Читать книгу Список - Полина Освальд - Страница 5

После того дня Недруг больше не объявлялся. Прошло уже три дня, началась новая рабочая, как я ее называю, неделя, а мы с Хлоей так и не продвинулись в расследовании. К тому же, вчера она уехала на похороны Мэтта и просто не могла думать о чем-либо другом, плюс ее еще сегодня не будет в городе. Придется пока одной во все этом разобраться.

Мало того, после того случая в спортзале нам назначили школьного психолога. Разумеется, ходить к нему, а точнее к ней, мы будем по отдельности. Мои посещения назначены на понедельник (то есть на сегодня) и среду, а Хлоя по вторникам и четвергам. И так в течении целого месяца. Два часа в неделю я буду проводить с незнакомой мне женщиной. Я даже не уверена, что знаю, как она выглядит. Конечно, мне никогда не доводилось посещать ее или же сеансы, что она проводит, однако я слышала, как о ней отзывались ученики, а точнее об ее методах. Вот, например, один придурок из моего класса, Нил Джексон, рассказал, как эта психологиня принесла когда-то тарантула только для того, чтобы он перестал их бояться. И это сработало. Теперь у него ручной тарантул размером с мою ладонь, которым он всех пугает. Идиот. Нил и меня пытался напугать, однако когда я посмотрела на него своим ледяным взглядом, то он больше не пытался повторить свою неудачу.

Не знаю, как ее не уволили после того. Вдруг его хватил бы удар прямо у нее в кабинете? Она вообще об этом подумала? Или в ее обязанности не входит думать. На его месте, я бы использовала один из черных методов – саботаж, после чего она больше не появилась в моей школе. Ну, ничего, я покажу этой ненормальной, кто здесь главный.

Когда уроки закончились, я сразу же направилась к той, которой я отдам час своей жизни – к психологу. Являясь воспитанным человеком, я, прежде, чем войти, постучала. Не услышав ответа, вошла. В кабинете никого не было. Однако я не стала выходить и по-хозяйски уселась на близстоящий диванчик. Осмотревшись, я заметила, что кабинет выглядел довольно гармонично. В нем преобладало сочетание пастельных тонов. Картинки нарисованных птиц хорошо вписывались в нежный и успокаивающий интерьер. Белый небольшой шкаф стоял около стены, а стол из светлого дерева напротив широкого стеллажа.

Прошло уже минут десять, а она все никак не хотела появляться. Видимо, часами не пользовалась. Я начинала скучать, попутно вычитая из часа минуты ее отсутствия.

Когда я уже собиралась уходить, дверь распахнулась, и в нее вошла молодая девушка лет двадцати пяти. Я нее были шикарные темно-каштановые волосы. Зеленые глаза выражали легкое удивление при виде меня. Черное легкое платье с белыми маленькими цветами на ней смотрелось отлично. Однако, несмотря на все это, я все равно на нее злилась из-за ее опоздания.

– Ты кто? – с улыбкой спросила она у меня.

Ошеломленная, я слегка подняла брови, а девушка легко упала на стул около стола.

– Я, Эллен Эдисон. Вы назначили мне на сегодня прием, – холодно произнесла я. Как меня можно не знать? Я же одна из самых популярных учениц школы.

Она, явно уловив мой тон, смерила меня внимательным взглядом, а затем принялась что-то искать на столе.

– Да, точно, забыла, наверное, – сказала она, когда нашла нужную ей бумажку. – Я тебя знаю. Ты – школьный детектив. Вот, почему имя такое знакомое. Что ж, меня зовут Алисия Браун. Но ты должна называть меня мисс Браун, – мягко произнесла Алисия. – Так, тебя ко мне направили из-за Мэтта Дэвиса, умершего на той неделе. Мои соболезнования.

– Не надо соболезновать. Мы не были с ним близки.

Мисс Браун сделала небольшую пометку в своем блокноте, а затем задала вопрос:

– Что ты почувствовала, когда нашла его мертвым?

– Ничего кроме ужаса, – произнесла я, тяжело вздохнув. Смотря на нее, мне не верилось, что она такая добрая и светлая. По-любому, за всем этим что-то скрывалось.

Мисс Браун снова сделала пометку в блокноте, после чего последовал новый вопрос:

– А что ты почувствовала, когда поняла, что он умер?

– Облегчение.

– Облегчение или освобождение? – Мисс Браун явно на что-то намекала или же хотела подвести к чему-то.

