Читать книгу Ода юности - Полина Саксонова - Страница 2

Хочу светить тебе Луной с небес,

Чтобы с тобою рядом быть ночами,

Чтоб слышать каждый вздох и сердца стук,

Чтобы касаться твоего лица губами,

Чтоб сохранять спокойным сладкий сон,

И о любви всю ночь тебе шептать,

Окутать светом, крепко обнимая,

И ни за что, и никогда не отпускать.

Я нарисую твой портрет

По строкам из стихов,

По фотографиям в альбоме,

Видениям из снов.

Он будет просто черно-белым,

Ведь яркость ему ни к чему.

Я помещу его на стену,

Украдкой лицезреть начну;

Пройдя по линиям рукой,

Дотронусь пальцами до губ,

И мне покажется, что здесь

Был карандаш ужасно груб:

Не передать мне всей любви,

Не срисовать на твой портрет.

Ведь ты живой намного лучше

И нужен мне, как солнца свет.

И не впервой мои слова доходят,

И не впервой ты промолчишь в ответ.

Я может быть хотела б быть стеною,

Чтоб не внимать немой укор как гнев.

Крадусь, идя босой на минном поле:

Неверный шаг, и ты опять в дали.

И фразы подбираю, чтоб не вздорить,

И письма разрываю, чтоб не шли.

Маятник снова качнет колыбель,

Снова меня в твои сети затянет.

Снег превратился в пустую капель —

Утро остудит, ум затуманит.

Сломан дороги моей светофор,

Встали машины у черт перехода.

Только один не смолкает мотор,

Только ему все открыты ворота —

Рыцарь сидит на железном коне,

Смотрит в туман, опустивши забрало.

Как же тепло было мне в январе,

Как же потом без тебя холодало!

Маятник снова качнет колыбель,

Снова писать к тебе сердце заставит.

Может, настанет когда-нибудь день —

Тронется рыцарь, сомненья оставив.

Где-то в углу закопалась во тьму,

Замотала себя в провода.

Как паук, заплела свою память в тесьму

И рыдала над ней втихаря.

Прижимала медведя к груди, а под утро

Находила опять на полу.

Ну и пусть убегает! Капля горькой обиды

К ночи сменится тихим «люблю».

Вдоль по улицам ищет, глядя в лица прохожих —

Злится, шаг ускоряет, бежит.

От кого убегает? От себя ли? Кто знает.

Затихает. Слабеет. Скорбит.

Как же глупо, наверно, по-детски

Не ценить ни единой секунды,

А потом ждать и верить в мгновенье

Теплой встречи в разгаре разлуки

И дышать этим самым мгновеньем:

Слушать сердце, держать твою руку…

Как же глупо, наверно, нелепо

Вспоминать каждый час те минуты.

Словно волк, грозно скалилась, злилась,

Все рвала и метала в округе.

Как же глупо теперь по-щенячьи

Опускать взгляд на землю понуро.

Где вся гордость, где злоба и ревность?

Все убито мгновеньем единым.

Извини… Нет, прости. Нет! Помилуй.

Как же глупо и невыносимо.

Я сегодня в прохожем узнала тебя,

И внутри все рвало на куски.

Я теряю тебя: я забыла черты,

Хоть тобой и забиты мозги.

Я забыла твой голос, улыбку и смех,

Я теряю ту нить между мной

И тобой, хотя ноги идут не спеша

По дороге в твой двор, как домой.

Я зависла на времени: семь ноль-ноль, три,

Дальше пять, девять, полночь и сон.

И по кругу: искать тебя, верить и ждать,

Ждать и верить, держа телефон.

Где-то в двенадцать, в кромешной тиши,

Распахни темной ночи окно

И послушай, что шепчет северный ветер,

Каждый день предвещая одно.

Он сказал, что живем мы с тобой просто зря,

Что развеет наш прах по земле,

И забудут про нас, как забыли о тех,

Кто когда-то погиб на войне.

Что умрем в разный год, разный день, разный час

И узнаем о том лишь спустя;

Будем жить в разном доме, может быть, городах,

Суматохой себя лишь губя.

Он шептал о разлуке, о забытой любви,

Он сулил только беды и боль.

Он сказал, что погибнет однажды мечта,

Не начав свой единственный бой.

В безмолвной тиши подари мне свой голос,

Убей, задуши пустоту.

Секунды от скуки проходят часами,

Так к осени точно умру.

В зияющей ране окна переписки

Мигает бездушно курсор —

Писать вроде нечего (а может быть, некому).

Зато для раздумий простор.

Но всякая мысль забывается. В прочем,

Делиться ей – смысл небольшой:

В ней нет нерушимой, огромной весомости,

Чтоб твой потревожить покой.

Ты не заметишь, как тихою, сладкою

Песнею явится сон,

И колыбельная лунная с трепетом

Льется с моей в унисон.

Мы напоем тем, кто спит, в каждой улице,

Мрачный влюбленный сонет,

Переплетая гласа с ветром сумречным,

Слезы роняя в куплет.

Я и к тебе загляну на минуточку,

Чтобы холодной рукой

Вновь прикоснуться, своей колыбельною

Сон подарить и покой.

Ты не заметишь, как голос дрожащий мой

Будет шептать о Луне.

От поцелуя прощального вздрогнешь,

Проснешься – меня уже нет.

Если б только могла я быть волком,

То смогла бы с тобою быть рядом:

Поборола бы жажду свободы,

Твою ласку считая наградой,

Проводила бы дни в ожиданье,

Ночью окна твои карауля.

Я не знала бы большего счастья,

Чем похвал мимолетных, как пуля.

