Читать книгу Проклятие Черного орла - Радомир Велесич - Страница 3

Солнце уже почти успело превратить спальню в настоящее пекло, когда Фий-Этт, наконец, открыла глаза и в изнеможении откинула с себя тонкую шелковую простыню, заменявшую летом теплое одеяло. Сэнджел уже давно встал, и комната, заполненная летней духотой, была тиха и безмятежна, если не считать привычного людского гомона доносившегося сквозь распахнутые настежь окна.

Фий-Этт потянулась и заставила себя встать с кровати. Она уже давно выспалась, но мысль о предстоящем дне неприятной тяжестью лежала на душе, заставив колдунью проваляться в постели почти до полудня. И, если б не жара, терпеть которую было уже невозможно, она так и нежилась бы дальше на шелковых простынях в надежде, что Сэнджел забудет о своих планах или, по крайности, забудет ее дома. Но явно намеренно широко распахнутые в стороны тяжелые бархатные шторы буквально кричали, что забывать никто, ничего и никого не собирался. А значит, рано или поздно, если Фий-Этт не поднимется сама, ее точно выволокут из спальни силком.

Именно сегодня, лорд Монрат решил наведаться в селение на встречу со старейшиной Торнусом. И, разумеется, супруга лорда не могла не принять в этом участие, которое сводилось к демонстративному проезду верхом через весь поселок и весьма формальному ее присутствию на переговорах.

Пройдя в комнату с большой мраморной ванной посредине, она неспешно умылась, дернула за шнурок колокольчика для вызова Марты, и вернувшись в комнату, вновь рухнула на кровать. Но не успела она толком устроиться среди мягких подушек, как в дверь уже постучали.

– Госпожа? – Раздался из-за двери мягкий голос Марты.

– Заходи, – лениво бросила Фий-Этт.

– Госпожа! Солнце в зените, а вы еще в постели! – укоризненно качая головой, сказала Марта, поставив на прикроватный столик поднос с чашкой чая, хлебной лепешкой и горшочком джема.

– Будто ты сама не знаешь, какой сегодня день! – простонала Фий-Этт, отхлебнув из чашки.

– Вот, именно поэтому вам и следовало давно подняться!

– Марта! Ты прям цербер настоящий! – колдунья спрыгнула с кровати и, пройдя мимо служанки к бельевому шкафу, игриво толкнула ту бедром. – Кстати, где Монрат? Стены вроде еще не трещат, неужели он еще не злится? – Она достала из шкафа строгое синее платье и вопросительно показала его Марте.

– Лорд Монрат в саду, а платье отлично подходит к случаю.

– В саду? – удивилась Фий-Этт, влезая в платье. – Что он там делает?

– Отдыхает? – предположила Марта, подойдя к хозяйке, чтобы помочь затянуть шнуровку платья.

– Отдыхает? От чего?

– Ну, может, от кого?

– Только не говори, что я опять его измучила, – притворно возмутилась Фий-Этт, принимаясь расчесывать волосы. – Я и так уже в последнее время словно мышка в подполе, даже шуршать боюсь.

Она села на стул с невысокой резной спинкой напротив большого зеркала и несколько раз махнула гребнем по пышным пепельно-серым локонам.

– Ну, в последнее время, вы оба друг друга стоите, – Марта забрала из рук Фий-Этт гребень и принялась заплетать волосы хозяйки свободным колоском. – После вашей последней стычки в каминном зале, одной посуды побитой несколько ведер вынесли.

– Ох! – выдохнула Фий-Этт. – Я тогда весьма погорячилась… хотя, Монрат тоже был не прав…

– Ну, вы же сами знаете, не нам судить о поступках лорда, – Марта завязала на конце косы атласную синюю ленту и, обойдя хозяйку, взглянула ей в глаза. – Люди часто бывают несдержанны в опеке тех, кого любят…

– Но, согласись, иногда он переходит всякие границы!

– На то он и лорд, чтобы самому определять эти границы, – Марта по-доброму улыбнулась и окинула хозяйку восторженным взглядом.

Выбранное платье, будучи довольно строгим, все же слегка, почти игриво, приоткрывало ключицы, а туго зашнурованный корсет подчеркивал изящную тонкую талию.

– Вы удивительно хороши сегодня, – сказала Марта.

– Просто, как следует выспалась, – улыбнулась в ответ Фий-Этт. – Прикажи запрячь лошадей, а я пойду разыщу нашего лорда.