– Не знаю, но мне значительно стало легче. И я думаю, не только мне, – увернулась я от точного и ясного ответа. Девушка сделала еще одну пометку в своем блокноте.

– Мэтт доставлял тебе неудобства?

– Как и всем в этой школе.

– Эллен, сейчас мы говорим о тебе, а не обо всей школе. Я повторю вопрос: Мэтт доставлял лично тебе неудобства? – она застала меня врасплох. Я не хотела рассказывать ей, что произошло между мной и Мэттом семь месяцев назад. Ведь, если бы я ей обо всем рассказала, то это бы окончательно разрушило бы мою репутацию и жизнь.

– Он слил мой секрет в сеть. Наверняка, мисс Браун, Вы об этом знаете. Вся школа на ушах стояла, – утаила правду я, и конечно, она это заметила.

– Да, но все же узнали о нем. Или Мэтт знал еще что-то и мог рассказать об этом в любую минуту… Эллен, зачем ты обманываешь меня? Я хочу помочь тебе. Когда я увидела тебя, зайдя в кабинет, то поняла, что тебя беспокоит какая-то очень серьезная проблема.

– А Вам не кажется, что для первого сеанса достаточно? – металлическим тоном произнесла я.

– Холодная, умная, расчетливая – это прилагательные, которыми тебя можно описать. Однако это всего лишь маска, за которой скрывается обычная девушка, желающая защищать людей, отстаивать их права ради справедливости, – Мисс Браун слегка улыбнулась. – Ведь как бы ты не притворялась, что на дух не переносишь людей, это не так. Я уверена, что ты добрая и отзывчивая девушка. Ты готова в любую минуту прийти на помощь тем, кто в этом нуждается. Эллен, ты можешь мне довериться. Скажи, что тебя беспокоит?

– Как же быстро Вы обо мне все поняли. Да чушь это все! Сеанс окончен, – бросила я и тут же покинула кабинет.

На автопилоте я вылетела из школы и направилась в неизвестном мне направлении. Когда она уже не виднелась на горизонте, я сбавила шаг до минимума. Сегодня было солнечно. Теплые яркие лучи грели своим теплом улицу и всех ее обитателей. Сидевшие на высоких ветках птицы распевали звонкие песни, заставляя меня вслушиваться в каждую ноту.

В пригород идти не хотелось, Ведь это бы означало то, что я направляюсь прямиком домой, а это было далеко не так. Мне хотелось побыть в городе. Хоть меня никогда и не привлекали эти каменные громадины, но зато маленькие кофейни и магазинчики, обрамлявшие улицы, никогда не оставляли равнодушной.

Увидев на солнечной стороне улицы мою любимую кофейню, зашла в нее. Как всегда, в воздухе витал мой любимый аромат – корицы. Большая часть столиков была занята. Это место пользовалось большим спросом. Столик возле окна как раз был свободен. Не успела я сесть, как увидела направляющегося в кофейню Тревора. А он что тут делает? Он же на похоронах. Странно.

К счастью, он меня не увидел. Быстро пересев за другой столик, я принялась наблюдать за ним. Тревор, как на зло, выбрал самый темный и дальний столик.

Следующие десять минут, он просидел один, так ничего и не заказав. Скорее всего, Тревор кого-то ждет. И думается мне, что это не романтическое свидание. Когда прошло еще минуты три, в кафе зашел старик в длинном плаще, болтавшийся на нем словно на вешалке. Не медля, незнакомей подсел к Тревору. Я точно знала, что вошедший не является его дедом. Тогда, кто же они друг другу. Друзья? Приятели? Коллеги по неведомой работе? Ответа на этот вопрос я, конечно же, не имела.

Смотря на них, я поняла, что они о чем-то спорили. Однако с моего ракурса я не могла ни хорошо разглядеть их, ни услышать о чем они говорят. Когда старик что-то сказал Тревору, тот буквально взбесился и уже чуть было не вскочил со своего стула, но старик вовремя его усмирил. Следующие минут пять прошли мирно. Они тихо обсуждали насущную проблему. Иногда, Тревор наклонялся к старику, чтобы только тот слышал, что ему хочет поведать собеседник. Как я поняла, разговор был довольно серьезного характера. Интересно, связан ли он с Мэттом? И почему эта беседа важнее, чем его похороны? Возможно, Тревор прикрылся ими, чтобы решить более, как он считает, серьезные дела? Но что же может быть важнее похорон друга? Когда разговор Тревора со стариком подошел к концу, они оба вышли из кофейни и разошлись по разным сторонам.

