Читать книгу Свет чистой души - Радаслава Андреева - Страница 5

В такт медленным шагам, поскрипывала алмазная пыль под ногами девушки. Она медленно шла, с грустью рассматривая привычные пейзажи. По каменной кладке вверх из земли тянулся вьюнок, весь усыпанный мелкими ажурными цветочками, окрашенными лазурью. С высоты ограждения ниспадали вниз лианы, с крупными белоснежными цветами, источавшими нежнейший аромат, который не рекомендовалось вдыхать очень долго. Кустики люцинии, что росли вдоль забора, нейтрализовали дурманящее свойство этого цветка.

****

Однажды в детстве, Лилея, когда подросла и смогла дотянуться до цветков лианы, нарвала себе целый букет и поставила в вазочку, на столике у кровати, себе в комнату. Собираясь выйти к ужину, девочка только успела сменить дневной наряд на вечерний, как её сморил сон. Хорошо няня Розалия забеспокоилась, что ребенок не спустился к столу, и пошла, проверить подопечную. Девочка заснула дурманным сном белоснежной лианы и проспала ещё трое суток, прежде чем её смогли разбудить.

Отец бушевал тогда долго. Над долиной грохотали грозы, и вода лилась с небес, как будто кто-то очень большой запустил сюда целый водопад. Люди долины носили дары, только бы утихомирить дракона.

Розалия очень тихо, шепнула тогда девочке, которая едва проснулась:

– Лилея, пожалуйста, успокой отца, а то он всю долину превратит в море.

– Он же и меня заругает, наверное, – растерянно предположила девочка, глянув на няню своими золотистыми глазами.

– А ты скажи ему, что не знала о цветах. Они тебе просто понравились, – посоветовала малышке Розалия.

Подумав немного, Лилея ответила:

– Так я же действительно не знала, что могу уснуть навсегда.

– Вот именно это и скажи отцу.

Объяснять грозному дракону ничего не пришлось. Стоило только девочке показаться на лестнице, в поле зрения отца, живой и здоровой, как он тут же утихомирил свой гнев, и стихия моментально убежала с небосвода, давая возможность ясному солнышку согреть жителей долины, а также всю живность в округе.

****

Свернув по тропинке вправо, Лилея брела, не обращая внимания на цветущие кусты, которые сейчас буйствовали ярким великолепием и пьянили своими ароматами. Всё, что росло в саду, должно было радовать глаз девушки, чтобы ей всегда было весело и легко. Но вот уже, который день улыбка на её лице была печальной, а во взгляде сквозила тревога.

Мимо проскакал какой-то зверёк, чем-то похожий на зайца, правда с маленьким тельцем и огромными длинными ушами, которые если падали, то мешали ему передвигаться, застревая под ногами.

– Руми, милый мой, – обратилась к зверьку девушка, когда заметила, что он рядом и в который раз запутался в своих ушах. – Ты меня искал, мой малыш, – девушка бережно взяла зверька на руки, аккуратно выпутывая его из его же ушей. – Глупенький, никуда бы я не ушла.

Зверёк пискнул, и девушка улыбнулась, всё той же грустной улыбкой.

– Конечно-конечно, как же я забыла, что ты тоже хотел погулять, – нежно гладила Лилея своего питомца.

Постепенно грусть-печаль отпускала. На душе наступал покой. Но держать животное на руках всегда тоже было невозможно. Ушастик рвался на землю, ему хотелось двигаться, и даже то, что его резвая беготня регулярно сопровождалась путаницей в собственных ушах, его не останавливало.

На ветке сладкими переливами заливался соловей, выводя свои чудные замысловатые трели.

– Соловушка, – обратилась к неприметной серой птичке девушка. – Ты решил порадовать меня своим пением среди бела дня.

Соловей пару раз коротко чирикнул, а потом, покачав головой, будто кланяясь, снова завёл свою длинную чарующую песнь.

Медленно шла Лилея по замковому парку, периодически вздыхая и часто задумываясь. Только Руми отвлекал её от грустных размышлений, приходилось периодически распутывать зверька. Он некоторое время нежился на руках у хозяйки, вселяя в её душу толику спокойствия и умиротворения, чтобы потом снова скакать по земле и путаться в своих длинных ушах.

Около пруда девушка присела на скамью, что бы полюбоваться на алмазных лебедей. Тут их обитало целых три семьи. Они грациозно скользили по водной глади, притягивая внимание, своим сверкающим оперением, которое в лучах полуденного солнца переливалось всеми цветами радуги.

