Читать книгу Поворот. Фатальное рандеву с необъяснимым - Пётр Теплицын - Страница 7

***

Нестерова съедало гнетущее чувство вины. Жена по-прежнему не отвечала на телефонные звонки, а ему очень хотелось ещё раз поговорить с ней, попробовать показать свой взгляд на всё, что между ними случилось. Ещё он очень скучал по дочери. Маленький человечек, похожий на него, но в тысячу раз милее, с глазами мамы, не выходил из головы, стоило только минуту побездельничать. Не счесть, сколько раз им просмотрено видео с её первого утренника в саду, куда они с женой пришли уже разводящимися, стараясь не подавать виду.

А сейчас дочка, наверное, в садике. Как всегда, красиво одетая маленькая куколка – что-то делает, гуляет, играет, уже ждёт, когда заберут домой. И скучает по папе, это уж точно.

Наступал очередной будний вечер. Все расходились по домам. Устав ходить туда-сюда по кабинету в невесёлых мыслях, Нестеров прилёг на диван, подтянув к нему служебный телефон. В эту ночь он первый раз дежурил в следственно-оперативной группе и потому остался в отделении до утра. Местные следователи обычно в нарушение правил и в этом случае уезжали домой, дежурили на телефоне. Нестерову уезжать было некуда.

По прибытии в Нашинск он по предложению Суходолова снял комнату в общежитии бывшего совхоза, как говорится «поспать и помыться», на окраине города в десяти минутах на машине. На большее это жилье не годилось. Он провёл там всего три ночи, но уже успел познакомиться – не добровольно, естественно – с несколькими аборигенами. Один раз разнял пьяную драку около двери своей комнаты, а ещё раз даже вызвонил участкового, чтобы тот прекратил низкочастотный шум во дворе по случаю дня рождения коротко стриженого авторитета в спортивной одежде. Рассохшиеся деревянные рамы комнаты Нестерова беспощадно сифонили, а запах подгоревшей пищи в коридорах здания был куда стабильнее, чем подача в него горячей воды. Так что теперь, ночуя в отделении, Дмитрий приходил к неизбежному выводу, что оно более пригодно для проживания. Можно было снять и нормальную квартиру, но Нестеров сохранял веру, что он тут ненадолго. Что он обязательно найдёт путь к сердцам любимых двух девчонок, вернётся домой и все наладится.

Кабинет, где прилёг Дмитрий, следователи называли «лаунж»5. Окна здесь очень удобно выходили на парковку у отдела – всегда было видно, кто приехал и уехал. Штатно тут работали следователи Никитин и Калинин. Оба были Саши, оба не ахти какие работники, со слов Трофимыча – Чук и Гек. Разница состояла в фундаменте. Первый был потомственным юристом с генералами в роду, пах дорогим парфюмом и даже без зарплаты мог позволить себе ежедневно перед работой заезжать на автомойку и дегустировать бургеры тамошнего кафе, пока обсыхает кузов его белоснежного Мерседеса. Что он нашёл в этой службе с его-то возможностями, никто объяснить не мог. Считалось, что ему приятно быть тюльпаном среди кучи навоза. Калинин же был без роду, племени и амбиций, пах лапшой быстрого приготовления, потешал весь отдел неизменным коричневым свитером и ржавой «пятёркой» Жигулей. Они существовали взаимовыгодно. Тощий Калинин занимал у толстого Никитина деньги до зарплаты, и кредитор шутил, что одолжил ему уже столько, что тот мог бы купить семь разноцветных «пятёрок» на каждый день недели. Никитин же занимал у Калинина время, периодически испрашивая у того подмениться в дежурство, допросить человека от его имени и тому подобное.

И вот, благодаря финансовым возможностям Никитина и его либеральным взглядам на службу, в этом просторном кабинете появился кожаный диванчик, кулер с водой, небольшая кофемашина, компактный холодильник и прочие удобства. Во время обеденного перерыва здесь собиралась «госдума», как называл это Трофимыч, и обсуждалось абсолютно всё – уголовные дела, кадровые слухи, нюансы женщин и автомобилей и шутки из Интернета. Тут отмечались все праздники и события следственного отдела. Запах еды и кофе никогда не выветривался из кабинета, о чём неустанно вслух трагедизировал вечно голодный Саша Калинин.