Выждав минуту, я пошла за Тревором. Точнее начала следить за ним. У меня всегда это хорошо получается. Однако не надо зазнаваться. Одно неловкое движение, и тебя раскрыли.

«Держись от объекта слежки подальше, но не упускай из вида», – первое правило слежки, которого я стараюсь придерживаться.

Минуту Тревор шел по солнечной стороне улицы, однако потом свернул в проулки. Солнечные лучи света сюда практически не попадали, отчего было темно и мрачно. Словно в лабиринте, я пробиралась по всем этим каменным сооружениям. Тревора из вида, конечно же, не теряла, постоянно держала в голове первое правило слежки. Он медленно и неторопливо преодолевал проулки и закоулки. Мы все глубже и глубже уходили в каменные джунгли, пока Тревор не остановился около небольшой каменной постройки. На ней красной краской была выведена цифра шестнадцать. Я, спрятавшись за ближайшей постройкой, принялась наблюдать за Тревором. Он, открыв неведомым ключом маленькую дверцу, зашел внутрь. Дверь за ним закрылась.

Около часа я простояла, прижавшись к каменной стене, выжидая Тревора. Изредка мне слышались непонятные звуки. У меня складывалось такое ощущение, будто бы помимо меня за Тревором следит еще кто-то. Однако в тот же миг я понимала, что это всего лишь ветер и прочие звуки природы.

В то время как Тревор находился за меленькой дверцей, любопытство мое росло все сильнее и сильнее. Мне хотелось узнать, что же все-таки там скрывается. Уверена, это один из секретов, о которых лучше никому не рассказывать. Даже самому себе нельзя шепотом произнести.

Вдруг из-за двери показался Тревор. Он также методично закрыл дверь, а позже ушел прочь. Я подождав, пока Тревор скроется среди домов, уже было хотела подойти к постройке номер шестнадцать, с которой не сводила глаз целый час, но услышала шаркающие по асфальту шаги. Я уже не спешила выходить и, затаившись, принялась всматриваться в незнакомца. Лицо скрывалось под капюшоном, а черная маскировочная одежда только дополняла загадочный образ. Кажется, это была не женщина, а мужчина или парень. Подойдя к двери, таинственная фигура вложила в дверь неведомую мне бумажку и тут же скрылась.

Аккуратной поступью я направилась к постройке. Немного поколебавшись, взяла записку и про себя принялась читать ее:

«Ты провинился, Тревор. Твое имя в списке негодяев. И теперь ты должен умереть от моего ножа (или удавки, я пока не решил). Однако ты можешь выйти из списка, ведь твое имя было уже зачеркнуто. Поэтому я сделаю тебе скидку и не всажу в твое тело нож, как я сделал с твоим другом, Мэттом. Чтобы не умереть, ты должен выполнить задание, что я тебе дам. Итак, оно очень простое: убей своего школьного учителя, Луиса Смита. Он тот еще негодяй. Я знаю, что тебя чуть не выгнали из школы пару месяцев назад по его милости. Учитель-неудачник свалил всю вину на своего лучшего ученика. Уверен, ты хочешь наказать его за это, и я дам тебе такую возможность. Завтра вечером, когда никого не будет в школе, я положу в твой шкафчик все необходимое. После этого у тебя будет всего час на выполнение задания.

– Недруг».

Снова он, подумала я. Вложив записку обратно, направилась домой. Во дворе я обнаружила незнакомую мне серую машину. Я недоумевала. Гостей мы вроде бы не ждали. Распахнув дверь дома, я увидела маму, разговаривающую с Йеном Стивенсоном. Я стала недоумевать еще сильнее.

– Что Вы здесь делаете? – с порога спросила я резким тоном.

– Эллен, где твои манеры? – строго произнесла мать.

– Зачем Вы пришли в мой дом? – спросила я с более резким тоном голоса. Стивенсон мне не понравился с самого нашего первого знакомства. К тому же, он меня подозревает. Плюс еще ко мне домой заявился. А сейчас он просто стоит и сверлит меня взглядом, как какой-то маньяк. От этого его добродушного взгляда мне стало противно. Стивенсон сейчас похож на самого положительного персонажа из дурацкого мультфильма.

– Поговорить, – наконец, ответил он. Мать покинула комнату, оставив нас одних, а через минуту вообще ушла в магазин за продуктами.

– О чем? О погоде? – съязвила я.