Она встала и следом за Мартой спустилась вниз. Выйдя на улицу, она тут же охнула от накатившей жары. Солнце нещадно палило, сумев прогнать со двора даже домашнюю птицу. Что уж говорить о людях. Все дворовые слуги попрятались в тень и неспешно занимались привычными делами. Но лишь Фий-Этт переступила порог сада, вокруг воцарилась приятная легкая прохлада. Она протянула руку назад, но за калиткой все также нестерпимо пекло. А здесь, в пределах невысоких булыжных стен, казалось властвовала весна.

Фий-Этт неспешно, наслаждаясь свежим, даже чуть влажным, воздухом, прошла по узкой гранитной дорожке и вышла под крону старого раскидистого дуба, где, согнув одну ногу в колене, на скамье лежал Сэнджел.

При появлении супруги лорд Монрат лишь слегка приоткрыл глаза, но даже и не думал вставать.

– Был уверен, что ты встанешь лишь к вечеру, – без упрека, но не без насмешки сказал он, когда Фий-Этт остановилась возле самой скамьи.

– Ты устроил в спальне такое пекло, что буквально вынудил меня подняться.

– Я? Да, нет, что ты. Это все погода, знойно сегодня.

– Ну, у тебя-то здесь недурно!

– Да, – согласился он, наконец, сев и похлопав по мрамору скамьи, приглашая ее сесть рядом. – Совершенно бессмысленная трата энергии, но, согласись, освежает.

– Хрустальная сфера и ледяное кольцо? – предположила она, опустившись на скамью.

– Можно было бы и так, – кивнул он. – Но это всего лишь гений воздуха.

– Ты подчинил духа?

– Немного, скорее даже договорился, – усмехнулся он. – У нас с ним договор до сумерек.

– Договор распространяется только на сад?

– Обижаешь, это было бы слишком примитивно, – усмехнулся Сэнджел и обнял Фий-Этт за плечи. – Ты говорила с Мирам?

– Я?! – она изумительно правдоподобно изобразила на лице удивление. – Разве ты сам с ней еще не говорил?…

– Об этом, нет.

– Ну… а нужно ли? Это же не в первый раз…

– Фий-Этт, десять лет назад ты сама настояла на том, чтобы уехать с Мирам на Вердже в дни большого совета, – Сэнджел в упор посмотрел на колдунью, но та невинно отвела взгляд. – Ты мне клялась, что все ей там объяснишь. И если ты это сделала, сейчас, ей нужно всего лишь напомнить. Ты же ей объяснила все тогда?

Колдунья сморщилась, сощурила глаза и почти простонала, одним рывком отодвинувшись на край скамьи:

– Тогда я решила, что ей еще рано знать об этом…

– Рано?! – Сэнджел резко встал и скалой навис над Фий-Этт. – Ты об этом узнала в пять! И именно поэтому, для тебя это было естественным.

– Сэнджел! Мирам чародейка, и она в состоянии понять, что это всего лишь магический ритуал. Кроме того, она знает, чем колдун отличается от мага.

– Что ж, раз ты так считаешь, тебе не составит сложности, поговорить с ней об этом, – злорадно улыбнулся Сэнджел и, отвернувшись, направился к калитке. – Поехали, я и так с тобой изрядно задержался, – бросил он на ходу.

Фий-Этт, недовольно насупившись, еще некоторое время сидела на скамейке. Но вместе с уходом Сэнджела, в сад вернулась нестерпимая летняя жара, буквально подстегнувшая колдунью идти следом за мужем.

– Ты просто невыносим! – заявила Фий-Этт, спустя всего пару минут, выйдя в след за Сэнджелом на площадь перед главными вратами замка, где конюх уже держал за повод двух лошадей.

– Это что? – не обращая на Фий-Этт внимания, спросил Сэнджел у конюха, указав на кожаные нагавки на передних ногах Хронаса.

– Конь поранил ногу, когда госпожа Мирам выезжала на нем в селение, – спокойно ответил конюх, прекрасно понимая, что даже, если хозяин и разгневается, то уж точно не на него. – Сейчас все хорошо, но ранки еще не зарубцевались как следует.

Сэнджел глубоко вздохнул, сдерживая порыв гнева, но все же бросил укоризненный взгляд на жену.

– А что? Лучше б поинтересовался, может дочь еще больше пострадала, упав с твоего зверя! – едко бросила Фий-Этт, вскочив на спину своей любимой небольшой рыжей кобылки.

– Распустил я вас, – раздраженно сказал Сэнджел. – И тебя и Мирам, – он обогнал Фий-Этт и поехал вперед по дороге к селению.

Дождавшись, когда колдунья догнала его, он добавил:

– Доведете меня, уеду, к бесам, на Вердже, а вас на Брута оставлю. И делайте, что хотите.

– Сэнджел, – Фий-Этт подвела лошадь почти вплотную к черному боку жеребца и положила ладонь на руку колдуна. – Не злись, ничего же страшного не случилось. Да и что вообще могло бы случиться?