Неожиданно солнце спряталось, и Лилея подняла глаза к небу. Большой дракон кружил над поляной, постепенно снижаясь. Приземлившись, на поляне у пруда, он прогрохотал:

– Здравствуй доченька моя.

Девушка сорвалась с места и подбежала к отцу. Его светлая шкура лоснилась, поблёскивая, как и оперенье лебедей на пруду. Казалось, проведёшь по ней рукой, и в ладони останется пригоршня алмазной пыли.

– Отец, я так по тебе скучала, – обхватывая, насколько это было возможно, морду дракона руками, сердечно произнесла Лилея.

– Я вернулся домой и чувствую, что моя девочка загрустила, – своим громоподобным голосом пророкотал дракон. Когда он разговаривал, по всей долине, вторя ему, разливались громовые раскаты. Но люди этого грома не боялись, ибо знали, что это не гнев дракона, а всего лишь маленькая шалость. Своего дракона они окутали массой тайн и легенд, на самом деле мало, что зная о нём.

– Прости меня, – виновато пробормотала Лилея, опускаясь на землю рядом с драконом, и прижимаясь к нему спиной. – Я так не хотела тебя расстраивать, но ничего не могу с собой поделать.

– Ты меня не расстроила, – добродушно, стараясь говорить как можно тише, ответил отец девушки. – Я знал, что это случиться рано или поздно, и ты обязательно полюбишь, моя девочка. И пока вера твоя в ответные чувства избранника не окрепнет, ты будешь сомневаться, переживать и грустить. Но я верю, что мою доченьку ждёт большое счастье, и долгая, может быть тернистая, но непременно счастливая жизнь. Ты не единственная на земле, кто терзается любовными сомнениями. Всё образуется. А пока я буду тебя немного отвлекать и баловать, чтобы твоя тоска меньше туманила тебе голову, укрепляя твои сомнения.

Прискакал Руми и, запутавшись в своих ушах, кубарем скатился к ногам хозяйки.

Лилея так и сидела, прижавшись спиной к морде своего отца. Руми она распутала и, прижав к себе гладила. Из ноздрей дракона теплый воздух приятно обдавал спину девушки, несмотря на солнечный летний день, её иногда знобило. А мерное дыхание отца тоже способствовало некоторому успокоению.

– А ещё, мне немного грустно, от того, что придётся покинуть отчий дом, – поведала свои сокровенные мысли Лилея.

– Все девушки рано или поздно покидают родительское гнездо. И ты не исключение, – почти шёпотом ответил ей отец.

– Всё-таки девушки имеют возможность приезжать к своим родителям в гости. У меня такой возможности не будет. К сожалению. И ты меня вскоре позабудешь, в заботах о своей новой дочери, – печально вздохнув, чуть ли не роняя слезу, сказала девушка.

– Я тебя никогда не забуду. Твоя комната на веки останется за тобой, пока ты живёшь и ходишь по земле. Я не забыл ни одной своей дочери, даже тех, кто, оставив после себя потомство, и прожив долгую, и счастливую жизнь, покинули бренный мир Яви.

– Откуда ты знаешь, что их жизнь была счастливой? – вопрошала дочь у отца.

– У каждой из вас есть единственный шанс вернуться обратно, но ни одна дочь, за тысячелетия моей жизни не воспользовалась этой возможностью. Значит, их жизнь прошла так, как они хотели, по крайней мере, катастроф точно не случилось, – тихим, спокойным голосом ответил дракон, стараясь успокоить свою девочку.

Ничего не ответив отцу, Лилея лишь вздохнула, протяжно и с придыханием. От услышанных слов спокойнее не стало. Только новая волна тревоги залезла в голову, рисуя картины будущего, одна страшнее другой. Она знала, что перед свадьбой получит от отца возвратный амулет, благодаря которому, она сможет вернуться назад. Но какая жизнь её тогда ждёт в этом мире. Вернуться в отчий дом она не сможет, замуж тоже не выйдет. Получит избушку в глухой лесной чаще и будет ведьмовать, да заблудившихся путников привечать.

Эта доля завсегда может оказаться тяжелее трудностей, которые её ждут в новом, пока неведомом мире.

На кустик рядом присела сорока. Каркнув три раза, она уставилась на девушку.

