Читать книгу Степные кочевники, покорившие мир. Под властью Аттилы, Чингисхана, Тамерлана - Рене Груссе - Страница 22

Гунны-эфталиты были тюрко-монгольской ордой, вероятно более монгольской, чем тюркской, родом из, как говорит Сун Юнь, Цзинь-шаня, то есть с Алтая, переместившейся в степи современного Русского Туркестана. Византийские историки называли их эфталитами, персидский историк Мирхонд – гайателитами, а китайские историки – едаями. Предположительно они происходят от царского рода Эфта или Е-дай. Византийские историки знали их также под ложным названием белые гунны.

В начале V в. н. э. эфталиты были еще всего лишь второстепенной ордой, вассалами великой (и тоже монгольской) орды жуан-жуаней, которая, как мы уже знаем, доминировала в Монголии. Во второй четверти V в. те же самые эфталиты приобрели значительное влияние, распространив свою власть на запад. Их владения, начинаясь на востоке от Верхнего Юлдуса (северо-запад Карашар), охватывали бассейн Или до Балхаша, бассейн Иссык-Куля, Чуйскую и Таласскую степи и район Сырдарьи до Арала. По некоторым источникам известно, что одна из резиденций их хана находилась рядом с городом Талас, ныне Аулие-Ата. Около 440 г. они, кроме того, захватили Согдиану или Трансоксиану (Самарканд) и, предположительно, Балх, Бактрию или Тохаристан.

Многие ориенталисты, в частности Нёльдеке, полагают, что в Бактрии эфталиты обосновались со времен царствования персидского царя Бахрама Гура (420–438). Также они, вероятно, захватили сасанидскую провинцию Хорасан, откуда Бахрам Гур изгнал их, победив в битве в Кузмехане близ Мерва. Маркварт же, напротив, считает, что Бахрам Гур, а затем его преемник Йездегерд II (438–457) оборонялись не от захватчиковв эфталитов, а хионитов, еще одного хуннского племени, кочевавшего к северу от Мерва. В любом случае именно эфталиты в царствование сасанидского царя Пероза (459–484) вторглись в Хорасан и в конце концов победили и убили этого монарха. Вождь эфталитов, одержавший эту победу, известен арабско-персидским историкам под именем Ахшунвар или Ахшун-ваз, вероятно искаженный согдийский титул «хшеван» – «царь».

После победы над царем Перозом гунны-эфталиты оккупировали не только пограничную область Талекан (Западный Талекан, между Балхом и Мервом) вплоть до пограничного города на северо-востоке Сасанидской империи, но также Мерв и Герат. Кроме того, мы видим, что они вмешивались в дворцовые интриги персидской династии Сасанидов, помогая то одному, то другому претенденту. Так, свергнутый с ктесифонского престола Сасанид Кавад укрылся у них, женился на племяннице их хана и получил от того войско, с помощью которого вернул себе корону (498 или 499). В это время эфталиты стали в Средней Азии грозной силой. В Лян-шу отмечен факт прибытия в 516 г. китайскому двору в Нанкине посольства, отправленного их царем «Е-дай-и-ли-то».

