Читать книгу Средневековые тюрко- и монголоязычные номады и их потомки на Руси, в Российской Империи, странах Запада и Казахстане - Рахметолла Рахимжанович Байтасов - Страница 39

Сергей Баймухаметов утверждает, что поход хана Тохтамыша на Москву в 1382 г. и действия Дмитрия Донского, искажены в официальной российской и советской историографии. Не сохранилось ни одного экземпляра летописей XIV и более ранних веков и историки вынуждены изучать события того времени по копиям XVI—XVIII веков, в которые многократно вносились изменения. Ученые скрупулезно выявляют и отделяют позднейшие вставки от первоначальных текстов. К тому же действительность сопротивляется и вылезает наружу и в виде несоответствий элементарной логике. В результате очистки летописей от поздних вставок получается, что в действительности Тохтамыш шел не на Москву, а на литовского князя Ягайло. Его маршрут легко прослеживается по карте – от Великого Булгара на юго-запад до Ельца. И далее, предполагалось, на Киев. Ставка Ягайло находилась в Киеве, в то время одном из главных городов Великого княжества Литовского [11].

Дмитрий Донской выступил на соединение с Тохтамышем, чтобы совместно добить давнего общего врага – Ягайло. Очень удобный момент: в княжестве Литовском – междоусобица. Против Ягайло, авторитет которого пошатнулся после Куликовской битвы, выступил его дядя Кейстут.

Но южнее Ельца, чуть-чуть не дойдя до границ Великого княжества Литовского, Тохтамыш вдруг резко, на 90 градусов, повернул на север. И погнал коней «изгоном» на Москву. «Изгоном» – значит без обозов, только боевая конница.

Это значит, что он узнал что-то о событиях в Москве.

«Подредактировать» летопись за какой-то определенный год было легко. Тому или иному году посвящается не так много страниц. А вот с «Повестью о нашествии Тохтамыша» – сложней. Текст большой. Все время что-то «вылезает». И если читать более или менее внимательно, то видно очень многое [11].

В «Повести…» говорится, что в дружине Дмитрия Донского между князьями, воеводами и боярами началась «розность». Донской вдруг бросает армию и уезжает «вборзе на Кострому». «Вборзе» – значит «быстро», бежит. Но если князь-командующий бежит от такой «розности», значит, это не «розность», а заговор, мятеж с угрозой для жизни князя.

В чем суть? Войска ведь, по летописи, по официальной версии, вышли против Тохтамыша. Значит, князья-бояре-воеводы не захотели воевать против «супостата-татарина»? Или все-таки Дмитрий шел на Ягайло, а князья-бояре-воеводы не хотели сражаться с Ягайло?

Если в армии «розность» -мятеж, то, по логике, Донской должен был бежать к Москве, к своему оплоту. Куда ж еще?! Тем более, там его жена и новорожденный ребенок. Но он бежит «на Кострому». Почему?

А потому, что в Москву уже нельзя, там, в Москве, одновременно с мятежом в войске, вспыхнул бунт.

«А на Москве бысть замятня велика и мятеж велик зело», – проговаривается не до конца «отредактированная» «Повесть о нашествии Тохтамыша», т.е. в Москве начались убийства, грабежи, разгром пивных и медовых подвалов, пьяная вакханалия.

В Москве в это время находились «Бояре, сурожане, суконщики и прочие купцы…». «Сурожанами» на Москве звали не только купцов из Сурожа – генуэзской колонии в Крыму, а вообще всех генуэзцев из Крыма. Судя по второму месту в списке, они были естественной частью московского населения. Именно генуэзские купцы были союзниками и вдохновителями Мамая в его походе на Москву. То есть врагами Дмитрия Донского.

Одни люди, понятно, бегут из города. А вот другие – «сбежались с волостей». Кто устремится в город, охваченный бунтом? Ясно, вор и мародер, тут можно поживиться. А также тот, кто знает и участвует, кто поспешил поддержать мятеж. Это свои люди, из Московского княжества.

Но далее, после «волостей», написано: «и елико иных градов и стран». То есть из других городов и стран. Как же быстро они здесь очутились. И что им надо, зачем приехали? Нет ответа в тексте. Хорошо еще, что эти четыре слова сохранились.

И снова главный вопрос: против кого и чего мятеж? Нет ответа. Если Донской, по летописно-официальной версии, – защитник Москвы и земли Русской от «поганых татар», то почему Москва свергает его?

