Читать книгу Львиная шкура - Рафаэль Сабатини - Страница 5

Наконец мистер Дженкинс отыскал нужную ему страницу и, хорошенько прочистив горло, принялся гнусаво, с подвываниями читать:

– «Возлюбленные, мы собрались здесь пред лицом Господа…»

Мистер Кэрилл искоса взглянул на венчающихся. Он сразу отметил легкий румянец на щеках и блеск в глазах жениха, смущенно опущенную голову невесты и ее часто вздымавшуюся грудь и подумал, что это говорило о ее большом волнении.

Священник закончил, наконец, вводную часть, секунду помедлил и, словно обретя уверенность в своих действиях, возвысил голос, переходя к самому главному:

– Я спрашиваю вас и повелеваю вам отвечать, как в день Страшного Суда…

– Мне кажется, вы кое-что забыли, – вежливо прервал его мистер Кэрилл.

Его светлость недовольно фыркнул, и невеста, словно очнувшись, неожиданно подняла голову.

– Ч… что? – охваченный паникой пробормотал, заикаясь, мистер Дженкинс. – Что я забыл?

– По-моему, надо было прочитать указания, – сказал мистер Кэрилл, за что удостоился мрачного взгляда его светлости.

Мистер Дженкинс сперва побагровел, затем побледнел и, чуть не носом уткнувшись в книгу, слегка озадаченным голосом зачитал выделенные курсивом слова перед абзацем, к которому он было приступил:

– «И обращаясь к венчающимся, говорит им…»

Он вопрошающе взглянул на мистера Кэрилла, но тот отрицательно покачал головой, отвечая на его немой вопрос.

– Посмотрите ближе к началу, – посоветовал он мистеру Дженкинсу и, когда священник нерешительно послюнявил свой большой палец, собираясь начать листать страницы, решил прийти к нему на помощь. – Насколько я помню, там говорится, что мужчина должен стоять справа от священника, а женщина – слева. А как они стоят у нас? Впрочем, возможно, вы левша, мистер Дженкинс?

– Разрази меня гром! – совсем не по-церковному воскликнул мистер Дженкинс. – Я слишком разволновался. Вашей светлости не следовало бы так подгонять меня. Этот джентльмен совершенно прав, и если бы не мое волнение… Мадам, прошу вас, поменяйтесь местами с его светлостью. И свидетели тоже.

Они встали, как им было велено, виконт сдержанно поблагодарил мистера Кэрилла, обстоятельно выбранил священника, и церемония началась заново.

Мистер Кэрилл был готов расхохотаться. Разве мог он представить, давая свое согласие на участие в этой церемонии, какое развлечение ожидает его? Однако он постарался не выдать владевшие им чувства, терпеливо дождался, пока мистер Дженкинс доберется до слов «Я спрашиваю вас, и повелеваю вам…» и как ни в чем не бывало заметил:

– Вы опять кое-что упустили.

– Дьявольщина! – не выдержал Ротерби, свирепо взглянув на мистера Кэрилла, и тот краешком глаза успел заметить, как невеста, услышав сорвавшееся с губ своего жениха проклятье, слегка отстранилась от него, и в ее глазах мелькнуло недоумение, быстро превратившееся сперва в уверенность, а затем в неподдельный страх.

– Вы несправедливы ко мне, – укоризненно отозвался мистер Кэрилл. – Я пекусь о ваших же интересах.

– Если так, то я буду весьма обязан вам, если вы сейчас же заткнетесь! – выпалил его светлость.

– В таком случае я буду обязан позаботиться о соблюдении интересов леди, – ответил мистер Кэрилл. – Раз уж вы захотели пригласить меня в свидетели вашего бракосочетания, мой долг состоит в том, чтобы оно было совершено должны образом.

– Черт возьми, что вы имеете в виду? – раздраженно спросил его светлость.

Мистер Дженкинс, чувствуя, чем все это пахнет, предпринял отчаянную попытку спасти ситуацию.

– Милорд! – проблеял он. – Как знать, возможно этот джентльмен прав. Неужели… неужели я опять… – Тут он запнулся и повернулся к мистеру Кэриллу. – Так что, по-вашему, я сейчас пропустил?

– Время для совершения обряда, – ответил мистер Кэрилл, с удовольствием взирая на изумление, отразившееся на лицах Ротерби и мистера Дженкинса.

– Какое еще время? Что вы дурачите нас? – напустился на мистера Кэрилла его светлость.

– Задайте-ка лучше свой вопрос священнику, – посоветовал ему мистер Кэрилл.

Ротерби повернулся к Дженкинсу, но тот только беспомощно развел руками.

