Читать книгу Полный годичный круг кратких поучений. Том II (апрель – июнь) - Протоиерей Григорий Дьяченко - Страница 10

I. Св. Мефодий, первый архиепископ Панноно-Моравский, просветитель славянских племен, память коего совершается ныне, был старший брат св. Кирилла. При воспоминании имени каждого из них в отдельности как бы невольно воспоминаются они оба вместе; жизнь и подвиги одного из них естественно вызывают у нас глубоко-благодарные мысли и чувства о совокупной их деятельности для духовного просвещения славян. «Се, брате, супруга бяхове, едину бразду тяжаща» (трудились мы с тобою как пара волов под ярмом, возделывая одно поле), – говорит уже на смертном одре Кирилл, обращаясь к брату своему Мефодию. Так поистине жизнь и деятельность свв. апостолов и просветителей славян были единодушно общи и нераздельны. Поэтому-то православная восточная Церковь, прославляя каждого из них в отдельности (14 февраля и 6 апреля), прославляет при этом обоих вместе, и установила даже нарочитый день (11 мая), в который творит их общую память.

II. Святые первоучители славян, глаголавшие им слово Божие (Евр. 13, 7) на родном, живом и общедоступном языке, послужили тем и делу собственно Церкви, и делу славянского просвещения, а чрез то самого гражданско-общественного благоустройства. И мы, русские, имеем счастье принадлежать к великой семье славянских народов и посредственно наследовали во всей полноте драгоценные труды равноапостольных наставников Кирилла и Мефодия. Остановимся же несколько минут на помянутых незабвенных, бессмертных заслугах святых братьев солунских для Церкви и общества нашего.

а) От свв. Кирилла и Мефодия мы приняли в переводе с греческого на славянский язык не только книги свящ. Писания, но и все важнейшие из богослужебных книг. Таким образом, тотчас же по озарении русской земли светом христианской веры, как и до сих пор, весь чин православного восточного богослужения начал совершаться у нас на родном, общепонятном для наших предков, славянском языке, – чем был положен первый, так сказать, камень самостоятельной Церкви славянской, с ее соборным началом управления. Больше этого благодеяния нам никто не мог оказать, потому что выше сокровища православной веры на земле для нас нет и быть не может.

Привычка в употреблении делает нас равнодушными к самым возвышенным, дорогим сердцу предметам: та же привычка в чтении слова Божия и слушании богослужения, даже самой Божественной литургии, может быть, не довольно сильно дает нам чувствовать всю драгоценность, всю благотворность церковнославянского языка с его неподражаемым величием, силой и красотой. Всю силу утешения слышать свое родное богослужение может ощущать тот, кто бы, например, несколько лет прожил без него в чужих краях, и потом снова возвратился на свою родину, пришел в знакомый ему с детства храм. Возблагодарим же все Господа, что мы владеем столь драгоценным даром, как дар слова Божия и церковного богослужения, слышимых нами на родном языке, всегда и везде беспрепятственно, и помолимся святым отцам нашим Кириллу и Мефодию, истинно родившим нас благовествованием Христовым (1 Кор. 4, 15), чтобы никогда не приходило на нас грозное слово пророческое о гладе слышания слова Господня (Амос. 8, 11), когда люди и желали бы услышать слово Божие, но не будут уже иметь возможности к тому.

б) Передав нам на родном языке учение слова Божия и круг богослужения церковного, приснопамятные переводчики их сделались чрез то родоначальниками самобытной славянской письменности, первыми главными виновниками всей нашей грамотности или литературы, словом – всей нашей науки. Уже в священных и богослужебных книгах, начертанных «не мертвыми и убивающими, как прежде, но словом евангельской проповеди от начала оживленными и животворящими», славянскими письменами, наши предки, подобно вдруг прозревшим слепцам, увидели неисчерпаемый источник нравственно-возвышенных понятий, нашли богатую сокровищницу чистых и благородных образов, и с полным благоговением к предметам Божественного откровения и церковного устройства всецело отдались умом и сердцем изучению этих последних. В продолжение целых столетий, как известно, для всех и духовных и светских людей у нас существовала одна наука – религиозного содержания или направления; употреблялся и один общий язык церковнославянского характера. Вот где – в трудах богоизбранных и богопросвещенных первоучителей славянских – лежало основание последующего тысячелетного просвещения Руси в духе православия и народности. Вот что служило залогом нашего теперешнего умственного и нравственного, а вместе и гражданского развития, и могущественным орудием духовно-народной самозащиты!

III. Так не позволим себе никогда забывать, что всем богатством самостоятельной духовной жизни своей мы обязаны прежде всего свв. Кириллу и Мефодию, и всегда пребудем благоговейно-признатеьными к священной их памяти. – Постараемся остаться всегда верными святому завещанию великих наставников наших, Кирилла и Мефодия, которые и сами много потерпели во время благовестнического служения их славянским народам за чистоту истины Христовой и самобытности славян, и нам передали ту и другую во всей целости, полноте и силе. Вы же, «апостолом единонравнии и богомудрии учителие наши, молите Владыку всех вся языки словенские утвердити в православии и братском единомыслии, против враждующих им, умирити и благоустроити весь христианский мир, да вси, в духе правды и любви, единем сердцем и единеми усты славят и воспевают Отца и Сына и Св. Духа!» (Извлечено в сокращении из «Душеполезных чтений» за 1885 г., май, стр. 103–108, из слова прот. Н. Благоразумова).