Читать книгу Под небом Индии - Ренита Де Сильва - Страница 7

Сита

Маленький бунт. 1925 год

– Не дергайся! – сказала мать, ударив по руке Ситу, пытавшуюся выдернуть золотую нитку из затейливого сари, надетого по ее настоянию.

Девочке было жарко. Все ее вспотевшее тело зудело. После того как служанка матери уложила волосы Ситы в замысловатую прическу, у девочки начала болеть голова. К тому же ее волосы были липкими и странно пахли из-за втертого в них масла амлы, благодаря которому удалось собрать их в причудливую косу и уложить на затылке. Казалось, пряди вот-вот вырвутся на свободу. Сите и самой хотелось бы вырваться на свободу. Стащить с себя сари, натянуть вместо него свою старую, удобную одежду и танцевать в саду в тени кокосов, манго и гуайяв, пока ее гувернантка – прежняя, которую Сита обожала, ведь ее легко можно было одурачить, и которую уволили, когда отец застукал Ситу в пруду, – дремала бы в баньяновой рощице, убаюканная ветром, благоухавшим фруктами и сдувавшим редкие седеющие волосы ей на лицо.

– Когда мы приедем туда, ты будешь вести себя как подобает. Будешь мила с этой девочкой и не станешь доводить ее до слез, как это было с последней юной барышней, с которой я тебя познакомила.

– Она несла чушь, а когда я ее исправила, она…

– Что ж, на этот раз держи рот на замке и будь паинькой. Если ты сможешь убедить отца в том, что дружишь со славной юной барышней, а не с сыновьями слуг, он не будет настаивать на твоем раннем замужестве.

Отвернувшись от матери, Сита стала разглядывать пейзаж, проносившийся за окном кареты, поднимавшей красную пыль, которая оседала еще одним слоем на растущих у дороги кустах. Оборванные девочки младше ее, с огромными голодными глазами, помогали матерям разводить огонь возле придорожных хижин и помешивать еду, в то время как их братья лазали по деревьям или гонялись друг за другом по дороге, в самый последний момент уворачиваясь от кареты.

Это было так несправедливо, что Сите захотелось судорожно вдохнуть; у нее в груди клубился гнев. Почему мальчишкам можно делать все, что они хотят, и это вызывало у взрослых лишь снисходительную улыбку, а девчонки, независимо от своего социального статуса, должны поступать так, как им скажут?

– Приехали, – ворвался в мысли Ситы голос матери.

Судя по ее тону, она была явно не в восторге.

Привратник спешно открыл перед ними дверь. Территория была обширной и неухоженной.

– Почему здесь все так запущено? Я думала, сахибы следят за своими владениями, а учитывая то, что это – резиденция заместителя комиссара, я ожидала…

Голос матери затих. Она была не в силах подобрать слова, чтобы выразить свое разочарование.

Двор представлял собой настоящее смешение красок, и Сите очень понравилась здешняя буйная растительность. Тут столько мест, где можно спрятаться! Если эта девчонка мне наскучит, я убегу от нее и буду прятаться до тех пор, пока не придет время возвращаться домой.

Из-под колес их кареты с криком выбежал павлин. Сита успела заметить лишь его похожие на калейдоскоп перья.

– Даже подъездную дорожку не могут содержать в надлежащем порядке! – фыркнула мать, слушая, как стучат колеса по камню. – Не думаю, что это…

Однако в этот самый момент их взглядам открылся дом, большой и внушительный, но отчаянно нуждавшийся в ремонте. Мать в очередной раз замолчала, не закончив свою мысль.

Когда они подъехали к дому, с перил веранды спрыгнула маленькая девочка. Она отряхнула платьице и взглянула на карету. На лице девочки читались тревога и восторг.

Она была такой крохотной, что Сита уже хотела пожаловаться на это матери, однако та и без того была в скверном настроении, и Сита сочла за лучшее промолчать.

У девочки были блестящие каштановые волосы. Они переливались оттенками карамели и золота, словно море на закате, и, в отличие от волос Ситы, заплетенных в вызывавшую головную боль тугую косу, волнами струились по спине малышки. Тугая прическа была для Ситы еще одной формой подчинения. Она не понимала, почему не может носить волосы распущенными; в конце концов, это ее волосы. Однако «лишь развратные женщины ходят с распущенными прядями». Таков был неизменный ответ матери, когда Сита начинала жаловаться. «Заплетите их как следует», – добавляла мать, обращаясь к служанкам. Впрочем, к концу дня волосы Ситы вновь были растрепаны, выражая свободолюбие своей хозяйки. Это было ее маленьким бунтом. «Я потеряла ленту», – говорила Сита. Или: «Они сами растрепались».

