Читать книгу Сенька-гармонист - Рашид Варисович Гизатулин - Страница 3

Пронизывающий ветер с белыми снежинками и дождём на окраине большого города был столь неприятен нескольким жёлтым листочкам, ещё висевшим на молодой берёзке, росшей неподалёку от автомобильной трассы, что, казалось, вот-вот, окончательно увядшие, отяжелевшие от сырости и обессиленные, они сорвутся с веток и, приземлившись на землю ко всем остальным, печально прошелестят: «Теперь и мы с вами».

Но эти пригорюнившиеся листья, увядшие утончённой вязью, никоим образом не желали покидать свои возлюбленные места. Из последних усилий стараясь остаться там, где они находились, листья с грустью вспоминали очаровательную весну с не менее прекрасным летом. Но, увы, осень, перешагнув за свои пределы в начало декабря, неумолимо приближала их к неизбежному. Оставался просто небольшой промежуток времени – и участь оставшихся будет решена, как и остальных листьев, ранее находившихся на берёзе.

Старая сорока, пристально смотря, перечитывала чудом ещё висевшие листья, устроившись на дорожном знаке «Поворот направо запрещён»:

– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь… Позавчера и вчера тоже было восемь, – с некоторой грустью подытожила она. – Значит, всё висите, утихомириться, как остальные, не желаете?..

– Висим, а тебе какое дело до нас? – прошелестел верхний лист.

– Нет, да вы посмотрите на эту бессовестную птицу! – враз зашелестели остальные. – Она нас прямо-таки видеть не желает.

– Грубиянка! Бесчувственная! Бесстыжая! Нет бы пожалеть нас, поддержать, – неслось отовсюду с дерева.

Самый верхний лист, неожиданно сорванный с ветки, ещё не осознав, что он уже обречён, подгоняемый ветром, возмущённо шелестел:

– Хвост! Хвост ей надо оторвать! Э-э-х-х, если б я сумел…

Внезапно ослабевший ветер и выглянувшее из-за тучи солнце как бы навеяли на всех миролюбивое настроение.

Сорока, взлетев со своего наблюдательного поста, пролетев небольшое расстояние, расположилась на изогнутой ветке и с задумчивым видом продолжила:

– Глупые вы, глупее даже представить затруднительно. Мне-то до вас какое дело! Висите вы тут, да пожалуйста, висите хоть вечность! Если бы вы мне мешали, то я бы давно вас всех клювом посрывала.

– А чего же тогда каждый день нас пересчитываешь и желаешь, как ты говоришь, чтоб утихомирились? – прошелестел боковой справа.

– Так я каждый год по осени и весне за берёзой, то есть за вами, наблюдаю, безошибочно наперёд кое-что предугадываю.

– И что же ты, глядя на нас, угадываешь, если не секрет? – прошелестел самый нижний.

Сорока, перелетев на соседнюю ветку, некоторое время почистив клювом пёрышки на левом боку, продолжила:

– В данный момент угадывать уже нечего, просто прилетаю и смотрю по привычке. Ну а если вам интересно, то могу перечислить то, что сумела за прожитое мною время приметить и услышать.

– Перечисли, – громко прошелестел нижний, – перечисли, мне интересно.

– И нам, и нам, – дружно зашелестели остальные.

Сорока, опять перепрыгнув с ветки на ветку, застрекотала:

– Если листья на берёзе по осени начинают желтеть сверху, то это к холодной ранней зиме – делаю я вывод. Если верхние листья не особо спешили желтеть, а первыми были те, что снизу и посередине, значит, зима предстоит не особо холодная… Только вот почему вы до сих пор висите, я в полном недоумении.

– Нет, ну вы на неё посмотрите! – опять возмутился боковой справа. – Если бы мы уже не висели, тебе веселее, что ли, было бы?

– Да успокойся, замолчи! – дружно заголосили остальные. – Не обращайте внимания на него, продолжайте, пожалуйста. Очень даже интересно.

– В особенности когда сам о себе абсолютно ничего не знаешь и начинаешь узнавать от встречных-поперечных, – опять прошелестел самый нижний лист.

– Да-да! Мы с тобой согласны! – наперебой поддержали его три боковых слева.

Сорока, некоторое время покачавшись справа налево, вновь застрекотала:

– По весне, как только берёза раскрывает листочки, через неделю, не боясь очередных похолоданий, можно сажать картошку.

– Тебе-то от этого какая польза? – прошелестел левый.

Сорока, не обращая внимания, продолжала:

– В весенне-летнее время в грозу не было такого случая, да и не бывает, чтобы молния ударила в берёзу или неподалёку, поэтому многие, сажая берёзу у дома в саду, могут быть спокойны.

– Зря, значит, боялись, что молния может в нас ударить, – с сожалением прошелестел очередной боковой слева.

– Поэтому в сильную грозу, по мере возможности, я стараюсь спрятаться в вашей густой листве, – подытожила сорока и вновь замолчала на некоторое время.

– Ну а ещё что-нибудь можешь добавить к перечисленному? – несколько съёжившись от пронизывающего ветра, прошелестел верхний лист.

Сорока, взлетев на самый верх берёзки, громко застрекотала:

– Берёза исцеляет от многих недугов, возвращает утраченные силы, снимает усталость и восстанавливает душевную гармонию. В народной медицине используется и лист берёзы, и берёзовые почки, и берёзовый сок, и кора, и берёзовый гриб, и берёзовый дёготь, и уголь. Берёза – долгожитель, живёт от ста до четырёхсот лет. В первые годы деревья растут очень медленно, затем их рост быстро ускоряется. Есть такие берёзы, которые в возрасте ста восьмидесяти – двухсот лет достигают до тридцати – сорока пяти метров в высоту и шестидесяти сантиметров в диаметре. Благодаря тёмным полоскам и чёрточкам на стволе белая берёзка без труда способна переносить и жару, и холод. Когда становится сильно жарко, они раскрываются и пропускают внутрь всего растения воздух, по мере похолодания, наоборот, сжимаясь, не дают окончательно промёрзнуть.

– А откуда, откуда ты всё это знаешь? – радостно шелестели листья вслед улетающей сороке. – Да не может быть! А мы-то за столько лет, засыпая и возрождаясь вновь, впервые всё это услышали.

Вечерние сумерки, словно сжимаясь невидимым природным обручем, становились темнее и темнее, ветер, вновь усилившись, всё так же пестрил белыми снежинками с дождём окружающее пространство.

Ближе к полуночи сорвавшийся с ветки верхний лист прошелестел:

– Ра-а-аз.

Ему дружно ответили остальные:

– Два, три, четыре, пять, шесть, семь.

* * *

Ранним утром, чуть забрезжил рассвет, сорока, прилетев, вновь расположилась на том же дорожном знаке. Она пристально смотрела на молодую берёзку, вид у неё был несколько опечаленный. По-видимому, она хотела добавить ко всему сказанному самое главное: «Берёза – светлая красавица лесов, о ней написано много стихов, спето и поётся много песен, нарисовано много картин. Берёза – одно из самых красивых и распространённых деревьев в нашей стране…» Но листьев уже не было.