Читать книгу Никогда не целуй маркиза - Рене Энн Миллер - Страница 5

Переступив порог столовой, Джеймс обнаружил, что за столом сидели Нина и Энтони. Но что они здесь делали? Хм… глупый вопрос. Он прекрасно знал ответ. Из теплых постелей брата с сестрой выманило любопытство, связанное с молодой гостьей. Стоит ему сообщить, что мисс Кэролайн Армуа не будет завтракать с ними – они тут же вернутся в свои спальни.

– Доброе утро! – Маркиз отправился к сервировочному столу, взял себе тарелку и начал осматривать кастрюльки с горячими блюдами.

– Доброе утро! – раздалось в ответ.

Тут из коридора донеслись шаги. Нина и Энтони тотчас повернули головы. Причем братец провел пальцами по своим черным кудрям, явно прихорашиваясь. А сестра разгладила складки своего лилового платья.

Но в комнату вприпрыжку влетел Джорджи. Энтони шумно фыркнул, а Нина с разочарованием вздохнула. Мальчик же с удивлением уставился на них, потом подошел к сервировочному столу.

– Что они здесь делают? – Он кивнул в сторону Энтони и Нины.

– Завтракаем, – ответил Энтони и отправил в рот кусок омлета.

Нина вскинула подбородок и пробурчала:

– А разве нам нельзя завтракать вместе с вами?

– Раньше вы никогда этого не делали, – ответил Джорджи и, облизнувшись, посмотрел на горячие ячменные сконсы [4].

– Если вы хотели посмотреть на нашу гостью, то вас ждет разочарование. – Джеймс уселся за стол и поставил перед собой тарелку с помидорами, сосисками и омлетом. – Мисс Армуа завтракает в своей комнате.

Глаза Энтони расширились.

– Мисс Армуа?.. Она француженка? Это интригует! Я видел ее только мельком, когда лакей нес ее на руках. Но все же я заметил, что она красотка, просто персик!

Джеймс нахмурился. Затем наклонился к брату и прошептал:

– Если попытаешься отведать этот персик, дорогой мой братец, тебе придется иметь дело со мной.

Энтони прижал ладонь к груди и, изображая возмущение, воскликнул:

– Милорд, я оскорблен!

– Не сомневаюсь, – сухо ответил Джеймс. – Это предупреждение, ясно?

Джорджи подошел к столу с тарелкой в руках, на которой горой высились сконсы, густые топленые сливки, малиновый джем и одно яйцо. Мальчик уставился на сестру, и та воскликнула:

– Что случилось?! Я испачкалась?! – Нина схватила салфетку, лежавшую у нее на коленях, и начала вытирать губы.

– Ты сидишь на моем месте, – проворчал Джорджи.

– Всего-то? – Девушка кивнула в сторону пустующих стульев. – Здесь полно свободных мест. Что-то я не заметила на этом стуле гравировку с твоим именем.

– За завтраком я всегда сижу рядом с Джеймсом, – заявил мальчик.

– Но не сегодня, малыш. – Нина фыркнула. – И вообще, когда я была в твоем возрасте, мама и папа считали, что мы с Энтони должны есть в детской. Я не понимаю, почему Джеймс разрешает тебе завтракать вместе с нами.

Джеймс снова забеспокоился. Мама умерла через несколько месяцев после рождения Джорджи, поэтому иногда ему казалось, что сестра винила в ее смерти младшего брата.

– Нина, перестань. А ты, Джорджи, сегодня займи другой стул, поскольку твои брат и сестра уже сидят.

Мальчик посмотрел на свободное место рядом с Ниной и отправился вокруг стола, чтобы сесть рядом с Энтони.

Нина взглянула на старшего брата.

– А кто она, эта мисс Армуа? И почему ты поместил ее в комнату Генриетты… то есть в спальне рядом с твоей комнатой?

– Да, я тоже хотел бы это знать, – вставил Энтони.

– Мисс Армуа споткнулась и ударилась головой во время выступления Беатрис Уолкер. Доктор Кларк решил, что ей следует полежать несколько дней. Вот, собственно, и все, – добавил маркиз, пожав плечами.

– Но почему она находится в западном крыле, рядом с тобой? Ты ведь никогда не размещаешь там гостей, – заметила Нина.

Джеймс насадил на вилку сосиску и, покосившись на сидевшего рядом Энтони, проговорил:

– Эта женщина находится под моим покровительством, поэтому я решил, что будет разумно поселить ее поближе к моим комнатам.

– Значит, принял решительные меры, – проворчал Энтони.

– А она из Лондона? – спросила Нина.

Маркиз молча кивнул, а его сестра с улыбкой продолжала:

– Она не рассказывала тебе о балах, на которых бывала? Она умеет танцевать вальс? Во время этого танца партнеры очень близко прижимают даму к себе? – Голос Нины упал до шепота.

