Оглавление
Рената Александровна Гальцева. Эпоха неравновесия. Общественные и культурные события последних десятилетий
Несколько предварительных слов
Философия
Пути России. Русская философская мысль в ее отношении к западноевропейской[3]
К столетию со дня смерти Владимира Соловьёва [21]
Философские идеи Серебряного века[24]
Идеология
Россия и идеология (Интервью журналу «Демократический прегляд») (Беседа с Ренатой Гальцевой)[73] 1998 г
О симптомах реставрации и симптомах новой цивилизации[78]
Послесловие к «Постскриптуму» о. Георгия Эдельштейна[90]
Страницы из прошлого
«Вехи» на пути и Бердяев на их страницах[91]
Бердяев. Немеркнущее имя[115]
В строю и вне строя[127] К 90-летию Фундаментальной библиотеки общественных наук АН СССР и 40-летию Института научной информации по общественным наукам РАН
Трансформация светского государства. Рождение новой идеологии[142]
К понятию консерватизма[162]
Очевидное – невероятное. Размышление над злободневными фактами[171]
Отмывание добела[176]
Культура и искусство
«Буржуазность» – что такое?[177]
Владимир Вейдле и его единомышленники[178] (Направление творческого консерватизма)
Творческая биография Сергея Сергеевича Аверинцева (опыт энциклопедической статьи)
Второе крушение гуманизма
Искусство отвращения[274]
По жизни «маленьким крестовым походом»[276] Интервью
О Солженицыне
По дороге «Красного Колеса» в обратную сторону, или Борьба на два фронта[278]
Двояковыпуклая стратегия французского идеолога[320]
Обустройство России. Возвращаясь к Солженицыну[341]
Из обсуждения англо-норвежского фильма по рассказу «Один день Ивана Денисовича» «One Day in Life of Ivan Denisovich» (норв. «En dag i Ivan Denisovitsj liv»)[352]
Спор – вопреки участникам?[353] (Негасимые разногласия)
Из архива времени
Русское христианство между милленаризмом и сегодняшней духовной жаждой[356]
Несколько замечаний по поводу концепции нашего гостя. О «националистической философии»
Senso unico (Летние заметки о зимних впечатлениях)[358]
О типах символа у П. А. Флоренского[366]
Что остается?[401]
Из выступления на научном семинаре «Европейский выбор»: «перспективы и проблемы воссоединения»
Консолидация – но не реставрация[402]
За Глинку!
Текущее
Почему не удается обустроить Россию
Отрывок из книги
Пробуждение России к философскому творчеству можно отнести ко второй половине XVIII в., когда она встретилась, или, вернее, ближе познакомилась с Европой. До тех пор русская душа философствовала, выражая свое миросозерцание по большей части в религиозно-художественных интуициях и образах. Сталкиваются два мира, живущих, казалось бы, в разных исторических зонах: Запад, по сути, не прерывающий свою философскую работу с античных времен и пользующийся свободой исследования, и – Россия, углубившаяся с X в. в Книгу книг. Пробудившись к интеллектуальному философствованию, русский ум обнаружил рядом с собой завораживающее богатство европейского интеллекта и погрузился в это изобилие. Открылась эпоха ревностного ученичества. Однако ум этот оказался если и не рафинированным, то отнюдь не пустым. Встретясь в лице западной философии с разветвленной, утонченной дисциплиной, даже попадая на долгие годы к ней в плен, русская мысль тем не менее проявляла и собственную духовную закваску; она будет не только учиться, но, преодолевая магию европейского интеллектуализма, также и учить, корректировать, напоминать о главном, – ибо в своей глубине она не утратит религиозной интуиции. Русские мыслители будут учить целостному взгляду на мир и человека, исправлять дисбаланс между рационалистическим и экзистенциальным началами, напоминать о приоритете смысла жизни перед игрой гипотетической мысли, о первичности бытия перед его отражением и, следовательно, о примате онтологии над теорией познания.
Случится так, что к концу XIX – началу XX в. перед лицом мирового философского кризиса мыслители из России подхватят эстафету европейской философской традиции, выступив сберегателями классического наследия. Более того – продолжателями его.
.....
Свое исследование загадочной, до сих пор интригующей стихотворной пьесы Соловьёва «Белая Лилия» И. Б. Роднянская начала с еще более таинственного феномена – смеха Соловьёва в жизни. В итоге обозрения его толкований современниками докладчица приходит к выводу, что секрет неудержимого соловьёвского хохота заключен в острой реакции философа на «мировые противоположности», классическое совмещение коих он видел в поэзии как таковой: «Поэтическое вдохновение, приносящее весть о горнем, есть уже насмешка над дольним». Обостренно чувствуя разрыв между мирами, переходы от патетического к смешному и обратно философ не воспринимает как диссонанс, подтверждение чему можно найти в самом «Посвящении» к «Белой Лилии»: «Из смеха звонкого и из глухих рыданий / Созвучие вселенной создано». Парадоксальная глумливо-задушевная тональность «комедии» была призвана утаить от окружающих драгоценный для автора, но комичный для культурной среды софийный источник вдохновения.
Однако шокирующее разностилье пьесы выражает и непосредственное состояние души Соловьёва. «На юмор юродства, представляющий род тайнописи, накладывается профанирующий юмор, который ставит этот юмор под сомнение». С лично-биографической стороны «Белую Лилию» Роднянская предлагает считать обобщением любовного опыта к двум Софиям – Хитрово и Мартыновой, – согласованного с увлечением Софией небесной.
.....
