Читать книгу Убийственно красива, или Кто развел светскую львицу - Полина Раевская - Страница 5

Как известно, все когда-нибудь заканчивается. Вот и мое томительное ожидание подошло к своему логическому завершению. В понедельник (не зря этот день окрестили тяжелым) рано утром за мной приехало черное авто. Ни больше ни меньше. Хорошо хоть, не воронок. Вообще же тачка знатная. Даже я, человек, который нисколько не разбирается в машинах, осознала всю крутизну транспортного средства.

В другие времена поездка в подобной «карете» доставила бы мне немало удовольствия, но не сейчас. Сегодня, садясь в салон, я испытывала эмоции, аналогичные тем, которые, по моему мнению, испытывали Анна Болейн, Мария-Антуанетта или Мария Стюарт, отправляясь на эшафот. Вряд ли им было важно, какой экипаж везет их к месту казни.

Когда мы приехали в аэропорт, меня трясло мелкой дрожью. Это мое обычное состояние перед экзаменом и полетом. Сегодня же оба события соединились воедино, так что волнение я испытывала двойное.

Таможню я прошла. Быстро и без особых хлопот. Документы (паспорт и визу) мне передал водитель, а затем автомобиль подъехал к самому трапу летательного судна.

Здесь меня встречали улыбчивые стюардессы. Обычно в этом месте следовала проверка билетов и документов, но этот рейс трудно было назвать обычным. Барышни поприветствовали меня и пригласили пройти в салон. Еле передвигая негнущимися ногами, по слегка раскачивающимся ступенькам я поднялась на борт.

Представшая моему взору картина разительно отличалась от самых смелых фантазий относительно того, как должен выглядеть салон частного самолета.

Сдержанное великолепие – вот как можно было охарактеризовать увиденное одной фразой. Строго и лаконично, хотя и отнюдь не аскетично. С одной стороны, никакого золота и бриллиантов. Даже стразов Сваровски не наблюдалось. С другой – интерьер салона был выверен до мелочей. Чувствовалось, что над его созданием тщательно потрудились дизайнеры.

Справа располагался длинный мягкий диван приятного кремового цвета. Слева – два кресла, расположенных друг напротив друга. Между ними – небольшой столик. На нем – ноутбук все с тем же надкушенным яблоком на крышке: похоже, в этом мире техника прочих марок просто не признавалась. Рабочая зона включала в себя также широкий комод с расположенной на нем оргтехникой.

В хвостовой части, по всей видимости, располагались обеденная зона и зона отдыха: несколько кресел, стол, сервированный на четыре персоны, огромная плазменная панель и еще один диван. За перегородкой, как я поняла, располагались технические помещения.

Из пассажиров я прибыла на самолет первой, что, в общем-то, вполне объяснимо, учитывая мой статус. Я не знала, какое из мест мне положено занять. Удивительно, но с первого раза вот так и не разберешь, где тут место «хозяина». Каких-то особых отличий заметно не было.

Справедливо рассудив, что это не мои проблемы, я уютно расположилась в кресле, выбрав, правда, самое дальнее и одиноко стоящее. Хотя рассчитывать на то, что этот шаг спасет меня от неминуемого общения с «честной компанией» не приходилось. В конце концов, они решили взять меня с собой в этот полет вовсе не по доброте душевной. Насколько я поняла, САМ собирался меня о чем-то таком проконсультировать и проинформировать. А это значит, что прямого контакта с ним избежать все равно не получится.

Ждать пришлось недолго – очень скоро на борт поднялись остальные пассажиры, хотя самого главного среди них не оказалось.

Первым вошел, как всегда, безупречный в своей изысканной красоте Игореша. Мой «любимый» мужчина сегодня был в черном костюме безукоризненного кроя, сидевшем на нем, словно влитой. Под стать одежде оказалась и обувь – казалось, ботинки только что извлекли из коробки – их даже пылинка не коснулась.

