Читать книгу Праздничный пикник (сборник) - Рекс Стаут - Страница 5

Я сел спиной к своему столу и стал разглядывать Джонни Эрроу. Да, это был многогранный объект для изучения. Во-первых, урановый миллионер новейшего образца. Во-вторых, самозабвенный драчун, готовый сворачивать людям челюсти, невзирая на обстановку. Наконец, он неплохо разбирался в хорошеньких сиделках и, завидев одну из них, знал, как взяться за дело. А еще его назвали кандидатом на электрический стул. В свои годы он много что успел.

И далеко не урод, если только вы не отдаете предпочтение красавцам с рекламы сигарет. Лицо и руки отнюдь не грубые и обветренные, как можно было ожидать от человека, который пять лет воевал со скальной породой в безлюдном краю. Очевидно, после открытия урановых залежей в Блэк-Элбоу у него было время поухаживать за собой.

Джонни Эрроу перестал разминать шею и с любопытством воззрился на меня карими глазами. От их уголков веером разбегались морщинки – не иначе как он много щурился, высматривая уран.

– Неслабо вы меня прижали, – произнес он своим тягучим голосом без всякой враждебности. – Я уж думал, вы мне шею сломаете.

– А следовало бы, – сурово уронил Вульф. – Только посмотрите на кресло.

– О, да я заплачу за него. – Эрроу вынул из кармана толстую пачку «зелени». – Сколько?

– Мистер Гудвин пришлет вам счет. – Вульф был мрачен. – Мой кабинет не гладиаторская арена. Полагаю, вы пришли, получив сообщение, которое мы вам оставили?

Он отрицательно качнул головой:

– Никаких сообщений я не получал. Если вы передавали его через отель, то меня там с утра не было. А что там говорилось?

– Только то, что я хотел увидеться с вами.

– Нет, не дошло до меня ваше сообщение. – Он поднял руку, чтобы помассировать шею. – Я пришел, потому что захотел встретиться с вами сам. – Последнее слово он подчеркнул, протянув его дольше остальных. – С Полом Файфом я тоже хотел встретиться, но не знал, что он здесь. С этим мне просто повезло. Я намеревался с ним потолковать по поводу шуточки, которую он попробовал разыграть с моей знакомой. Вы ведь знаете о грелках?

Вульф кивнул:

– Знаю.

– Я хотел встретиться с вами, потому что прекрасно понимаю: вы собираетесь навесить на меня убийство моего партнера, Берта Файфа. – Карие глаза немного сузились. Очевидно, они всматривались с прищуром не только в уран. – Вот я и подумал, не предложить ли вам свою помощь.

Вульф крякнул:

– У вас неточные сведения, мистер Эрроу. Меня наняли для того, чтобы я провел расследование и выяснил, нет ли в обстоятельствах смерти мистера Файфа чего-то такого, что требует вмешательства полиции. О намерении что-либо на кого-либо «навесить», как вы выразились, речи не идет. Вероятно, вы иронизировали, говоря о предложении помочь мне, однако я действительно нуждаюсь в помощи. Приступим?

Эрроу рассмеялся. Ничего похожего на лай или гогот – приятный легкий смех, очень идущий к его тягучему произношению.

– Приступим к чему? – спросил он.

– К обмену информацией. Мне нужно кое-что узнать. Вам, возможно, тоже. Во-первых, мне кажется, что все вам известное вы узнали от мисс Горен. Если я ошибаюсь, поправьте меня. Скорее всего, вы беседовали с ней после четырех часов пополудни. Не сомневаюсь, что она точно описала события. Но если с ее слов у вас возникло впечатление, будто я вынашиваю по отношению к вам дурные намерения, то она заблуждается. Вы готовы признать, что вас привели сюда именно слова мисс Горен?

– Ну конечно. Мы вместе ужинали. Доктор Буль забрал ее прямо из ресторана, чтобы ехать к вам.

Только не подумайте, будто Джонни Эрроу горел желанием рассказать Вульфу все, что тому ни потребуется. Нет, это он хвастался. Эрроу жадно хватался за любой шанс поведать кому угодно, кстати и не кстати, о том, что мисс Горен приняла его приглашение на ужин.

– Тогда, – продолжал Вульф, – вам следует учесть, что ее рассказ не был беспристрастным. Хотя я и не утверждаю, будто она намеренно исказила факты. Вот что я вам скажу: до сих пор я не обнаружил ни единой улики, позволяющей инкриминировать вам убийство Бертрама Файфа. Если пожелаете, я попрошу напечатать эти мои слова и поставлю под ними свою подпись. Но давайте займемся фактами. Что вам известно о грелках? Меня интересует не то, что вам говорили другие, а то, что вы знаете не понаслышке.