Несмотря на поражение царя Пероза, Персия была слишком хорошо защищена, чтобы эфталиты могли рассчитывать ее завоевать. Они повернули на юго-восток, в направлении Кабула. Похоже, первой реакцией на их приближение стала замена в середине V в. последних Кушанов другой династией, также происходящей из «юэчжи» или тухаров, пришедших из Бактрии. Иранские источники сообщают нам, что приблизительно в это время на юге Окса, между Балхом и Мервом воцарилась «кидаритская» династия, которая вела войну с Сасанидами. Согласно тем же источникам, Сасанид Пероз (459–484) – тот самый, что погибнет под ударами эфталитов, – будто бы воевал против кидаритских вождей, во-первых, против героя-эпонима Кидары и против Кунгкаса, сына Кидары. Якобы после поражения, которое он потерпел от Пероза, Кунгкас покинул Бактрию, сразу же захваченную эфталитами, а он перешел через Гиндукуш и эмигрировал в Кабул, где и сел на место последних Кушанов. Эти сведения подтверждаются китайцами, но они сдвигают их на несколько лет ранее, что меняет причину события. Согласно китайским данным, относящимся предположительно к 438–451 гг., некий «царь юэчжи» из «По-ло», то есть, очевидно, балхские тухары, теснимые эфталитами, покинули Бактрию и эмигрировали в Гандхуру, где обосновались в Пешаваре, подчинившись своим родичам – кабульским юэчжи, то есть последним Кушанам. Китайцы называют этого царя Ки-то-ло, что в точности соответствует нашему Кидаре. Следовательно, под давлением эфталитов, а не Сасанидов кидариты покинули Бактрию и, спасясь, бежали в Кабул. Очень скоро туда пришли эфталиты, перешедшие Гиндукуш, следуя за ними по пятам. Так все давние владения юэчжи – Бактрия, Кабул и Кандагар – перешли в руки эталитов. Более того: из долины Кабула эфталитские авангарды, как прежде кушаны, устремились на завоевание Индии.

Большая часть Индии – весь бассейн Ганга, Малва, Гуджерат и север Декана – составляла обширную империю под властью местной династии Гуптов, достигшей своего апогея в царствование Кумарагупты (ок. 414–455), которому наследовал его сын Кандагупта (ок. 455–470). Именно в последние годы царствования Кумарагупты или в начале царствования Скандагупты гунны-эфталиты – известные индийцам в санскритском написании Hoûna (гуна) – завоевав Кабул, вторглись в Пенджаб и в районе Доаба или Малвы вышли на границу гуптской империи. В этот раз они были отбиты Скандагуптой, то ли вскоре его восшествия на престол, то ли незадолго до того, еще в бытность его наследным принцем.

Если верна последняя версия, то, возможно, что царствование Скандагупты началось со второго вторжения гуна, которое снова было отражено, после чего летописная запись за 460 г. говорит нам, что в стране наступило спокойствие.

А эфталиты тем временем прочно закрепились по обе стороны Гиндукуша, в Бактрии и Кабуле. В 530 г., во время паломничества Сун Юня, их хан пребывал к северу от Гиндукуша, кочуя, в зависимости от времени года, из Бактрианы, где проводил зиму, в Бадахшан, свою летнюю резиденцию. В Кабуле, в древних греко-буддистских провинциях Капиша и Гандхара, обосновался второстепенный эфталитский вождь, тегин, ставший родоначальником династии, второй представитель которой царствовал в 520 г. В Гандхаре, этом районе древней высокой культуры, где соединившеся эллинизм и буддизм создали одновременно новую Элладу и новую Святую землю буддистов, эфталиты вели себя как варвары, массово истребляя население, особенно преследуя буддистские общины, разрушая монастыри и произведения искусства, разрушая прекрасную греко-буддистскую цивилизацию, просуществовавшую на тот момент пять веков. Персидские и китайские тексты совпадают в описаниях тирании и вандализма этой орды.

«Бэй-шэ» и рассказ Сун Юня – который, как мы уже знаем, в 520 г. посетил хана в его летней бадахшанской резиденции, а затем тегина в Гандхаре, – описывают этих гуннов как в чистом виде кочевников: «Они не живут в городах; их правители живут в передвижном лагере. Их жилища из войлока. Они перемещаются в поисках воды и пастбищ, отправляясь летом в прохладные края, а зимой в местности с умеренным климатом. Их царь приказывает поставить для него большую войлочную палатку, которая образует квадрат, каждая сторона которого равна 40 футам; все перегородки сделаны из ковров. Он носит одежды из расшитого шелка. Он сидит на золотой кровати, ножками которой служат четыре золотых сфинкса. Его старшая жена тоже носит расшитую шелковую одежду, которая волочится по земле на три фута. На голове она носит рог длиной в восемь футов, с украшениями из драгоценных камней пяти цветов». Сун Юнь также сообщает о существующей у эфталитов братской полиандрии. Наконец, он отмечает их враждебность к буддизму: «Они нисколько не верят буддистскому закону и поклоняются великому множеству божеств. Они убивают живых существ и пожирают кровавое мясо». По свидетельству буддистского монаха Сюаньцзаня, перерезали в Гандхаре две трети жителей, остальных обратили в рабство и разрушили большинство буддистских монастырей и ступ.