Степанов был не один – его сопровождала длинноногая девица из тех, чьи фото сочтет за честь разместить на своей обложке любое престижное издание. Из тех, до кого мне не дотянуться, даже если над созданием образа станут трудиться все парикмахеры, стилисты и визажисты мира. И дело было не во внешности – она-то как раз дело «наживное» – чего только не сотворят пластические хирурги и фитнес-тренеры. Дело в спокойной уверенности, которую, казалось, излучала эта барышня. Чувствовались порода и класс, которыми может наградить исключительно матушка-природа. Каждый жест, каждый взгляд демонстрировал – красавица знает себе цену, она отлично осознает свою исключительность. Все это, безусловно, передавалось и окружающим. Только теперь мне стал понятен смысл выражения «глаз не оторвать». Я не просто любовалась девушкой, мне хотелось разгадать секрет ее красоты, понять, что же она представляет собой на самом деле. Уверена, то же самое испытывал всякий, кому доводилось с ней сталкиваться. И, если уж на меня она произвела такое впечатление, представляю, какой эффект она производит на сильный пол. Следовало отметить, что со Степановым они составляли прекрасную, прямо-таки безупречную пару.

– Привет, – Игореша продемонстрировал мне тридцать два белоснежных зуба. Похоже, у него всегда отличное настроение. С другой стороны, чего ему унывать? В конце концов, не ему же предстоит изображать из себя Мату Хари. – Уже освоилась? – Степанов задал вопрос вовсе не для того, чтобы получить на него ответ. Я это поняла, так как он тут же перевел разговор. – Василиса, – пафосно начал он, – разреши мне представить тебе Наталью. Она будет сопровождать нас в этой поездке. Вам, девочкам, наверняка найдется, о чем побеседовать. – Игорек расплылся в довольной улыбке, а «мисс Вселенная» (именно так я сразу же окрестила про себя красотку) грациозно разместилась в кресле напротив.

– Надо же, какое красивое и необычное имя, – девушка ослепительно улыбнулась мне.

– Угу, – промямлила я, не найдясь что ответить. Наконец до меня дошло, что девица наверняка ждет ответной похвалы, и я брякнула: – Да, у вас тоже. Я знаю, что за рубежом это имя считается самым русским женским именем. Как Иван, скажем, у мужчины. – Протараторив это, я тут же прикусила язык, так как комплимент получился весьма сомнительным. Но Наталья не обиделась, а лишь рассмеялась в ответ.

– Да, я действительно что-то такое слышала. Но не всем же выпадает счастье быть Василисой, – девушка задорно подмигнула.

– Честно говоря, не знаю, насколько это счастье, но имя не выбирают. Просто у нас в семье традиция, – неизвестно для чего пустилась я в пространные объяснения, – мальчиков называют Василиями, а девочек – Василисами.

– О, значит, вы Василиса Васильевна, – удивленно вскинув брови, произнесла Наталья.

– Слава богу, нет, – на этот раз пришел мой черед весело смеяться. – Семейное имя досталось папиному старшему брату. Но детей у того не было, так что пришлось мне отдуваться за весь род.

– Потрясающая история! – улыбнулась Наташа.

Я, откровенно говоря, не видела в ней ничего особенно выдающегося, но реакция девушки мне польстила.

– Александр Константинович, – Степанов вскочил, приветствуя вновь прибывших. Я едва ли не с открытым ртом наблюдала удивительную метаморфозу – хозяин жизни на моих глазах неожиданно превращался в подобострастного раба.

Селиверстов даже бровью не повел. Он, видимо, привык к подобной реакции подчиненных. Холодный взгляд, лишенный малейшего интереса, скользнул по мне и чуть дольше задержался на моей новоиспеченной «подруге». На борт мужчина поднялся не один – его сопровождал высокий широкоплечий парень. Охранник – догадалась я.

