Читать книгу СМС волшебника - Раша Попов - Страница 6

Вскоре затем пришёл Бошко из четвёртого класса и постучал волшебнику в окно. Бошко был очень маленьким и должен быть бросать в стекло комья земли.

Волшебник уже знал, чей это призыв.

– Бошко! – крикнул он из комнаты. – Сегодня мы пойдём к Девяти горлам.

Он запряг в бричку кобылу Звездану. Лошадь была покладистая и чёрная, как ночь. Только на лбу у неё была одна белая точка, как звезда! Поэтому её и назвали Звезданой. Pадивой Душанович положил в корзину две банки варенья.

– Разве Вы закусываете вареньем? – спросил Бошко. – Разве Вы не дедушка? Варенье для нас, детей.

– Все-равно для кого варенье. Но имей в виду, что и мы, дедушки, любим варенье. И кто-то ещё…

Пока они ехали по Большой улице, мужики, как всегда, смотрели на Радивоя Душановича с удивлением. Он всегда поражал их чем-то, чего не делает никто. Вот, например, сейчас: взрослый человек ездит на бричке-повозке, которая должна показать господский достаток и положение, а он посадил рядом с собой малого ребёнка. За сидением двух ездоков была закреплена гибкая удочка!

– Радивой Душанович едет на Арангу на рыбалку. Смешно, что с собой он везёт и Веселинова сына.

Селяне Златицу называли её древним мадьярским именем. Аранка на венгерском Златица. Но сербы это название выговаривали через г: Аранга.

Они переехали через большой мост за домом Мады Йолича. Это был самый высокий дом в Мокрине. Младен – Мада хотел всему селу показать пышность своего «газдашага»1 и указал строителям не возводить чердак сразу над окнами, но продолжить строить стену дома ещё на полтора метра выше и только тогда укладывать балки для чердака. И действительно, не было ни единого дома, который бы превосходил высотой дом газда – Мады. Говаривали всегда: «Мадин дом – наивысочайший в селе».

Из некоторых домов Ладичорбичей Радивою Душановичу выкрикивали приветствия. Ладичорбичи его, очевидно, любили, поскольку были из самых образованных мокринчан. Эта часть Мокрина, через которую сейчас проезжали наши герои, называлась Мирковача, потому что здесь наводнений не бывает – мирно. У трактира «У Радушко» был один из самых больших мокринских колодцев с кирпичным бассейном, в который из двух толстых труб лилась вода. Туда волшебник пригнал Звездану и дал ей напиться сладкой артезианской воды. Дома её поили водой из металлического колодца с ручным насосом, скважина такой водокачки забивалась на глубину до пятнадцати метров, и из неё выкачивалась «жёсткая» вода, которую в Мокрине называют «колодезная». Её в Мокрине пили и люди, вплоть до времени большой европейской эпидемии холеры. Холера – болезнь мучительного умирания, пришла, как всегда, из Азии. Народ начал помирать, прививки ещё не было. Дяде Радивоя Душановича Живку Попову, уездному казначею, удалось объединить несогласных и порой враждующих между собой мужиков. Деньги собрали с каждого, кто был в силах платить. Вырыли первую артезианскую скважину, перед земской управой. Вода была сладкая, питьевая. Мор резко прекратился.

Радушко, тревожный человечек, спросил Радивоя Душановича: «Как Вы думаете, сударь инженер, будет ли этой весной наводнение?»

Волшебник удивился. Откуда трактирщик догадывается о наводнении? Не встретился ли он с водным эльфом?

Нет, просто Радушко был из мужиков, распознавал птиц, ветры и знал, будет ли дождь. Он помнил все премудрости природы, и сейчас, будучи стариком, прочитывал её, как книгу.

– А что ты думаешь, Радушко, будет ли наводнение? – выспрашивал у него волшебник.

– Думаю, точно будет, – сказал Радушко и добавил с тревогой: – Этим в уезде наплевать, а я вижу большое наводнение! Оно идёт, только мы ещё не знаем…

– Ты прав, Радушко, наводнение будет, и большое. Ты сходи сегодня в земскую управу и скажи им, чтобы приготовились к наводнению, а я пойду к ним завтра. Когда два человека постучатся, то они лучше поймут это дело.

Радушко обещал сходить в уездную управу представить там свой старческий опыт.

Звездана время от времени бежала ускоренной рысью, а когда она выглядела подуставшей, волшебник прикрикивал: «О-о-опа, по-тихоньку, девочка, отдыхать».

Вскоре проехали всю Большую улицу. Выехали на огромное протоптанное поле, поросшее мелкой травой.

– Знаешь ли ты, Бошко, тот рассказ о мальчике, который вырос на хуторе?

Бошко не знал.

– Отец, хуторянин, во время оно, когда все дети не должны были ходить в школу с семи лет, оставил сына на хуторе вплоть до четырнадцати лет.

