Читать книгу My Dubai. Из дневника Алисы - Полина Ракитина - Страница 6

– Комсомольская, – мягким и приветливым голосом сказала я.

– Принято, – ответил водитель и повернул ключ зажигания.

Машина загудела и плавно тронулась с места. Мне стало нехорошо. Тошнота подкатывала к горлу, голова тяжелела: что-то било по вискам, будто мелкими очередями. Я опустила стекло, и в душный салон ворвалась прохлада ночного города.

Мимо проезжали машины, их фары ослепляли меня, словно быстрые вспышки фотоаппарата. Все начало плыть пред глазами.

– Дождь будет скоро, – тихо и как-то неуверенно сказал водитель, поворачивая голову в мою сторону.

– Наверное, можно немного быстрее, мне нехорошо что-то…

– Может, лучше остановиться?

– А где мы сейчас?

– На Московской, еще пара кварталов до Комсомольской, – по суетливому голосу мужчины я заметила, что он уже начал слегка волноваться.

Конечно, переживать было о чем, ведь он вез пьяную девицу из ресторана – значит, легко может пострадать салон. Даже если это старая «Лада», все равно чистка стоит дороже, чем один проезд.

Мне стало еще хуже. Начался период «вертолетов».

– Остановите, пожалуйста, лучше пройдусь… – Я уже не сомневалась в правильности решения.

В машине было душно и, оказавшись снаружи, я почувствовала облегчение.

– Ну, вот и славно, как-нибудь доберусь, – бодрилась я.

В тот момент я, естественно, позабыла о дорогущих серьгах на дне моей сумки и не думала об опасности – бродить по улице в такой поздний час, за полночь, еще и одной, не стоит.

Сделала пару глубоких вдохов и выдохов – «вертолеты» стали отпускать – и двинулась вглубь пустынной и темной улицы.

В голове крутились разные мысли, в первую очередь я подумала об Аньке – интересно, что она сейчас делает? Прыгает, наверное, от нетерпения, хочет узнать, как прошло мое свидание.

И мне припомнилось, как мы познакомились с ней – прикольная была история. Да и Аня тогда была совсем другая.

Как-то я притащила на работу, в книжный магазин, огромную пиццу, чтобы угостить коллег. Всегда любила такие сюрпризы – просто взять и без повода немного порадовать девчонок. И вот я принесла пиццу и оставила ее в подсобке – нас в магазине работало восемь человек, поэтому должно было хватить всем. Часа через два я заглянула в комнату, а коробку уже какая-то бодрая корова языком слизала.

– Ну совсем обнаглели, – стала возмущаться я. – Могли бы мой кусок оставить, там для всех было!

Но я оказалась неправа. Нас в тот день стало девять. К нам пришла новенькая, это была Аня. На мою пламенную речь о неблагодарных «уродах» она отреагировала чуть ли не со слезами:

– Извините, это я последний кусок съела. Я вам новую пиццу куплю, – ее щенячьи глазки просто испепеляли меня своей беспощадной наивностью и вызвали чувство жалости.

Мне тут уже стало неловко за свой крик и захотелось провалиться под землю, и чтобы этой пиццы никогда здесь не было. Я смущенно выдавила из себя, что в следующий раз надо спрашивать, после чего спокойно пошла работать.

Новенькую у нас не полюбили. Была она какой-то мелкой и невзрачной, а еще Анна странно одевалась. Вещи всегда казались либо большими, либо слишком маленькими, а еще – явно не по возрасту. Позже я узнала, что все ее шмотки из секонд-хенда.

Семья Анны жила в пригороде и состояла из младшего брата-заики и маменьки, которая приняла очередного хахаля и от свалившегося счастья бухала вместе с ним. Узнавая все больше подробностей о жизни новой продавщицы, я постепенно проникалась симпатией к этой девушке, которой так не повезло в жизни, но которая, несмотря на хрупкую внешность, стремилась преодолеть гравитацию злосчастной судьбы и перла вперед, как танк. Меня это реально подкупило.