– Ничего не знаю. Я их даже не видел.

– И не прикасались к ним?

– Конечно нет. Зачем мне к ним прикасаться? – Он все так же растягивал слова. – И если вы спрашиваете об этом потому, что Пол Файф якобы нашел их пустыми, то при чем здесь факты?

– Вероятно, ни при чем. Я не простофиля. Когда вы в последний раз видели Бертрама Файфа живым?

– В субботу вечером, перед тем, как мы пошли в театр. Я заглянул к нему буквально на минутку.

– Мисс Горен была с ним в это время?

– Да, разумеется.

– Вы не заходили к нему после спектакля?

– Нет. Вы хотите знать почему?

– Это я уже знаю. В отеле вы застали то, что мистер Дэвид Файф называет странной сценой, и снова ушли, никому ничего не сказав. Я делаю вывод, что вы отправились на поиски Пола Файфа. Это так?

– Ну да. И я нашел его. После того, что рассказала мисс Горен, я был готов искать его всю ночь, но этого не потребовалось. Я сразу наткнулся на него в баре.

– И набросились с кулаками.

– Ага. Я же искал его не для того, чтобы начистить ему ботинки. – Снова веселый и миролюбивый смешок. – Пожалуй, мне нужно радоваться, что вмешался коп. Уж очень я был зол. – Он посмотрел в мою сторону с дружелюбным интересом: – Неплохо вы меня прижали.

– Что было потом? – спросил Вульф. – Как я понимаю, в апартаменты вы не вернулись.

– Я не мог туда вернуться. В бар пришел еще один коп. Я все еще был в ярости и не хотел, чтобы меня держали за руки. И тогда они тоже разозлились. Кончилось все тем, что на меня надели наручники и отвели в участок. Я не говорил им, кого отколошматил и за что. А они, думаю, пытались отыскать его, чтобы он возбудил против меня дело. Наконец мне разрешили позвонить, и я попросил знакомого, чтобы прислал адвоката. Тот меня и вызволил. Оказавшись на свободе, я вернулся в отель и узнал, что Пол Файф там вместе с Таттлом и его женой и что Берт умер. Доктор тоже присутствовал.

– Разумеется, смерть Бертрама стала для вас потрясением.

– Да. А сказал бы я «нет», вы решили бы, что это я убил его, да? – хохотнул Эрроу. – Если вы действительно честно ведете дело, если не пытаетесь свалить все на меня, то вот что я вам скажу, мистер. Мы с Бертом горбатились бок о бок пять лет, и порой нам приходилось совсем несладко. Голодать мы не голодали, но пару раз дело едва не доходило до этого. Никто нам не помогал. Когда мы нашли жилу в Блэк-Элбоу, потребовалось разом провернуть много важных дел, чтобы застолбить за собой участок. В одиночку ни я, ни он с этим не справились бы. Вот тогда мы и пошли к адвокату заключить договор, чтобы никакие чужаки не влезли в наше дело и не испортили все, если с одним из нас что-то случится. Так уж сложилось, что нам нравилось работать на пару, несмотря на стычки, происходившие время от времени. Вот почему я приехал с Бертом в Нью-Йорк, когда он меня об этом попросил. Лично мне в Нью-Йорке ничего и не нужно. Все наши дела мы могли уладить в Блэк-Элбоу или в Монреале. И уж конечно, я приехал сюда не для того, чтобы убить его.

Вульф не отрывал от Эрроу взгляда.

– То есть Бертрам Файф приехал в Нью-Йорк не по делам бизнеса?

– Нет, сэр. По личному делу, как он сказал. Когда мы прибыли сюда, он связался с сестрой и братьями. И вот тогда я стал догадываться, что ему не дает покоя какое-то событие из прошлого. Несколько раз Берт ездил в Маунт-Киско и брал меня с собой. Мы объехали городок на «кадиллаке», посетили дом, где он родился, и обошли его весь – там сейчас живет семья итальянцев. Еще мы ели мороженое в аптеке-закусочной Таттла, пытались найти хозяйку пансиона, где когда-то снимал комнату Берт, но оказалось, что она давно переехала. Буквально на прошлой неделе он узнал, что сейчас она живет в Покипси, и мы отправились туда.