Волосы маленькой девочки украшала всего одна лента, завязанная в ярко-красный бант у нее на лбу и прекрасно гармонировавшая с золотисто-каштановыми прядями. Лицо малышки сияло чистотой, на платье не было ни пятнышка, а носочки были аккуратно подтянуты.

Сита возненавидела эту девочку с первого взгляда.

Малышка внимательно следила за подъезжавшей каретой, сжимая руки, словно во время молитвы.

Сита отвела взгляд, прежде чем их глаза встретились. Это было ошибкой, поскольку вместо этого она увидела глаза матери, и их выражение не сулило ей ничего хорошего.

– Будь хорошей девочкой, – резко произнесла мать. – Это твой последний шанс.

Карета остановилась, и мать вышла из нее в сопровождении служанок, одна из которых отряхнула ее новое сари; переливаясь золотым и темно-бордовым цветами, оно затмевало не только наряд маленькой девочки, но и перья встреченного ими павлина, который вместе со своими сородичами следовал за каретой на безопасном расстоянии.

Мать Ситы пригладила волосы и поправила обильно украшавшие ее шею и руки ювелирные изделия, которые засверкали в лучах солнца и зазвенели, подобно колокольчикам. Одна из служанок несла подарки для матери маленькой девочки – корзину с фруктами, расшитую блестками шаль и коробку свежайших индийских сладостей.

– Давай же, тебе нужно выйти, – подтолкнула Ситу локтем ее служанка, которая по распоряжению матери тоже приехала с ними.

Сита неохотно покинула карету, ощущая на себе строгий взгляд матери и любопытный – девочки. Она проигнорировала обеих.

– Твои волосы уже растрепались! – зашипела мать. – А сари соскальзывает с бедер. Как оно могло распахнуться?

Она обернулась к служанке:

– Быстро поправь ей волосы и сари!

Служанка поспешила выполнить указание.

– Хорошо, что я велела тебе поехать с нами. Не отходи от Ситы ни на шаг и следи за тем, чтобы она вела себя идеально.

Сита отвернулась от матери, притворившись, будто не слышит ее. Служанка пошла следом за девочкой, придерживая ее сари, чтобы оно не запылилось.

– Постой немного, я поправлю твою одежду! – взмолилась она, однако Сита не обратила на эти слова никакого внимания.

Она глядела вокруг, на запущенный, но цветущий сад, полный плодовых деревьев и ананасовых кустов. Воздух благоухал, словно пиршественный стол.

– Улыбайся, – резко сказала мать, однако Сита в очередной раз не обратила внимания на ее слова; лицо девочки приобрело сердито-вызывающее выражение.

Мало того что ее сюда притащили, так еще и заставляют общаться с девчонкой на несколько лет младше ее. Сита решила, что не станет ни улыбаться, ни делать вид, будто счастлива.

– Ох, здравствуйте!

На веранде появилась женщина в запыленном свободном платье и с растрепанными волосами. Ее ноги были грязными и – о позор! – босыми. Она тепло улыбнулась Сите и ее матери.

При виде этой неряхи мать Ситы так крепко сжала губы, что ее рот превратился в узкую щель. Заметив это, Сита почувствовала, что на ее собственных губах – впервые с того момента, когда они выехали из дому, – заиграла улыбка.

Не думаю, что ма и дальше будет настаивать на том, чтобы я подружилась с этой девчонкой.

– Надеюсь, что я не заставила вас ждать. Наша кошка только что родила котят. Я пошла на них посмотреть и потеряла счет времени…

Женщина говорила тихо, почти шепотом. В отличие от дочери, она совершенно не заботилась о собственной внешности, но, как и сад, все равно была красивой. Сита решила, что хозяйка этого дома нравится ей гораздо больше, чем ее дочь, – хотя бы потому, что ей плевать на условности. Женщина чувствовала себя комфортно, не тревожась о том, что подумают о ней ее гостьи.

Не замечая, с каким осуждением смотрит на нее мать Ситы, женщина мило ей улыбнулась.

– Входите же. Мы накроем стол для чая на заднем дворе. Мэри, покажи… эм…

– Сита, – коротко представила ее мать.

– Благодарю вас. Мэри, покажи Сите сад.

Женщина развернулась, чтобы войти в дом, жестом пригласив мать Ситы следовать за ней.

Мать бросила на Ситу взгляд, стоивший целой беседы, и следом за хозяйкой дома вошла внутрь, сопровождаемая служанками, выглядевшими здесь так же неуместно, как и она сама в своем роскошном наряде.

