Читать книгу Не позднее полуночи (сборник) - Рекс Стаут - Страница 9

Застольные беседы в доме Вульфа – не важно, при гостях или без, – могли вестись о чем угодно, от политики до полиомиелита, лишь бы они не затрагивали наших текущих дел. О делах – ни слова. Строго говоря, тот ужин не был исключением, но он был очень близок к исключению. Похоже, среди дня Вульф улучил минутку и пробежал глазами в энциклопедии статью о косметике, так что за ужином его так и распирало от желания поделиться добытой информацией. Для начала, покончив с супом из каштанов и томясь в ожидании, пока Фриц принесет свое знаменитое жаркое, он наизусть процитировал билль, представленный на рассмотрение английского парламента еще в семнадцатом столетии. Билль в изложении Вульфа гласил:

«Женщина любого возраста, сословия и достатка, будь то юная девственница, девица в возрасте или вдова, совратившая с помощью духов, румян, косметических снадобий, искусственных зубов, фальшивых волос, испанской шерсти, железных корсетов, обручей, башмаков на высоких каблуках или накладных бедер одного из подданных Ее Величества и склонившая его к браку, отныне, согласно настоящему акту, подлежит наказанию наравне с лицами, обвиняемыми в колдовстве, а заключенный обманным путем брак признается недействительным и подлежит расторжению».

Я спросил Вульфа, что такое испанская шерсть, и поймал его на этом. Он не знал, а поскольку его всегда бесило, если он не понимал смысла какого-нибудь слова или выражения, которое случалось увидеть его глазам или услышать его ушам, я поинтересовался, почему он не посмотрел в словаре. Он ответил, что смотрел и что там ничего не оказалось.

Следующим номером нашей программы оказалась королева Мария Шотландская, которая, как выяснилось, регулярно принимала винные ванны. То же самое проделывали и ее старшие фрейлины, младшим же, которые не могли себе позволить подобной роскоши, приходилось довольствоваться молочными. Потом разговор перешел на египетские гробницы. Выяснилось, что обнаруженные в них кувшины с притираниями еще хранили запах, хотя пролежали там тридцать пять столетий. Затем я узнал, что законодательницы римской моды во времена жены Цезаря – той, которая вне подозрений, – отбеливали лицо каким-то мылом, которое вывозилось из Галлии. А Наполеону нравилось, когда Жозефина пользовалась косметикой, и все это ей по его указаниям доставлялось с острова Мартиника. Потом оказалось, что Клеопатра и другие египетские дамы рисовали себе стрелки вокруг глаз зеленым, а веки, ресницы и брови красили черным. Для этого они пользовались специальной черной краской, нанося ее палочками из слоновой кости.

Я выслушал все это с большим интересом и даже удержался от вопроса, каким образом все эти знания помогут нам выяснить, кто же именно стащил у Далманна бумажник, ведь этот вопрос напрямую касался бы наших дел. Даже когда мы уже покончили с сыром и кофе, покинули столовую и, пройдя через прихожую, оказались в кабинете, я все равно не тревожил босса, дав ему возможность спокойно переваривать ужин.

Подойдя к своему столу, я набрал номер Лили Роуэн. Когда я сказал ей, что не смогу завтра прийти на стадион, она начала обзывать Вульфа всякими словами и даже ввела в оборот несколько новых прозвищ, которые говорили о ее обширном опыте и тонком чувстве языка. Мы всё еще продолжали болтать, когда раздался звонок в дверь, но поскольку я заранее предупредил Фрица насчет Хири, то смог завершить нашу беседу пристойным образом. Когда я повесил трубку и повернулся на крутящемся стуле лицом к аудитории, Хири уже восседал в красном кресле.

По размерам – как вертикальным, так и горизонтальным – он подходил к нему куда больше, чем Роллинс или миссис Уилок. В вечернем пиджаке, из-под которого виднелась белоснежная рубашка, он выглядел даже шире, чем в первый раз. Роллинс уже явно успел оглядеться, потому что сразу же заметил:

– Очень милая комната. Весьма оригинальная – наверное, отражает вкус хозяина. Вы ведь любите желтый цвет, не так ли?

– Это совершенно очевидно, – проворчал Вульф. Подобные замечания его раздражают. И его можно понять, ведь это действительно было очевидно, поскольку все здесь, начиная от штор, чехлов и диванных подушек и кончая пятью находившимися в зоне видимости креслами, было абсолютно желтого цвета.

– Желтый цвет непростой, – заявил Хири. – У него, конечно, есть большие преимущества, но и недостатков тоже полно. Вызывает много нежелательных ассоциаций. Желтый дом. Желтая пресса. Желтая лихорадка. Желтым часто пользуются для упаковки товаров, но Далманн никогда бы мне этого не позволил. Раньше я широко применял его. Ваше желтое царство навело меня на мысль, не вернуться ли к нему опять…

– Сомневаюсь, – сухо заметил Вульф, – чтобы в данной ситуации вам понадобилось увидеть убранство моего кабинета, чтобы наконец вспомнить о Далманне.

– А ведь это и вправду забавно, – совершенно серьезно ответил Хири.

– Не нахожу ровным счетом ничего забавного.

