Читать книгу Цота. Планета изгоев - Регина Грез - Страница 11

Украдкой наблюдала за тем, как Дар мылся. Я заранее отдала ему тюбик с пенящейся пастой, которую получила от Шакко, и теперь подглядывала за расходованием ценного моющего средства, ничуть о том не жалея. В первые дни, когда он только начал самостоятельно передвигаться по моему двору, даже помогала, но однажды Дар меня отстранил, дав понять, что справится сам. Понимаю, ему неловко зависеть от женщины.

А мне нравилось к нему прикасаться – кожа гладкая, нежная, словно избалованная многочисленными притираниями и массажами. Наверно там, в другой жизни, Дар за собой здорово следил. Медицина и косметология в системе Антарес должна быть на высочайшем уровне. Надо как можно больше узнать о его родной планете – расширить горизонты своего представления о мире, куда меня нечаянно занесло.

Недавно Дар спросил зеркало, а я подсунула ему лист отполированной жестянки – нашла на мусорке среди прочих вещей разной степени целости. Сама расчесывала волосы тарсианина, после теплой воды они снова стали мягкие и послушные.

– Дариус Аркос, ты самый привлекательный мужчина во Вселенной.

Он самодовольно улыбнулся, поворачиваясь ко мне, и я опустила взгляд, невольно облизав губы. Я уже видела его голым, он хорош везде. Хочется подойти ближе и обнять, прижаться к его белому, мускулистому телу, поцеловать каждую подзажившую ранку и даже сизо-желтые синяки. Чудо, что Дар не переломал себе все кости во время падения.

Говорит, что спасла универсальная военная биокапсула, новейшие разработки. Но система подачи кислорода была повереждена, потому пилот оказался в таком плачевном состоянии, когда его нашел Фрайм.

– Подай полотенце!

– Слушаюсь, ваша светлость!

Я шутливо кланяюсь, потом со смехом подбегаю к нему, держа на вытянутых руках чистую футболку из запасов Гарша. Она вряд ли похожа на банное полотенце, но это лучший вариант из всех имеющихся. Дар благосклонно принимает мое подношение.

– Теперь твоя очередь, судя по «аромату» и состоянию волос, тебе это очень нужно.

Меня словно в грудь ударили, я сделал глубокий вдох и откашлялась.

– Бестактно постоянно напоминать о том, что я замарашка. Дар, оглянись! Как тут содержать себя в чистоте? Хорошо еще, что яссы дали шампунь, и то мы его на двоих делим, скоро закончится, а раньше я просто мутной водой мылась, представляешь?

На его идеальном лице ни тени раскаяния, но голос становится мягким, рокочущим:

– Прости, я тебя обидел. Привык говорить прямо. Считай, это была шутка.

– Искренность и прямота плюс чувство юмора – хорошие качества. Я все понимаю. Как-нибудь переживу.

Горько усмехнулась, стаскивая с себя пропахшую кухней и потом майку. Нет, это невозможная затея – он никогда не посмотрит на меня с мужским интересом. Я для него – пугало с помойки. Обидно. Хочется нравиться ему чуточку больше, а что делать? Тем неожиданней звучит предложение Дара:

– Хочешь, помою тебя?

Отчего-то рот наполняется вязкой слюной, а между ног становится тепло. Кажется, я готова поплыть от одного лишь ласкового взгляда его внимательных голубых глаз. Отвечаю серьезно, хотя язык и губы плохо слушаются:

– Спасибо, я способна сама.

Лучше нам быть просто приятелями. Лучше для меня. Я всегда считала себя здравомыслящей девушкой, потом такой же здравомыслящей женщиной. Не стоит лезть со своим курносым носом в «калашный ряд». Старая поговорка.

Может, Дар и очень крут по всем межзвездным параметрам, но мне не нужна его снисходительная нежность. Даже на Цоте я не считаю себя никчемным убожеством, у меня есть свое представление о гордости. Пока еще есть. И нос, вроде бы, не такой уж курносый.

Дар поднимает темную бровь, подходит совсем близко:

– Ари, ты чем-то расстроена?

– Отвернись, мне хочется поскорее смыть с себя все сегодняшние страхи! Позже поговорим.

– Если я могу что-то для тебя сделать прямо сейчас – только скажи. И я постараюсь.

Кажется, начинаю заводиться. Он так вкрадчиво предложил свои услуги, и вообще сегодня ведет себя очень активно не в пример прошлым дням болезненной хандры. Вот угробил человека и даже думать забыл о происшествии в «Кормушке».

Мне Бубо не жалко ничуть, но неприятный осадок остался. Может, я сама по себе такая чувствительная, никогда прежде не видела близко трупов – до сих пор перед глазами жуткая картина в ангаре с барной стойкой. А Дар держится очень спокойно, будто привык убивать людей ножками стула с одного удара в лицо.