Готовясь к полету, я изучила не только Карасика. Немало времени провела я в Сети, рассматривая и своего нового хозяина. И вот теперь мне предстояло сравнить его фотографический образ с реальным. Не красавец, конечно. Черные холодные глаза, длинный крючковатый нос. Худощав. По мне, так даже слишком – явно не проводит в спортзале дни и ночи напролет. Сомневаюсь, что вообще его посещает. Миллионер-интеллектуал, делающий ставку исключительно на силу ума.

И все же было в нем что-то притягательное. Блеск в глазах выдавал в Селиверстове человека, наслаждающегося каждым днем, жарко любящего жизнь и знающего ей цену.

«Хозяин» не обращал на меня ровным счетом никакого внимания, и потому я беззастенчиво продолжала его рассматривать.

Удивительно, несмотря на свою тщедушность, Селиверстову каким-то непостижимым образом удалось заполнить все пространство вокруг себя. Он не был красив, но обладал таким же магнетизмом, что и сидевшая напротив Наталья. Про таких парней обычно говорят, что у них мощная харизма. Я много раз слышала это выражение, но его смысл стал понятен мне только теперь.

Бортпроводницы закрыли люки, экипаж поприветствовал гостей и пожелал приятного полета. Никакого обязательного в таких случаях инструктажа не последовало – лишь вежливая просьба стюардесс пристегнуть ремни, которая тут же была всеми неукоснительно выполнена. Похоже, Селиверстов был сторонником порядка и дисциплины.

Шины зашуршали по асфальту – самолет выруливал на взлет.

Я уже упоминала, что отчаянно боюсь летать? В любом случае напомнить об этом будет нелишним. Мой совершенно иррациональный страх не поддавался никаким уговорам и объяснениям. Его не волновали многочисленные доводы о безопасности полетов, не убеждали данные статистики о том, что самолет является самым безопасным видом транспорта, не трогала описываемая романтиками радость полета. Что поделать, если я никогда ее не испытывала? Все, что мне было знакомо во время воздушных путешествий, – это панический ужас человека, находящегося в замкнутом пространстве, из которого нет выхода. Обычно на взлете я, вцепившись в ручки кресел, отчаянно молилась, закрыв глаза. Нервы, скрученные в тугой комок, пульсировали в это время где-то в животе.

Но на этот раз все было иначе. Всю неделю я испытывала животный ужас от одной мысли о предстоящем полете, и вот теперь неожиданно смогла расслабиться. Слишком много навалилось на меня в эти семь дней. Но помирать мне, видимо, было все же рановато, так как взлет прошел успешно. Стальная птица быстро набрала высоту и легла на курс. Пассажиры защелкали ремнями, появилась приветливая стюардесса.

На такое количество присутствующих обслуживающего персонала было многовато, но у богатых свои причуды. Одна бортпроводница «взяла» на себя Степанова и «хозяина». Другая занялась мной и Натальей.

– Кофе, чай, вино, коньяк, виски? – перечисляла она напитки.

– Ром с колой, если можно, – попросила я.

– Мне то же самое, – Наталья улыбнулась приветливой улыбкой, – от газировки, правда, появляется целлюлит, – девушка склонилась ко мне в доверительной беседе, – но иногда можно, ведь правда?

– Вам, конечно, – так же доверительно прошептала я.

– Ой, ну что вы. И вам тоже, – великодушно заметила красотка. – У вас безупречная фигура. Не модельная, конечно, но это и не главное. Я, наоборот, отчаянно завидую девушкам с формами. Мне в силу профессии эта роскошь непозволительна. Но ничего, вот уйду с подиума, обязательно наберу килограммов пять.

Надо сказать, комплимент показался мне сомнительным, и в другой раз я наверняка сочла бы его за издевку, но, похоже, Наталья говорила совершенно искренне и без намерения меня обидеть.

Я взяла принесенный бортпроводницей стакан, надеясь, что никто не заметил, как дрожат руки, зубами вцепилась в трубочку и жадно втянула темную жидкость. Пропорции алкоголя с газировкой оказались соблюдены идеально. Приятное, но не обжигающее тепло тут же разлилось по телу. Видимо, на высоте скорость обменных процессов значительно увеличивается, так как уже через несколько минут я почувствовала слабость в руках и ногах, а вместе с ней по телу разлилось некое подобие ощущения спокойствия и умиротворения.