Анна училась на бюджете первого курса юридического факультета моего университета и жила в общежитии. У нее был парень – спортсмен, который работал в фитнес-клубе. Казалось, жизнь должна наладиться и дать шанс на счастье этой бедной «мышке».

Однажды я заглянула в подсобку и увидела, что новенькая сидит между шкафами и ревет. Мне стало неловко, что я зашла именно в этот момент, но оставлять человека в таком состоянии одного – просто немыслимое дело. Она быстро подняла голову, и ее глаза, полные отчаяния и боли, не отпустили меня, как бы спрашивая: «Че пришла? Вот, видишь, плачу!»

И я зачем-то присела рядом.

Анна быстро съежилась и отвернулась, пытаясь отгородиться, но потом вдруг резко повернулась и сквозь судорожные содрогания зачастила:

– Меня Саша бросил… Сообщение прислал… Вчера… А сегодня трубку не берет.

«Вот урод!» – выругалась я про себя.

Ее слова задели меня, но я молчала. Ждала продолжения истории.

Наверное, мое присутствие стало успокаивать Анну, так как слез становилось меньше. Но дышала она все так же – быстро и прерывисто, с легкой икотой.

Я слушала, не перебивая. Меня почему-то не удивило это признание, чего-то подобного я ждала, когда увидела ее сегодня.

Анна, борясь с дрожью в голосе, говорила дальше:

– Мы с девятого класса вместе. Он мой первый парень. А теперь он другую нашел… Как так можно?! – Она снова стала резко всхлипывать, и слезы ручьями потекли по ее щекам.

Они плавно ползли вниз, как капли дождя по ветровому стеклу.

– Мм… – Я все еще не могла подобрать нужных слов.

От сочувствия сердце, конечно же, защемило, а боль и обида Анны напомнили о первой любви: мое горло что-то подперло и дышать стало труднее.

Тоже захотелось расплакаться, но я сдержалась.

Девушка продолжала свой рассказ, доверчиво и с надеждой смотря на меня своими большими глазами, которые все еще сверкали, в секунду наполняясь слезами.

Она все говорила и боролась с икотой. Ее частые сглатывания не приносили облегчения. Душа брошенки была где-то там – на дне этих двух темно-серых колодцев, среди моря обиды, именуемого несправедливостью.

А я как единственный объект реальности, способный выслушать или разделить тоску одиночества, сидела рядом.

– Что мне делать?! Ведь я не могу без него. Он единственный, кто верил в меня и помогал мне… Он был всем для меня! – Она опустила голову и уставилась себе под ноги, а потом, как бы отбрасывая невидимый камень, дернула носком туфли. – Я думала, мы поработаем, соберем денег и снимем жилье, поженимся… – На этих словах она затихла, боль снова овладела ею, выдавливая бесконечные слезы, но дыхание стало ровнее. Анна приняла все как неизбежное, но ей было просто больно и обидно.

В тот момент я понимала и разделяла ее чувства: разочарование, досаду, боль, уныние и злость на этого парня, да и на весь мир в целом.

Как же мечты этой наивной и влюбленной девчонки были похожи на мои! И я подумала, что испарился еще один образ первого, единственного и на всю жизнь, растворившись в несправедливости мира. Почему так жестока реальность, почему многие люди заканчивают свои отношения так грустно? Может, и хорошо Джульетте, что она умерла до разочарования в своей первой любви?

Наверное, чтобы сохранить что-то идеальное и прекрасное, например, любовь, необходимо погибнуть до уничтожения твоего чуда течением жизни. Но чаще всего мы умираем заживо, здесь и сейчас – от досады и злости из-за своих разрушенных мечтаний.

Анна продолжила, и я отвлеклась от своих мыслей…

– А я ведь понимаю его – у нее квартира, родители военные, семья хорошая. А я что?! Мать пьет, братишку поднимать нужно… и меня тоже. Да и у него тоже семья небогатая, их пятеро…

Аня будто пыталась найти какое-то разумное и здравое оправдание бросившему ее парню, но как-то получалось нехорошо.