– Двадцать лет назад я уже был уверен, что предусмотрел все. Ценой моей беспечности стала потеря Майреда, – сухо ответил он, но все же положил свою ладонь поверх ее руки, будто говоря, что ее он ни в чем не винит.

– Прости, – прошептала Фий-Этт и сердце ее болезненно сжалось. – Это моя вина, если б тогда…

– Нет, – резко оборвал ее Сэнджел. – Мы не будем об этом говорить. Ни сейчас, ни когда-либо еще.

Они некоторое время ехали в тишине, держась за руки. Потом, Фий-Этт подняла взгляд, заглядывая в уставшее лицо Сэнджела.

– Ты снова ищешь его? – почти шепотом осторожно спросила она.

– Я и не переставал.

***

Сумерки быстро опустились на южный склон, и равнину обняла душная ночная мгла. Ночные насекомые тихонько стрекотали в высокой траве под низкими окошками глинобитного старого дома, где внутри царила неприятная тишина, нарушаемая еле слышным свистящим дыханием слишком быстро постаревшего человека.

Кай снял со лба отца почти высохшее полотенце и, намочив его в холодной воде, вернул на прежнее место. Тот открыл глаза и почти незаметно зашевелил губами. Кай тут же приник ближе к его лицу.

– Уезжай… – прошептал отец. – Уезжай сейчас же… как можно дальше… он не должен найти тебя…

– Хватит! – резко оборвал его Кай. – Дался тебе этот Монрат. На кой вообще я ему сдался.

– Ты не понимаешь… – из последних сил шептал старик. – Ты ему нужен… в тебе его сила… он не успокоится, пока не вернет ее…

– О чем ты? – непонимающе переспросил Кай.

– Арамина… твоя мать…

– Да, знаю уже! Мама была женой Монрата…

– Нет!.. – старик попытался закрыть лицо рукой, но обессилившая конечность лишь слегка дернулась, так и не поднявшись. – Монрат сделал из нее колдунью… и в тебе тоже есть сила… но ты не должен ей доверять!… Твоя сила – проклятье рода человеческого… никогда не используй ее… обещай… – потускневшие, ввалившиеся глаза отчаянно впились взглядом в Кая. – Обещай, что уедешь… обещай, что и на шаг не подойдешь к замку Монрата…

– Успокойся, – Кай навис над кроватью и положил руки на плечи отца, – ты просто перенервничал. Сейчас выспишься и завтра мы спокойно поговорим. Спи.

Он укрыл его одеялом и тут же вышел из дома, оставив, однако, дверь приоткрытой, чтобы услышать отца, если понадобится.

Оказавшись на улице, он сел на старую лавку под стеной дома и устало потер ладонями лицо. Такие приступы слабости уже случались у его отца. Деревенский лекарь еще несколько лет назад наказал ему пить успокаивающий сердце травяной сбор. Но, с каждым новым приступом, отвар помогал все меньше и меньше. И если еще месяц назад, отец приходил в чувство уже к вечеру, сегодня все слишком затянулось. И лекарь, заходивший к ним пару часов назад, лишь сокрушенно развел руками, предложив надеяться на благосклонность бога.

Кай положил руки на колени и посмотрел на свои обращенные вверх ладони. Какая же сила была заключена в нем? Да, ему с детства мастерски удавалось манипулировать сознанием людей, но, разве это сила? Так, удобная способность. Но, что, если отец прав? И если его мать была колдуньей, возможно, и он может научиться. Что в этом плохого? Напротив, ведь так, есть шанс отомстить за все, за смерть матери, за их с отцом мытарства. Надо только научиться. А для этого нужен учитель. При чем тот учитель, который знает все слабые стороны колдуна. Такого можно было найти только в Черном орле. По крайности начинать поиски нужно именно там.

Он облокотился спиной о стену дома и нащупал рукой на груди под рубашкой круглый золотой медальон. Отец всегда твердил, что эта небольшая золотая безделушка с выгравированными глазом на одной стороне и непонятными символами на другой, оберег, доставшийся ему от его матери и что он защитит его от всех бед. Кай не особо верил в это, но медальон никогда не снимал, в память о матери, которую ему не довелось узнать. Может, и в этот раз, под самым носом у колдуна, именно он сумел скрыть его. Так почему же снова не рискнуть?

Потянувшись, Кай встал со скамьи и вернулся в дом. Свеча на кухонном столе почти догорела и уже пощелкивала истлевающим фитильком. Он достал с полки над очагом масляную лампу, зажег фитиль от свечного огарка и скромное жилище тут же ярко осветилось мягким ровным светом. Он обратил взгляд на кровать, отец лежал тихо и недвижимо, устремив пустой взгляд на закопченный потолок. Кай с тяжелым сердцем, уже предчувствуя, что увидит, подошел ближе.