Эта тирада заняла довольно много времени, потому что речь Эрроу оставалась такой же тягучей и неторопливой. В подобной манере говорить было свое преимущество: ему не приходилось останавливаться посреди фразы, чтобы перевести дыхание.

– Что-то я болтаю без умолку, – спохватился канадец. – Но это из-за того, что речь о Берте. Пять лет я только с ним и говорил, а вот теперь, должно быть, мне хочется поговорить о нем. – Он склонил голову в задумчивости, а потом продолжил: – Я бы не хотел, чтобы мне шили преступление, но и никого другого не хочу оговаривать. И все-таки мои слова о том, что Берту не давало покоя прошлое, слишком уж расплывчаты. Он рассказал мне об этом кое-что, когда мы сидели с ним под скалой там, в Канаде. Берт упомянул, что если нам улыбнется удача, то он хотел бы вернуться домой и завершить одно дело. Вам известно о том, как умер его отец? Берта даже подозревали в убийстве, и был суд.

Вульф подтвердил, что ему это известно.

– Ну вот, об этом он мне и рассказал тогда. Признался, что не потребовал причитающуюся ему долю наследства, потому как не хотел иметь отношения к дрязгам, от которых сбежал. И если бы вы знали Берта, вас такой его поступок не удивил бы. Он сказал, что обманывал себя, думая, будто все позади и забыто, но теперь, когда впереди забрезжила крупная удача, ему хотелось бы вернуться и осмотреться. Так он и сделал. Если у него и были какие-то подозрения, со мной он ими не делился, но кое-что я подметил сам. Он всегда пристально наблюдал за выражением лиц родственников, когда делился с ними планами. Например, когда Берт известил их о намерении запросить копии свидетельских показаний с того суда, им это явно не понравилось. Как и новость о том, что Берт встречался с бывшей хозяйкой пансиона. Мне казалось, он нарочно их подначивает.

Его глаза сузились, и к вискам побежали морщинки.

– Но только не подумайте, будто я пытаюсь кого-то подставить. Док говорит, что Берт умер от пневмонии, а он вроде бы врач толковый. Просто я хотел, чтобы всем было понятно, зачем Берт приехал к Нью-Йорк. Еще вопросы будут?

Вульф качнул головой:

– Сейчас нет. Может быть, позднее. Как вы помните, я предлагал вам обмен информацией. Вы хотите что-нибудь узнать?

– Вот это я понимаю – вежливость. – Слова Эрроу прозвучали искренне. – Да нет, пожалуй, ничего. – Он поднялся с кресла и замер на секунду. – Хотя… Вы говорили, что не обнаружили никаких доказательств… что там было за выражение?

– Позволяющих инкриминировать вам убийство.

– Вот-вот. Тогда почему вы не снимаетесь с места? Мы с Бертом всегда так делали, когда понимали, что участок пустой, – снимались с места.

– Я не сказал, что этот участок пустой. – Вульф насупился. – Нет, он не пустой, в этом-то и загвоздка. Есть одно загадочное обстоятельство, которое я должен как-то объяснить, прежде чем двигаться дальше.

– И что это за обстоятельство?

– Я уже спрашивал вас о нем, и вы сразу пустились в полемику. Мне нужно быть во всеоружии, чтобы снова заговорить с вами об этом. Мистер Гудвин пришлет вам счет за поломанное кресло, когда нам станет известна сумма ущерба. Доброго вечера, сэр.

Эрроу попытался что-нибудь выспросить о загадочном обстоятельстве, но остался ни с чем, как ни старался. Поняв, что участок пуст, он снялся с места, и я пошел в прихожую его проводить. Переступив порог, он обернулся и повторил:

– Неслабо вы меня прижали.

В кабинете Вульф полулежал в кресле с закрытыми глазами и хмурил брови. Я перенес сломанное кресло в угол, остальные расставил по местам, убрал все на своем столе, запер сейф и потом приблизился к боссу.

– Чего вы добиваетесь? Хотите разозлить его? Если загадочное обстоятельство и вправду упоминалось, то я, значит, в это время спал. О чем все-таки речь?

Не поднимая век, Вульф буркнул:

– Грелки.

Я потянулся и зевнул.

– Понятно. Вы заставляете себя взяться за решение загадки, понимаете, что никакой загадки нет, и придумываете ее. Бросьте! Удовольствуйтесь полученной тысячей. Не так уж это мало за восемь часов работы. А клиентам скажите, что повода для обращения в полицию нет, дело закрыто.

