Читать книгу Фатальный выбор. Властелин. Бухгалтер. 90-е, Орлы стаями не летают, но гнезда строят парами… - Разалия Третьяк - Страница 8

Наступило время жестких перемен для всех. На работу нужно было ехать к шести утра в центр города возле железнодорожного вокзала. В Казани с ребенком вопрос решился быстро – предприимчивая мама сходила куда надо в РОНО с «пакетиком-кучтенеч» (по-татарски «гостинец») и получила вожделенную путевку в садик. Правда все детки в группе были ровно на год старше малышки Софии.

Детские учреждения открывались тоже в шесть утра, но чуть пораньше можно было подкинуть сонную девочку добродушному сторожу дяде Коле, и бегом мчаться на работу. Забирать же приходила ближе к семи вечера, всегда могла оставить в ночной дежурной группе деток с грустными глазами. За пять лет постсовкового детства Софие дважды пришлось заночевать среди таких же заброшенных детей замыленных работой матерей.

За дочь Амалия была спокойна – все вопросы малютка решала кардинально – научилась бить в нос сразу без лишних вопросов. И уже через неделю даже самые отъявленные забияки не осмеливались обидеть «новенькую».

Мучила София и воспитателей. Белокурая крошка ни в какую не соглашалась есть манную кашу и кисель, зато отбирала у зазевавшихся ребятишек творожок. Отказывалась засыпать без книжки. Миниатюрная малышка с огромными серыми глазами. Нянечки ласково прозвали девочку «прибалтийским творобушком».

Почти год Амалия проработала на заводе. Мало что запомнилось. Действовала как автомат. Сначала был небольшой экономический отдел сборочного цеха. В конторе вместе с ней сидели две тетки в одинаковых модных махровых кофточках цвета дикого василька и буро-зеленой жабы. Не переставая считать и выписывать наряды, целыми днями пили остывший чай с малиновым вареньем, горячо дискутировали – обсуждали новую власть, с тоской вспоминая времена Леонида Ильича. Ностальгия по прошлому захлестывала стареющих дам, Амалия изредка неохотно вступала в «чайные» беседы о застывшем времени сожалении.

В цеху жил большой вальяжный черный кот. Огромный откормленный котище. Настольная книга детства «Мастер и Маргарита» стала спасательным кругом. Амалия уносилась в грезы вместе с Булгаковым, танцевала на балах, вела задушевные беседы с местным Воландом. Тетки из бухгалтерии слегка заметно крутили у виска пальцем, но девушке не докучали. Все-таки дочь Главного бухгалтера.

Молодого специалиста через пару месяцев перевели в основную бухгалтерию, где на троне восседала мама. Пройдет почти двадцать пять лет, когда Амалию наконец перестанут мучить ночные кошмары, где ожившие уродливые цифры приходили в ярость и проносились в диком танце в старом заброшенном доме.

Родительница и в детстве не отличалась нежностью, но эти полгода совместной работы стали истинным испытанием отношений на прочность. Чтобы другие сотрудницы не думали, что потакает любимой дочери, мама старательно максимально загружала делами Амалию. И не забывала прилюдно сурово отчитывать ее на каждом совещании. Сылу по-своему любила дочерей, но ее природная резкая, холодная скупость в проявлениях чувств оставляла мало шансов на успех. Амалия находила силы в ежедневной переписке с эбекей. В сумочке были наготове конверты с подписанным деревенским адресом. Так и засыпала с блокнотом в руках. Эбекей поддерживала внучку теплыми письмами, безыскусными мудрыми рассказами о деревенском быте.

– Извините, Сылу Анваровна! При всем моем уважении, не могу больше видеть, как Вы издеваетесь над дочерью! – тихо в кабинете главбуха разговаривали двое.

Начальник финансового отдела с пленительно русской фамилией Некрасов забрал молодую женщину к себе. Сергей Николаевич по-отечески оберегал Амалию. За окном в незатейливых серых решетках протекала такая же серая жизнь. На работе цифры в колонках ежедневно выстраивались в марше, и исполняли безумный танец-хоровод в замедленной съемке времени.

Денег едва хватало. На заводе зарплату выдавали «бартером», и часто приходилось нести домой вместо денег комплекты посуды. Фиолетовые чайные сервизы с претензией на изысканность, с жуткими перламутровыми розочками…

Полгода Амалия провела в неторопливых трудах экономиста. Так и не сумела уяснить суть профессии. Как говорила Сылу- для финансиста «миллион сюда- миллион обратно» не имеет значения, а бухгалтерия любит порядок и точность до копейки.

Именно после завода у Амалии появилось и укрепилось почти остервенелое чувство свободы. Поспособствовало все —утренние приходы и уходы строго по часам через заводскую проходную. Мама, признававшая только работу, отметавшая напрочь любые праздничные настроения, как явления, недостойные внимания.

На заводе Сылу Анваровна безраздельно правила привычно-жестокий бал. Сплошная клетка бухучета в строгом соответствии с правилами и табу. Тюрьма для души. Железные оковы для сердца.

Постсоветская бухгалтерия – исключительно женское царство. Немного «пыльные» скучающие пенсионерки в бесформенно вытянутых шерстяных костюмах, слегка разбавленные сорокалетними, в меру игривыми дамочками с дико яркими длинными бусами на цветастом платье. Женщины уже определили свой «бабий век», смирились и старались получать удовольствие от той действительности, которую сами себе разрешили.

Мама- Главбух категорически отрицала «посиделки» на работе, и была в стороне от таких гулянок. В преддверии 8 марта запретить совсем праздник не могла, но поощрять тоже не собиралась. Женщины пригласили Амалию, признавая частью коллектива.

Дома у одной из молодых накрыли праздничный стол.

– Я тебя хочу… давно. Сильно, – томно прошептали на ушко и чья – то горячая ладонь воздушно коснулась колена. Рядом с Амалией оказалась симпатичная сотрудница – замужняя мать двоих деток. Елена была еще не старой, тридцатилетней женщиной с приятными манерами. На рабочем столе стояла модная вычурная рамка с семейной фотографией- Лена с мужем и кукольно-красивыми дочками.

Амалия даже не успела как следует осознать смысл услышанного в тот момент – настолько неожиданно было само признание. Выпитое шампанское вмиг выветрилось из головы, поспешно покинула пиршество под благовидным предлогом. По дороге домой смеясь и радуясь легкому испугу сделала правильный вывод – не стоит надолго задерживаться в типично женских компаниях. От греха подальше. С виду скромная заводская бухгалтерия – а нравы царят почти гаремные. Или нагляделась Леночка популярных немецких порно, где все «ja, ja, natürlich!» Пункты видеопроката были на каждом шагу.

Амалия не разделяла традиционные женские взгляды разочарования миром, чтобы до безобразия разлюбить себя.