Читать книгу Натиск - Ре Ди - Страница 3

Человечество научилось бороться с природой ещё задолго до того как это понятие возникло. Со временем появлялось все больше способов улучшить свою жизнь. И природа не была против. “Берите ветви мои в хладный час, а плоды мои в гладный” – изречение Древо-девы в трактатах прошлого и поговорка в нынешних. Её почитали в древние времена и почитают сейчас. Большие храмы и монументальные изваяния считались кощунством. Та что даёт и никогда не берёт – не требует. Ей делались маленькие статуэтки преимуществом из глины или дерева, ставились в уголок комнат и тихо почитались. И чем проще был дизайн фигурки тем ценнее она считалась. Ну, не уходя в крайности конечно.

Люди строили дома, люди обустраивали деревни и люди возводили города; убивая всё вокруг себя. И может быть вера была пуста в своём смысле, но она позволяла не корить себя за те злодеяния которые они совершали. Люди в этом мире стали первыми кто смог себе подчинить, без сопротивления, природу. Но их сила была равноценна их вине.

Что-то половица уже иструхла – надо заменить, сын родился у соседей – надо подарочек сделать, тесновато жить – новый дом построим, пристройку, сарай.

И вот так шаг за шагом в шелесте листьев на ветру селилась их вина. Немного, самые капли собирались в хор. Тихий шепот собственных терзаний сводил древних с ума. Гончая убежала в лес? Её туда позвали. Дети пропали? Их лес забрал. Лес горит? И нам туда.

Случайности приводили к катастрофе и так повторялось раз за разом, пока кто-то не стал поклоняться ей. Богиня слушающая, но не слышащая – это то что нужно было. Простое правило которое как говориться в легендах обозначил ребёнок – не бери больше чем тебе нужно.

Легенды старые и от глупых людей, а вот умные времени сего уходят мыслями в то что тогда произошла психическая катастрофа, что во время формирования магии как таковой, дикая, выходила страданиями и зовом. Но так как со скрытыми эмоциями невозможно бороться древние люди создали религию. И так, или иначе, заложили основные законы пользования магией и сумели спастись от себя.

Бабушка, слегка сгорбленная в спине, подошла к углу комнаты где лежал Безымянный и встала напротив. Немного посмотрев сверху вниз, она потянула руку и взяла с угловой полки ту самую статуэтку Древо-девы.

– А ты знаешь что именно она тебе помогла сейчас.

– Я… – хрипло начал парень, – …не понимаю, где я.

Многозначительное “Хм” послышалось у старухи в голосе.

– Присяду. Не против? – Ногой она отдернула табурет от окна. – Ну, малой, говори, раз можешь. Быстро ты речь восстановил.

– Кто вы? Где я? – Медленно, стараясь не запинаться на кашель проговорил он шепотом.

– Ну как сказать. – Баа провела пальцами по глазам статуэтки. – Ты у меня дома. Я местная важная. Лечили тебя тут.

Он не знал что ответить или что спросить и тишина повисла в воздухе. Вместе с Баа пришли ещё два её сына. Но они молча стояли в уголку переминаясь с ноги на ногу.

Два брата, Кау и Тау нашли его на руинах А’Элина. Кау был лучником, а Тау плотником. Но в тот день они решили пойти вместе на охоту. Тот день был самым обычным из всех их обычных дней.

Но Кау захотелось вновь вернуться на место катастрофы некогда их былого дома. Там он искал всякие мелочи напоминавшие жителям о былых деньках. Хотел обрадовать частичкой той жизни которую они потеряли, но могли бы восстановить. Он хотел хоть что-то им дать. Тау же был всегда против возвращаться сюда, это место “говорило” с ними. Говорили не прямо, да вот каждая улица что прежде принимала десятки людей – теперь пустовала черным пеплом. И это напоминало о произошедшем.

И поднимая очередную обугленную балку они увидели руку. Это было странно. Всё живое в тот день было сметено. Они не раз были тут. И были тут лишь остатки людей. Их черепа и их прочие кости были прожарены до такой степени что распадались под ногами. А тут целая рука, а потом и вовсе целый человек. Это можно было бы посчитать самым странным в тот день, если бы не тот факт что он был одет в рваную одежду солдата Катарсиса.

Тау просил брата, умолял бросить его тут. Он считал что он один из тех что это начал. Он дышал, а их братья и сестры уже нет. Его надо тут оставить, а лучше вообще убить. Он военный и только военные могли такое сделать! Но Кау же не хотел отпускать его просто так, он хотел притащить этого неладного к ним в деревню! Возможно того кто виноват в случившимся!