Наталья недолго пробыла в моей компании и вскоре пересела к мужчинам. Сейчас они о чем-то оживленно болтали с Селиверстовым. Хотела бы я тоже свободно общаться с такими субъектами. Одного взгляда на этого парня было достаточно, чтобы понять – он относится к тому типу личностей, общество которых мне не доставит никакого удовольствия. В присутствии ему подобных я всегда боялась допустить какую-нибудь оплошность и сморозить глупость. Даже на расстоянии чувствовалась исходящая от Селиверстова внутренняя уверенность. Про таких, как он, обычно говорят «человек со стальным стержнем». Наталья же, напротив, не испытывала никакой неловкости. Она весело смеялась над какими-то остротами своего собеседника, кокетничала и флиртовала напропалую. Вид самого Селиверстова оставался при этом крайне серьезным. Он вообще не производил впечатления человека, способного искрометно шутить. Оставалось только гадать, как именно он относится к этому сеансу обольщения. То, что это было именно обольщение, не заметил бы разве что слепой. По всей вероятности, мужчина не имел ничего против, ведь он мог одним словом или даже жестом прекратить происходящее. Ан нет, он вполне благосклонно относился к разыгрываемому Натальей спектаклю, из чего я сделала вывод, что все мужики, в сущности, совершенно одинаковы. Даже этот, который поначалу производит впечатление неприступной крепости, на поверку оказался типичным самцом.

Только не надо думать, будто я завидую! Ну ладно, ладно, так и есть. Но я же не виновата! Наши чувства не всегда поддаются контролю. По крайней мере, мои. Да, я завидовала умению Натальи так непринужденно и искусно вести игру. Лично я в этом деле была так же искусна, как средневековая дама в пользовании Интернетом.

Даже странно, почему Степанов для обольщения искушенного ловеласа Карасика выбрал именно меня. Та же Наталья наверняка бы справилась с этой ролью куда лучше. Хотя, возможно, они просто сделали ставку на романтику.

Странно, но настроение мое менялось, подобно направлению флюгера на ураганном ветру. Вот и сейчас ко мне неожиданно вернулась вера в светлое будущее. А вместе с ней и мой аппетит. Алкоголь придавал храбрости, и я обнаглела настолько, что попросила стюардессу принести что-нибудь поесть. Та если и удивилась, то виду не подала. Вернувшись через минуту, девушка предоставила меню. Настоящее, в кожаной папочке с золотым тиснением. Вот это да! Вот это сервис! Конечно, по меркам любого ресторана, список предлагаемых блюд казался скромным, но, учитывая, что мы находились в тысячах километров над земной твердью, даже он поражал своим разнообразием.

Заказав салат из морепродуктов и пасту с ними же, я задумалась над выбором десерта. С одной стороны, от него, наверное, надлежало отказаться – фигура и все такое. С другой – сладкое ведь улучшает настроение.

– Тирамису и кофе, – добавила я, чуть подумав.

– Мне все то же самое, что и барышне, – произнес рядом низкий хриплый голос. Подняв глаза, я увидела перед собой господина Селиверстова А. К.

– Не возражаете, если я присоединюсь к вашей трапезе? – спросил он, буравя меня пронзительным взглядом.

Интересно, а если возражаю? Неужели голодным останется? Однако проверять это предположение на практике у меня, разумеется, духу не хватило. Поэтому я только кивнула головой в знак согласия.

Селиверстов тоже молчал, внимательно и откровенно меня рассматривая. Сличает с портретом первой любви Карасика – догадалась я.