Внешний вид хозяйки выбил не в меру педантичную мать Ситы из колеи.

«Отлично! Теперь ты понимаешь, как я себя чувствую», – подумала Сита и посмотрела на Мэри, подходящую к ней с очаровательной улыбкой.

Сита нарочито ее проигнорировала. Пошаркав ногами, она подняла пыль, которая тут же осела на ее сандалиях и сари. Служанка сокрушенно вздохнула.

– Я – Мэри. Как дела? – сказала девочка, пытаясь заглянуть Сите в глаза.

Ее голос был тихим и робким, и это почему-то вызвало у Ситы еще большее раздражение.

Отвернувшись, она скрестила руки на груди и стала разглядывать фасад дома, на котором облупилась краска. Ее лицо выражало презрение. Служанка осторожно толкнула ее локтем, пытаясь таким образом напомнить о наставлениях матери и хороших манерах.

Ее Сита тоже проигнорировала. Служанка засопела и, встав поодаль, начала обкусывать ногти. Сита знала: она волнуется из-за того, что будет, когда мать узнает, что дочь ее ослушалась, а служанка никак на нее не повлияла.

Краем глаза Сита заметила, что выражение лица маленькой девочки изменилось; казалось, она вот-вот заплачет.

Сита уже собиралась что-то сказать, чтобы предотвратить рыдания, однако малышка сделала глубокий вдох и, потерев руки, как будто это приносило ей утешение, выпалила, словно давно хотела произнести эти слова:

– Ты такая красивая! Как принцесса из книги «Тысяча и одна ночь».

Сита была настолько удивлена, что посмотрела на нее.

– У тебя такие необычные глаза. Как жидкое золото. Я еще никогда таких не видела, – заявила Мэри.

Она по-прежнему сжимала руки с бесхитростным выражением лица.

Ситу охватило чувство, которое она редко испытывала: она смутилась. Сита прекрасно знала, что волосы у нее растрепались и падали на лицо, сари волочилось по земле, а ноги запылились. И все же эта малышка считала ее красивой. Никто никогда не делал Сите столь искренних комплиментов. Другие девочки, с которыми ее пытались познакомить, смотрели на нее с осуждением: «Ты такая неряшливая. Почему ты ведешь себя как мальчишка?» Сита в долгу не оставалась; впрочем, это уже совсем другая история. А комплименты, которые ей делала мать, всегда сопровождались увещеваниями и оговорками: «Ты красивая, но…»

Так что Сита совсем не ожидала такой реакции от девочки, к которой отнеслась столь пренебрежительно.

Сита размышляла над тем, чтобы изменить мнение о Мэри, когда на веранду вышла служанка, неся запотевшие бокалы с ледяным соком лайма, украшенные веточками мяты, сочные расгуллы[2] и горячую самосу[3].

Поставив поднос на стол, девушка стала мило беседовать со служанкой Ситы в тени гуайяв.

Мэри взяла бокал и отхлебнула сока.

– У тебя есть книги? – спросила Сита.

Малышка осторожно поставила бокал на стол.

– Да. Сказки и энциклопедии. Но сказки я люблю больше.

Сита взяла свой бокал и тоже сделала глоток. Эта девочка говорила о своих книгах как о чем-то само собой разумеющемся, в то время как Сите читать и учиться было запрещено. Симпатия, которую она испытала к девочке за минуту до этого, сменилась обидой на несправедливость. Сите не хотелось разговаривать; ей хотелось отвернуться, однако любопытство взяло вверх.

– А эта «Тысяча и одна ночь», о которой ты упоминала, – это сказка? – спросила она так, словно пыталась распробовать необычное название на вкус.

Сита многое отдала бы за то, чтобы обладать такой книгой, несмотря на то что еще час назад даже не подозревала о ее существовании.

– Ну да, вроде того… – Мэри шмыгнула носом. – А у тебя что, нет книг?

«У меня ничего нет. Я сама являюсь чужой собственностью», – с горечью подумала Сита. Несколько книг, которые у нее были, ей удалось стащить из числа тех, что были больше не нужны ее брату. Их собирались продать, однако до того, как служанка отвезла книги в город, Сита потихоньку взяла некоторые из них себе – ровно столько, чтобы не вызвать подозрений. Все они были на английском.

Ситу научили говорить по-английски. «Это понадобится тебе, чтобы развлекать гостей или если тебя пригласят на официальное мероприятие». Однако родители не сочли нужным научить ее читать и писать на этом языке. Сита спрятала украденные книги у себя под кроватью, куда ее служанка не заглядывала, и упрямо училась читать, хотя многих слов по-прежнему не понимала.