– Нет, но погода сегодня и правда чудесная. Эллен, пришел сказать Вам, что с Вас сняты все подозрения.

– Правда? – не поверила я. – И кто же занял мое место?

– Тревор Томпсон, – кратко ответил Стивенсон. Я не поверила собственным ушам. – Тревор сильно поссорился с Мэттом Дэвисом накануне. Как утверждают очевидцы, дело чуть не дошло до драки. К тому же, отпечатки его пальцев были найдены на холщовом мешке, который надели на голову убитого.

– Нет, он не мог. Они же с Мэттом лучшие друзья. Точнее были лучшими друзьями. Это какая-то ошибка.

– Слушайте, Вас подозревают – плохо, не подозревают – тоже плохо. Что вам вообще надо?

– Справедливости.

– А мы в полиции чего, по-вашему, добиваемся? – нахмурился Стивенсон. – Я же не сказал, что мы его уже в тюрьму садим. Пока что подозреваем и сопоставляем улики и факты, которые не в пользу Тревора. Да и вообще, с чего у Вас такая уверенность, что Томпсон не убивал своего так называемого друга? Может, потому что Вы знаете, кто на самом деле убийца? Кого Вы покрываете?

– Что? Да никого я не покрываю. Это уже совсем бред. Зачем мне это? – не услышав ответа, я задала новый вопрос: – Сколько Тревор пробудет в участке?

– Дня три не меньше, если он, конечно, не виновен. А если это все-таки Тревор убил Мэтта, то намного больше.

– Тревор щуплый и худой. Он не смог бы подвесить Мэтта, а затем распять его. Для этого потребуются невероятные усилия.

– Возможно, у него есть сообщник, – Стивенсон был непреклонен. Впервые мне было нечего сказать. Аргументы закончились, кроме письма, которое выслал Тревору Недруг. Но я не могла рассказать о нем Стивенсону. Ведь тогда мне бы пришлось поведать ему о Недруге и о нашем с Хлоей расследовании. Я не могла пойти на такое.

Тяжело вздохнув, села на стоящее рядом кресло. Стивенсон бросил на меня мимолетный взгляд.

– Ну Вы же знаете, что он не виновен, верно?

Он, немного помедлив, все же ответил:

– Знаю.

– И что?

– Не я решаю, кого задерживать. У меня нет доказательств его невиновности, чтобы отпустить. Отпечатки пальцев на мешке – его, недавняя ссора с убитым. Все против него, – Стивенсон принялся расхаживать по комнате.

– Я могу помочь, может быть, вместе мы сможем доказать его невиновность, – предложила я свою помощь, что делала очень редко. Несмотря на то, что Стивенсон меня раздражал, я все равно находила его человеком умным.

– Нет, – резко отрезал он. – Это дела не для школьницы, которая расследовала до этого лишь кражи и другие мелкие дела. Извините, но я сам, – сказал Стивенсон и ушел. Через минуту я услышала звук заводящегося мотора. Он уехал.

***

Сегодня вечером Недруг оставит Тревору все необходимое для убийства мистера Смита. Наверняка, ему известно об аресте Тревора, весь городок на ушах стоит. В нашем маленьком городишке новости разлетаются со скоростью света. Значит, Недруг передал задание кому-то другому. Тому, кому тоже насолил мистер Смит. Может, полазить по шкафчикам всех из списка, чтобы узнать, кто заменил Тревора? Нет, Недруг сказал, что все необходимое он положит вечером, после уроков. Может, проследить за мистером Смитом? Ведь именно к нему придет один человек из списка.

«Так, Мэтта убили, – начала размышлять я. – Пол. Недруг сказал, точнее написал, что будет убивать поочередно. Хотя, если Картер убьет мистера Смита последовательности не быть. К тому же, у Пола проблемы со многими учителями. Не исключено, что и с мистером Смитом тоже. Следующей по списку идет Хлоя, но я не думаю, что Недруг прислал записку именно ей. Она бы мне сказала. После того случая на заводе мы договорились ничего друг от друга не скрывать. К тому же, Хлоя еще даже не в городе. Она приедет поздним вечером, ближе к ночи. Дальше – Бобби Рейс. Она сделает все что угодно, лишь бы спасти собственную шкуру. Та еще психичка. Уверена, она и Недруг отлично бы поладили. Можно в этом не сомневаться. Правда, проблем с мистером Смитом у нее нет. Наоборот он хвалит ее почти каждый урок. Интересно, связано ли это с тем, что Бобби любимая ученица директора и ходит у него в любимчиках вот уже третий год? По-любому, мистер Смит хочет стать ее любимым учителем. Похоже, кому-то скоро поднимут зарплату. Последним в списке является Трой Клинтон – тот еще урод. Все время критикует меня в своей дешевой газетенке. Смерть Мэтта подняла его газете популярности. Ему бы еще одна смерть была бы выгодна. Интересно, на что готов Трой ради еще большей популярности своей газеты?» – мои размышления прервала положившаяся на мое плечо рука. Вот уже несколько минут я сидела на школьной перемене и думала о сегодняшнем вечере. Обернувшись, я увидела, что прервала мои размышления мисс Браун. Мне хотелось вжаться в эту самую скамейку, однако я не сделала этого, надев маску холодного безразличия.