Отец не дышал. Его тонкие губы были чуть приоткрыты в последнем вздохе, а глаза совсем ввалились. Он жил тихо и незаметно, так и ушел.

Кай провел рукой по холодному лицу отца, закрывая ему глаза, и опустился на пол рядом с кроватью. Только что из жизни ушел единственный родной ему человек, но почему-то в душе не было боли, только тоска и дикое, сжимающее сердце одиночество. Отец, наверняка любил его, но Кай никогда не чувствовал от него отеческой ласки, скорее нездоровую чрезмерную опеку. Может, потому что отцу пришлось воспитывать его без матери и он просто не знал, как показать свою любовь. Он был заботливым, внимательным, чутким, но не более. Все двадцать лет он просто был рядом. Кормил, одевал, следил, учил грамоте… и никогда ничего не рассказывал про свою прежнюю жизнь. Даже про мать. Только неустанно твердил, что Арамина была самой замечательной женщиной на свете.

Тяжело поднявшись на ноги, Кай оглядел их с отцом скромное жилище. Почти машинально прошел к старому платяному шкафу и достал лежавший сверху походный мешок отца. Не особо стараясь быть аккуратным, Кай загрузил его самой необходимой одеждой, запихнул сверху взятые со стола краюху хлеба и несколько яблок и, завязав мешок суконной веревкой, забросил себе на плечо. Из потайной ниши за очагом он достал старый треснувший глиняный горшок, в котором отец хранил все их сбережения и бегло пересчитал монеты: за годы, проведенные в Старом Гайте, отец скопил сто сорок серебряных и девяносто две медные монеты – целое сокровище для обычного крестьянина. Ссыпав в карман половину медяков, Кай завернул остальные монеты в тонкий батистовый платок и направился к двери. Проходя мимо кровати отца, он лишь на мгновение задержался, почти мимоходом дотронувшись до холодной иссохшей руки.

– Прощай, – прошептал он и спешно покинул дом.

В Старом Гайте у них не было особенно близких друзей, но все же был человек, всегда приходивший на помощь. Вот, и сейчас, Кай тихонько постучал в дверь ближайшего к ним дома, где жил старый лекарь. Очень долго никто не открывал, но, когда Кай постучал в третий раз, уже громче, за дверью раздался скрип половиц, а в окошке мелькнул огонек свечи, а в следующий момент дверь отворилась и на пороге появился слегка сгорбленный старичок в длинной ночной сорочке.

– Кай? – удивился старик. – Даррелл совсем плох?

– Нет, Варгус, – Кай печально покачал головой. – Отец покинул нас…

– Ох… – старик сокрушенно вздохнул и по отечески обнял Кая. – Тут уж ничего не поделаешь, крепись, мальчик мой…

– Я все понимаю, не маленький, – печально усмехнулся Кай и, достав из-за пазухи платок с монетами, вложил их в руку старого лекаря. – Варгус, я знаю, что ты стар, и тебе ни к чему лишние хлопоты, но мне некого больше просить о помощи.

– Да, что ты! Брось эти глупости! Я всегда помогу, чем смогу.

– Здесь много, – Кай накрыл деньги в руке старика ладонью. – Хватит и на проводы отца и тебе на старость. Прошу, организуй все, как следует. Я не могу здесь оставаться…

– Понимаю… – Варгус тяжело вздохнул. – Но как же ты теперь? Куда?

– Не переживай, я не пропаду. Пойду плотником на конюшню или еще куда. Ты, главное, устрой все, как надо… он заслужил это…

– Хорошо, Кай. Не беспокойся. Я все сделаю.

Кай обнял на прощание старика и пошел в сторону дороги. Варгус аккуратно развязал платок и его глаза изумленно округлились.

– Кай! – он впопыхах бросился следом за парнем. – Погоди! – он догнал его и одернул за руку. – Возьми хоть лошадь мою. Она, конечно, кляча беспородная, но сильная, а мне-то не к чему уже, только морока с ней одна. А тебе проще в дороге будет. Пойдем!

Он потянул Кая на задний двор, где в небольшом хлеву стояла невысокая пегая кобыла с соломенной гривой.

– Бери, не пожалеешь!

Кай беглым взглядом оценил подарок. Лошадь и вправду была еще совсем неплоха. Некрупная, но коренастая, с широкими округлыми боками, она лениво прядала ушами, миролюбиво глядя в кормушку с сеном перед собой. Когда Кай водрузил ей на спину седло, она чуть переступила ногами, но тут же успокоилась, лишь Варгус похлопал ее по пегой морде.