И его кормили с ложки, за ним меняли простыни, его лечили и приглядывали. Того кто сейчас проснулся, того мальчика с грустными и пустыми глазами, того кто виноват.

И вот он встал, он живее всех живых и играет с ними в молчанку. Тау это злило, он сжимал и разжимал кулаки, раскачивался и горел необоснованной ненавистью в груди.

– Говори, мать твою, кто ты! Шпион! Диверсант! – Он было поддался гневу и попытался рвануть на парня, однако брат перегородил ему путь. – Этот сученыш их шпион, это он..

– Остановись! – Резким возгласом Кау прервал обвинения и оттолкнул брата обратно к двери.

Безымянный сидевший теперь оперевшись о спинку кровати, ему помогла Баа, испугался столь резкого изменения погоды в комнате и отшатнулся ближе к стене.

– Тау, заткнись, и выйди отсюда. – Медленно, четко выговаривая каждое слово сказала старуха. – Ты так и не понял? – Баа вгляделась в глаза парня. – Ты ведь ничего не помнишь, верно?

Тау стал успокаиваться, он знал что малой вряд ли знает хоть что-то, но все странности рядом с ними не давали ему покоя. Он не раз говорил с матерью и братом о нем. Скорей всего этот парень просто бродяга одевшийся солдатом, но ему хотелось получить ответы, хоть какие-то ответы. Бродяг нет в той местности. Солдат тоже. И подавно детишек с молоком на губах там тоже быть не должно. Это пепелище, и на нём нет ничего и никого кроме смерти.

Уходя он ещё раз взглянул на неизвестного. С жалостью, быть может, даже с извинениями. Тот их не понял и лишь отвёл взгляд на пол.

– Ты наверно хочешь попить так? – Начала бабушка – Столько дней в постели, а тут мы нападаем с вопросами, верно? Ты отдыхай, я сейчас.

Парень ничего не ответил, лишь кивнул и продолжил смотреть в пол. Ему правда очень хотелось пить, он по сути то не мог говорить из-за пересохшего горла.

Баа крикнула имя Лидии и за окном послышалось шуршание. Девушка даже не пытаясь как то убежать или притвориться что ее тут нет. Старуху не обманешь. Много раз пыталась, и всегда безуспешно. Она встала, отряхнула подол и пошла в сторону входа в дом.

Парень взял кружку двумя руками и потихоньку стал пить.

– Молодой, а может я ошибаюсь и ты всё помнишь?

– М?

– Ну, скажи хоть имя своё, мы тебя не обидим, я за это ручаюсь.

– Да,да мы просто хотим узнать как тебя зовут. – сказал Кау потирая бок от удара локтем матери.

– Извините, я не помню. Правда… – Он говорил тихо и смотрел на отражение своего лица в кружке.

Голубые глаза, да шрам на правой брови. Он видел себя будто в первый раз, но вглядывался всё сильней и сильней в надежде хоть что-то вспомнить. Четно.

И вот страх и запутанность, смятение и грусть. Лицо не дающее никаких ответов. Обычное лицо, обычного парня, но не его.

– Я, я правда не знаю, я не… – слезы начали наполнять его глаза.

Кау подошёл к нему и положил руку поверх кружки, слегка касаясь рук незнакомца.

– Всё нормально, парень, успокойся. Мы поможем. – Сказал он и положил другую руку ему на голову – Память вернётся, а ты пока побудешь нашим другом, хорошо?

Эти слова были тёплыми, но одновременно выточенными до идеала. Он хотел его успокоить и не нашёл ничего лучше сказать так как говорил своим детям.

Лидия ерзала на кресле и теребила шарф. Она набиралась смелости сказать.

– Рим! Ты будешь Римом! – Выпалила она и сразу заткнулась под суровым взглядом старухи.

Тишина и недоумевающие взгляды вцепившиеся в девочку

– Ты бы лучше помолчала когда говорить не стоит! Маловата для того чтобы имена давать! Роди сначала своего, а потом уже и других обзывай. – Сказала Баа. – Давай-ка тоже брысь отсюдова. Тебя вообще здесь быть не должно.

– Но вода…

– Спасибо, и проваливай. Ничо девке на парней голых смотреть.

Лидия покраснела как помидор, быстро развернулась на все 180 и зашагала строем на выход. Сегодня она его обмывала с утра и даже не думала о чём-то таком пошлом, да и сейчас не думала. “Подумать только! Я, да смотрела на него? У меня уже скоро свадьба с Бени! Дряхлая бабка!” На сегодня её отпустили, а завтра придумают новое наказание. “Но завтра есть завтра, так?” Подумав об этом она уже бежала, а то это завтра может оказаться сегодня если ее заметят родители или этот дряхлый дед…

Проследив за девушкой в окно Баа попросила сына закрыть его.