Она уже открыла рот, чтобы огрызнуться и закончить разговор, однако внезапно заметила какое-то движение.

Вдоль стены дома скользнуло серовато-коричневое пушистое тельце и исчезло в кустах. Послышалось шуршание, яростная возня, и перед ними появился… мангуст. Робко подойдя к Мэри, он положил у ее ног мертвую змею.

– Сколько раз я тебе говорила не делать этого?! – воскликнула девочка.

Мангуст обиженно потрусил прочь и скрылся за углом дома, из-за которого появился.

Девочка вновь удивила свою гостью, опять заставив ее изменить мнение.

– Этот мангуст… Он понимает, что ты говоришь? – спросила Сита, как зачарованная глядя на мертвую змею.

– Это мое домашнее животное, – ответила Мэри.

– Твое домашнее животное?

– Папа захотел, чтобы у меня был мангуст, когда понял, что я их боюсь.

– А теперь ты их не боишься?

– Боюсь, конечно. Он все время приносит мне мертвых змей, ящериц, и не только. Один раз он притащил птицу! Иногда они живые. Хоть и сильно потрепанные…

Сита весело рассмеялась.

– Ты хотела бы увидеть мой домашний зверинец? – спросила Мэри.

– А у тебя есть домашний зверинец?

Глаза Ситы расширились от удивления.

– Мои родители хотят, чтобы я любила животных, а не боялась их.

Девочка пожала плечами, словно говорила о чем-то совершенно обычном, в то время как Сита одновременно восторгалась и завидовала ей. Мэри боялась животных, поэтому ей подарили домашний зверинец! У нее была куча книг. Ее родители явно души в ней не чаяли, а не просто мирились с ее присутствием до тех пор, пока она не выйдет замуж и не переедет в дом к своему супругу. Они хотели, чтобы она развивалась, а не просто готовилась к браку…

Я сама построю свою судьбу, вместо того чтобы выйти замуж и делать то, что скажет мне мужчина. У меня будет дом с множеством книг и домашним зверинцем…

– У меня есть книги о животных, – сказала Мэри.

Сита была в восторге.

– Тебе очень повезло! – выпалила она.

Мэри просияла. Казалось, она улыбается всем своим существом.

«Она не такая уж плохая», – признала Сита. Ей захотелось расслабиться и быть искренней с этой девочкой.

– Я люблю книги. Но мои родители не разрешают мне учиться; они говорят, что ни одному мужчине не нужна умная жена.

– Жена? Но ты ведь еще не скоро выйдешь замуж. – Мэри озадаченно наморщила нос. – Ты старше меня, но не настолько…

– Вот именно. – Сита закатила глаза. – Как бы там ни было… я научилась читать по книгам своего брата.

Глаза Мэри расширились.

– Правда?

– На некоторых страницах были картинки, и я понимала, что означают подписи к ним. Я листала страницы, находила места, где эти слова повторялись, и начинала понимать значение фраз. Теперь я могу прочесть бо́льшую часть слов.

Мэри с благоговением приоткрыла рот:

– Ты просто невероятная!

Девочка произнесла это с такой убежденностью, что Сита в очередной раз ощутила странную смесь смущения, гордости и удовольствия. В ее жизни еще никто так открыто ею не восхищался. Не смотрел на нее с таким явным почтением, как Мэри. Чувство было странным, но при этом просто чудесным. Она нравилась, ее уважали, ею восхищались.

Мэри подошла к Сите и взяла ее своей изящной ручкой за локоть.

Посмотрев на веранду, Сита увидела, что ее служанка, болтавшая со служанкой Мэри, замолчала и с мольбой взглянула на свою подопечную, словно говоря: «Не отталкивай ее! Веди себя хорошо».

Мэри подошла к Сите вплотную.

– Пойдем в мою комнату. Я одолжу тебе свой словарь. В нем ты сможешь смотреть значение слов, которые не понимаешь. Ты можешь брать у меня любые книги, которые тебе понравятся. – Ее дыхание было жарким, но при этом очень приятным; оно пахло мятой и воодушевлением. – А потом я покажу тебе свой зверинец.

Удивив служанку и саму себя, Сита позволила маленькой девочке увлечь ее за собой. «Ты можешь брать у меня любые книги, которые тебе понравятся». Эти слова наполняли сердце Ситы восторгом.

– Думаю, мы и правда с тобой поладим, – сказала она, и Мэри просияла.

Решено.

Теперь они подруги.