Быстро оседлав кобылу, Кай вскочил в седло и сверху вниз посмотрел на печально улыбающегося старика.

– Береги себя, – тихо сказал тот.

– Спасибо тебе, – ответил Кай и направил лошадь к дороге.

Верхом он доберется до Черного орла всего за пару-тройку дней. А значит, будет меньше времени на бесполезные мысли и сокрушения о прошлом.

***

Беседа с Торнусом, против обыкновения, оказалась на редкость долгой. Старейшина, в отличие от своего предшественника в лице Нирты, предпочитал ни на шаг не отходить от буквы закона. А посему, преодолев церемониальное приветствие и обмен любезностей на тему «все ли спокойно во владениях лорда», он подробнейшим образом отчитался по всем мануфактурам, урожаям, доходам и даже о прибавлениях в крестьянских семействах. Сэнджел, как и полагается лорду, выслушивал все это крайне внимательно, интересуясь всеми незначительными, на взгляд Фий-Этт, подробностями. День, и так обещавший быть долгим и утомительным, уже давно перерос в вечер и грозил уйти в ночь, когда Торнус, наконец, замолчал и низко поклонился, а Сэнджел встал и протянул Фий-Этт руку.

– Хорошо, – провозгласил он, уже не глядя на старейшину. – Все судебные дела рассмотрим в день большого совета, не вижу смысла тратить на это время сейчас.

– Разумеется, мой лорд, – согласно кивнул Торнус.

– Что же касается налогов, подсчитай все сам и доложи через неделю. Если горняки действительно нашли свежую жилу на золотоносном руднике, освободим от уплат в этом году крестьян, работающих в поле, и снизим налог мануфактурщикам.

Торнус вновь закивал, провожая хозяев Черного орла до дверей. На улице Сэнджел помог Фий-Этт сесть в седло, потом вскочил на Хроноса и направил коня через центральную площадь на главную дорогу, ведущую к замку.

Всю дорогу до замка они ехали молча. Фий-Этт невероятно утомила встреча со старейшиной, Сэнджел же и сам был не в самом лушем расположении духа. Лишь уже въехав во двор замка и спешившись, он посмотрел на колдунью и напомнил:

– Не забудь поговорить с Мирам, сейчас самое время.

– Может… – она осеклась, встретившись с его холодным взглядом. – Конечно, я поговорю.

Он еле заметно кивнул и направился в сторону парадной лестницы.

До ужина было еще около получаса, значит Мирам, скорее всего, была еще с Брутом, в кабинете Сэнджела. Фий-Этт подняла взгляд вверх, на втором этаже замка действительно светились огнем два высоких узких окна. Тяжело вздохнув от осознания неминуемости предстоящего разговора, она поднялась по лестнице и вошла в объятый полумраком зал приемов, поднялась по парадной лестнице и, не спеша, прошла по коридору до кабинета.

Из-за двери раздавалось монотонное бурчание Брута, явно диктовавшего Мирам текст какого-то заклинания. Дождавшись пока маг закончит диктовать, она отворила дверь и вошла в кабинет.

– Добрый вечер, Брут, – улыбнулась она.

– О, леди Фий-Этт! – маг широко улыбнулся, жестом приглашая ее сесть в кресло возле письменного стола. – Вы уже вернулись? Так рано?

– Брут! Сарказм тебе не идет, – фыркнула она, удобнее устраиваясь в кресле. – Он больше подходит Сэнджелу.

– Что? Опять разозлила супруга? – с притворной укоризной в голосе поинтересовался Брут.

– Злить Сэнджела весьма неразумно, тебе не кажется? – Фий-Этт смерила его игриво-надменным взглядом. – По крайней мере умышленно, – добавила она, печально вздохнув. – Но, это все пустяки! – уверенно заявила она, тут же переменившись в лице и широко улыбнувшись. – Брут, мне крайне важно обсудить некоторые семейные вопросы с Мирам, тебя не затруднит спуститься вниз и попросить Марту накрыть ужин через полчаса?

– Какой вопрос! С удовольствием, – улыбнулся Брут и, кивнув на прощанье скромно сидящей за столом девушке, вышел из кабинета.

Фий-Этт перевела взгляд на настороженно притихшую дочь, собираясь с духом, чтобы начать неприятный для себя разговор.

– Мам, что-то случилось? – не выдержала Мирам.

– О, нет! Все хорошо, – тут же отмахнулась Фий-Этт. – Мы должны с тобой обсудить некоторые, так сказать, ритуальные вопросы, связанные с нашим родом.

– Ты о чем? – еще больше заволновалась Мирам.