– Сулейка, привет, – поздоровалась с хвостатой вертихвосткой Лилея. – Скажи Розалии, что я скоро буду.

Сорока сорвалась с куста и улетела в сторону замка.

Ещё раз вздохнув, она поднялась с земли, повернулась к отцу и сказала:

– Пойду я обедать.

В ответ дракон лишь одобрительно фыркнул и улыбнулся глазами. Он-то верил, что у его девочки всё будет хорошо.

За обедом Лилея всё также печально вздыхала. Розалия, сидевшая напротив и давно заметившая состояние своей подопечной, спросила:

– Что тревожит мою девочку?

– А ты будешь по мне скучать, когда я отсюда уеду? – взволнованно глянув на нянюшку, спросила девушка.

Немного помявшись, Розалия ответила:

– Я очень тебя люблю, Лилея. И жить в замке весело и беззаботно. Я воспитала тебя с детства, и ты мне как дочь. Но я всегда знала, что когда тебе исполнится двадцать лет, ты выйдешь замуж и покинешь меня навсегда. Благодаря этому знанию, я старалась останавливать себя, в привязанности к тебе. По магическому контракту отсюда я попаду к старухе Вергилии на целый год. Там пройду курс омоложения и оздоровления. После чего получив почти новую жизнь в другом государстве, смогу начать всё заново, выйти замуж, родить детей.

Лилея знала, что Розалия девятнадцать лет назад потеряла мужа и своего ещё неродившегося ребёнка, когда на их селение обрушился горный сель. Она сама чудом осталась жива. Лекари вынесли вердикт, что больше детей она родить не сможет. А в этом свете она понимала, что шансов на счастливую семейную жизнь у неё просто нет.

Единственной возможностью для неё было попасть к старухе Вергилии, искусной врачевательнице и целительнице тела и души. Да только услуги эти были для Розалии непомерно дороги.

Это сейчас она понимала, что ей очень повезло попасть на службу к алмазному дракону. А когда узнала об этом шансе, жутко боялась. Легенд по миру про правителей драконов ходило множество, одни чудесные, другие страшные. И все верили, и в то и в другое, хотя они зачастую противоречили между собой.

Розалия рискнула, и все эти годы счастливо жила в чертогах своего правителя, воспитывая эту замечательную девочку с годовалого возраста.

Плата за труд была достойна, новая жизнь и судьба после исполнения контракта. И расставание с любимой подопечной, было немного желанным, ибо хотелось ещё и личного семейного счастья.

Пообедали в молчании, и Лилея, прихватив Руми, убежала в свои покои отдыхать. Она жила на предпоследнем этаже замка. Здесь располагались её учебные классы, где она днями напролет училась петь, танцевать, шить, вышивать, готовить и врачевать. Из окон открывался чарующий вид на цветущий сад, где всегда что-то цвело и плодоносило. Девушка любила подниматься в самую высокую башню замка, откуда было видно долину и поля, а также жителей ближайшей деревушки, которые вспахивали поля, неспешно погоняя животных, запряженных в плуг.

Она выросла тут в замке. Жизни вне его она не знала. В распоряжении девочки были большие угодья драконьего поместья, которое называлось Тимантикаарми, так же как и долина с деревушками рядом, и всё княжество в целом. Ей всегда хотелось попасть туда, где много людей, и были такие дети, как она. Но это было невозможно.

Раз в год они летали в гости в соседние княжества, где она общалась с дочерями других драконов. Эти поездки Лилея очень любила. Отец сажал её к себе на спину, и они летели высоко в небе, сквозь облака, иногда попадая в грозовые тучи, которые девочка очень любила. Отец всегда хохотал, глядя на мокрую дочь, когда они выныривали на солнышко из туч. А ещё Лилея любила, когда отец одним тёплым дыханием за минуту высушивал её, умудряясь сотворить на голове весёлую причёску, с которой не стыдно было показаться при дворе другого дракона.

Всё её детство и отрочество вспоминалось девушке последние дни. Она страшилась будущего, гадая из какого мира, пришёл к ней избранник. Вспоминая встречу, она поняла одно, тот мир отличается от её мира очень сильно. И хотя с молодым человеком по имени Арсений говорила она всего ничего, каким-то шестым чувством она понимала, что тот мир совсем иной. Это страшило, не меньше чем одиночество.