Значит, бунтовщики за татар? Но почему тогда они не встречают Тохтамыша хлебом-солью? А, наоборот, запираются и открывают огонь со стен. Значит, они против Донского и против Тохтамыша. Тогда – за кого? Кого они принимают, встречают и привечают?

В «Повести…» дается ответ: «Приехал в град литовский князь Остей, внук Ольгердов» и племянник Ягайло. И что же он сделал? Читаем: «И ободрил людей…» Стал там вождем, временным князем, организовал и возглавил оборону от Тохтамыша.

Снова вопрос: а почему именно литовский Остей? С какой стати Москва доверяется чужаку? Были ведь среди мятежников свои бояре-князья. Но летопись не объясняет, почему вожаком стал именно сторонний человек.

Из всего следует, что это был пролитовский заговор, причем, весьма и весьма масштабный, разветвленный. Суздаль, Новгород, Нижний Новгород, Рязань, Литва, московские бояре-князья, а также люди «из других городов и стран».

Из логики событий тех времен следует, что заговор против Дмитрия Донского организовали новгородские, рязанские и нижегородско-суздальские князья, противившиеся усилению Москвы, превращению Владимирской Руси в Московскую Русь [11].

Главная фигура – 50-летний князь Дмитрий Константинович Нижегородский, в прошлом имевший от хана ярлык великого князя на Руси. Однако его переиграл митрополит Алексий, утвердивший на великокняжеском престоле своего воспитанника Дмитрия. Однако Алексий, чей авторитет был абсолютен для всех, четыре года назад умер. И князь Нижегородский делает последнюю попытку взять власть на Руси. Но вступает не в открытую борьбу, как Олег Рязанский и Ягайло, давние враги Москвы со времен их союза с Мамаем, а пытается натравить на Дмитрия Московского хана Тохтамыша. В работах дореволюционного историка А. В. Экземплярского и советского – Л. Н. Гумилева доказывается: суздальско-нижегородские князья доносили на Донского, будто бы он замыслил что-то против Золотой Орды.

Вроде бы хитрая комбинация по уничтожению Донского удается, Тохтамыш вроде бы поверил.

Но… победа осталась за московским князем. Воины Тохтамыша усмиряют мятежников. Причем первым убивают «литовского князя Остея». А ведь князей в те времена не убивали. В течение 137 лет после Батыева похода, до сражений с Мамаем на Пьяни и на Воже [11]. «С 1240 по 1377 год ни один из удельных или великих князей Владимирской Руси не погибал на поле битвы». [21]. Попавших в плен князей выменивали, выкупали – но не убивали. Таков средневековый закон, которого неукоснительно придерживались ордынцы. А гибли князья в междоусобицах, заговорах. Убийство князя Остея скорее всего означает, что поход на Москву Тохтамыш не считал войной. И Остей был выведен за рамки военных законов. Просто заговорщик.

А затем… Дмитрий Донской въехал в Москву как полноправный хозяин. Ни князь Нижегородский, ни князь Тверской, тотчас же примчавшийся в Орду хлопотать о своем назначении, великого княжения не получили. Тохтамыш вновь вручил ярлык хозяина Руси Дмитрию Донскому.

«Получается, что Тохтамыш на протяжении всего похода действовал в интересах Дмитрия Ивановича. И разгром восставшей против Дмитрия Москвы, и разорение давнего противника Москвы – княжества Рязанского можно рассматривать как ответный шаг Тохтамыша, благодарного Дмитрию за те жертвы, которые понесло Московское княжество на Куликовом поле. Новый хан Золотой Орды, царство которого заработано в том числе и легшими костьми у Непрядвы полками Дмитрия, таким образом просто поддерживал пошатнувшуюся власть своего верного и очень ценного вассала. И одновременно сохранял власть Орды над Москвой. А ведь эта власть могла уйти из Тохтамышевых рук, если бы пролитовский переворот в Московском княжестве удался!» [33].

После похода Тохтамыш взял князя Василия, сына Дмитрия Нижегородского, в Орду. Заложником. С тех пор Дмитрий Нижегородский уже не претендовал на престол великого князя на Руси.

Олегу Рязанскому отомстил Дмитрий Донской. Как гласит летопись, «по прошествии нескольких дней князь Дмитрий послал свою рать на Олега Рязанского… Землю его всю захватил и разорил – пуще, чем татарские рати» [11].