Джеймс тяжко вздохнул. Ему бы хотелось, чтобы Нина вышла замуж за человека, который ее полюбит. Но она еще недостаточно взрослая и могла выйти за какого-нибудь негодяя, который разобьет ее сердце…

Снова вздохнув, маркиз проговорил:

– Нина, эта женщина нездорова. Мы с ней не говорили ни о балах, ни о джентльменах. Более того, я сомневаюсь, что ее вообще интересуют балы.

– Не интересуют балы?! – изумилась девушка. – Но такого быть не может!

– Дело в том, что она намерена присоединиться к одному из религиозных орденов, – пояснил Джеймс.

Энтони подавился омлетом, и Джорджи, вскочив на ноги, стал колотить его ладонью по спине. Тот закашлялся, и Джеймс, вручив ему бокал с водой, сказал:

– Выпей, а то задохнешься.

Выпучив глаза, Энтони глотнул из бокала, потом пробормотал:

– Ты имеешь в виду… она будет монахиней?

– Да. Поэтому не вздумай крутиться около ее двери. Ей нужен отдых.

– Я даже не думал об этом. Во всяком случае – не сейчас. Но должен признать… очень жаль. – Молодой человек тяжко вздохнул.

Нина же зевнула и, вставая, проговорила:

– Тут ужасно скучно. Пойду обратно в спальню.

– Вот и хорошо, – заметил Джорджи. – Тогда я вернусь на свое место.

Нина строго взглянула на мальчика, потом повернулась к Джеймсу:

– Я не понимаю, почему мне нельзя выезжать уже в этом году. В августе мне будет восемнадцать.

Маркиз невольно поморщился. Сестра вела себя так, будто над ней нависла угроза остаться старой девой. А ведь она – еще совсем ребенок. А иногда вела себя как капризное дитя.

– Возможно, на будущий год, милая.

– Ты просто тиран! – Нина вылетела из комнаты.

* * *

Кэролайн проснулась и, приподняв голову, осмотрела спальню. Тени указывали на то, что солнце уже садилось. Значит, она проспала целый день. Девушка взглянула на стул, где ночью сидела служанка. Никого.

В дверь тихонько постучали. Кэролайн села и натянула одеяло до подбородка.

– Войдите! – крикнула она.

Тотчас же вошла молоденькая темноволосая девушка; на ней было лавандового цвета платье, украшенное цветами и кружевом. Она приложила пальчик к губам и тихо сказала:

– Не хочу, чтобы Джеймс знал, что я здесь.

– Джеймс? Вы имеете в виду лорда Хантингтона?

Девушка молча кивнула, а Кэролайн заметила:

– Но его поблизости нет.

Нина указала на дверь:

– Его спальня находится прямо за гостиной, разделяющей ваши и его покои.

– Неужели? – Кэролайн повыше натянула одеяло.

– Вы что, этого не знали? – удивилась девушка.

– Нет, не знала.

– Значит, вы – не любовница Джеймса?

Кэролайн задохнулась от возмущения.

– Нет! – произнесла она отчетливо. – Вы неправильно поняли ситуацию.

– Я думала, это какая-то хитрая уловка… Значит, это правда, что вы собираетесь стать монахиней? Джеймс не врал?

– Могу я узнать, кто вы?

– Меня зовут Нина, и я сестра Джеймса.

– Уверяю вас, до вчерашнего дня я никогда не видела вашего брата.

Нина пододвинула изящный позолоченный стул поближе к кровати.

– Вы не против, если мы поговорим? – спросила она, присаживаясь.

Кэролайн протерла глаза.

– Нет… конечно.

– Я слышала, вы живете в Лондоне.

– Да.

– Скажите, а вы бывали на балах?

– Да, несколько раз.

Глаза Нины стали как чайные блюдца, и она пододвинулась поближе.

– Правда? Замечательно! Скажите, а те джентльмены, что бывают на балах, хороши собой? Какие платья теперь носят? Быстро ли заполняется бальная книжка? Мне очень хотелось бы про все это узнать. Пожалуйста, расскажите!

Но Кэролайн не знала, что именно рассказывать.

После маминой смерти ее на период траура отправили к дедушке с бабушкой в Нортумберленд, а потом, во время прошлого сезона, она вместе со своими кузенами побывала на нескольких балах. И джентльмены оценивали ее как племенную кобылу на ярмарке. Разве только не приподнимали верхнюю губу, чтобы осмотреть зубы. А во время разговоров они относились к ней так, будто у нее вообще нет мозгов. После этого она начала притворяться, что у нее болит голова, и перестала ездить на балы. Если ей суждено было выйти замуж, то она не хотела бы, чтобы муж относился к ней так, как папа относился к маме.