Я бы знала тропинки, дороги,

Я бы знала всех тех, с кем ты ходишь…

Но любить меня больше, чем друга,

Ты не смог бы. Сейчас-то не любишь.

Моя жизнь превратилась бы в муку,

Видя, как ты, влюбившись в другую,

Забываешь про крепкую дружбу.

Ты узнал бы, как волки ревнуют!

После долгих полночных скитаний

Я бы спела тебе на прощанье,

Вскинув морду к оконному свету,

Как любила тебя сквозь страданья.

Заскрипит карандаш по бумаге

О наскучившей грустной рутине.

Ты опять пожираешь мой разум.

Что ты делаешь?! Не выносимо!

Обретаю покой на рассвете,

Засыпаю опять в томной смуте:

Мысли крутятся вкруг твоей жизни

И зудят, и скребут – хрен забудешь.

Что ты ждешь от меня? Объясни же!

Я запуталась в собственных чувствах

Оттого, что боюсь постучаться,

А в твоей душе вновь будет пусто.

Оттого перекрыла дороги,

Что боялась убийства разлукой,

Да и вряд ли смогли бы с тобою

Рядом быть через веру и муку.

И бросает из крайности в крайность,

И меня разрывает на части,

Когда просто тебя не хватает,

Когда знаю, что в этом нет счастья.

Да, я знаю, что надо сделать:

Просто сжечь все к чертовой матери —

Фотографии, мысли, записи;

Все заполнить лишь словом матерным.

Память кормит опять подачками —

Темной ночью с горячим чаем;

Ниткой черной вшивает кружево

Тонким, хрупким хрустальным краем,

И с ума сводит это кружево

Вереницей узоров красочных…

Нет, увы, нам совсем неведомо,

Как сойти за героев сказочных.

Ведь могли бы жить «долго и счастливо»!

Только это за гранью реальности.

Не мечтайте делиться судьбами,

Чтоб людей отпускать без жалости.

Не грех, но как будто предательство.

Прости, если чем-то обидела.

Кручу в голове доказательства

Для новой «не нашей» обители.

Винить себя вроде бы не за что,

Но ты будто встал за спиною:

Следишь за мной, держишь намеренно

Кулак над моей головою —

Того гляди стукнешь, презрительно

Взглянув, пригрозив указательным…

Ослабь свою хватку, Хранитель мой,

И я замолчу обязательно.

Нет же, не так! Назови меня «маленькой»,

Пригрози наказанием за отсутствие свитера;

За простуду, за мокрые кеды ругай меня.

Мне тебя не хватало… Я хочу быть зависимой!

Я хочу, чтоб за мной ты следил настоятельно:

«Как оделась? Во сколько пришла? Что так поздно?

С кем была? А поела? Это мало, ешь больше».

Я хочу быть капризной и маленькой. Можно?

Что делать, если я тебя л***ю?

Что делать? Я души в тебе не чаю.

Внутри орет все, будто стая чаек —

Я не своя, покуда не с тобой.

Что делать? Клином свет к твоим ногам,

И я за ним, заблудшей черной кошкой,

Листом, зеленым бывшим где-то в прошлом,

Ну а теперь сравнявшимся с землей.

Что делать? Вот ответ мне: просто жить,

Учиться забывать все с каждым годом,

Расслабиться, почувствовать свободу.

Затем опять простыть, болеть тобой.

Я пытаюсь подставиться в формулу,

Доказать, что линейно зависима,

Стать у дроби твоей числителем

Обстоятельствами и мыслями.

Я хочу быть твоим показателем,

Обращать только в плюсы минусы,

Быть твоим направляющим вектором,

Различать все углы через синусы.

Я хочу быть твоей проекцией

Вдоль оси, проведенной временем;

Быть твоей основной функцией

В бесконечно большой степени.

Есть тысячи закатов на земле,

Теплей лишь тот, что был объят тобою.

И всякий ветер за твоей спиною —

Пустое колыхание извне.

Есть тысячи красивых, тихих мест,

Но ближе сердцу и любимей эти,

Где мы с тобой смеялись, будто дети,

И в памяти крепили знаком «крест».

Есть тысячи тропинок и дорог,

Мы многие из них уже узнали —

Измерили шагами и часами

И от других закрыли на замок.

Глаза закрываются медленно,

Все мысли мгновенно сбились.

О Господи, вот ведь жалость! —

Похоже, опять влюбилась.

Откуда бежала, вернулась вновь

И снова – у стартовой линии.

Тебе, наверное, легче там

Не знать моих рук и имени.

Я – «ведьма»? Признаюсь искренне,

Что чары мои бессмысленны.

Крадусь за тобой, а ты опять

Шагами куда-то быстрыми.

Твой холод пробирает до костей,

И март совсем не радует приходом.

Зима длиннее с каждым новым годом —

Не оставляет нам других путей.

И сей весны недолог будет срок —

Неделю, две, а может пара суток.

Мне весело и все же не до шуток:

Я на распутье у твоих дорог.

Твое молчанье будоражит ум.

Опять пишу, опять себя теряю!

Я тот же волк, но изгнана из стаи;

Я снова раб твоих закрытых дум.

С тобою оживаю: с каждым днем

Во мне растет надежды светлый лучик —

Что б ни случилось, я своим огнем

Смогу согреть тебя, рассеять тучи.

Мне будет мало времени с тобой —

Часами упиваюсь словно в жажде.

Я быть хочу – с тобой и для тебя,

Я ждать хочу, чтоб встретиться однажды.

Не люблю этот снег, ненавижу столь долгую зиму.

Пробирает мороз, словно ветер его изо льда.