Официантка, тьфу ты, стюардесса принесла две тарелки величиной с колесо. Шустро, ничего не скажешь. Салат оказался довольно простой, приготовленный, что называется, на скорую руку, но тем не менее это ничуть не мешало ему оказаться удивительно вкусным. С жадностью я принялась за еду. Селиверстов задумчиво водил вилкой, даже не пытаясь попробовать восхитительное яство. Видимо, совместная трапеза – не более чем предлог для того, чтобы познакомиться со мной поближе. Хотя это странно, учитывая, что он хозяин не только всего этого, но и положения. Сеньору ведь не нужен повод для беседы с собственным вассалом. Хотя, возможно, он просто хотел расположить меня к себе, поманить пряником после того, как я уже отведала степановского кнута.

– Нравится? – поинтересовался мужчина после того, как стоящее передо мной блюдо опустело.

– Да, очень вкусно, спасибо.

– Не за что, – Селиверстов улыбнулся, и я удивилась, почему он так редко это делает. Улыбка преобразила его лицо до неузнаваемости, сделала мягче, человечнее, моложе, интереснее. Но уже через секунду он вновь вернулся к своему мрачному образу. Я поняла, что роль злого повелителя судеб нравилась парню куда больше. – Скажите, Василиса, вам ясна поставленная перед вами задача? – поинтересовался он наконец.

– Более чем, – медленно проговорила я.

– Как думаете, справитесь? – задал Селиверстов следующий вопрос, который откровенно вывел меня из себя.

– А у меня есть варианты? – едко спросила я.

Мужчина улыбнулся. Нет, определенно ему следовало бы делать это почаще, так он хоть на человека похож.

– Варианты есть всегда, – ответил он мягко.

«У таких, как ты, конечно», – подумала я про себя, разумеется, не решившись озвучить эту мысль вслух.

– И у всех, – как будто прочитав мои мысли, добавил он.

– Ну да, в моем случае их два: либо я выполняю ваше поручение, либо нет. При втором варианте развития событий мне, я так понимаю, не поздоровится.

Селиверстов удивленно вскинул брови.

– О чем это вы?

– О том, что господин Карасик сильно не обрадуется, узнав о предательстве его новоиспеченной любови.

– Не обрадуется. Это да. Вас это беспокоит?

Он издевается?

– Разумеется! – с жаром воскликнула я.

– Вы так близко к сердцу принимаете судьбу незнакомого вам человека? Похвально.

«Да, и тебе не мешало бы хоть изредка задумываться о том, как твои поступки отражаются на жизни других людей», – подумала я, но вместо этого пояснила, что на самом деле близко принимаю к сердцу свою собственную судьбу.

– Вот как? И что, по-вашему, сделает Карасик, когда узнает всю правду?

– Мой инстинкт самосохранения заблокировал часть мозга, отвечающую за планирование будущего. Чтобы с ума не сойти. У меня богатое воображение, и рисуемые им картины одна страшнее другой.

На этот раз Селиверстов не улыбнулся. Он расхохотался. Вот ведь гад, еще и веселится.

– Послушайте, Василиса, уж не знаю, что вам наговорил мой помощник, – Селиверстов кивнул в сторону Степанова, – но слухи о кровожадности Андрея Вениаминовича сильно преувеличены. Поверьте, он не акула и даже не щука, он – Карасик.

Надо же, балагур какой. Эстрада лишилась великого юмориста. Ему бы сценарии для «КВН» писать.

– Вас успокоит, если я скажу, что лично выступаю гарантом вашей безопасности? Каким бы образом ни завершилась наша авантюра, всю ответственность за нее я беру на себя. Вам не угрожает ровным счетом ничего, – Селиверстов ослепительно улыбнулся и поднял вверх правую руку, прижав левую к груди.

Как ни странно, я ему поверила. Может, и зря, конечно, но в свете моего недавнего решения смотреть в будущее с надеждой это обещание пришлось как нельзя кстати.

– А теперь обсудим детали, – этот человек явно не привык тратить время понапрасну.

«Садись, мил человек, о делах наших скорбных покалякаем», – неожиданно всплыла в памяти цитата из фильма. Хотя какой из меня Володя Шарапов? Зато Селиверстов на роль горбуна подходил идеально.