Следующую статью она напишет об этом старомодном обычае, благодаря которому мужчины приобретали власть над женщинами. Но что же сказать Нине? Лорд Хантингтон, кажется, и так обеспокоен ее присутствием в доме. Поэтому не стоило говорить его сестре о том, что она думала об этой ярмарке невест.

– Пожалуйста, расскажите мне, что это за танец – вальс? – Глаза Нины блестели от любопытства.

– Могу сказать, что вальсировать – это приятно, – ответила Кэролайн, не упоминая о том, что юные кавалеры, которые только учились танцевать, часто оказывались неуклюжими и наступали дамам на ноги.

– Скажите, а разговоры на балах бывают… волнующими?

– Если вас интересуют разговоры о погоде, то да, наверное, – невольно улыбнувшись, ответила Кэролайн.

– Скажите, а турнюр [5] до сих пор обязателен? Розовый цвет по-прежнему в моде?

«Турнюр просто смешон. К тому же он мешает женщине удобно сидеть, – думала Кэролайн. – Наверняка его придумал мужчина, которому наплевать на женщин».

– Да, турнюр до сих пор в моде. И мне кажется, в этом году розовый цвет весьма популярен.

– Обожаю розовый! – вскрикнула Нина и, оглянувшись на боковую дверь, прикрыла рот ладошкой.

– Ваш брат в своей спальне? – спросила Кэролайн.

– Думаю, нет. – Нина махнула рукой. – Этим утром он отправился что-то делать недалеко от дома вместе с работниками, и с тех пор я его не видела.

«Пэр Англии работает на земле?» – удивилась гостья. Она глянула в окно. Небо уже начало темнеть, и если хозяин дома еще не вернулся, то, значит, скоро прибудет.

– Как вы думаете, меня станут приглашать на танец? – спросила Нина.

Кэролайн взглянула на собеседницу. Та казалась вполне привлекательной – пышные темные волосы, большие карие глаза…

– Я уверена, что джентльмены выстроятся в очередь – только бы их записали в вашу бальную книжку.

– Правда? – Нина вспыхнула.

– Ни минуты не сомневаюсь, – кивнула гостья.

– Ах, как замечательно! – воскликнула девушка.

Замечательно?.. Кэролайн с трудом подавила желание сказать сестре его светлости, что она действительно думала по этому поводу.

– Вы собираетесь выезжать в этом сезоне? – спросила Кэролайн.

Выражение лица ее собеседницы мгновенно изменилось. А в глазах заблестели слезы.

– Джеймс не хочет, чтобы я выезжала в этом году, – ответила девушка. – Поэтому придется подождать. Боюсь, он доволен жизнью в деревне. Сомневаюсь, что он поедет в Лондон даже тогда, когда меня представят ко двору. Мне кажется, он не хочет возвращаться в свой городской особняк, потому что именно там все произошло.

– Что произошло?

– Видите ли, там…

Шаги в коридоре заставили Нину замолчать. Она посмотрела на дверь, вскочила на ноги, схватила стул и тихонько возвратила его на прежнее место. Потом прижала пальчик к губам и нервно огляделась. После чего, подобрав юбки, спряталась за большой шкаф.

Шаги замерли около двери. Потом снова зазвучали и затихли вдали.

Нина бросилась к кровати и, взяв Кэролайн за руку, проговорила:

– Это Джеймс, я должна уйти.

Девушка подкралась к двери, приоткрыла ее и, улыбнувшись на прощанье, на цыпочках вышла из комнаты.

Кэролайн снова осмотрела спальню. Ночью, несмотря на туман в голове, она все-таки заметила великолепную мебель из красного дерева, но не придала этому особого значения. То же случилось и утром, когда ее полностью поглощали мысли о необходимости вернуться домой. И только теперь она поняла, насколько красиво выглядела эта комната. Светло-лиловое покрывало на кровати, занавеси того же цвета, украшенные оборками и кистями. На стенах же висело несколько картин, в основном – цветочные натюрморты и садовые пейзажи с обилием цветов.

Повернувшись на бок, Кэролайн попробовала дотянуться до керосиновой лампы, чтобы подвернуть фитиль, но пальцы наткнулись на большую вазу кремового цвета, отчего та со стуком упала на пол. Девушка выбралась из кровати.

– Слава богу, ваза цела, – пробормотала она, с облегчением вздохнув.

За дверью, выходящей в соседнюю гостиную, раздались шаги.

– Мисс Армуа, вы в порядке? – спросил лорд Хантингтон.

– Со мной все в порядке.

– Можно мне войти?

Кэролайн вернула вазу на стол и скользнула под одеяло.

– Да, войдите, – ответила она.