– Отец ведь объяснял тебе, в чем разница между колдовством и ворожбой? – наконец, начала Фий-Этт.

– Да…

– Значит, ты понимаешь, чем отличается колдун от мага?

Мирам замедленно кивнула.

– А ты знаешь, откуда колдун черпает свою силу?

Девушка в задумчивости нахмурилась, пытаясь понять, зачем мать задает ей такие элементарные вопросы.

– Колдун использует стихийные силы…

– Не только.

– И силу жизненной энергии, – добавила Мирам.

– Ты понимаешь, что это означает? – не желая говорить в лоб, вновь спросила Фий-Этт.

Но Мирам молчала.

– Есть очень старый закон, – поняв, что дочь все же не осознает всей картины, сказала Фий-Этт. – Раз в десять лет судьба приводит к колдуну человека, которому не место в мире живых. Чаще всего это преступник, возможно, даже убийца. Иногда, это человек, которого ждет тяжелая неминуемая смерть. Жизненная сила такого человека, согласно закону, переходит к колдуну. Он забирает ее.

– А разве колдун черпает силу не из природы?… – осторожно спросила Мирам, уже предчувствуя ответ.

– И из природы тоже, с помощью силовой медитации, но это очень долгий процесс…

– Убить человека – быстрее? – с ноткой вызова в голосе перебила Мирам.

– Да, ты права, по факту, это убийство, – согласилась Фий-Этт и, запрокинув назад голову, устремила взгляд в потолок. – Но, в жизни есть закон равновесия. И колдун никогда не заберет жизнь человека, который этого не заслужил.

– И что? Каждые десять лет отец кого-то убивает? – она еле заметно вздрогнула при этих словах. – Неужели не бывает иначе?…

Фий-Этт мягко улыбнулась, вновь обратив взгляд на дочь.

– Бывает. Когда-то, очень-очень давно, твой отец должен был убить меня. Но вместо этого, оставил в замке и стал учить.

– И что же? Ты тогда заслуживала смерти?

– Нет, просто меня тоже к нему привела судьба. А твой отец очень хорошо умеет слышать ее голос.

– Зачем ты мне это говоришь сейчас?

– Пятого числа осени, в замке будет большой совет и судьба вновь приведет кого-то к нему. Я хочу, чтобы ты была готова и понимала, что это лишь еще один магический ритуал.

Мирам кивнула, но смолчала. Она молчала долго, не решаясь поднять на мать взгляд. Почувствовав, какой именно вопрос вертится на языке у дочери, Фий-Этт встала и, подойдя к ней, нежно взяла ее руку в свои ладони.

– Я тоже колдунья, как и твой отец, я тоже дважды прошла через этот ритуал. Но это ничего не значит.

– А мне? Мне придется когда-нибудь пройти через это? – голос ее предательски дрогнул.

– У каждого колдуна есть только один преемник. У твоего отца есть я. И пока он жив, мне нет нужды искать преемника для себя, – она постаралась как можно мягче улыбнуться дочери. – А твой отец, слава богам, очень сильный колдун. И еще не рожден тот маг, который смог бы его победить.

Мирам надрывно вздохнула и уткнулась в живот матери.

– И почему я не родилась в обычной семье? – тоскливо простонала она.

– О! Ты умерла бы там от скуки! – рассмеявшись, воскликнула Фий-Этт.

***

Еще час назад, пробираясь через бурелом и колючие заросли, Кай проклинал лес с его узкими пешими тропками, по которым он решил срезать путь. Теперь же, изнывая под беспощадными лучами безжалостного солнца, он с тоской вспоминал тенистую лесную прохладу. И уже не жалко было ни порванного плаща, ни исцарапанных рук. И только возвышающиеся впереди шпили на высоких смотровых башнях Черного орла внушали надежду на скорый отдых.

Кай натянул поводья, останавливая лошадь, и огляделся. Где-то в стороне отчетливо слышалось манящее журчание воды. Спешившись, он взял лошадь под уздцы и подошел к зарослям высокого кустарника в стороне от дороги и руками раздвинул ветви. Взору его открылся небольшой каменистый склон, с крохотным прудиком в основании, а наверху, прорезая серые каменные глыбы, пульсировал родник. Серебряные струи, рассеиваясь сквозь камни, бежали вниз, наполняя своими водами заросший по одному краю камышом водоем.

Отпустив лошадь, Кай жадно приник губами к воде, потом зачерпнул горстями воду и брызнул на лицо. Живительная прохлада не сотворила чудес, но все же ощутимо освежила сгоревшую за день на солнце кожу. Лошадь неспешно зашла в пруд по колена и, опустив морду в воду все пила-пила, пока резкий звенящий звук, на миг оглушивший округу, ни заставил ее тревожно вздрогнуть. Встрепенулся и было прилегший в сочную зеленую траву Кай. Звук, похожий на разбившееся в дребезги стекло, донесся из-за пригорка, откуда-то совсем близко, за самым ручьем.

