Читать книгу Встретив медведя, здоровайся первым - Ра Виль - Страница 5

Испытав очередное потрясение, жители леса спешно отказались от услуг Пардона.

А ведь был простой до смешного способ справиться с медвежьим рёвом. Наберись на сходе лесной народец терпения и дай договорить Болотной Выпи, все услышали бы её предложение пойти с Медведем на мирные переговоры.

Так впоследствии оно и вышло! Отправив Волка в отставку, звери послали к Медведю переговорщиков, или, выражаясь по-военному, парламентёров, среди которых были пострадавшие от его рёва заики и неврастеники. Делегацию возглавил Заяц, более известный в лесу под именем Косой. Обливаясь потом, он нёс в заплечном рюкзаке своих пятерых непрерывно икавших зайчат. В лапах Заяц держал древко парламентёрского флага, пошитого Зайчихой из выцветших до белизны детских пелёнок. Для Косого было бы безопаснее оставить дома испуганных зайчат. Но, как ни просила его об этом Зайчиха, отец семейства, стукнув лапой по столу, заявил, что желает представить Медведю икающие доказательства его преступлений.

Вслед за Зайцем шёл опиравшийся на костыль контуженый Филин, принимая на ходу успокоительные капли. Немногочисленную делегацию завершали воробьи, обсуждавшие на лету события последних дней. Но и они, эти жертвы медвежьего рёва, вместо привычного воробьиного чик-чирик произносили лишь его окончание, звучавшее, как и доносившееся из заячьего рюкзака ик, …ик, …ик.

Пострадал от собственного голоса и Медведь. Надорвав голосовые связки, он обернул шею шарфом и полоскал горло отваром из цветков жёлтой календулы. Три дня кряду ни он сам, ни его потрёпанная свита и носа не показывали из берлоги, опасаясь новой волчьей выходки. И только на четвёртый день затворники решили, что пора выйти наружу. Сидеть сложа руки им наскучило, да и время пришло пополнить запасы воды и продуктов. Но прежде чем выйти на поляну, Медведь решил отправить на разведку кого-нибудь менее приметного из своей команды.

– Ну, вот что, – повысив голос, храбрился он. – Сил больше нет сидеть в четырёх стенах. Да и глухого Волка нам бояться незачем. Он, думается мне, сам меня испугался, вот и заскулил от страха. А то, что я слегка взревел, так это не от испуга, нет. Это я таким манером с ним поздоровался – знай, мол, нашего брата! Ведь мы, медведи, за словом в карман не лезем.

– А если ты не сдрейфил, – недоверчиво спросил Медведя Ёж, – тогда почему от этого твоего «слегка взревел» деревья в лесу повалились, да и всех нас изрядно покалечило? Мне со своим ирокезом нынче на люди стыдно показаться! Целый год придётся ждать, пока новые иголки отрастут. Эх, уж лучше б ты меня своим рёвом наголо обрил, сделав из меня Колобка. Что ни говори, а ведь Колобок не индеец и не панк какой-то, а сказочный персонаж. Глядишь, нашёл бы и я себе деда с бабкой, да и жил бы с ними припеваючи в тепле и достатке, пока не вырастут новые иголки!

– А мне со своей белой шубой что прикажете делать в зелёном лесу? Либо до наступления зимы маскировочный халат надеть, либо на Север, за Полярный круг податься, где белый снег круглый год, – с укором посмотрев на Медведя, упрекнул его Лис. – Не выживу я там. Не привыкну к лютым морозам. Напрочь себе всё отморожу.

Собиралась возмутиться и Годзилла, но, услышав встревоженный голос Медведя, прикрыла лапками рот.

– Да подождите вы, несносные крикуны, – просипел Медведь. – Чую, кто-то крадётся к нашему дому. А ну-ка, Панк, тьфу ты, Ёж, выйди и посмотри, кого к нам нелёгкая принесла? Должно быть, это Серый Волк со своими извинениями. Я и сам бы к нему вышел, да вот только голос свой потерял.

– Ёж, Ёж!.. Что ни случись, Ежа ему подавайте! Да ещё и панком обзывает! А если это вовсе не Волк, а Саблезубый Тигр у нашей берлоги топчется?! Это раньше я храбрым был, никого не боялся, пока иголки были. А сейчас что?! Да теперь меня любой слабак голыми руками взять может, если раньше со смеху не помрёт, на меня такого глядя. Как бездумно реветь, – на это ты, Медведь, из нас первый, а чтобы на разведку сходить, – так у тебя теперь ни голоса, ни храбрости не осталось, всё вон под шарф свой попрятал!

– Ах вы, негодники! Да кроме меня, Медведя, другого такого смельчака во всём лесу днём с огнём не отыскать! Выйти да посмотреть, что за чудище к нам пожаловало, мне проще простого. Ну, а случись что со мной, кто тогда у злых пчёл будет мёд таскать? Грибами да ягодами особо сыты не будете, сразу подхватите какой-нибудь диатез! Ну, что молчите, будто в рот воды набрали?

Действительно, как ни крути, а опасение остаться без любимого лакомства заставило всех задуматься над медвежьими словами. Ведь мёд он и есть мёд. Плохо без него придётся. Но и идти на встречу со свихнувшимся Волком никто не хотел.

– Да ну вас! Правы вы. Я оскандалился, мне и отвечать, – согласился Медведь. – Ну а что касается доисторических тигров и им подобных мамонтов, то они уже давно повымерли, других же визитёров я не боюсь, лишь бы мне вновь в ухо не завыли. Волков бояться – в лес не ходить! – пошутил он наигранно. – А ну-ка, Лис, обвяжи мне пасть шарфом, чтоб я случайно не заголосил. Да не робей, затягивай крепче! Я стану носом дышать.

Понимая, что выход из опасной ситуации найден, Ёж и Годзилла с небывалым усердием помогли Лису затянуть узел на медвежьей пасти. А так как с утра в лесу шёл дождь, Медведь накинул на себя потрескавшийся от времени прорезиненный плащ. Проводив Медведя до двери, Ёж, Лис и Годзилла приложили правые лапы к своим головам, отдавая честь идущему на риск.

Видеть себя со стороны Медведь не мог, а остальным было не до того, иначе заметили бы они, что торчавшие кверху края шарфа сделали их друга похожим на носорога. А прикрытые тем же шарфом и без того небольшие медвежьи глаза, стали похожи на злобные глазки всё того же африканского животного, в момент, когда на его территорию пробрался соперник.

***

Тем временем к медвежьей берлоге подошли неровным строем отважные переговорщики. Но едва пучеглазый Филин приподнял свой костыль, собираясь постучать в дверь, как она неожиданно отворилась. То, что увидели парламентёры, повергло их в шок. За порогом медвежьего дома стоял неизвестный зверь с большими рогами и злобным взглядом, а тело его было покрыто потрескавшейся бронёй.

Заяц, от испуга, выронил из ослабевших от страха лап парламентёрский флаг, а зайчата, почуяв, как дрожит их отец, притихли на дне рюкзака. Не меньше Зайца испугались и воробьи. Упав на землю вверх лапками, они притворились, что потеряли сознание. «Рогонос», – с трудом выдавил из себя Филин. «Пожиратель медведей! – подумал Косой. – Видно, это чудище уже съело нашего друга, а теперь возьмётся за нас. И зачем я, глупый, согласился быть парламентёром!»