Читать книгу Укрощение бури (сборник) - Протоиерей Олег Штельман - Страница 24

Портрет исполнен серой краской,

Предивно просто и любя,

Великий царь с отцовской лаской

Взирает, зритель, на тебя.

Мундир военный, аксельбанты,

Награды чести – ордена,

О нем слагали гимны, канты —

Златые были времена.

Но вмиг, как смерч, в толпе народной

Взыгрался гордый пыл ума,

И сын святой, как раб безродный,

Грехом упился без ума.

Присяга попрана на верность;

Лукавство, трусость и обман —

Явили смерть, разруху, бедность —

Окутал прелести дурман.

Гудит толпа, грозится строго,

Мечтой безумною горя,

Желают жить они без Бога

И без Державного Царя.

Парят ораторы с толпою,

Игривой ложью манят души:

«Идем свободною стопою!» —

Стихами басен моют уши.

Ликует враг: «Конец, святии».

В набат кричит: «Пленил я род!

Царя – сердечко всей России,

Умрет и с ним его народ!»

И чья-то дерзкая десница,

Железной мышцей смерть нажав,

Желая крови всласть напиться

И жажду крови вновь стяжав.

А царь просил: «Не мстите, други.

До дна допью смертельну чашу.

Ищу пред Богом лишь заслуги, —

Венцом главу свою украшу!»

Молился слезными очами:

«Прости обманутых людей,

Прельщенных сладкими речами,

Прости премудрых их вождей».

Монарх народ и Мать Россию

Любил пристрастнее себя:

О них молил Христа-Мессию,

Страданий горечь пил любя.

Писанье знал, Христово слово:

Коль семя в землю упадет,

Умрет оно, – воскреснет снова,

Премного зёрен возрастет[6].

Заколосится русско поле

По роду семени сего,

Взыграет гладью будто море,

Без плевел золотом оно.

Без плевел всё же невозможно,

Как в слове, притче у Христа:

Оставил поле непреложно,

На время жатвы, до Суда[7].

Уж век минул и дивно поле,

Зарделись храмов купола,

Народ идет да с крестным ходом,

И славит Русского Царя!

Портрет меняя на икону,

Молитвы красные поя,

Всё по пророчеству святому,

С ним славится его семья!

И те, кто вслед за Государем,

На смерть за истину стоя,

Сложились в землю дивным даром

В веках бессмертьем просияв.

Предолгий путь победы этой,

Казалось, должен как заря,

Как знамя быть для всей планеты,

Как истина – для всех одна.

Но видим странные вдруг вещи:

Портреты злобных палачей,

Висят с почетом в красном месте,

Да в кабинетах у властей.

И в каждом городе и веси

Великий гений и злодей

Со статуй смотрит, кепку свесив,

Всех зазывая в мавзолей.

Урок истории не понят.

Но всё же рдеется заря.

Наступит время – Бога вспомнят,

Помянут Русского Царя.

Без плевел всё же невозможно,

Как в слове, притче у Христа:

Оставим поле непреложно,

На время жатвы, до Суда.