Читать книгу Еврейский юмор - Раввин Иосиф Телушкин - Страница 10

Есть на удивление много анекдотов на тему еврейских ресторанов, и кажется, что абсурдность – это просто их суть. Начать хотя бы с того, что даже еврейские блюда, по крайней мере, их названия, вызывают смех. Как объяснил Стив Ален: «Такие слова, как копченая лососина, селедка, рубленая печень, куриный суп и маца, неимоверно забавнее, чем форель, окунь, тушеная баранина, овощной суп и хлеб из цельного зерна».[37] Говорят, что Ф. Скотт Фицджеральд специально ходил в гастроном, чтобы послушать, как люди говорят книш.

Возможно, лучше всего из еврейских слов о еде известно слово «кошер». В современной Америке это слово приобрело положительные оттенки, символизируя чистоплотность и чистоту. Многие кошерные продукты, в частности, мясо, покупаются неевреями и нерелигиозными евреями, которые убеждены в том, что эти продукты лучшего качества. Приведенный ниже анекдот американских евреев начала XX века показывает, что это отношение могло появиться в достаточно недавнем прошлом.

Два человека зашли в ресторан в Нижнем Ист-сайде на Манхэттене. Первый заказал чай.

Второй тоже заказал чай, но добавил официанту: «Проверьте, чтобы стакан был чистым».

Официант возвращается с двумя стаканами чая и спрашивает: «Кто из вас просил в чистом стакане?»

Следующий анекдот крутится вокруг восклицания «Axa!» на идише, которое часто используется в споре в качестве решающего штриха. Состоя только из трех букв, оно подразумевает: «Вы видите, насколько я прав и насколько неразумно было с вашей стороны противоречить мне все это время?»

Голдстейн десять лет ходил в один и тот же ресторан в Нижнем Ист-Сайде. Каждый день он начинал с одного и того же – перлового супа. Как-то раз, едва он зашел, официант тут же подал ему на стол тарелку супа.

– Я хочу, чтобы вы попробовали перловый суп, – сказал Голдстейн, когда официант развернулся уходить.

– В чем дело? – говорит официант. – Вы ежедневно заказываете перловый суп.

– Я хочу, чтобы вы попробовали перловый суп, – повторил Голдстейн.

– Вы не желаете перловый суп? – говорит официант. – Я принесу вам что-то другое.

– Я хочу, чтобы вы попробовали перловый суп, – повторил Голдстейн.

– Ну хорошо, хорошо, я попробую перловый суп, – устало говорит официант. – А где ложка?

– Axa!

Дело происходит в другом еврейском ресторане. Заходит посетитель, и у него принимает заказ официант-китаец, говорящий на безупречном идише.

После того, как официант принял заказ и отправился на кухню, человек подозвал управляющего:

– Где вы нашли официанта-китайца, который знает идиш?

– Тсс! – говорит ему управляющий. – Он думает, что изучает английский.

Старейшие абсурдные шутки связаны с Челмом и восходят к XIX веку. За жителями Челма, реального города в Польше, по неизвестным причинам оказался закрепленным образ идиотов. Большинство челмских анекдотов безвкусны, в них горожане изображены настолько глупыми, что смеяться над этим сродни тому, чтобы смеяться над умственно отсталым человеком.

Однако лучшие челмские анекдоты – не о глупости, а, скорее, о наивности, столь неординарной, что слушателей просто выбрасывает в новое видение реальности. Лос-Анджелесский комедийный актер Лари Вилде рассказывает один из них:

Хокман, еврейский учитель, и Лучинский, рабби Челма, потягивают чай и обсуждают городскую экономику.

– На бедных сваливается огромная несправедливость, – вздыхает Хокман. – Богатый, у которого денег больше, чем ему требуется, может покупать товары в рассрочку. Бедный же, у которого даже мелочь в кармане не звенит, вынужден платить за все наличными. Разве это справедливо?

– Конечно, – отвечает рабби.

– Но ведь должно же быть иначе, – настаивает Хокман. – Богатый, который при деньгах, должен платить наличными, а бедный должен иметь возможность приобретать товары в рассрочку.

– Я высоко ценю твои идеалы, – говорит рабби, – но коммерсант, который дает возможность бедным вместо богатых покупать товары в рассрочку, вскорости сам станет бедным.

– Значит, – возражает еврейский учитель, – он тогда тоже сможет покупать товары в рассрочку![38]

А вот другой анекдот:

Еврейский учитель в Челме как-то заявил:

– Если бы я был Ротшильдом, я бы был богаче, чем Ротшильд.

– Почему?

– Потому что я бы давал уроки еврейского на стороне.

Челмские евреи слышат те же слова, что и мы, но понимают их по-другому:

Еврей из Челма попал в Варшаву. В главной шуле (синагоге) он слышит, как шамме загадывает загадку:

«Сын моего отца, но не мой брат. Кто это?»

Никто не знает.

«Это я», – говорит шамме.

На челмского еврея это произвело глубокое впечатление. Вернувшись домой, он после службы в шуле спрашивает: «Сын моего отца, но не мой брат. Кто это?»

Никто не знает, и тогда челмский еврей отвечает сам: «Шамме в Варшаве».

В «Арабском политическом юморе» Халид Киштайни приводит египетский аналог этой истории, который более язвителен своей социальной критикой.

Женщина, живущая бедной жизнью, все время раздражалась тем, насколько ее муж был озабочен политикой и его восторгами по поводу бывшего президента Египта Гамаля Абделя Нассера и его партии Социалистический союз. «Посмотри на себя! Что ты получил от Нассера и всех твоих разговоров о его партии? Почему бы тебе не пойти и не попросить его? Что мы имеем с него?»

Женщина «достала» мужа, и отчаявшийся супруг решил принять ее вызов и поехал встретиться с политическим лидером. Выслушав историю, Нассер предложил ему подойти к окну и рассказать, что он видит. Там были чудесные президентские сады, идеально спланированные и чистые дорожки, величественные дворцы и четырехзвездный отель «Каир». «Теперь отправляйся к своей жене, и скажи ей, что через десять лет, под руководством Социалистического союза, таким станет весь Египет».

Человек был глубоко поражен и спешил домой рассказать обо всем жене. «Подойди к окну и расскажи, что ты видишь». Жена подошла к окну их лачуги и начала описывать, что она видела – разверзнутую помойную яму, смердящую в зной, детей в лохмотьях, дерущихся за заплесневелое печенье, кучу мусора, свалку ржавых машин и т. д. и т. п. «Еще десять лет под руководством Социалистического союза, и весь Египет станет таким», – сказал муж жене.[39]