С такими думами, девушка, прижав к себе своего ушастого питомца, забылась тревожным сном. Руми, почувствовав, что хозяйка ослабила объятия, выполз из рук и перебрался к голове девушки. Тихонько примостившись у неё в изголовье, он зажмурил глазки и сладко уснул.

Порода этих зверьков называлась вислоухий тушкан. Они испокон веку жили с людьми. В дикой природе встречались только древние предки обычные тушканы, с ушами большими, но раз в пять меньше чем у вислоухих.

Особенностью вислоухих тушканов была способность восстанавливать душевное спокойствие хозяина. И чем сильнее была эта способность, тем длиннее уши были у тушкана. Если зверёк чувствовал, что хозяин тревожен, раздражен, как говорится «сердце не на месте», он принимался за дело. Самым лучшим средством было уснуть в изголовье хозяина. И Руми уснул, буквально сразу тревога Лилеи улеглась, и девушки начал сниться спокойный и светлый сон.

Полуденный отдых пошёл девушке на пользу, она успокоилась и занялась обычными делами. Каждый день Лилея посещала конюшню, где у неё было две кобылы и жеребец. Одна из кобыл должна была вот-вот родить, и за ней требовался тщательный уход. Конюший предлагал, уже в который раз пригласить лекаря, но девушка отказывалась. Первый раз роды у лошадей девушка принимала ещё в пятнадцатилетнем возрасте. И за годы ухода за этими красивыми и благородными животными, она научилась многому. Отец не препятствовал этой её забаве, считая, что вреда ей это не принесёт. И хотя, конюший знал, что хозяйка умелая лошадница, да всё равно каждый раз хотел вызвать лекаря, так на всякий случай.

Случаев пока не случалось. Но в этот раз Лилея тревожилась за кобылу, она вела себя слишком беспокойно. Девушка подозревала, что у этой молодой белой лошадки будет не один жеребёнок, а целых два. Для первых родов это было опасно. А так хотелось, что бы и с мамой, и с малышами всё было хорошо. Поэтому слова конюшего о лекаре, казались ей в этот раз оправданными.

– Торин, побудь пока здесь, я сбегаю, попрошу отца привезти мистера Ламинуса, – обратилась к конюшему Лилея.

Сначала девушка думала добежать до замка сама, но в итоге взобралась на круп жеребца, без седла и уздечки, и пустилась в галоп. Она знала, что отец посмотрит на неё с укором, но сейчас было не до церемоний. Почти влетев в правое крыло замка, где располагались покои дракона, она на ходу слетела с коня, и вбежала в огромную арку, которая очень редко была закрытой. Лилея не очень любила бывать в этой части замка, так как чувствовала себя тут маленьким муравьишкой. Высокие своды потолка, которые казались призрачными, и только угадывались, давили своим объёмом. Вообще всё крыло, где обитал отец, состояло из огромных помещений. Обеденная зала, куда Лилее требовалось приходить к трапезе раз в год, чтобы своим присутствием порадовать дракона на пиршестве в честь его дня рождения, была тоже огромная. Стол ставился тут только для приёма девочки, именно в этот день, так как обычно дракон питался прямо на полу, и ему не надо было садиться за стол и брать в руки вилку и нож.

Сейчас Лилея быстро пробежала сквозь главную входную залу, миновала трапезную и ворвалась в спальню. Благо отец просто лежал, ибо разбудить спящего дракона было делом нелёгким.

– Отец, отец, мне нужна твоя помощь, – звонко затараторила Лилея, забираясь к отцу на ложе по приставленной сбоку лестнице, именно на случай, если девочке понадобиться что-то от отца.

– Да, доченька, – не сдерживая своего голоса, томно ответил дракон. Своды его покоев были устроены таким образом, что глушили его громогласность, не вылетая за пределы замка.

– Отец, мне очень нужен лекарь Ламинус, у моей Молнии я предполагаю двух жеребят, а у неё первые роды. Лошадь очень беспокойная, а это может быть признаком того, что всё идет, не очень гладко, – с жаром сообщила Лилея.

– О-о, ты первый раз просишь меня о помощи, – заметил дракон, медленно приподнимаясь на своём ложе.

– Потому, что сейчас я сомневаюсь, что справлюсь сама, – грустно ответила девушка.

Улыбнувшись, отец аккуратно, чтобы не задеть своё дитя спустился со своего места отдыха, и согласно покачав головой, сказал:

– Иди к своим лошадкам Лилея, будет тебе твой лекарь.