Читать книгу Вероника из Тарлинга - Регина Грез - Страница 3

Рыцарь внушал ей странную неприязнь и в то же время опаску. Он даже прячет лицо, как будто на нем есть отметины, по которым его легко узнать. Неужели Ламарк полностью ему доверяет? Как давно они знакомы, не грозит ли славному юноше опасность рядом с ним. И насколько прилично самой Веронике продолжать путь в мужской компании?

«Хм… Вон и домик госпожи Крим впереди показался, такой же чопорный на вид, как его хозяйка, может, случайные попутчики дальше пойдут одни, дорога выведет к реке и без моих подсказок».

Но Ламарк разрубил прохладный воздух ребром ладони и задорно провозгласил:

– Решено! После замка ведешь нас к своему Баффо. Ты же не будешь против… а-ам… Карбут?

Из-под капюшона показался высокий смуглый лоб и темные глаза Рыцаря, но нижняя половина его лица оставалась скрыта куском черного полотна, вызывая все больше подозрений Вероники.

«Уверена, Карбут – это не настоящее имя! Напрасно я пообещала устроить их на ночлег к нашему соседу… Надеюсь, у Скрытного сыщутся здесь другие знакомые».

– Что ж, давай пару дней побудем гостями Перчаточника, – согласился Рыцарь, искоса посматривая на девушку. – Тебе нужно отдохнуть, Ламарк. Тем более, ты уже подружился с нашей проводницей.

Сегодня Вероника была немного рассеянной, отдавая служанке сорочки для привередливой госпожи Крим. И немудрено, ведь рядом ее поджидала странная пара – улыбчивый юноша, прочитавший множество книг из коллекции строгого отца и хмурый рыцарь, до сих пор не открывший лицо полностью.

Рыцарь, который очень уж уверенно двигался по самой широкой и многолюдной улице города – так, будто не раз уже здесь бывал. И еще он позволил себе небрежно отозваться о всеобщей радости. А вдруг он выживший сторонник Кайро и желает зла герцогу де Маликору?

От этой мысли у Вероники неистово застучало сердце и голубые глаза ее с ужасом искали в высокой статной фигуре Карбута признаки преступных намерений.

«Нет-нет, у нашего господина должна быть большая свита, а еще его окружит толпа, но, что если в ней будет скрываться убийца…»

«А вдруг он просто угрюмый человек, испытавший в жизни кучу невзгод, тогда подозрения мои совершенно напрасны».

Добросердечная Вероника искренне считала, что в каждом живом существе непременно есть что-то хорошее, нужно только получше его узнать. Но рослый, плечистый мужчина ни разу не остановил на ней прямого взгляда, а ведь можно так много прочесть именно по глазам. Вот Лежьен Ламарк – открытая душа, в ней много цветных картинок и веселых песен.

В любом случае, не следует пока упускать эту пару из виду, а попробовать расспросить Ламарка, чтобы скорее развеять сомнения.

– Думаю, ты бы понравился Терезе, – рассуждала Вероника, принимая самый беззаботный вид, – сестричка тоже любит слушать разные занимательные истории, только со вчерашнего вечера на нее напала тоска.

Ламарк охотно поддержал разговор:

– Ах, Тереза… это имя подходит принцессе, которую похитил дракон. Чур, я буду тем смельчаком, что освободит юную красавицу. Ведь твоя сестра не может быть злобной старой каргой, я бы ни за что не поверил. А что ее так опечалило?

Вероника цепко глянула на замедлившего шаги Рыцаря и тихо ответила:

– Тереза прекрасна, словно розовый бутон. Однако совершенно не желает участвовать в отборе невест для нашего герцога.

– Так может, она мечтает о короле? – рассмеялся Лежьен, поддерживая локоть Вероники на скользкой дорожке.

– Ах, нет! О зяте – короле мечтает всего лишь ее отец. Терезу беспокоит другое… Не стоит даже обсуждать, я не намерена верить чужим домыслам.

Тут рыцарь неожиданно вмешался в беседу, повернув голову так, что из-под капюшона, подбитого мехом куницы выпали на плечо темные пряди длинных прямых волос.

– Нечему удивляться, конечно, бедняжка напугана! Про Конту де Маликора болтают ужасные вещи. Тебе тоже доводилось их слышать, Вероника?

Она вздрогнула, услышав из его уст свое имя. Насмешливый и одновременно печальный голос взволновал ее. Разве он мог принадлежать подлому злодею… Скорее уж одинокому искателю приключений для благородной души и могучего тела. Но почему рыцарь так пренебрежительно говорит о герое Тарлинга?