Из Кабула эфталиты с вожделением смотрели на богатства Индии. Отброшенные, как мы знаем, индийским императором Скандагуптой, они ждали благоприятного случая, который представился им, когда после смерти этого монарха (ок. 470) индийская империя пришла в упадок, возможно, в результате раздела страны между двумя ветвями династии Гуптов: одна царствовала в Малве – Буддагупта (ок. 476–494) и Бханугупта, другая в Бехаре и Бенгалии – Пурагупта и Нарасимхагупта. Ослабление гуптского могущества сразу вызвало новые гуннские вторжения в Индию. Гуннский вождь, возглавивший их, известен в индийской литературе под именем Торамана (ум. в 502 г.), не принадлежал, как говорят, к клану эфталитов (тот, как нам известно, жил к северу от Гиндукуша, в Бактрии и Бадахшане), а был второстепенным князем или тегином, очевидно тегином Кабула. Три посвященные ему надписи, обнаруженные в Куре, на Соляном хребте (Солт-Рейндж; северо-запад Пенджаба), в Гвалияре и Эране, сообщают, что он завоевал не только бассейн реки Инд, но и Малву. Его монеты являются подражанием монетам индийского императора Буддагупты (ок. 476–494), его современника.

Михиракула, сын и преемник Тараманы – он известен нам только под своим хвалебным индийским именем: «солнечный род» на классическом санскрите, – предположительно царствовавший над своей ордой между 502 и 530 гг., стал настоящим Аттилой Индии. Он устроил свою резиденцию в Сакале (Сиалкот) в Восточном Пенджабе. Очевидно, китайский паломник Сун Юнь встретил в 520 г. именно гандхарского тегина, который завоевал Кашмир, где устроил страшную резню. Буддистские писатели изображают его жестоким гонителем их религии. Сюаньцзань рассказывает, что один лишь гуптский правитель Магадхи или Бехара Баладитья (возможно, тот же, что и упомянутый ранее Нарасимхагупта) осмелился оказать ему сопротивление. Михиракула, в поисках своего врага, вошел в область Инда. Баладитья, видимо, сначала отступил, потом внезапно атаковал, разгромил и даже взял в плен. Рассказ завершается поучительной сказкой. С другой стороны, надпись в Эране, в Малве, датированная 510 г. и рассказывающая о подвигах другого гуптского государя, Бханугупты, позволяет предположить, что и в этом случае говорится о победах над захватчиками-эфталитами. Наконец, в 533 г. третий индийский монарх, Ясодхарман, которого считают представителем династии мандасорских раджей в Малве, хвалится в сделанных им надписях, что разбил гуна и принудил Михаракулу принести ему вассальную присягу. После этих поражений Михаракула, видимо, вернулся в Кашмир, откуда, по неизвестной нам причине, выступил в поход против своих гандхарских подданных и, по свидетельствам китайских паломников, жестоко с ними расправился. Буддистские тексты приписывают ему ужасную смерть в качестве возмездия за его зверства.

Нам неизвестно, что стало после смерти Михиракулы с гуннскими кланами, обосновавшимися в Пенджабе. Они должны были по-прежнему доставлять беспокойство своим соседям, если не представлять для них угрозу, поскольку во второй половине VI в. магараджа Танесвара[53] Прабхакара (ум. 605) завоевал славу и приобрел могущество в результате победы над ними. В 605 г. его старший сын Раджьявардхана все еще воевал с ними, поскольку их преемник великий индийский император Харша Силадитья (606-647), в свою очередь, прославлен поэтами за свои победы над теми же самыми гуна. Однако со второй половины VII в. индийские гунны исчезают из истории. Их банды либо были в конце концов уничтожены, либо ассимилированы народами Пенджаба. Очевидно, некоторые их кланы были включены в индийскую аристократию, например в клан «раджпутов» из Гуджарата, имеющий, впрочем, одинаковое с ними происхождение.