психологический портрет преступника

Умен, опасен. Не боится Гринбергского закона. Азартный игрок. Идет на шаг впереди от нас, возможно даже следит за нашими действиями. Любит вызывать страх и напряжение.

По всем признакам – это тёмный. А что, если он среди нас, светлых?…»

– Лилия! Ты здесь? – голос Эл-Ла звучал как никогда взволновано.

– Что случилось? Ты чего кричишь? – Лилия удивлённо подняла на него бровь. На секунду в его голове мелькнула мысль « кажется, они меняются ролями: малышка все больше походила на Эл-Ла, а он на неё».

– Запись на камерах наблюдения возле музея во время взлома.

Лилия на автомате схватила свою старенькую кожанку и рванула за напарником. Запись была оставлена преднамеренно, так как на ней было отчетливо видно время. В камеру беспокойно заглядывал тёмный. Его лицо до глаз было закрыто платком. В руках у него был какой-то клочок бумаги, предназначенный специально для зрителя.

Она снова и снова прокручивала запись назад, пытаясь понять намек преступника. Пока до нее не дошло. Он играет именно с ней.

Эл-Ла украдкой наблюдал за любимой. Усталая рука потирала нахмуренный лоб, в опущенных глазах искрила и металась ошалевшая мысль. Ей не давала покоя эта запись.

– Нашла что-нибудь? – спросил Эл-Ла, стараясь придать своему виду больше беззаботности.

– Смотри, – Лилия протянула ему записи и указала карандашом на карту города, – Ажурный фонтан и Музей Истории находятся совсем рядом. Камеры смотрят друг на друга. Он рассчитывал на эффект внезапности, поэтому и выиграл. Мы сразу же кинулись за видео с камер у фонтана, позабыв о полном обзоре со всех сторон. Это естественно, что он позаботился обо всём заранее.

Первое – в день выписки из больницы я видела его у фонтана, он явно кого-то ждал. Увидев меня, он очень удивился. Я тогда не придала этому значения. Растяпа!

Второе – он знает кто я, и играет конкретно со мной. Об этом, третье, говорит его записка.

Четвертое – время подтверждает мою догадку. 24 июля 2018 года папа с мамой поженились. Он ударил в десятку. Остановленное время не совпадение.

– Значит ли это, что музей не был случайностью? Он не собирался ничего красть, а просто хотел оставить для тебя послание?

– Почему хотел? Оставил. «Ты еще здесь? Давай поиграем». Он установил свои правила для спектакля и теперь дергает за ниточки своих марионеток. Что в хранилище?

– Мы не знаем. Шифр давно утерян.

– Ну, так давай подключим Ожившего Animata. Он же умный.

– Нельзя. Преступник может подключиться к головному сервису.

– Хорошо. Почему тогда он сам до сих пор не расшифровал код?

– Потому что его тогда быстро вычислят. Ты действительно его ключ, которым он откроет тайну, – осенило вдруг Эл-Ла, – итак, мы только что выяснили и подтвердили, что это тёмный. У светлых слишком велик страх перед наказанием. Что дальше?