Инструктаж занял довольно много времени. В какой-то момент мне пришлось даже взять блокнот и ручку, чтобы записать наиболее значимые моменты. Многое из того, что говорил собеседник, мне было известно из изученных ранее материалов. Другое – стало настоящим открытием. В любом случае личность Карасика открывалась мне все больше. Заядлый игрок, страстный любитель женского пола, он был склонен к широким жестам и неожиданным порывам. Щедр, чем часто пользуются его пассии. Именно это должно в первую очередь отличать меня от них. Мне не следует принимать никаких подарков. Во всяком случае, до тех пор, пока наши отношения не достигнут нужного уровня. Что это значит, я уточнять не стала. В конце концов, не маленькая, прекрасно понимаю, о чем речь.

– Скоро мы приземлимся в Южном аэропорту Тенерифе. Оттуда отправимся в отель «Плайя де Лос Америкас», где будет проходить бизнес-форум. Там я представлю вас Карасику. Но встреча, на которую вам необходимо будет попасть, состоится не в отеле. И даже не на Тенерифе. У Андрея есть вилла на острове Ла Гомера. Именно там, по нашим данным, и пройдут переговоры, содержание которых нам жизненно необходимо узнать. Для этого вам предстоит стать для Карасика неприступной крепостью. Только так вы сможете возбудить его интерес. Он должен испытывать потребность в вашем постоянном присутствии. Это единственный способ проникнуть в его «замок Иф», – указания сыпались из уст господина Селиверстова, как зерно из порвавшегося мешка. – Вопросы есть? – подытожил он, обозначая окончание нашей беседы.

Разумеется, у меня были вопросы. Один даже неотступно преследовал меня в самых страшных кошмарах. Вот только задать его было очень непросто. Наконец я решилась и смогла выдавить из себя:

– Скажите, а в какой момент я должна буду… – в этом месте я запнулась, – ну… вы понимаете? – Произнести это слово вслух мне так и не удалось.

Кажется, Селиверстов не сразу понял, о чем идет речь. А когда понял, то очень удивился.

– Помилуйте, Василиса, – развел он руками. – Об этом вас никто не просит. Карасик – натура увлекающаяся. Он быстро загорается и так же стремительно гаснет. Самый верный способ остудить его пыл – это сразу же с ним переспать. Вот почему вам надлежит держать оборону до последнего. А там уж на ваше усмотрение. Увлечься Андреем вполне реально. Я, разумеется, не имею никаких возражений на этот счет. И гарантирую, что сохраню в секрете истинные мотивы вашего к нему интереса, – на этих словах мой собеседник поднялся. Похоже, мое мнение на этот счет его не волновало. Он сказал все, что хотел, и теперь предпочел откланяться. Так оно, собственно, и оказалось. – Прошу меня извинить, – Александр Константинович лучезарно улыбнулся, – дела не ждут. – Мужчина удалился, оставив на обеденном столе посуду с трапезой, к которой он так и не притронулся.

В голове моей будто стадо слонов потопталось. Мысли путались. Кто кого не понял? Я Степанова или он своего шефа? Или мы вкладываем разные смыслы в слово «соблазнить»?

Оставшееся время полета я провела в гордом одиночестве. Наталья в «мужской зоне» наслаждалась оказываемым ей вниманием. Надо сказать, его было немало – из всех присутствующих на борту представителей мужского пола один только Степанов остался равнодушным к ее чарам. Остальные с явной охотой участвовали в беседе. Не зная, чем заняться, я решила притвориться спящей и, закрыв глаза, неожиданно для самой себя вырубилась по-настоящему. Скорее всего, сказалось напряжение прошедшей недели, а возможно, и выпитая «чарка вина» сыграла свою роль.

Разбудила меня стюардесса, настойчиво просившая пристегнуть ремни, так как самолет заходил на посадку. Воздушным лайнером, по всей видимости, управляли настоящие профессионалы, так как более мягкого приземления мне испытывать не доводилось. Правда, и летать на подобных судах тоже.