– Я не стану венчаться! – неожиданно выпалила невеста, и это были первые слова, произнесенные ею в присутствии мистера Кэрилла, который невероятно обрадовался этому, хотя трудно сказать, что произвело на него большее впечатление: ее здравый смысл и решительность или грудное низкое контральто ее мелодичного голоса.

– Скажите пожалуйста! – с наигранным изумлением воскликнул его светлость. – Гортензия, дорогая, стоит ли волноваться по пустякам?

– Я не стану венчаться! – презрительно взглянув на него, твердо повторила она и храбро вскинула голову.

– Даже при желании обвенчаться вам пришлось бы поискать другого священника, – решился высказать свое мнение мистер Кэрилл. – Впрочем, думаю, вы и сами уже поняли это.

По ее телу пробежала дрожь, и она еще больше побледнела, однако в ее глазах вспыхнул отчаянный огонек, и мистер Кэрилл невольно почувствовал к ней уважение.

Сжав кулаки и стиснув зубы, Ротерби в нерешительности стоял между ней и мистером Кэриллом. Дженкинс, вне себя от ужаса, безжизненно рухнул в кресло. Один Гэскелл, как и подобает хорошему слуге, сохранял полную невозмутимость и неподвижность, так что в возникшем смятении его вполне можно было принять за предмет обстановки.

– Вы слишком много себе позволяете, – с угрозой в голосе проговорил его светлость, поворачиваясь к мистеру Кэриллу.

– Что же именно? – поинтересовался мистер Кэрилл.

К такому вопросу Ротерби был явно не готов.

– О, проклятье! – пытаясь скрыть свое замешательство, выругался он. – Я требую, чтобы вы перестали изъясняться намеками. Говорите прямо, черт побери, иначе я заставлю вас сделать это.

Мистер Кэрилл обворожительно улыбнулся. Еще бы, комедии, подобной той, что сейчас разыгрывалась перед его глазами, он не помнил со времен своего студенчества в Оксфорде, а с тех пор минуло уже более десяти лет.

– Мне подумалось, – с добродушной непринужденностью начал он, – что почтенная хозяйка «Адама и Евы» превосходно исполнила роль ангела-хранителя невесты. Но давайте говорить начистоту, милорд Ротерби! – Галльский пыл мистера Кэрилла неожиданно прорвался наружу, и от его внешней чопорности не осталось и следа. – То, что вы затеяли здесь можно назвать как угодно, но только не венчаньем, и этот малый, – он ткнул пальцем в сторону Дженкинса, – никакой не священник и даже не бродячий проповедник. Мадам, – резко повернулся он к перепуганной девушке, – эти негодяи злоупотребили вашим доверием.

– Сэр! – услышав обвинения в свой адрес, оборвал его Ротерби. – Как вы смеете так говорить обо мне?

Но мистер Кэрилл не собирался отступать.

– Даже слепец, услышав, как лихорадочно мистер Дженкинс листает страницы догадался бы, что содержание книги ему незнакомо, – продолжал он, словно адресуя свои слова одной невесте и объясняя ей происходящее. – А теперь взгляните, – он подхватил со стола требник. – Совершенно новый, ни пятнышка на обрезе. Наверняка его купили специально для этого богомерзкого предприятия!

– Попридержите-ка свой язык, сэр! – рявкнул его светлость.

– Но этот мошенник, называющий себя священником, даже не потрудился ознакомиться с приведенными там указаниями. Иначе, я уверен, он правильно расставил бы вас и знал бы, что вечер – не самое подходящее время для совершения бракосочетания.

– Я очень признательна вам, сэр, и, думаю, сейчас можно обойтись без излишних подробностей, – на удивление спокойным и холодным тоном произнесла она, и в ее глазах сверкнули искры праведного гнева.

Ротерби сообразил, что открытая ссора может окончательно все испортить.

– Вы прибыли из Франции, сэр, – высокомерно обратился он к мистеру Кэриллу. – Вы иностранец и потому вам многое простительно. Однако вы только что использовали выражения, которые любой человек моего положения сочтет оскорбительными для себя. Я вижу, вы вряд ли отдаете себя отчет в этом.

– Также как вы сами – в своем поведении, – парировал мистер Кэрилл, чувствуя, как в его душе поднимается волна ненависти к этому расфуфыренному ловеласу.

– О боже, сэр! Вы наглеете с каждой минутой. Ничего, я заставлю вас раскаяться в своей опрометчивости – и вас тоже, Гортензия.

– Интересно, как же вы намерены сделать это? – полюбопытствовал мистер Кэрилл.

– Гортензия, к чему этот дурацкий разговор, – обратился Ротерби к отпрянувшей от него Гортензии, сам удивляясь, насколько долго ему удается сохранять самообладание. – Если этот человек… Ты обманул меня, мерзавец? – неожиданно рявкнул он и круто повернулся к ошарашенному неожиданным ходом его светлости Дженкинсу. – Это правда, что ты не поп?