– Знаешь, а ведь это имя отлично тебе подходит. Она даже и понятия не имеет как права. – Баа причмокнула и потерла лоб статуэтки. – Так зовут героя детской книжки. Рим потерялся в лесу, один. Два дня и две ночи он скитался там и в первый день… Эх. Хотя давай ещё короче. Он в лесу этом повстречал полубога и тот его спас. Конец.

– Вы и есть эти полубоги? – Наивный вопрос поверг обоих в неловкий смешок.

– Нет, нет ты что. Это к тому что ты потерялся. Ну… потерял свои воспоминания. – Сказал Кау.

– А как вы поняли что я их ну “потерял”?

– А ты их не потерял? – Сказала Баа осматривая дрожащее тело неизвестного.

Эта история ему ничего дельного ему не дала кроме как имени. Рим. Теперь его будут звать так. Это хорошо, это успокаивает и даёт надежду что он сможет найти хоть какие-то зацепки. Ему пообещали помочь.

– Так давай перейдем к бытовому. Обыденному то есть. – Начала бабушка – Ты хоть как себя чувствуешь? Кроме усталости.

Рим хотел бы осмотреть себя полностью, но руки его были перебинтованы, на торсе налеплены какие-то жгучие бумажки, а с ногами… С ногами пока непонятно. Их он и не видит, и не чувствует. Так что наверно бабка спрашивала про ощущения в целом. А в целом у него ломило во всём теле. Главное это все таки была адская усталость. Хотелось спать дальше.

– Пальцы – наконец сказал Рим – Пальцы ног двигаться не хотят. И иногда в глазах всё плывёт.

Баа встала и медленно, будто с заботой о родном внуке, сдвинула простынь с одной из ног.

– Твоя правая нога была сломана, тяжелым случаем. Так что не дергай ей, хорошо? Обычно такие переломы заживают за недель шесть. Проблема в том что пока ты спал, ну, организм пытался сначала разбудить тебя, а не заживлять кость. – Она постучала по глиняной ноге. – Вот это особенно береги. Глина хорошая, сама делала, и вылечит тебя быстро.

Рим видя что накладка простирается почти что до паха и глухая для сжимания в области колена понял что легко с ней не походить.

Кау будто услышав мысли парня вспомнил что его брат может сделать что-то подобие костыля. Да придется его уговаривать, но хоть он и кажется на вид и характер злой – он не такой. Да и хоть как-то его отвлечь от мыслей о бездумной мести. Есть конечно Гриша, но брата нужно остепенить.

В тот день им пришлось соорудить носилки из крепких веток и собственной одежды.

Как только Баа тогда не пыталась заживить ногу. Использовали все известные старухе методы по лечению – нога не поддавалась. Подняли на уши всю деревню и собрали всех более-менее толковых врачевателей. Трое суток они с ним провозились и все безуспешно. Кое-какие медикоменты они выторговали у странсвущего каравана что направлялся на восток, и хотели бы оставить их у себя, но старуха стояла на своём и буквально задавила их угрозами и проклятиями.

Постоянный жар, пена изо рта и сложность принятия пищи (он иногда её выплескивал из себя) говорили лишь об одном – он проигрышный вариант. Они ничего от него не получат – лишь тратят время и средства.

Баа за спиной стали называть уже чуть ли не сумасшедшей, но её вера в себя, и в свои навыки была непоколебима. Она думала о том что этот парень, что этот малец что-то значит. Что именно? Непонятно. Но один тот факт что та же нога просто не отвалилась, а заражение не пошло дальше и не убила его – уже вариант несбыточный в таких ситуациях и таких условиях антисанитарии. Однако доказательство было уже через месяц, и хоть этого не видели остальные жители, но его заражение сошло на нет, вены на ноге стали чуть-чуть да дергаться от движущейся крови. Состояние стабилизировалось несмотря на кому, и не смотря на то что лечение было прискорбно плохим на нынешнем месте. Лучшим из возможных, но в городе бы его поставили на ноги быстрей.

Шли дни, а бабка не унималась. Бегала по лесам и по полям сутками напролет. Искала тройник, редкий плющ в этих землях, но все таки встречающийся. И глину для него. Бегала, и бегала, пока не нашла.

И вот, та старуха что “выжила из ума”, сейчас сидит напротив смертника. И смертник этот на вид обычный паренёк.