– Сделай лицо попроще, – попросила она. – За один сеанс я поняла, что ты не такая, – тяжело вздохнув я все же выполнила ее просьбу. За что она наградила меня улыбкой.

– Что Вам нужно? Мне кажется, что вчера Вы мне уже и так все сказали, – недовольно пробурчала я. Теперь пришла ее очередь вздыхать.

– Я хотела извиниться перед тобой. Вчера я откровенно давила на тебя, меня, иногда, заносит в этом плане. Эллен, прости за вчерашний сеанс, – это прозвучало довольно искренне. Я смягчилась. – Обещаю, завтра я не буду давить. Мы просто побеседуем.

– Хорошо. Я Вас прощаю.

– То есть завтра мне тебя ждать? – с небольшой надеждой в голосе спросила она.

– Да, – кратко ответила я.

***

Уроки уже давно закончились, однако домой я не пошла. Спрятавшись в подсобке около кабинета мистера Смита, принялась наблюдать, чтобы узнать, кого подослал к нему Недруг. Я была уверена, что кто-то из них точно придет. Ведь на кону была их собственная жизнь. А вдруг этому неизвестному не захочется убивать мистера Смита и он придет для того, чтобы просто разобраться? Все-таки я склоняюсь к этой теории. Ибо для меня убийство человека – зверство. Поступок, лишенный всякой морали. Пересечение всех жизненных принципов, если таковые имеются.

Все то время, что я просидела в подсобке, уборщик так и не зашел в нее. Собственно, теперь мне ясно, почему на втором этаже грязнее, чем на остальных. Интересно, кто сегодня «убирает»? Тот лысый или бородатый? Хотелось бы мне выпрыгнуть на них со шваброй в руках и прочитать лекцию о том, как надо убирать.

Позже мое недовольство утихло, и я продолжила наблюдение. Все по-прежнему: никто не заходил, никто не выходил. За четыре с половиной часа ничего не изменилось. «Интересно, когда для Недруга наступит вечер? Или для него это за полночь?» – иной раз подумала я, наблюдая за кабинетом.

Неожиданно справа от меня послышался звук, цокающих по полу каблуков. Я насторожилась. Когда звук стал громче, я поняла, что его обладатель направляется именно в мою сторону. Не к кабинету мистера Смита, а к моему наблюдательному пункту – подсобке.

Поняв, что ровно через несколько мгновений я буду раскрыта, не думая ни секунды, взобралась на самую верхнюю и темную полку. Накрыв себя неведомым полотном, перестала не то что двигаться – дышать. Как только жесткая ткань окутала меня, дверь в подсобку распахнулась. Всеми усилиями я пыталась не подавать ни единого признака жизни. Стало настолько тихо, что я даже могла услышать дыхание вошедшего. Постояв в дверном проеме ровно минуту, неизвестный закрыл дверь. Вдруг я услышала звук, капающегося в замочной скважине ключа. Я поняла – меня закрыли. Но зачем? Неизвестный убедился, что никого в подсобке нет, однако все равно закрыл меня. В чем логика? Может, это Недруг? Может, он закрыл единственную ближайшую возможность мистера Смита к отступлению? Предусмотрительно. Хорошо, что Недруг не догадался зайти сюда и, так же как я, начать наблюдать за кабинетом мистера Смита. Неожиданно для себя я хихикнула.