– Не могу. Загадка есть. – Вульф открыл глаза. – Кто же, черт возьми, опорожнил грелки? И зачем?

– Пол. Разве не так?

– Не верю. Постарайся забыть о его неоднократных заявлениях, хотя звучали они весьма убедительно, и представь себе эту сцену. Пол заходит в комнату брата и видит, что тот мертв. Потом откидывает одеяло, находит под ним грелки – пустые. Он поворачивается, чтобы выйти из комнаты и позвать сестру и ее мужа, но тут ему приходит в голову, что пустые грелки могут стать оружием для завоевания мисс Горен. Он не хочет, чтобы сестра обратила на них внимание, поэтому, перед тем как позвать ее, относит грелки в ванную. По-твоему, это правдоподобно?

– Конечно, но…

– Прошу тебя! В качестве ответа я приму «но». Теперь рассмотрим второй вариант. Пол откидывает одеяло, чтобы послушать сердце. Грелки лежат на месте, в них теплая вода. Увидев их, он задумывает уловку – подчеркну, он только что обнаружил труп там, где ожидал увидеть живого брата. Итак, прямо у постели только что умершего брата у него возникает идея: унести грелки в ванную и вылить из них воду, чтобы когда-нибудь в будущем отправиться к мисс Горен и сказать ей, что он нашел их пустыми. И он так и делает. А такой сюжет тебе кажется правдоподобным?

– В вашем изложении он выглядит несколько надуманным, – признал я.

– Я излагаю все так, как должно было произойти, если вообще произошло. А я говорю, что этого не было. Пол Файф обратил внимание на грелки только потому, что они были пустыми. Будь они полными, он бы их не заметил – ни на постели больного, ни на смертном одре. Несомненно, есть люди, способные выстраивать хитроумные комбинации в столь трагический момент, но Пол не принадлежит к их числу. Я вынужден сделать вывод, что он нашел грелки уже пустыми. И что теперь делать?

– Мне придется подумать над этим.

Я сел.

– Ни до чего хорошего тут не додумаешься. – Вульф был исполнен скорби. – Я уже думал. Если я хочу сохранить уважение к себе – а в этом мне никто не поможет, кроме меня самого, – придется разбираться с этим делом. Не вина ли это мисс Горен? Не она ли положила в кровать пустые грелки?

– Нет, сэр. Я подумываю жениться на ней. Кроме того, мне в это просто не верится. Она лицензированная сиделка, а ни одна лицензированная сиделка не допустит подобного промаха. Это попросту невозможно.

– Согласен. И вот что мы имеем в результате. Около полуночи, перед самым своим уходом, мисс Горен налила в грелки горячей воды и положила их больному в постель. Примерно в шесть часов утра Пол Файф нашел эти грелки у тела брата, но они были пусты. Кто-то взял их, опорожнил и положил обратно. Объясни это.

– И не надо смотреть на меня. Я этого не делал, так почему должен что-то объяснять?

– Ты не можешь найти объяснения. Предположение, что это было сделано с целью убить Бертрама Файфа, смехотворно. Это необъяснимо, а все необъяснимое, что происходит на смертном ложе, обретает зловещий оттенок, особенно если это смертное ложе миллионера. Но перед тем как задуматься над вопросом «кто?», я должен ответить на вопрос «почему?».

– Совсем необязательно, – заспорил я. – Предлагаю другой вариант. Удовольствуйтесь тысячей, но не говорите клиентам «нет» – скажите «да», и пусть Пол идет с их загадкой в полицию. И все довольны.

– Пф. Ты это серьезно?

Я сдался:

– Нет. Вы в тупике. Копы наверняка решат, что грелки оставила пустыми сиделка и просто не хочет признаваться, а Джонни Эрроу отколошматит весь списочный состав убойного отдела, начиная с инспектора Кремера. – Внезапно я заподозрил подвох: – Да это вы цену себе набиваете! Вы уже знаете, почему грелки были пустыми, – ну, или думаете, что знаете, – и теперь хотите, чтобы я осознал, до чего вы гениальны, раз отгадали эту загадку!

– Нет. Я в растерянности. Даже не знаю, за что хвататься. Это не просто загадочное дело – оно абсурдно. – Он посмотрел на часы. – Пора спать. И значит, придется мне ложиться в кровать с этим безобразием в голове. Но сначала указания на утро. Приготовь свой блокнот, пожалуйста.

Я достал блокнот из ящика стола.