Читать книгу Гринтаун. Мишурный город - Рэй Брэдбери, Ray Bradbury Philip K. Dick Isaac Asimov - Страница 16

Тропинки опустели, затерялись, заросли травой.

По ним когда-то мы прокладывали путь сквозь

Летние деньки с моим индейцем-братцем

И его трусливою, ленивою дворняжкой,

Что тормошила его летом на рассвете,

А он зевал, распространяя запах газировки

                             с шоколадом.

Толкуют, будто Время должно остановиться.

Вот оно и стало:

Я старый посетил овраг на той неделе,

Четыре десятилетия спустя,

Со мною Скип, и Том, и Эл:

Колодец изумрудный, но разве кто-нибудь

                             горланит,

Чтоб эхо разбудить;

Деревья высоки, но разве кто-нибудь качается

                             на ветках,

Подобно дикарям;

вот облака бегут, протаптывая травяные тропы,

                             но не мальчишки.

Неужели закатная пора Земли настала?

Оглядываюсь, чтобы окинуть взглядом дома,

                             и улицы, и город,

И хочется заплакать:

Да почему же нету никого в Овраге, боже

                             праведный, ну почему?

Никто пещер не роет и кубарем не катится с горы?

Отважные Индейцы не ловят раков,

                             не мечут копья и не городят запруды?

Но я уже немолод, может быть, мне память

                             изменяет:

Качели не навешивал и по плющу не лазал я?

                             О боже!

Мириады летних выходок-проделок!

Здесь мы мочились, выписывая на песке свои

                             автографы,

И точки ставили над «i».

Здесь под мостом нас дожидался Призрак Оперы

                             в засаде.

Ночами звездными, охваченные страхом,

Домой бежали мы со Скипом по влажному оврагу,

И улица за улицей, как сумрачное кладбище в кино.

Что? Нет здесь ничегошеньки? Ни воплей,

                             ни мальчишек,

Ни хижин на деревьях в поднебесье?

Обиженный, ошеломленный, потрясенный,

Я заморгал и снова вопросил: Но почему же?

Мой пожилой шофер, стоящий рядом, за спиною,

                             на холме,

Окидывая взглядом Овраг и Заросли, промолвил:

Должно быть, у мальчишек нынче есть поважней

                             дела.

Я возмутился, сдерживаясь, чтобы не разбушеваться.

Рыдает сердце от каталитического ускорителя ТВ.

Я простоял еще минуту, глядя вниз на город, где

Гуляет ветер лета и где кишмя кишат антенны-пауки.

Издалека доносится журчание телепередач.

Я знаю, днем

Мальчишки, которых я ищу, находят мультики,

                             и дома

Прячутся, подобно обитателям морским под

                             камнем.

В компании родни, увязшей в комментариях

                             Кронкайта[17],

Как в тазу с цементом, чтоб в шесть часов смотреть

                             НЕ-НОВОСТИ.

Услышав это и увидев сидящих дома, взаперти

                             и в отчуждении,

Я исторгаю древний клич,

С холма сбегаю и пересекаю Овраг от берега до

                             берега,

В ботинках, хлюпающих ключевой водой, стою

                             и плачу.

Издалека, из прошлого, мне кажется, я слышу

                             мамин голос,

Пронзительный, высокий, как свисток, давно

                             угасший, но протяжный: Домой!

И вот последний повзрослевший мальчик времени

                             и летних снов,

Обескураженно взяв обувь в руки,

Топает по склону из милых сердцу зарослей Оврага,

                             по травам,

^{Прямиком}

^Домой.