Спустившись с полки, принялась вертеть и дергать ручку в разные стороны – ничего. Недруг и правда закрыл меня. Хотя, возможно, это был не он. Может, ключи от подсобки – одна из необходимых вещей, что приготовил Недруг для своего «счастливчика»? Скорее всего. Однако одна деталь меня все же смущала – звук каблуков. Их мужчины не носят. Я могла бы предположить, что это была Бобби Рейс, однако она не носит такую обувь. Та однажды пыталась пройтись на них, но свалилась. Позорище. Помню, как я сверху вниз посмотрела на нее своим фирменным высокомерным взглядом. Ее лицо скривилось в гримасе ярости и злобы. Сняв причину своего позорного падения, Бобби ушла, бурча себе что-то под нос. Нет. В подсобку зашла точно не она.

Тяжело вздохнув, я принялась смотреть наружу через маленькое окошечко на двери. Вся прелесть его была в том, что тем, кто снаружи кажется, что это зеркало. Однако не для того, кто по ту сторону. Весьма удобно.

Стоя напротив двери, я до сих пор не знала, что мне делать и как отсюда выбраться. Здесь я одна. Никто мне не поможет. Придется думать самой или… Или я кому-нибудь позвоню. Быстро набрав Хлою, я услышала женский металлический голос, сообщивший мне о том, что абонент находится вне зоны действия сети. Наверное, она еще не приехала. Крису звонить я не стала. Он был слишком далеко от меня.

Покинув свой пост, я села на пол и прижалась к холодной, как лед, стене. Сидела я так, пока мне не послышался звук, шерудящей в замочной скважине отмычки. Когда дверь наполовину приоткрылась, в подсобку забежал Йен Стивенсон. Я выдохнула. Услышав мой громкий выдох, он обернулся. На меня упал взгляд полного удивления и непонимания.

– Что Вы здесь делаете, Эллен? – спросил он. У меня был к нему такой же вопрос.

– Делаю то, что вы в своей полиции не можете – расследую, – холодно ответила я. – А Вы?

– Я тоже расследую. Тревор сказал, что кто-то оставил ему записку от некого Недруга, который хотел заставить его убить Луиса Смита. Я уже проверил шкафчик Тревора, в нем ничего. Наверное, этот Недруг, узнав о том, что Тревора задержали, сам решил расправиться со Смитом. Кстати, в записке еще было сказано, что Мэтта убил именно Недруг, – с небольшой тревогой проговорил фразы, словно скороговорку, Стивенсон. – Подождите, а что Вы здесь делаете. Записка, как мне известно, была только одна.

– Нет, их было две. Видимо, Недруг подготовился и хотел, чтобы послание точно дошло до получателя, – перешла на шепот я.

– Решили поиграть в детектива? – так же шепотом произнес Стивенсон. На его лице читалось явное недовольство. – Это Вам не школьные кражи расследовать. Вас могут убить. Здесь все серьезно. Поэтому бросайте это и расследуйте дальше свои мелкие кражи.

– Не надо мне указывать, – возмутилась я. Как он может диктовать, что мне делать, а что нет? Сама разберусь. – Я хотя бы хоть что-то делаю в отличие от Вас, – возмущаться шепотом было крайне неудобно.

– И что же ты сделала? – не выдержал он, однако шепот сохранил.

– Я не разрешала обращаться ко мне на «ты» и…

– Тихо, – перебил меня Стивенсон, приложив при этом палец к своим губам. Я замолчала. – Кто-то идет.

Подойдя поближе к окошечку, я увидела Троя Клинтона.

– Кто это? – спросил Стивенсон. – Этот парень и есть Недруг?

– Нет, не думаю.

– Тогда для чего он пришел сюда?

Я ничего не ответила. Конечно, мне было известно, почему Трой пришел сюда. Однако если бы я ответила, то пришлась бы рассказывать Стивенсону о списке. А я этого не хотела. Клинтон зашел в кабинет. Подождав пару секунд, Стивенсон вышел из подсобки и направился к кабинету мистера Смита, следом за Троем. Не отставая ни на секунду, я пошла за ним. Перегнав Стивенсона, я первой оказалась в кабинете. Троя не увидела. Лишь повернутого ко мне спиной мистера Смита, сидевшего на кресле. В кабинете показался Стивенсон. Когда я решила поближе подойти к учителю, то увидела лежащее на полу животом вниз тело, в голову которого была вогнана стрела. Меня чуть не вырвало. Растекавшаяся лужа крови все росла и росла под головой Троя Клинтона. Стивенсон развернул кресло, на котором сидел мистер Смит, к себе. Это оказался манекен. Опустив свой взгляд в пол, я обнаружила растянутую поперек всего класса леску.