– Ари… ты вся дрожишь. Тебе плохо?

Он гладит меня по голым плечам, задевая лямки застиранного серого лифчика. А я не могу ни слова сказать в ответ, меня бешено тянет к нему, он мне очень нужен сейчас. Я обхватила его руками за талию, прижалась к его груди и готова разреветься навзрыд от обилия впечатлений. Дар тяжело дышит и продолжает нежно касаться моей спины, успокаивая:

– Ничего, ничего, маленькая, мы выберемся отсюда. Говоришь, яссы обещали помочь? Они не бросаются словами. Я кое-что слышал о здешнем мусорном короле. Его родных убили во время мятежа, самого Джелло вывезли с охваченной междоусобной враждой планеты и спрятали. На Яшнисс уже много лет нет мира, зато сианские ястребы выжидают часа, чтобы утвердить на троне своего ставленника. При этом грубо нарушают интересы Тарсин! Надо бы мне лично встретиться с Джелло, у нас найдутся темы для беседы. Он зол на сианцев, его исключили из армии за мелкое нарушение, сослали сюда, думаю, просто решили держать в изоляции, контролировать каждый шаг.

– Он страшенный тип. У него блестящие злые глаза.

– Яссы вообще не люди. Змеиная раса. У них даже на члене есть чешуя.

– Ой-ой… да ты шутишь! Если это то, о чем я подумала…

– Самая известная их анатомическая особенность. Да и характер тяжелый.

– Кошма-ар! Наверно поэтому они могут соединяться только с женщинами их расы – те тоже устроены необычно. Мне Фрайм что-то намеками говорил.

– Догадливая… они имеют в постели только плоскогрудых и узкозадых яссок, – прошептал Дар, и чуткие пальцы его изучающе прошлись по моей груди, отодвигая чашечки бюстгальтера, – хорошо, что ты не такая, Аарин. И еще мне нравится твое имя. Вроде бы так звали одну древнюю богиню… не важно.

У меня резко ослабели ноги, я была влажная «там» и уже готова на все. Но едва Дар стиснул мой правый сосок, возбуждение немного отступило.

– Не надо так сильно, больно же!

– Прости. Давай ты уже все с себя снимешь и помоешься. Я полью воду.

Кивнула в ответ и позволила ему освободить меня от остатков одежды. И доверчиво улыбалась, когда наши взгляды встречались. А Дар был сосредоточенно-серьезен, словно выполнял ответственную работу, на которую позже предстоит сделать подробный отчет.

А потом я догадалась, что он тщательно обследует мое тело, изучает на предмет того, подхожу ли я ему для интимной близости или не очень. Он рассматривал меня, как букашку под лупой: вот тут лапки, тут крылышки, тут пятнышки. Нет, скорей, как новое блюдо на столе – что за ингредиенты его составляют. Пригодно ли это в пищу. Может, отложить на потом, а то и вовсе передать за ненадобностью другому.

У меня зубы стучали от озноба – это нервное, впрочем, и вода-то была холодной – всю нагретую за день Дар только что истратил на себя.

– Помоги закутаться в тряпки, я так за-а-замерзла.

– Иди ко мне, теперь ты чистая, теперь можно.

Колебалась всего пару мгновений, подспудно чувствовала, что соглашаться на его милостивый жест унизительно, но я слишком долго была одна, я устала быть одна, все здесь делать самой и всего бояться… Мне хотелось на кого-то хоть немножечко опереться. И рядом был только самодовольный тарсианский пилот.

Он жадно водил руками по моем телу, быстро целовал-кусал шею и подбородок, потом довольно напористо попытался засунуть пальцы мне между ног – я вскрикнула и дернулась назад, сжимая бедра. Что-то происходит не так…

Мне нужно немного иначе – медленно, бережно. Более душевно, пожалуй, хотя дело касается всего лишь тела. Дар не особенно церемонился со мной, его напряженный член терся о мой пах через его штаны, и теперь это вызывало некоторое беспокойство.

Я вдруг резко поняла, что не готова сейчас зайти настолько далеко. Я хотела лишь утешающих объятий, ласковых прикосновений, теплоты, добрых бережных поцелуев, а не быстрого, грубого секса посреди сумеречного двора. Я начала всхлипывать и вырываться:

– Дар, не надо, я так не могу… Отпусти!

Он встряхнул меня, как соломенную куклу и больно сжал ягодицы. Я испугалась, что он может ударить и заплакала. Это его сразу же отрезвило. Теперь мы стояли тесно прижатые друг к другу, Дар водил губами по изгибу моего плеча, а потом шумно потянул воздух и четко сказал:

– Твои волосы отвратительно пахнут. М-да… я словно обезумел. Здешняя обстановка делает из меня животное. Не сердись, Аарин, ладно? Ну, вытри слезки. Не хочешь сейчас? Ты устала, день был тяжелый. Тебе надо поспать. Очевидно одно, ты можешь вызвать во мне желание, на Тарсин я тебя хорошо устрою. Ты и там пригодишься.