– Он написал, что они скоро поженятся, она беременна от него, и встречаются, оказывается, уже год… – Ее глаза стали еще больше. – Как же я не замечала, ничего не замечала?! Я даже ему борщ на работу носила и блины пекла…

Девушка от бессилия и злости забила кулачками по своим коленям, наказывая себя за наивность и преданность. А потом опустила голову мне на плечо. И мне сразу же захотелось обнять ее по-сестрински.

– М-да… – только и смогла сказать я.

– А как же я? Как можно так?.. Как же можно так?! – Она повторяла и повторяла свой вопрос.

В эти пять или десять минут нашего разговора я в первый раз почувствовала и узнала силу ее характера – такая мышка лапки не складывает в кувшине с молоком, а бьет из последних сил, до последнего вздоха, до последнего писка. Но все же я понимала, что душа девушки порвана в клочья – и навсегда.

Но что я могла поделать с этим?

Я пыталась, я честно и судорожно искала в своей голове, в своем жизненном опыте нужные слова, но получалось хреново. Любые тупые утешения общего характера типа «все будет хорошо, только надейся и жди» – здесь были бы лишними. Голубой вертолет улетел, а вместе с ним и волшебник с эскимо… и в кино тебя твой «спортсмен по бабам» не позовет. Надо просто продолжать жить…

Но я всегда верила, что в тот миг, когда мы не ожидаем, на нас сваливаются нужные испытания. И если окажется достаточно сил, мудрости и терпения, то человек преодолеет все проблемы и, может быть, даже получит большой приз в виде новой жизни! Кто знает…

– …А ты кушать хочешь? – вдруг произнесла я.

Девушка резко подняла голову с моего плеча.

– Да… очень, – и посмотрела на меня с испугом.

– Ну вот, еще пару часов отработаем и пойдем в «Макдак». Я угощаю. А теперь не реви. В жизни все происходит так, как и должно происходить, даже если нам это не нравится.

Мне кажется, что в тот момент я это говорила больше для себя, чем для нее, потому что тогда в моей жизни тоже были сложности с парнем.

После работы мы пошли и объелись фастфуда – жить стало как-то проще и веселее. Все наши силы были брошены на переработку килокалорий и всех этих жиров и углеводов. Так что Анькино сознание уже боролось с тяжестью в животе, а не в душе. После этого вечера у нас было еще много разговоров о «козле» по имени Саша – и это не животное с рогами, как вы понимаете, а свинтивший фитнес-тренер…

И когда однажды я в никуда ушла от Германа – в то время это был мой парень – то жила у Ани в общаге несколько недель.

А некоторое время спустя наша общая мечта об отдельной квартире исполнилась – мы накопили достаточно денег и пустили все на аренду дорогущей трешки в престижном районе города, потому что у моей подруги появилась теория: если хочешь быть звездой, надо жить как звезда, ну или где-то с ней рядом. В общем, мы вместе стали искать свой путь на звездный небосклон… Смешно? А мы были уверены, что нет!

И вот сейчас развиваются другие события: одна из нас выбирает роль содержанки, а другая идет работать в стриптиз-бар. Я вернулась к реальности и почувствовала, что противна сама себе. Но врать и лицемерить не стану – мне тоже вдруг захотелось этой красивой жизни: брендовой одежды, морей и океанов, устриц… ну что еще там бывает у этих инстаграмщиц в стиле «лухари»? Все это заиграло перед глазами так ясно и живо, что я легко забыла о пластиковых бутылках, о сортировке отходов, а впрочем, и мир больше я спасать не хотела. Да я вообще о нем забыла, начав думать о себе.

Меня резко прошиб озноб ночи, мурашки забегали по телу как ненормальные. Я втянула голову в плечи и обхватила себя руками, чтобы хоть как-то согреться. А вдруг все это обман? С этой мыслью я остановилась у своего подъезда. Свет в наших окнах не горел, а значит, квартира была пуста. Где же носит Анну?