Его светлость превосходно разыграл единственную оставшуюся в его распоряжении карту. Сделай он это чуть раньше, как знать, может быть, все сложилось бы совсем иначе.

– По-моему, у вас есть прекрасный способ убедить вашу невесту в серьезности своих намерений, – вставил мистер Кэрилл. – Покажите ей брачный контракт, который, надеюсь, вы не забыли захватить с собой, и она сразу поймет, что во всем виноват этот негодяй, который, позарившись на обещанную ему гинею и злоупотребив вашим доверием, ввел вас в заблуждение.

Ротерби с досады закусил губу: его последний козырь оказался битым. Но завсегдатай клуба «Пламень Преисподней» да еще служивший в полку «Храбрых Зайцев» под началом его милости герцога Уортона отнюдь не собирался сдаваться без драки, в которой, без преуменьшения будет сказано, чувствовал себя, как рыба в воде.

– Жалкий интриган! Подлый мошенник! – набросился он с проклятиями на мистера Кэрилла. – Что ты лезешь не в свое дело?

– Меня, кажется, просили быть здесь свидетелем, – напомнил ему мистер Кэрилл.

– Да, черт побери! – кипел Ротерби. – И лучше бы сначала я откусил свой язык.

– Кто бы тогда порадовал нас перлами изысканного красноречия? – вздохнул мистер Кэрилл, возводя глаза к потолку.

Ротерби поперхнулся от изумления.

– Ты дурак или выживший из ума актер? – с вызовом спросил он.

– Джентльмен, смею надеяться, – учтиво ответил мистер Кэрилл. – А вот кто вы?

– Сейчас узнаешь! – выпалил его светлость и схватился за шпагу.

– Так я и думал, – невозмутимо произнес мистер Кэрилл, борясь с распиравшим его хохотом. – Забияка и хвастун!

Изрыгая проклятья, Ротерби двинулся на безоружного мистера Кэрилла, чья шпага осталась наверху. Кто бы мог подумать, что она потребуется ему во время венчания?

Не веря своим глазам, он неподвижно стоял и глядел на приближавшегося к нему Ротерби. Готовясь к выпаду, его светлость медленно поднял руку со шпагой, на секунду замер, словно выбирая место удара, и мистер Кэрилл внутренне собрался, готовясь к прыжку.

– Сейчас ты замолчишь навсегда, мерзкий…

Но Ротерби не дали произнести свой приговор до конца. За его спиной послышался легкий шорох и прежде, чем он успел сообразить, что происходит, шпагу вырвали из его руки, и он услышал гневный голос Гортензии:

– Грязный пес!

Снаружи, со двора гостиницы, донесся стук копыт и скрип колес подъехавшего экипажа, но в суматохе никто не обратил на это внимания. Гортензия замахнулась шпагой, словно хлыстом, и изо всех сил дважды ударила ею наотмашь его светлость. Тот успел прикрыть лицо руками, и на одной из них появился рубец, узкий и обильно кровоточащий. На третий раз клинок зацепился за стол и переломился. Гортензия с презрением отшвырнула обломок ставшей ненужной теперь шпаги и решительно шагнула к мистеру Кэриллу. Ротерби, с перекошенным от боли лицом, даже не пошевелился, чтобы задержать ее.

– Заберите меня отсюда, сэр, умоляю вас, – сдавленно произнесла она, и в ее голосе слышались рвущиеся наружу рыдания.

Мрачное лицо мистера Кэрилла неожиданно прояснилось.

– Ваш покорный слуга, мадемуазель, – с поклоном сказал он и предложил ей руку. – Я от всей души одобряю ваше решение.

Они направились к выходу, но не успели сделать и двух шагов, как дверь неожиданно распахнулась, и на пороге комнаты возник дородный пожилой мужчина. Гортензия замерла, как вкопанная, и, к немалому удивлению мистера Кэрилла, залилась слезами.

Блеклые голубые глаза незнакомца обежали комнату, и изменившееся выражение его лица лучше всяких слов говорило, что он догадался, какая драма разыгралась здесь.

– Прекрасно! – язвительно произнес он. – Мне можно было и не спешить. Я вижу, что она вовремя разобралась в твоих проделках, негодяй!

При звуке его голоса Ротерби, до этого момента неподвижно стоявший спиной к двери, резко обернулся.

– Отец! – воскликнул он, отступая на шаг.

Мистер Кэрилл почувствовал, что готов рухнуть на пол; потрясение и впрямь было велико: перед ним, в двух шагах, стоял его родной отец.