Читать книгу Проект «Город». Гипера - Рэй Девур - Страница 1

По накрывшему Гиперу куполу прошелестел поток дезинфектора, особенно густой на стыках пластин и у выходов из города. Занести какую-нибудь гадость из внешнего мира не хотелось никому, все-таки в их городе распространение было бы неминуемым и почти мгновенным, особенно на третьем уровне – тот вымер бы в кратчайшие сроки. Хотя отдельные слои населения были бы только за то, чтобы заразить его – при условии полной изоляции, разумеется. Но когда кого интересовало мнение агрессивно настроенного меньшинства? Именно, только само меньшинство и сочувствующих. Прочих вполне устраивало имеющееся положение дел. Люди в принципе не любят перемены, что уж тут поделать.

Во внешнем мире, за границами города, было по-предрассветному зябко, стоящие в патруле постепенно повышали температуру в своих будках, хотя оба понимали, что противная прохлада никак не может проникнуть внутрь, но продолжали подкручивать регуляторы климата, бездумно пролистывая сводки новостей, зависшие над рабочим столом и вокруг небольших пластин на рукавах. “Граничное” дежурство считалось чем-то вроде внеочередного выходного – здесь никогда ничего не происходило, поэтому можно было с чистой совестью решить накопившиеся дела. Фраза начальства про награждение дежурством “за особые достижения” была отнюдь не издевкой и пугала только новичков, судорожно пытавшихся понять, в чем они провинились.

Последнее непредвиденное обстоятельство, с которым довелось столкнуться “выходным” наблюдателям, произошло больше пяти лет назад, когда со стороны пустыря впервые пришел человек. Впрочем, “пришел” было бы очень сильным словом в данном случае – его привезла возвращавшаяся из Айланты группа местных. Лита тогда продавила у отца разрешение для изгнанного ланта жить в Гипере, а теперь он засветился. Кирт закинул ноги на стол, смахивая очередной заголовок. Притащенный в город заморыш, бледный, как рыба на третьем уровне, и не сильно отличавшийся от нее по приятности взгляду, по мнению свидетелей, быстро выцарапал себе сытое местечко, даже не скажешь, что жил в иных условиях, а не природный гип.

Гип мысленно сплюнул – пришлый спелся с Маром, местной тварью не из последних, что заставляло только активнее кривиться, две гадины нашли друг друга. Молодой мужчина покосился на напарника. Надо же, сидит, вчитывается. Было бы во что – на всех страницах Мар и Тана, Тана и Мар, открывать противно. Он отвлекся на миг, проверить обстановку, а когда вернулся к личной панели – на него уже смотрели почти бесцветные глаза проклятого ланта.

Над границами города медленно поднималось мутное болезное солнце, почти не слепящее глаза, скрытые линзами рабочих очков. Кирт прикрыл глаза, сворачивая лишние окна над столом, оставляя только рабочее пространство. В принципе, ничего не произойдет ведь, если он попытается выспаться? Все больше толка, чем от бесцельного созерцания пустыря. Мужчина поудобнее устроился в кресле, прикрывая глаза – уж пару часов нормального сна он может себе позволить, если что – датчики его разбудят.

Напарник повернулся к нему на секунду, хмыкнул чему-то своему и вернулся к бесцельному пролистыванию новостей. Желание провести время с пользой он прекрасно понимал, но предпочитал изображение активного несения службы откровенному безделью. Исключительно для успокоение остатков собственной совести.

В самом городе тем временем просигналил будильник в одном из домов второго уровня. Нэва Тана скосил глаза на тускло светящееся табло, то, среагировав на пробуждение хозяина, стало ярче, системы в просторной квартире “просыпались”, зная неизменный порядок действий по утрам. Сразу после звонка будильника едва уловимо щелкнул заряженный протез – местные этот звук не улавливали, но лант большую часть жизни прожил в очень тихом месте и обилие щелчков, шелеста, постукивания и еще чего-то порой сводило его с ума, он-то слышал все. Благо еще, что спальня в новом жилье была максимально изолирована, еще несколько лет в прежнем бедламе на нижних ярусах второго уровня он не выдержал бы, да и работать там было невозможно.

Вставшая на место искусственная рука заставила привычно покачнуться и повести плечом – чудо техники странно воспринималось до сих пор. Вроде и похоже на родную конечность, а вроде… Впрочем, не ему жаловаться, многие и с более простыми вариантами неплохо живут – да и напоминание о юношеской глупости более чем рабочее. Блондин подошел к окну, мысленно проговаривая выученные наизусть строки – было в этом что-то, что напоминало о давно покинутой родине. Все-таки вбитые с детства действия – не то, что стирается за пять лет, привычка плохо поддавалась искоренению, да он и не стремился – было в этом что-то, создававшее иллюзию стабильности и предсказуемости жизни.

–…врагам нашим, – выдохнул он, вдыхая привычный, химически-лабораторный запах, которым тянуло с улицы.

Холодное свечение первого уровня, словно отделенное проведенной по линейке линией, переходило в желтоватые огни второго, на котором он все-таки сумел обжиться тогда, не скатиться на третий. Тана повел плечом, сцепляя зубы – воспоминание об этом городском дне до сих пор вызывало фантомные боли. И заставляло скрежетать зубами на самого себя. От приступа самоедства его отвлекло всплывшее прямо на стекле сообщение.