– Разве это было разрешено? – спросил Бошко.

– Не держал бы его, если бы у него этот мальчик с шести лет не начал работать. Когда ему исполнилось шесть, ему дали палку и сказали: «Сейчас ты гусарь, паси стадо, чтобы не пропало с хутора». Ещё совсем маленькому ему разрешали играть с овчарками «пулинами». Он их полюбил больше, чем собственных братьев. Очень хитроумно таким образом из ребёнка сделали чабана, овечьего пастуха. Ведь тот, кто умеет разговаривать с овчарками и командовать ими, готовый пастух!

– Да, мой дядька держит овец, – сказал Бошко, – я знаю его двух пулинов, у них нёба красные. Когда дядька им крикнет: «Гони сзаду!», они рванут и обойдут стадо, пока не добегут до задней части. Тогда залают изо всех сил, угрожают перепуганным овечкам. Те рванут вперёд, чтобы избежать напасти, чего и добывался пастух! Пулин как будто разумеет по-сербски, понимает всё, что ему кричат.

– Быть может, он и понимает только силу и ритм человеческого голоса. А они всегда одинаковы, когда кричат «Гони сзаду!»

– Это мы можем проверить. Если пулин хозяина не разумеет, когда хозяин охрип, тогда Вы правы, дед Радивой.

– Ну, я уже забыл дорассказать про того хуторянского парня, который на хуторе прожил четырнадцать лет. Отец и сын приехали сюда на ярмарку, и маленький мальчик увидел наше урбанизированное село, и Большую улицу, дом за домом, и в удивлении крикнул:

– Ау! Па! Как здесь много хуторов! И все в один ряд!

Потом они пошли в церковь. Дикий хуторянский ребёнок видит всю уйму народа, смотрит на золочёный пятиярусный иконостас до самого верха церкви. Вдруг из алтаря выходит поп и размахивает кадилом. Сын спросил отца:

– Ау! Па! А это Бог?

Вскоре Бошко и волшебник оказались на пастбище – сильно пересечённой травянистой местности с поперечными рытвинами, через которые Звездана с трудом тащила повозку. В некоторых рытвинах вода была ей по колени. Она скользила и шаталась.

Бричка удачно переехала через рытвины и прибыла в самое сердце Яроша, пастбища. Там было множество чабанов, и овцы покрывали всю поляну.

Все чабаны поздоровались с Радивоем Душановичем. Он у них стал с любопытством выспрашивать, как журналист какой-нибудь:

– А сколько здесь овец?

– По эту сторону от села, – отвечали они, – у нас около трёх тысяч овец, а с восточной стороны, ближе к румынской границе, их ещё полторы тысячи.

– А сколько их было во время ваших дедов? – спрашивал волшебник дальше.

– В королевской Югославии, в одна тысяча девятьсот тридцать седьмом году, здесь паслось семнадцать тысяч овец!

– В чём причина этого разрушения овцеводства? – Радивой Душанович был всё настырнее. Ему, очевидно, разрушение не нравилось. Поэтому он и занимался волшебством, чтобы помочь своему селу.

Пастухи разъяснили ему, что нынче находится всё меньше и меньше молодых людей, которые бы хотели пасти овец.

Милан Кецич, самый бойкий из них, сказал:

– Небо когда-то давало больше дождя, эдак и травы было больше. Нынче как будто землёй овладевает засуха. Кто-то завернул кран небесный.

– Быть может, нам надо подружиться с водными эльфами из Аранги, – сказал Pадивой Душанович, загадочно улыбаясь.

– Дед Радивой, —крикнул маленький Бошко, – эльфы не существуют! Неужто Вы суеверны?

И Милан Кецич, и его товарищи чабаны дружно замотали головами, отрицательно и подозрительно.

– Нету ведь водных эльфов, господин инженер!

– Я пошутил, – сказал инженер Убавич. – Я хотел сказать: только какое-то сверхъестественное чудо могло бы избавить нас от засухи! А вообще имейте в виду: к нам приближается наводнение!

Чабаны уставились на него с недоверием. Потом они угостили пришельцев полдником: из своих торб вытащили хлеб, головки лука и сыр. Один из чабанов предложил им окорка, мелко нарезанного.

После того, как поели, наши герои расстались с чабанами, и поехали к Златице. Пулины проводили их весёлым лаем.

* * *

Доехали до моста Девяти горл. Каждую его арку с пролетом между столбами мокринчане называли горлом.

Бошко начал их считать, но их оказалось десять.

– Смешно, – ухмыльнулся он, – десять горл, а называется Девять горл!

– Вещи устаревают, а имена остаются! – сказал волшебник. Тогда он вынул из кармана тыковку, нажал на неё тремя пальцами, и на зелёном фоне появились буквы: