Читать книгу Скованная временем - Райса Уолкер - Страница 7

Я шла быстро, почти бежала. Мне нужно было отметиться на стойке регистрации и придумать какой-нибудь причину пропуска утренних занятий, а это означало, что я все равно опоздаю на папин урок. Пальцы на ногах все еще болели, но в остальном усталость была приятной, и напряжение, что меня одолевало, начало отступать.

Утро было довольно прохладным для середины апреля, но день уже вступал в свои права, и, когда я вошла в здание, почувствовала, что мои распущенные волосы впитали солнечное тепло. Это напомнило мне о том, что я нарушаю дресс-код Браяр Хилл, а еще это напомнило мне о Кирнане. Я вспомнила, как моя темно-зеленая лента для волос ярко выделялась на коже его запястья, когда он исчез на манер рыцаря, с подарком своей дамы (шарфом или лентой) идущего в бой. Я отбросила этот нелепый образ и открыла дверь в главный офис.

– Кейт Пирс-Келлер. Я опоздала, – сказала я довольно суровой женщине средних лет, которая была одной из трех, работавших в главном офисе в Браяр Хилл. Другие две, что обычно работали за стойкой регистрации, были гораздо общительнее, но они, вероятно, были на обеде.

Я ждала, пока женщина откроет журнал посещаемости на компьютере.

– У меня нет записки. Сегодня утром произошло чрезвычайное происшествие, и я забыла попросить маму написать ее, прежде чем покинуть дом. Я принесу ее завтра. И… я забыла собрать волосы. У вас не найдется запасной резинки?

Женщина удивленно подняла брови и принялась рыться в одном из ящиков стола. Через мгновение она нашла большую бежевую резинку, которую молча протянула мне вместе с розовым пропуском в холл.

– Спасибо.

Я собрала волосы, пока шла по коридору. К классу добралась с опозданием на несколько минут и заглянула в маленькое окошко на двери, надеясь войти, когда папа будет что-нибудь рассказывать, и добраться до своего стола, не привлекая к себе внимания класса. Папа стоял возле интерактивной доски и указывал на какое-то уравнение… а потом я почувствовала то же самое выворачивающее внутренности ощущение, которое уже дважды поражало меня раньше.

Я наклонилась вперед, невольно надавив на дверную ручку. Дверь распахнулась. Если бы мне чуть хуже удавалось держать равновесие, я уже лежала бы бесформенной кучей на ближайшем столе, но, к счастью, все обошлось. Я подняла голову и взглянула туда, где стоял мой отец.

Папы там уже не было. Он исчез из класса. На его месте сидела полная женщина средних лет. Эта женщина не была мне знакома. Еще один незнакомец, симпатичный парень с темно-русыми волосами, сидел за тем столом, где обычно сидела я, с открытым учебником тригонометрии перед собой. Я была почти уверена, что он тоже новичок. Остальные лица в классе были мне знакомы. Однако все они смотрели на меня как-то странно. Я поймала взгляд Карли Девинс, девушки, с которой я была в довольно хороших отношениях, хоть и не дружеских, и попыталась слабо улыбнуться ей, но в ответ получила только насмешливый взгляд.

Мне было трудно дышать. Я посмотрела на женщину за столом, которая не была папой, и снова на парня, который сидел там, где обычно сидела я. Открыв рот, с трудом произнесла: «Ошиблась кабинетом…» – и это прозвучало как хриплый шепот. Затем все вокруг начало вращаться, и я поскользнулась на полу.

∞

Когда я пришла в себя, первым, что я заметила, была пухлая, бледная рука с выцветшей татуировкой розового лотоса, похлопывающая меня по руке. Через мгновение глаза сфокусировались, и мой взгляд поднялся от руки к лицу ее владелицы, очевидно, моей учительницы. Она и тот высокий блондин, сидевший за моим столом, встревоженно склонились надо мной. Я снова оглядела комнату. Это определенно был папин класс, и, за исключением блондина, это был мой класс тригонометрии.

– Ты в порядке? – спросила женщина.

Я была совсем не в порядке. Голова кружилась почти так же, как и во время предыдущих двух временны́х сдвигов, хотя на этот раз все казалось более приглушенным. Возможно, это было связано с ключом ХРОНОСа? Однако ужас, разрывающий мое нутро, ощущался еще хуже, и это определенно было связано с тем фактом, что папа просто исчез у меня на глазах.

– Ошиблась кабинетом. Я в порядке, правда. Извините, что помешала.

Но… что, если папа сегодня заболел? И она его замещала? Хотя я понимала, что это, скорее всего, выдача желаемого за действительное, мне все же нужно было пойти в коттедж и проверить, так ли это.

Я подтянулась, и блондин помог мне подняться на ноги.

– Меня зовут Трей. Ты ведь здесь новенькая, верно? Осторожнее… ты с трудом стоишь на ногах. Тебе лучше присесть.

– Простите, – повторила я, – мне нужно идти.

Я все еще чувствовала легкое головокружение, но все же отстранилась и вышла из класса.

– Не торопись, – сказала учительница, – тебе лучше не вставать так резко. Трей, проводи ее к медсестре.

И вот, когда я торопливо шла по коридору, мистер Прекрасный Высокий Блондин следовал за мной, отставая всего на пару шагов.

– Подожди, куда ты идешь? Кабинет медсестры находится в другой стороне.

– Я в порядке.

Я продолжила свой путь к выходу из здания, а парень все еще следовал за мной. Он схватил меня за руку.

– Эй, будь осторожна. Ты же не хочешь снова упасть в обморок на этой лестнице.

– Слушай, тебя Трей звать, так? Ты довольно милый, но, пожалуйста, уйди. Я должна найти своего отца.

– Отца?

Мы продолжили путь через парковку, направляясь к футбольным полям.

– Он здесь преподает, – сказала я. – Гарри Келлер. Мы живем на другом конце кампуса, на окраине. В одном из преподавательских коттеджей. Туда я и направляюсь. Пожалуйста, просто оставь меня.

Он отпустил мою руку.

– Ладно, мы можем поехать в коттедж, если хочешь, но потом пойдем к медсестре.

– Нет. Мне нужно просто прилечь. Я в порядке. Мне бы пообедать…

Я продолжила идти, и он за мной.

– Прости, но я не могу. Я обещал миссис Диз, что ты пойдешь к медсестре. Я не могу вернуться в класс, пока ты не…

Я повернулась, чтобы взглянуть на него, и увидела, что он улыбается широкой, дружелюбной улыбкой.

– Послушай, – сказал он, – я не знаю, в какую игру ты играешь, но ты же не учишься здесь… если только тебя не зачислили сегодня. Я бы точно тебя запомнил. Я сам здесь недавно, поэтому присматриваю за новичками. Трудновато вписаться среди тех, кто здесь с седьмого класса. И я почти уверен, что никакого Гарри Келлера среди учителей нет.

Я покачала головой.

– Он должен быть… и, если ты думаешь, что я не та, за кого себя выдаю, почему бы тебе не вернуться к учительнице и не сказать ей, чтобы она предупредила охрану? – я прибавила шагу. – Если я не ученица, то не должна находиться здесь.

– Верно, – сказал он. – Но так не интересно. Ты не похожа на опасного террориста, и, кроме того, ты действительно упала в обморок прямо там. Так почему бы тебе не рассказать мне, что случилось? Может быть, я смогу помочь.

– Ты не сможешь. Вернись в класс.

– Я так не думаю. Ну, давай же, у меня всего два варианта: вернуться к тригонометрии или прогуляться по школе с красивой девушкой в этот теплый весенний день. И что же, по-твоему, я выберу?

Я посмотрела на него с изумлением. Он правда пытался флиртовать со мной, когда я была на грани срыва. Безо всякой причины, которую я могла бы объяснить, слезы хлынули из моих глаз, и я была охвачена чем-то между истерическим смехом и плачем. Я села посреди футбольного поля и обхватила голову руками.

– Эй! Прости, мне очень жаль, – сказал он. – Не надо… только не плачь. Правда…

Я на мгновение опустила голову, чтобы взять себя в руки, и глубоко вдохнула.

– Я в порядке, – сказала я. – Просто сегодня был очень плохой день.

Когда я подняла глаза, то увидела, что он сидел на поле передо мной, его лицо было на одном уровне с моим. Его серые глаза с маленькими голубыми крапинками были полны беспокойства, и он одарил меня робкой, сочувственной улыбкой. Он напоминал мне большого дружелюбного щенка, которого так хотелось потискать.

Я вспомнила о своем школьном удостоверении и потянула шнур из-под воротника. Оно было там, под моей карточкой метро. Я вытащила его и подняла так, чтобы он мог видеть.

– Я правда ученица, видишь? У меня есть доказательство.

Он наклонился вперед, чтобы прочитать удостоверение.

– Пруденс Кэтрин Пирс-Келлер. Крутая монограмма – ПКПК. Привет, Пруденс. Я – Трей.

Я поморщилась.

– Прошу, просто Кейт.

Смеясь, он вытащил свое удостоверение из серой сумки на плече, и протянул мне.

– Лоуренс А. Коулман третий, – прочла я. – Что значит «А.»?

– Алма. Девичья фамилия моей прабабушки.

– Ох.

– Да, дедушка – Ларри, а отец – Ларс. Хороших вариантов не осталось, но не то чтобы мне очень нравились первые два, поэтому мама выбрала просто «Трей», – он поднял вверх три пальца, – ну, знаешь, потому что я номер три.

Я кивнула и поднялась на ноги, возвращая ему удостоверение. Я положила свое обратно в бейдж и достала один из ключей. К нему была прикреплена маленькая белая бирка, на которой кто-то из администрации школы написал номер 117 и фамилию Келлер.

– Этот ключ, Трей, подходит к входной двери вон того маленького домика. Мой отец, Гарри Келлер, живет в этом доме, и я тоже живу там больше недели.

Он снова шел рядом со мной.

– Если этот ключ подойдет, – продолжила я, – ты можешь вернуться и сказать миссис… Диз? – Трей кивнул. – Можешь передать миссис Диз, что я в порядке. Просто глупая девчонка, которая не должна была пропускать обед. Договорились?

– По рукам. Но не раньше, чем ты войдешь внутрь.

– Отлично, – согласилась я. – Я сейчас открою дверь, разогрею остатки джамбалайи, которые лежат в холодильнике, и буду очень долго спать.

Я вздохнула, понимая, что говорю все это не только для того, чтобы убедить Трея, но и для того, чтобы успокоить себя. Мне действительно нужно было открыть дверь и увидеть, что папа там, что миссис Диз его замещала, потому что он простудился или что еще, и я просто вообразила, что он находился в классе. Я продолжала твердить себе, что Кэтрин и Коннор сошли с ума, а, может быть, последние несколько дней были всего лишь длинным дурным сном. Я дрожащими руками протянула ключ и под пристальным взглядом Трея наконец-то смогла вставить его в дверную ручку.

К моему огромному облегчению, она открылась. Я снова повернулась к Трею и широко улыбнулась ему.

– Вот видишь! Я же говорила тебе, что это моя… – я внезапно остановилась, увидев его лицо, и проследила за его взглядом в открытую дверь. Все в коттедже было иначе. Диван, на котором я спала, был заменен двумя мягкими креслами. На полу лежал плетеный коврик. А потом я увидела то, на что смотрел Трей, – фотографию миссис Диз в рамке, с двумя маленькими детьми, рядом с большой белой кружкой, в которой лежали ручки и карандаши. Красные буквы на кружке гласили: «Бабуля № 1».

– Нет! – я попятилась от двери. – Ключ подходит! Ты ведь видел это, не так ли? Он подходит!

Трей закрыл дверь, убедился, что она заперта. Я опустилась на ступеньки крыльца, и через мгновение он сел рядом со мной.

– Так… не хочешь рассказать мне, что, по-твоему, происходит?

Я взглянула на него. Какое это имеет значение? Вряд ли он мне поверит. Я вытащила ключ от ХРОНОСа из-под блузки.

– Какого цвета?

Он перевел взгляд с меня на медальон и произнес:

– Коричневый, бронзовый… не знаю, как правильнее. Он выглядит старым.

– Ну, для меня он ярко-синий. В середине – песочные часы.

– Синий. Серьезно? Я вижу песочные часы, но…

Я удивленно подняла брови.

– Ты видишь песочные часы в середине и песок движется туда-сюда? – Трей в ответ покачал головой. – Я и не надеялась. Если я буду держать его в руке слишком долго, моя бабушка говорит, что я попаду в какой-нибудь момент из прошлого. Или будущего, возможно. Это чуть не случилось со мной вчера.

Выражение его лица не изменилось, и я продолжила:

– Кто-то изменяет реальность… изменяет вещи. Когда я сегодня утром впервые заглянула в класс, мой отец, Гарри Келлер, стоял у интерактивной доски. Моя парта, теперь уже твоя, была пуста, потому что я только пришла в школу. А потом, в одно мгновение, я увидела, как все это изменилось.

В его серых глазах читалось сочувствие, но я видела, что он мне не поверил. Конечно же, он не поверит. Нужно быть сумасшедшим, чтобы поверить в то, что я говорю. Он, вероятно, думал, что я психически неуравновешенна, и я не была уверена, что смогу успешно опровергнуть эту теорию.

– Кто-то… очевидно, мой дед, меняет историю. Моя бабушка говорит, что я единственная, кто может остановить это, потому что я унаследовала способность работать с этой технологией. Некоторые другие люди тоже унаследовали эту способность, но, очевидно, все они находятся на темной стороне.

Я положила ключи от дома обратно в держатель, а затем его вместе с медальоном обратно под рубашку.

– Я возвращалась сюда, в школу, чтобы втянуть отца в этот кошмар… Не хочу в одиночку принимать решения и справляться с этим. Я уже дважды пережила эти временны́е сдвиги, но они ощущались просто как… плохое предчувствие. Никто никогда не исчезал, – я вздохнула, уставившись на свои ботинки. – И ключ подходит, черт возьми. Я была так уверена…

– Но… разве ключ не подошел бы в любом случае? – Трей говорил так мягко, будто с кем-то, кого можно было легко вывести из себя. Заметив этот слегка снисходительный тон, я возмутилась, но не могла винить его за это. – Я имею в виду, если все, что ты сказала, в какой-то степени правда, если они наняли миссис Диз вместо твоего отца, то… ключ от коттеджа был бы тот же самый. Не так ли?

Я закрыла глаза, но ничего не ответила. Да. Конечно, это был бы тот же самый ключ.

Через несколько минут я встала и слабо улыбнулась Трею.

– Я знаю, что тебе нужно немедленно предупредить охрану, но не мог бы ты дать мне несколько минут, чтобы я успела добраться до метро? Пожалуйста?

– Куда ты?

– Я собираюсь попытаться найти свою маму, она в Вашингтоне. И потом…

– Окей, – он встал и отряхнул брюки. – Пойдем.

– Что? Нет! – сказала я, собираясь уходить. – Нет, нет и еще раз нет. Я ухожу, Трей. А ты возвращайся в класс.

Он решительно покачал головой.

– Это было бы очень безответственно с моей стороны. Ты либо в беде, и в этом случае я мог бы тебе помочь, либо ты сошла с ума, и в этом случае кто-то должен присматривать за тобой. Я буду добровольцем, по крайней мере до конца дня.

Я направилась самым прямым путем через кампус к станции метро.

– У тебя занятия. Ты не можешь просто бросить все. Разве у тебя нет родителей?

Он пожал плечами, подстраиваясь под мой шаг.

– Мой отец, наверное, сказал бы, что я делаю правильный выбор. Он не будет жаловаться в любом случае. Моя мама может не одобрить, но она в командировке и ближайшие несколько месяцев, на Гаити, и я не думаю, что ей позвонят из школы. Эстелла – она живет с нами – будет отчитывать меня за то, что я прогуливаю занятия, но из школы не звонят никому, кроме родителей. Так что ты застряла со мной.

Я не знала, смеяться мне или плакать. Трей был милым и, я должна признать, очень милым, но мне нужно было сосредоточиться на своих проблемах. Может быть, мне удастся оторваться от него в толпе на вокзале?

Метро, однако, вызывало у меня волну беспокойства. Внезапно мысль о том, что кто-то будет рядом после того, что я пережила этим утром, показалась мне не такой уж плохой.

– Ладно, – сказала я, – ты можешь пойти со мной. Но ты должен знать, что сегодня утром меня ограбили в метро.

Он снова одарил меня своей кривой усмешкой.

– Черт, подруга, у тебя действительно был плохой день.

∞

Нам пришлось ждать поезда минут пятнадцать, но дорога до Вашингтона была недолгой. Трей пытался завязать разговор. Мой мозг работал на автопилоте, но все же мне удалось покивать в нужных местах. Его мать работала в государственном департаменте и много путешествовала. Его отец работал в какой-то международной фирме, для меня это звучало довольно туманно. И они только что вернулись из Перу, где он учился в школе для детей дипломатов. Когда я спросила о братьях и сестрах, Трей рассмеялся и сказал, что его родители недостаточно часто находились на одном континенте, чтобы осилить второго ребенка. Они решили, что Трей с отцом останутся в Вашингтоне, чтобы он мог окончить среднюю школу в Браяр Хилл, это место посещали его отец и дед. Эстелла, которая работала на его семью с тех пор, как отец Трея был еще ребенком, заботилась о них и кормила.

Когда они вернулись из Перу в декабре, в Браяр Хилл сказали его отцу, что Трей будет принят в выпускной класс осенью, поэтому он был на домашнем обучении в течение всего этого времени. Но в январе неожиданно появилось свободное место, и он смог приступить к учебе в весеннем семестре. Это было похоже на то, как я получала свое место, когда папа согласился на эту работу.

Я тоже рассказала ему свою двухминутную биографию, или по крайней мере версию, которая была правдой час назад, и мы говорили о музыке и кино в течение нескольких минут. Или, скорее, Трей говорил, а я слушала и кивала.

Когда мы поднялись по эскалатору к солнечному свету, я остановилась и закрыла глаза, делая глубокий вдох, чтобы успокоиться.

– Ты в порядке? – спросил Трей. Я отрицательно покачала головой.

– Здесь всего несколько кварталов до нашего дома, и я… я не думаю, что она будет там. И мне страшно.

Мне показалось странным говорить это кому-то, кого я едва знала, но Трей был настолько дружелюбен, что трудно было держать дистанцию.

– Что ж, – сказал он, – будем беспокоиться об этом, когда выясним, ладно?

Когда мы добрались, мне даже не пришлось использовать ключ. Я разглядывала окна дома, когда Трей открыл почтовый ящик и заглянул внутрь – вся почта была адресована кому-то по имени Судхира Сингх. Но, как только мы завернули за угол, я сразу поняла, что мама там не живет. Розовые гофрированные занавески с завязками никогда бы не висели в том доме, где жила Дебора Пирс. Если бы такие занавески продавались вместе с домом, они были бы сняты и выброшены в мусорное ведро еще до того, как первую коробку для переезда вынут из грузовика.