Нэва хмыкнул, пробегаясь глазами по отчету. В нем его беспокоила не столько этическая сторона вопроса, его воспитание вполне допускало подобную негуманность, но неуверенность в технической стороне проекта заставляла откладывать и объявление, и старт – не хотелось рисков для репутации. Все-таки она во все времена была достаточно хрупкой вещью. С другой стороны, все это было только экспериментом, обкаткой, о чем они говорили прямо. А подходящий для таких опытов материал можно было найти буквально под ногами. Тана скривил губы, параллельно открывая окно с изображением из его – теперь уже – личной лаборатории. Записи экспериментаторов до Рубежа были настоящим сокровищем, а уж помноженные на полученные при Храме знания стали и вовсе настоящей отдушиной.

Конечно, свидетельства о том, что раньше подобное проводилось голыми руками за счет неких мистических энергий – сказка, не более того. Вероятно, хронист просто не понимал принципа работы устройств, которыми пользовались древние. Но сама мысль о возможности из кусков живых существ собрать нечто новое, действительно необходимое, вызывала восторг. Химерология стала для него центром всего, даже при том, что он видел, на что были способны жрецы на его родине. Уже попав в Гиперу, Тана стал искать возможность понять, обосновать совершаемые ими превращения – в сказки о нечеловеческой силе, доставшейся от давних предков, он не верил.

Лита тогда слушала его с материнской снисходительностью, а вот Мар, с которым он познакомился позже, уже в городе, неожиданно для ланта увлекся темой разговора, интересуясь все новыми деталями его воспоминаний. Конечно, к моменту их разговора он уже не помнил происходящего так ярко, но воспоминания были более осмысленными и упорядоченными, а уж готовность ланта работать с имеющимися материалами из жреческой библиотеки параллельно с обучением у местных добавила ему еще больше пунктов в глазах Тарима. И его становление руководителем ГИЦ значило для Нэвы начало новой эры.

Хотя, он не мог не признавать, что скорее всего был единственным человеком, которого эта новость по-настоящему радовала – вот уж что, а наживать врагов и недоброжелателей гип умел превосходно. Блондин и сам иногда желал непосредственному руководителю провалиться куда-нибудь на дно третьего уровня, быстро при этом остывая и с тяжелым вздохом вновь принимаясь за работу – невыносимый Мар заставлял пахать до кровавых слез, но и на создание условий и поощрения не скупился, что мирило и с обманчиво ласковыми улыбочками голодного крокодила, и с привычкой вслух размышлять о том, какие безнадежные идиоты его окружают, и, что уж таить, с любовью кидаться в подчиненных всем, что окажется под рукой. Ланта спасало только детство на внешнем круге Айланты, научившее уворачиваться от всего подозрительного, летящего в твою сторону.

Тана рассеянно потер то место, где раньше был сначала след от шального сгустка огня, а потом кривой шрам от осколка. Медицина позволила убрать отметины, но дурацкая привычка осталась, на что Мар только фыркал что-то про чье-то неумение держать себя в руках и оставлять подобные мелочи позади.

Парень задумчиво принюхался к кофе, размышляя, стоит ли доставать ампулу “Света” или обойтись напитком в чистом виде. Потому что хваленого бодрящего эффекта он от этой дорубежной горькой гадости не видел, но перегружать организм не хотелось. Он несколько мгновений полюбовался переливами жидкости в небольшом, с палец, цилиндре и решительно убрал стимулятор обратно. Успеется. В самом крайнем случае – использует перед кабинетом начальства, благо, что усваивается он предельно быстро, к тому моменту, как гип даст ему хоть слово сказать, “Свет” уже начнет действовать. Нэва в три глотка опустошил кружку, все еще косясь в сторону изображения из лаборатории…

Лант выскочил из дома в последний момент, бормоча под нос ругательства – он снова увлекся и забыл про время, прикидывая, в каком направлении изменять очередного подопытного дальше. Но входе в ГИЦ он только дерганно кивнул под понимающими взглядами окружающих – по коридорам центра с такой скоростью пролетали только по одной причине, поэтому все встречные, только заслышав где-то за углом скрип подошв по полу, отскакивали к стене.

–Успеет?

–Надеюсь. Нам же меньше достанется, – девушка с тоской посмотрела на часы. – У него еще три минуты, должен успеть.

–Все равно достанется. Спорим? – ее собеседник протянул ладонь.

–Смотря на что.

–Если опоздает – ты идешь со мной на свидание.

–А если успеет – то прекращаешь все это, – она взмахнула свободной рукой.

–Идет.

Тана, сам того не зная, оказался вершителем судеб в отдельно взятом отделе – последний спор был далеко не единственным. Впрочем, большинство искренне болело за ланта, прекрасно понимая, что Тарим единственным поводом для опоздания или неявки считает смерть, и то – далеко не всегда. А разозленный Мар – беда для всех встречных, в крыле Литы места всем не хватит, спасутся только самые быстрые.

Диван в приемной Тана преодолел в два шага – только протез клацнул, перед дверью успел упереться ладонью о стену, выдыхая, чтобы привести себя в порядок. В ушах шумело, но время поджимало, ему казалось, что он слышит, как Мар стучит ногтями по столу, отмеряя оставшиеся у ланта секунды. Блондин встряхнулся, ловя беглый кивок секретаря и заходя в кабинет, тут же сталкиваясь со взглядом сидящего на краю стола Тарима.