– И все-таки это забавно, потому что действительно очень странно. Я в самом деле вспомнил о Далманне впервые за весь день. Ровно через десять секунд после того, как я узнал о его смерти и о том, как он умер, я уже погрузился в мысли, как все это отразится на конкурсе и вообще на моем бизнесе, и с тех пор только этим и занимался. У меня действительно не было ни минуты, чтобы подумать о самом Далманне. Вы уже встречались с конкурсантами?

– С четверыми. А мистер Гудвин виделся с мистером Янгером.

– И что, у вас уже есть какие-нибудь результаты?

Вульф терпеть не может работать сразу после ужина. Он назидательным тоном проговорил:

– Я, мистер Хири, отчитываюсь только перед своими клиентами.

– И это тоже забавно. Ведь вашим клиентом является фирма «Липперт, Бафф и Асса». А я их самый крупный заказчик, в прошлом году их доля в моем бизнесе перевалила за полмиллиона. Это я оплачиваю все расходы по проведению конкурса, не говоря уже о призах. И вы даже не хотите рассказать мне о результатах?

– Разумеется, нет. – Вульф хмуро посмотрел на гостя. – Вы что, действительно так наивны или просто прикидываетесь? Вам, я полагаю, прекрасно известно, что такое обязательства перед клиентами. У вас есть простой выход из положения: свяжитесь с кем-нибудь из них по телефону, желательно с мистером Баффом или мистером Ассой, и пусть они дадут мне соответствующие инструкции.

Похоже, складывалась вполне благоприятная обстановка, чтобы выяснить, кто кому будет вышибать мозги, но Хири вдруг вскочил на ноги, засунул руки в карманы и огляделся – по-видимому, в поисках объекта для возмущенного взгляда, потому что сразу же устремился к глобусу и остановился там, вперившись в него. Вскоре он обернулся, прошел к креслу и сел.

– Они уже заплатили вам аванс? – поинтересовался Хири.

– Нет, сэр, – отозвался Вульф.

Гость вынул из внутреннего кармана узкую черную кожаную книжечку, открыл ее и вырвал полоску голубой бумаги, потом извлек на свет миниатюрную авторучку, положил листок на край стола и начал писать. Убрав книжечку и ручку, он толкнул листок по столу к Вульфу со словами:

– Здесь десять тысяч долларов. Теперь я тоже ваш клиент – во всяком случае, моя фирма. Если этого мало, скажите.

Вульф дотянулся до чека, разорвал его пополам, потом еще раз и еще, после чего нагнулся и выбросил клочки в мусорную корзину. Разогнувшись, он проговорил:

– Послушайте, мистер Хири. Я вообще не отличаюсь вежливостью, когда мне мешают спокойно переваривать пищу. А вы как будто нарочно испытываете мое терпение. Думаю, вам лучше уйти.

Провалиться мне на этом месте, если Хири в эту минуту не посмотрел в мою сторону. Желая уберечь его от новых разочарований – на случай, если он опять предложит мне двадцатку, а то и сотню за помощь в восстановлении дипломатических отношений с боссом, а мне в очередной раз придется огорчить его отказом, – и, считая, что я тоже вправе внести свою лепту в задуманную Вульфом экзекуцию, я поймал его взгляд и заметил:

– Когда вы действительно надумаете уходить, то имейте в виду, что у нас прямо за домом есть небольшой, но очень уютный дворик. Это на случай, если вы все еще ищете более подходящее место…

И тут Хири разразился хохотом – настоящим, искренним, от души. Потом он сделал небольшую паузу, которой едва хватило, чтобы проговорить: «Ну и парочка!» – и снова закатился. Мы сидели и смотрели на него. Насмеявшись вдоволь, он вынул сложенный носовой платок, прокашлялся и снова посерьезнел.

– Ладно, – проговорил он, – сейчас я расскажу вам, в чем дело.

– Мне и так известно, в чем здесь дело. – Вульф был надменно любезен.

– Да нет… Я начал не с того конца, что ж, попытаюсь с другого. Конечно, «ЛБА» сильно рискует во всей этой истории, но я еще больше. Если конкурс лопнет у меня в руках, мне, возможно, уже не выжить. Так что, вы готовы меня выслушать?

Вульф откинулся назад, глаза его были закрыты.

– Я слушаю, – пробормотал он.

– Я хочу рассказать вам, с чего все началось. Я основал свое дело двадцать лет назад, начал почти с нуля. Я работал как одержимый, мне везло, и самым крупным везением оказалось то, что мне удалось заинтересовать одного человека по фамилии Липперт, он был специалистом по рекламе. Их фирма тогда называлась «Макдейд и Липперт». У меня был хороший товар, а Липперт был не просто хорошим специалистом, это был гений в своем деле, и через десять лет моя компания стала ведущей в отрасли по объему продаж. Это было сенсацией. Потом Липперт умер. Пару лет мы еще по инерции держались, затем дела стали идти все хуже и хуже. Нет, не то чтобы совсем плохо, у нас случались даже взлеты, но в основном все-таки спады. У меня по-прежнему были хорошая организация и хорошие товары, но не было больше Липперта, и в этом-то и заключался секрет.