– Ваш герцог горбат и уродлив, к тому же хром на правую ногу и не имеет двух пальцев на левой руке. Кто бы пожелал себе такого мужа? – продолжал издеваться тот.

– Глупые сплетни! – возмутилась Вероника, готовая яростно защищать своего кумира о внешности которого, впрочем, не имела ни малейшего понятия, но в ее представлении Конта де Маликор не мог быть уродом. Просто не мог! А уж красавцем мужчине вовсе быть не обязательно.

– Так что же тревожит вашу сестру? – не унимался Рыцарь.

– Гмм… – Вероника тщательно подбирала слова, – она просто не хочет становиться женой человека, которого принуждают к браку. «Кто бы еще спрашивал, чего она сама хочет!» Ведь говорят, что именно король торопит герцога с выбором супруги, иначе бы де Маликор вообще не приехал к нам. То есть я хочу сказать, это большая честь для города, но Тереза надеется, что удачно ее минует.

«Кажется, мое пояснение вышло сумбурным…»

Вероника немного лукавила. На самом деле до Тарлинга долетали слухи о тяжелом характере Конты и его жестокости на поле битвы, а порой и за его пределами. И вот герцог скоро приедет в родной город, чтобы выбрать себе жену. А Тереза д'Эберви молода, хороша и родовита, пусть дела в их имении опять идут не лучшим образом из-за попустительства рассеянного барона.

«Надо непременно навестить ее и успокоить. На приеме в ратуше будут и другие девушки, возможно, он выберет Анну – племянницу Бургомистра, у нее кукольное личико, порой даже кажется немного глупым. Или Софию – дочь мастера Арно, старшего из ювелиров. Правда, она капризна, в прошлый раз отказалась забрать льняную скатерть из-за того, что красные нитки показались недостаточно яркими, а жемчуг у бахромы мелковат. Но ведь заказ был спешным, я сидела над ним две ночи…».

Задумавшись, Вероника опять начала рассуждать вслух:

– И потом, наш герцог истинный герой. Мы все чтим в памяти его подвиг.

Рыцарь зловеще расхохотался, заложив за широкий кожаный пояс большие пальцы обеих рук. Вероника чуть не уткнулась носом в его широкую грудь, так резко он преградил ей дорогу.

– Что же такого сделал ваш хваленый герцог, будучи еще сопливым мальчишкой? Он не спас жизнь отцу, не уберег город от разграбления, даже себя не смог защитить той страшной зимой.

В гневе от подобного заявления Вероника отпрянула назад и бесстрашно замахнулась пустой корзинкой.

– Не смейте так говорить о нашем господине! В самый тяжелый день он вернулся сюда и разделил участь Тарлинга.

– И это ты называешь подвигом, девочка? Истечь кровью в холодном подвале, а потом очнуться в ледяном ручье и даже не помнить, как туда попал.

На глаза Вероники внезапно навернулись слезы обиды. За герцога, не за себя.

– Вы ничего о нем не знаете. Ничего! Любая девушка будет счастлива и горда носить его имя.

– И даже ты, Вероника? – бесцеремонно спросил Рыцарь.

– О! Я… я не попаду на церемонию встречи, меня не внесли в список вероятных невест.

– Отчего же? – поразился Ламарк. – Я-то подумал, что перед нами самый прелестный цветок в здешнем саду.

– Да-да, и у роз бывают колючки… – от волнения она вдруг стала излишне откровенной. – Но дело совсем в другом. Мои родители никогда не заключали брак, и Бургомистр решил, что это серьезное препятствие.

– Чепуха! – воскликнул Ламарк. – Мой отец вообще не собирался жениться на матушке, достаточно было того, что признал меня сыном.

– Довольно громких слов! У тебя, наверно, жар начинается, ты не в меру болтлив.

Рыцарь стянул перчатку и положил большую ладонь на гладкий белый лоб юноши, а потом повел ниже и крепко зажал ему рот.

– Тише! Слишком много говоришь, а потом вновь станешь сокрушаться из-за своей несдержанности.

Вероника оцепенела от властности этого жеста. Разве охранники так ведут себя по отношению к господам…

– Что вы делаете? Отпустите, ему нечем дышать.

