Читать книгу От Огненной Земли до Острова Пасхи. Дневник Путешественницы - Полина Сутягина - Страница 15

«Ай, мари, мари…» – это приветствие индейцев мапуче. Встает солнце. Начинается день. Начинается он с мате.

Засыпала я под журчание реки и храп Марсело из соседней палатки. Ночь в палатке без коврика – это, несомненно, новый опыт. Однако совсем не тот, который хочется повторить. Ну, по крайней мере, пума меня за попу не укусила во время ночного хождения в кусты, и то хорошо.

Первое ранчо с утра. Мы подъезжаем к домику на нашей машинке, а хозяин – верхом. Я не отрываю взгляда от коняшки. Так хочется в седло! Наши парни уходят решать их бумажные дела. Мануэль замечает мой восторженный взгляд, обращенный к лошади.

– Умеешь держаться в седле?

Я киваю.

– Ну, так полезай! – улыбается мне Мануэль.

Пока лесовики заполняют необходимые бумажки, я наворачиваю кружочек по полю. Столько лет не сидела в седле. Как же это замечательно! Лошадь совершенно пофигистически относится к моему присутствию на ее спине, но все же слушается. Как только я слезаю, сразу принимается усердно щипать траву.

«Пойа о пока?» – кричит Мануэль из машины стоящим на развилке дороги Пато и Марсело. Парни показывают пальцами, в какую сторону поворачивать, при этом каждый показывает в противоположную. Ох, уж мне этот чилийский! Пор айа о пор ака – а что они говорят?! Возьмите любую фразу на испанском, отрежьте у всех слов концы, слейте это все в одно слово, а потом произнесите с особым ритмическим рисунком. Можно еще прибавить пару исключительно чилийских словечек, и тогда вы получите язык, на котором здесь говорят. И они еще и издеваются, что я ничего не понимаю! И когда я переспрашиваю – нет, чтоб сказать помедленнее и нормально или другими словами – как же! – они просто произносят абсолютно тоже, также и с той же скоростью. Однако теперь я нашла на них управу – проблема не в том, что я не понимаю, а в том, что это некоторые не знают синонимов!

Уже темнеет, но работы в лесу продолжаются. Сиси, Пато и я навещаем последнюю ферму. В маленьком домике живут два лесоруба. Сегодня работаем до ночи и без обеда. Не пойму я что-то этих чилийцев. То у них возлежания на солнышке, матепития с местными жителями и вообще достаточно расслабленный стиль работы, а то они вдруг обед пропускают!

Спускаясь с холма по дороге к дому лесорубов, с которыми общались еще днем, натыкаемся на одиноко стоящий куст крыжовника. Три голодных лесовика на закате объедают пышный кустик. И, тем не менее, торопиться все равно некуда – Сиси и Пато передают друг другу самокрутку. Темнеет.

Так тепло, так уютно примоститься у маленькой печки, в деревянном домике на холме. Здесь живут два лесоруба и жена одного из них. Хозяин готовит мате. Из маленького чайничка заливает полное жербой мате и предлагает Пато. Тот благодарно кивает, но «спасибо» не говорит. Сказать «спасибо» означает, что все, больше не хочу мате. «Спасибо» здесь, как и в танго, говорят по окончанию процесса. Пато возвращает мате хозяину, и тот наполняет его водой вновь, передавая следующему. И так все идет по кругу.

Домик мне почему-то напоминает «Едоков картофеля» Ван Гога. Конечно же, обстановка не так бедна, а лица не так усталы, как на картине, однако этот полумрак, люди, работающие на своей земле и также, как «едоки», выращивающие картофель, – все это создает похожую по духу атмосферу. В доме нет электричества, лишь играет старенькое радио на стене, передающее программу Гаучо с традиционной музыкой и забавным говорком ведущего. Топится печь. Когда опускается мрак и уже не различить лиц сидящих, хозяин зажигает в углу небольшой газовый светильник. «Что, есть такие в России?» – улыбается он мне.

Особенно мне нравятся деревянные спинки стульев и плетеный диван у окошка. Проходит не один круг мате, когда, наконец, мрак за окном освещают фары автомобиля. Входят Марсело и Мануэль, чтобы присоединиться к матепитию. Кажется, никого не волнует, что время уже за десять и нам предстоит ставить палатки в полной темноте. Разговоры. Это очень важная часть работы. О деле и о жизни. Люди, с которыми работают мои лесовики, целый день проводят в лесу и в работе на земле, каждая семья живет далеко от иной, и даже приехать в Койайке на какое-нибудь собрание для кампесинос для них – целое событие. Поговорить – это очень важно. И, конечно же, навернуть десяток кругов мате.

Полночь. Где-то рядом журчит река. Я устало брожу во мраке, пытаясь найти подход к воде. Мы встали около восьми и ездили по участкам до 11 ночи. Почти на ощупь поставлены палатки и разведен костер. Я поднимаю голову и замираю, погружаясь в звездное небо. Там, в этой необъятной безбрежной глубине, извиваются мириады светящихся существ. Если неотрывно смотреть на звезды, то кажется, что наиболее яркие из них приближаются, почти касаясь носа, а те, что поменьше, уходят вглубь. Небо приобретает трехмерность, а ты словно погружаешься в него, как в воду. А светящиеся звери плавно покачиваются вокруг. Я никогда в своей жизни не видела столько звезд! Даже в горах Кавказа. И звезды здесь совсем иные. Вон у гребня висит Южный крест, похожий на воздушного змея. Он, в противоположность нашей Медведице, указывает на юг. В другой стороне растянулся, держа одной рукой лук, небесный стрелок. И, конечно же, Млечная дорога простирается вдоль всего небосклона.