Не поднимаясь на ноги, он, стараясь не шуметь, прополз вверх по течению родника и осторожно выглянул из-за холма. Чуть поодаль, на равнине, спиной к Каю, стояла девушка с длинными пшенично-золотыми волосами, пышной копной спускавшимися до самого пояса. Возле ее ног бесформенной горой лежала быстро таящая на солнце куча ледяных осколков. Но, неожиданно, будто почувствовав незваного гостя, девушка обернулась, мгновенно вскинула правую руку и Кая ослепила резкая вспышка. Он вскочил на ноги, но тут же кубарем покатился вперед с холма, а когда в следующий момент открыл глаза, девушка все также стояла на месте, но он сам лежал у ее ног, окруженный невероятным хрустальным куполом, источавшем не просто прохладу, но ледяной холод.

– Кто ты?! – с вызовом спросила девушка, не опуская правой воздетой вверх руки.

Кай осторожно поднялся и протянул руку к хрустальной поверхности купола. Но стоило ему дотронуться до нее, руку тут же обожгло лютым морозом.

– Кто ты?! – еще звонче, уже явно взволнованно, взвизгнула она.

– Успокойтесь, – Кай примирительно поднял обе руки, – я простой путник. Остановился у ручья, напоить лошадь, и услышал шум.

– Кто ты? – тише, но все также упрямо повторила свой вопрос она.

– Я уже сказал, я путник, еду в Черный орел на заработки, – спокойно ответил Кай уже изрядно замерзая в неожиданном ледяном плену.

– Твое лицо кажется мне знакомым, – подозрительно прищурилась девушка, медленно опуская руку.

– Да, – согласился он, уже давно узнав в девушке дочь лорда Монрата. – Каюсь, именно я не так давно стал причиной вашего падения с лошади. Но я готов еще раз принести свои извинения, ни тогда ни сейчас я ни коим образом не желал вам навредить.

Девушка, казалось, ничего не сделала, но хрустальная тюрьма вокруг Кая, тонко звякнув, рассыпалась на тысячи осколков.

– Благодарю, – дружелюбно улыбнулся Кай, стряхивая с себя тончайшие быстро таящие льдинки. – Ваше заклятие весьма бодрит.

– Прости, – ответила она, – это от неожиданности… я испугалась…

– Что вы?! – удивился Кай. – Разве могут быть у вас причины для страха? Вы, судя по всему, весьма искусны в магических науках.

Девушка явно смутилась и отошла в сторону, где в невысокой траве лежала небольшая холщовая сумка.

– Я не так исильна, как может показаться, – буркнула она, спешно запихивая в сумку разбросанные по траве книги и свитки.

– Вы себя явно недооцениваете, – уверенно возразил Кай. – К тому же, даже, если допустить, что вы не сможете за себя постоять, вам вряд ли есть причина беспокоиться при таком отце, как ваш.

Девушка замерла, и резко вскинула на Кая удивленный взгляд.

– Будучи в Черном орле уже не в первый раз, трудно не узнать леди Мирам, дочь лорда Монрата, – пояснил Кай.

– В таком случае, – она подняла с травы большой шерстяной платок, на котором видимо совсем недавно сидела и также начала суетно запихивать его в сумку, – ты должен понимать, что тебе не стоит искать общения со мной.

Она отвернулась, чтобы уйти, но быстрый возглас Кая ее остановил:

– А что? Дочерям лордов запрещается общаться с простыми смертными?

Мирам обернулась и изучающе посмотрела на уверенного в себе, немного нагловатого парня. Нет, отец никогда не запрещал ей общаться с людьми из селения, но лишь потому, что и в само селение ей особо выходить не разрешалось. И что говорить про сегодняшний день, когда она в очередной раз сбежала из замка, хоть и с молчаливого согласия Брута, променявшего лишний час обучения своей подопечной на душевную беседу с Мартой.

– Нет, мне ничего не запрещено, – с ноткой вызова в голосе ответила она, явно заинтересованная неожиданным знакомством.

– Тогда, разрешите воспользоваться случаем, благосклонно дарованным судьбой, – Кай театрально поклонился и опустился на землю. – Быть может, это мой первый и последний шанс в жизни поговорить с настоящей колдуньей.

– Я не колдунья, – Мирам отрицательно покачала головой, даже не пытаясь бороться с соблазном остаться. – Я чародейка.

– Хм… а разве есть разница? – искренне удивился Кай.