Наконец раскрасневшийся Ламарк смущенно откашлялся и, как ни в чем не бывало, вновь обратился к спутнику:

– Я лишь хотел сказать, что Конта не столь щепетилен в выборе супруги. Если девушка добра, скромна и привлекательна – ее происхождение не столь важно. А кто был твой отец, Вероника?

Она вдруг поняла, что не в силах больше продолжать тягостный разговор и совместную прогулку, надменность и язвительность Рыцаря чрезвычайно угнетала.

– Мой отец был простой солдат и… (вздох) он не вернулся с войны. Да! А теперь извольте ступать по во-он той тропе между лавками мясника и продавца специй, – она приведет вас к речке. Замок Снегирей оттуда видно как на ладони. Останется лишь перейти мост. Если не найдете ночлег в окрестностях замка, вернитесь к площади, где мы встретились, и спросите дядюшку Баффо. Каждый укажет вам его дом. Наш сосед будет рад новым гостям, если, конечно, они добрые люди и им есть чем платить за постой. Прощайте!

Уже не скрывая слез, Вероника подхватила края старенького плаща и, неловко задев плечом Рыцаря, побежала в сторону реки. Морозный ветерок обдувал ее лицо, заставляя полыхать щеки. Пальцы замерзли и никак не хотели попадать в варежки на льняной веревке, продетой в рукава.

«Давно пора избавиться от детского приспособления, но что поделать, если я их постоянно теряю…»

«Сейчас куплю все, что задумала и скорей в замок – расскажу Раулю про этих двоих, пусть не вздумает пускать рыцаря дальше ворот – он не уважает нашу историю, насмехается над славной памятью…».

– Постой, Вероника, я же едва научился ходить, мне тебя не догнать! – с явным сожалением кричал позади Ламарк, все еще пытаясь за шутками скрыть неловкость.

На выразительном лице юноши живо отобразилось грусть. Очевидно, он не хотел так скоро расставаться с новой знакомой. И оттого сердито выговаривал мрачному спутнику:

– Ты крепко обидел ее! Зачем вообще был нужен этот спектакль? Такое чудесное создание и станет думать о нас невесть что… В первый раз я свободно говорил с девушкой моих лет из народа, и заметь – она отвечала без малейшего жеманства. Я не хочу ее потерять, слышишь? К тому же намерен познакомиться с ее младшей сестрой. Немедленно догони и скажи, что сожалеешь!

– Если пойдешь быстрее, мы окажемся у замка раньше, – примирительно отвечал тот. – Ну же, хватайся за мою руку. Ты разве забыл? Вероника хотела по пути заглянуть к меднику и в кондитерскую, чтобы купить подарок для бабушки. Чем ты вообще слушал, растяпа?

– Не смей грубить! И обещай, что мы еще встретимся с милой швеёй. И устроимся у перчаточника… как она его назвала – Баффо? Он должен быть славный старичок, я напишу его портрет. Сколько у нас времени осталось до приезда главного Снегиря? Два дня и две ночи, верно? Потом мне придется таскаться за тобой по балам и глазеть на томных красоток. Вот где начнется настоящая скука. Подумать только, Веронику не включили в список! Слушай, зачем тебе вообще нужно кого-то искать? Эта девушка – истинное сокровище. Ее отец был солдат, и сама она обожает герцога за его великие подвиги. А уж как хороша…

– Видишь вон тот сугроб? Похоже, края его щедро политы помоями. Зато твои мягкие сапоги будут забавно торчать с самой вершины.

– Не осмелишься! – Ламарк мальчишески рыцарю показал язык и хитро прищурился.

– В таверне ты проиграл мне четыре дерзких поступка, помнишь? – спокойно заметил тот.

– Я?… Хи-хи, возможно, я был немного пьян и не уследил за твоими руками. Ты явно жульничал, подбрасывая кости.

– Но ты признал поражение, пока я тащил тебя до постели.

– Признай и ты, что обидел хорошую девушку зря!

– Если б ты меньше трепал языком, мы давно бы нагнали ее. Впрочем, уверен, до вечера успеешь забыть даже имя белошвейки. Уверен, в городе есть более покладистые красотки, за четверть серебряного далера готовые смеяться над каждой твоей глупой шуткой.

– Но ведь не все они похожи на переодетых герцогинь… – печально вздохнул Ламарк.

На эту реплику Рыцарь уже ничего не ответил – он задумчиво наблюдал за тем, как старенький плащ Вероники скрывается в конце улицы. Девушка держалась с редкой грацией и достоинством, а ее улыбку будет непросто забыть.