Читать книгу Как школьница Женя историю России быстро выучила - Рената Кирилина - Страница 3

Женины родители были твердо уверены, что образование – самая полезная вещь на свете. Папа у Жени был профессором биологии. И работал в университете. Жене казалось, что им было стыдно за дочь, за то, что она никак не может разобраться с этими уроками.

Сегодня Женя после уроков должна была поехать к папе в институт, он обещал Женю кое с кем познакомить.

В кабинете у папы сидел мужчина. Он выглядел как дедушка из рассказа «Волшебное слово». Помните, тот, который учил говорить «спасибо» и чертил что-то тростью на песке. Только без бороды и на несколько лет моложе.

Такие у Жени были ассоциации. Он что-то горячо объяснял папе.

– Женя, познакомься, это Петр Степанович. Преподаватель истории в нашем университете, профессор. Я рассказал ему о том, что ты хочешь поступить в лицей в следующем году, а также о том, что сейчас с историей ты, мягко говоря, не дружишь.

– Здравствуйте, – сказала Женя.

Она подумала, что теперь еще меньше свободного времени будет!

Ведь наверняка надо будет заниматься историей с этим профессором, а значит, что будет еще больше истории и еще меньше рисования.

Петр Степанович подтвердил Женины догадки:

– Твой папа попросил меня позаниматься историей с тобой.

Женя кивнула, а Петр Степанович продолжил:

– Но я пока не знаю, согласиться мне или нет. Понимаешь, я необычный учитель. Я слишком стар для того, чтобы заставлять тебя что-то учить или тем более ругаться на тебя, искать и уговаривать тебя приходить на занятия. Я считаю, что насильно мил не будешь, понимаешь? Даже на лекции в институте, которые я веду, студентам ко мне можно не приходить. Все учителя заставляют студентов посещать занятия, я разрешаю приходить только в том случае, если студенту это надо. Если он приходит для меня – может не приходить вовсе, я поставлю оценку такую, какую он хочет и какую ему надо. Пятерка нужна – пожалуйста. Четверки хватит – отлично!

Женя внимательно слушала педагога. Интересно, откуда у него такой странный метод?

Петр Степанович продолжал:

– Но и подход к обучению у меня другой. Я не буду заставлять тебя читать книги или что-то еще. Мы будем делать то, что тебе нравится. Что тебе нравится делать?

– Рисовать, – сказала Женя. – Но вряд ли это может помочь выучить историю.

– Рисовать! Прекрасно! – Петр Степанович подскочил с места. – Мы будем рисовать историю!

Он вдруг погрустнел и добавил:

– Если, конечно, ты захочешь, по-настоящему захочешь заниматься со мной.

Женя в мыслях сохранила его задумчивый взгляд, чтобы нарисовать его, как придет домой.

А Петр Степанович продолжил:

– Понимаешь, сейчас все меньше и меньше становится по-настоящему заинтересованных в обучении студентов. Все больше тех, кто просто хочет получить оценку и ничего не готов узнавать. Мне что, я ставлю оценку, но так хочется работать с теми, кто любит учиться.

Петр Степанович замолчал и смотрел на Женю, улыбаясь.

В эту секунду он выглядел очень счастливым.

Женя подумала, что ему, наверное, не меньше семидесяти лет. Но выглядит моложе. На его лекции не ходят, потому что можно не ходить, а он – улыбается! Вместо того чтобы заставить их учиться…

Она спросила:

– А что значит «мы будем рисовать историю»?

– О, Женя, об этом я расскажу тебе позже, если ты захочешь заниматься со мной.

Женя кивнула, а Петр Степанович продолжил:

– Тогда ты еще кое-что должна узнать, перед тем как принять решение. Я использую в обучении приемы спецагентов и Тайного общества эффективного обучения. Однако не будем забегать вперед, ты все узнаешь в свое время. Ты подумай, а завтра папа мне скажет о твоем решении. Приятно было познакомиться с такой красивой и умной девочкой.

Петр Степанович пожал руку папе и вышел.

– Ну что, пойдем, малышка? – спросил папа и открыл дверь. Они поехали домой, а Женя все думала об этой беседе.

– Что думаешь, дочь? – спросил папа. – Петр Степанович еще тот чудак у нас, но какой умный мужик! Правда, он действительно не учит тех, кто не хочет учиться.

– Я думаю, что это может быть интересно, – призналась Женя. – В конце концов, я же всегда смогу отказаться, правда, папа?