Читать книгу Судьба ученого. Академик Олег Прокопьевич Щепин - Раиса Коротких - Страница 19

Через всю жизнь Бориса Васильевича проходили слова молитвы: «Господи! Не допускай, чтобы жажда наживы и славы руководила мною в практической работе. Укрепи силы моего сердца так, чтобы оно могло одинаково реагировать на страдания бедного и богатого, добро и зло, помогать одинаково другу и врагу. Научи меня, Всемогущий, терпеливости и спокойствию, когда больной непослушен или оскорбляет, сделай меня умеренным во всех моих суждениях и действиях, но только не в знаниях, ибо в последнем я хочу остаться ненасытным, и пускай далекой от меня останется мысль о том, что я все знаю и умею»24.

Эта забота о человеке, «ненасытность знаний», о которой просил Всевышнего Борис Васильевич, всегда были характерны и для Олега Прокопьевича как человека и ученого. Он не любил говорить на эти очень сокровенные темы.

Чтобы не возвращаться к этим непростым вопросам, выскажем предположение, что Олег Прокопьевич не был верующим человеком, но он не был и человеком, который активно всё отрицает, закрывает себе путь к вере.

Над его рабочим столом в доме постоянно стояла икона Божией Матери. Он принял активное участие в работе I съезда православных врачей в 2007 году в Белгороде, где выступил с большим докладом «Этнографическая ситуация в современной России»25.

Может быть, это непростое отношение к вере проявилось и в разговоре Олега Прокопьевича по телефону, который состоялся в присутствии автора книги.

Кто-то позвонил по телефону и долго о чем-то просил его. «Накануне дня Святого Прощёного воскресения я тебя прощаю». После долгой паузы он продолжил: «Прости и ты меня». Голос был сух, а потом также сухо он сказал: «Только больше никогда не звони мне. Никогда».

Олег Прокопьевич надолго задумался, потом улыбнулся и сказал: «Продолжим нашу работу»26.

Однажды Олег Прокопьевич звонит автору из дома по телефону и, волнуясь, рассказывает о своем друге. «Понимаешь, – говорит он, назвав друга, – у него недавно умерла жена. Он, конечно, очень переживает. Волнуется и о том, как ему жить, он не может по здоровью выходить из дома. А я ему постоянно твержу: «А я на что? Я всегда куплю тебе и молока, и хлеба, и все, что нужно». И еще долго и взволнованно говорил об этом.

Можно привести много подобных примеров. Забота о человеке жила внутри него, хотя и скрывалась подчас за внешней непроницаемостью.