Сказанные совершенно невинным тоном, слова его падали на меня пудовыми гирями, я тяжко «просыпалась» от недавнего наваждения:

– Надеялась, мы станем друзьями – партнерами, а ты обращаешься со мной как с дешевой шлюхой.

– Думал, тебе нужно расслабиться. Ты смотрела на меня с открытым вожделением. Если хочешь как-то иначе, я не против продолжить, только начни сама. Что практикуется у вас в Дейкос? Ласки языком или когда женщина находится сверху?

– Давай закроем тему, прошу тебя.

Я чувствовала себя обманутой и опустошенной. Он так буднично говорил о телесной близости, словно мы были старой семейной парой и нам уже все давно наскучило, да и сил нет, осталось только теорию обсуждать. Неужели он сам не понимает, что слова сейчас лишние, особенно такие казенно-канцелярские… нет, не могу точно объяснить. Он просто другой. Холодный, закрытый. Совсем чужой мне человек.

Дар угадал мое напряжение и начал оправдываться:

– Ари, я сделал для тебя все, что мог. Оставь капризы. Ты же сильная, к чему это показное нытье.

– Да, конечно, ты прав. Мы оба устали, давай уже устраиваться на ночь. Конечно, я очень сильная. Просто колосс… на глиняных ногах.

Он уже не слушал меня, строил новые планы. Деятельный мужчина, такой нигде не пропадет.

– Завтра сведешь меня с хозяином вашей дрянной пивнушки. Пусть устроит встречу с королем Джелло. Я не собираюсь сидеть и ждать, пока ясс вспомнит о твоей просьбе. Я сам буду с ним говорить и предложу выгодный вариант сотрудничества.

– Да… хорошо. Спокойной ночи, Дар.

– И тебе, Ари.

От мысли, что сейчас я заберусь в бочку и останусь наедине со своим отчаянием, охватила дикая тоска. Дар улегся на ящики под брезентовый полог, привык спать на свежем воздухе. После захода местного «солнца» здесь действительно становится ощутимо свежо и дышится легче.

Я обошла бочку, привалилась к ее обратной стороне и раскинула руки в стороны, запрокинув лицо к седому беззвездному небу. Наверно, атмосфера Цоты на треть состоит из мусорных испарений, они окутали все пространство вверху ядовитым туманом, и до бесплодной земли даже не доходит свет космических «лампочек». Мне некогда было прежде искать звезды в этом районе космоса, я старалась выжить среди изгоев. Что-то получается, а что-то не очень…

На мне одета одна лишь длинная футболка, в ней завтра и на работу отправлюсь. Работа… там мне дадут поесть… как хорошо. Одно из главных удовольствий Цоты – своевременная порция еды. А вот Джелло отлично устроился, у него все есть. Надо же – опальный принц! Чешуя на причинном месте. Бред! Не верю, как вообще такое возможно, наверно, Дар пошутил, желая меня впечатлить.

Воспоминание о тарсианине и недавних попытках сближения неприятно кольнуло. И все же он согласен меня отсюда забрать. Нет иного способа покинуть эту помойку. Значит, надо приспособиться и к нему. Он делает больно своими словами, но не замечает, как ранит меня. Может, и мне стать такой же холодной и самоуверенной. И поменьше его хвалить.

Внешняя красота не залог доброго сердца. Вон Джелло – на вид просто чудовище, а согласился помочь, дал указание не обижать меня в «Кормушке». Теперь я у него в долгу, но лучше пока не думать, иначе совсем не усну от тревоги.

Впереди за «колючкой» послышался неясный гул, я не так давно уже слышала похожую шумовую вибрацию. Странно, что бы тут делать Шакко в такое темное время…

Долго стояла, прислушиваясь, но вокруг опять установилась тягучая, раздражающая тишина. Немного успокоившись, я забралась в свою бочку, а ближе к обеду следующего дня, когда мы с Даром опять побрели в «Кормушку», на песке возле нашего двора обнаружился отчетливый след летмобиля яссов. Насколько знаю, больше ни у кого здесь нет летающего транспорта.

Да и у короля всего один списанный сианцами экземпляр. Как символ привилегии Джелло. Король должен быть выше своих подданных не только по статусу, но и в прямом смысле слова.

И в прошлую ночь он зачем-то прилетал к моей бочке. Или не он. Может, Шакко случайно заблудился, покончив с инспекцией бугорщиков. Не стоит даже загадывать. Впереди новый день – полный напрасных надежд и бестолковой суеты. Или случится что-то хорошее.

Я еще не перестала ждать хорошего. Даже спустя месяц на Цоте – планете безысходности. Планете, с которой никого не забирают. Или все же изредка бывают такие случаи? Надежда умирает последней, порой прежде уничтожив хозяина.