– Еще бы! – прыснула со смеху Мирам, упиваясь своим превосходством. – Между колдовством и ворожбой грандиозная разница.

– Да? Но ведь ваш отец – колдун…

– И что? – Мирам села на землю рядом с Каем, делая вид, что старательно перекладывает в сумке свитки. – Моя мать тоже колдунья, но это ничего не значит. Колдуном не рождаются, колдуном можно лишь стать, но не каждому это по силам.

– О! Может, тогда и я смогу заняться колдовством? – губы Кая растянулись в загадочной улыбке.

– Боюсь, у тебя нет шансов, – Мирам, наконец, оставила сумку в покое и отложила ее в сторону. – Даже, если у тебя есть магический дар, ты должен быть равным по крови. А я сомневаюсь, что твои родители были колдунами, – снисходительная улыбка пробежала по ее лицу.

– А что? Может статься, что у меня есть магический дар? – ловко развязывая клубок разговора, спросил Кай, чуть нагнувшись, чтобы поймать взгляд Мирам.

Девушка подняла взгляд и, встретившись с ясно голубыми глазами Кая, очерченными смоляными длинными ресницами, на миг замерла. Ей, по неопытности, трудно было определять наличие у человека дара, но, то что в этом столь самоуверенном парне жила невероятная сила, она чувствовала без подсказки.

– Возможно, – тихо сказала она и отвела взгляд. – Но чтобы понять наверняка, нужно узнать мнение более опытного мага…

– Неужели, нет каких-нибудь примет? – не сдавался Кай.

Мирам ненадолго задумалась, исподлобья рассматривая собеседника.

– Иногда, дар можно определить по необычным способностям, – пожала она плечами. – Но, я сомневаюсь, что у тебя они есть…

– Дар внушения подойдет? – тут же отозвался Кай. – Я с детства искусно умею манипулировать людьми, – он широко улыбнулся.

– Ну, не исключено, что это просто сила характера, – с легким сомнением сказала Мирам, но тут же добавила, – но в любом случае, данный факт я не смогу проверить. Мой дар избавляет меня от подобной напасти.

– И что же, никто не в силах управлять твоим сознанием? – почувствовав, как вздрогнули плечи девушки, спросил он, незаметно для собеседницы перейдя на «ты».

– Никто, кроме мамы… и отца.

– А он часто это делает? – Кай чуть наклонился, чтобы быть ближе к ней.

– Нет, но бывает, – она судорожно вздохнула. – Мой отец предпочитает не тратить время на ожидание, пока люди решатся ему что-то рассказать. Если ему что-то надо, он берет это сам, – Мирам недовольно сморщилась, что не осталось незамеченным для ее нового знакомого.

– Трудно, наверное, жить в одном доме с таким… – Кай хотел сказать «монстром», но заметив, как напряглось лицо Мирам, произнес, – таким властным человеком.

– Мой отец – хороший человек, – безапелляционно заявила Мирам, встав на ноги и глядя прямо в глаза Кая.

– О-оо… – протянул Кай и демонстративно присвистнул. – Слухи о твоем отце идут далеко за пределы Черного орла. И вряд ли с тобой многие согласятся…

– Да?! – Мирам выпрямилась и широко, будто с вызовом, расправила плечи. – А как по твоему? Судья, честно выполняющий свою работу, не может быть хорошим человеком? Или воин, в сражении убивший десятки людей? Кто ты такой, чтобы, ничего не понимая, рассуждать о таком?!

Она одним рывком подхватила с земли сумку и, отвернувшись, быстро направилась прочь. Кай тут же вскочил следом и, быстро догнав ее, задержал за руку.

– Прости, – извинился он, не отпуская ее руки. – Да, я действительно ничего не знаю о ваших порядках здесь. Да и против твоего отца я ничего не имею.

– Мне не стоило говорить с тобой, – холодно ответила Мирам, не пытаясь однако забрать у него свою руку.

– Почему же? – Кай подошел к ней почти вплотную и вновь заглянул в ее такие же голубые, как и у него самого глаза. – У меня много друзей и знакомых, но я никогда еще не встречал столь интересного человека, как ты. Позволь мне увидеть тебя снова.

Мирам почувствовала, как бешено забилось от волнения ее сердце, и тут же заставила себя глубоко вздохнуть, силясь успокоиться.

– Возможно, – скупо ответила она и медленно забрала у него свою руку. – Вряд ли ты сможешь устроиться работать в замке, но аптекарь в селении давно ищет посыльного, – она благосклонно одарила его еле заметной улыбкой и, вновь отвернувшись, направилась в сторону замка.

– А часто ли вы хвораете? – не без издевки, спросил Кай.

– Бывает, – не оборачиваясь, ответила Мирам.