Читать книгу Леди-отступница - Рейчел Хокинс - Страница 4

– Это плохо, что я вроде как надеюсь, чтобы кто-нибудь начал тонуть, а?

На своем месте на вышке спасателя на водах рядом со мной моя лучшая подруга Би Фрэнклин глотнула диет-колы и подняла плечи под тесемками своего ярко-красного купальника.

– Плохо было бы, если бы я думала, что ты на самом деле этого хочешь, – ответила Би Фрэнклин. Я вздохнула, поправив сползшие темные очки.

Середина июля, жара, как в конце времен, и большой прямоугольник прохладной бирюзовой воды под моей вышкой обещал изумительное наслаждение. Но, если честно, это была не единственная причина для моего желания, чтобы с кем-нибудь случилось происшествие на водах.

Я умирала от скуки.

Какой, оказывается, облом – быть супергероем и не иметь возможности кого-нибудь спасти. Я являлась паладином – кем-то типа рыцаря, который владеет магией и клятвенно обязан защищать оракула. Проблема только в том, что оракул был моим бывшим (ну, одним из моих бывших) и смылся почти два месяца назад. Я осталась без парня, без оракула и с простиравшимся передо мной целым летом безделья. Каникулы я никогда по-настоящему не любила. Мне всегда больше нравилось чем-то заниматься, участвовать в проектах и ввязываться в столько школьных мероприятий, сколько потяну.

Конечно, есть много других летних занятий. Когда я была младше, то попробовала себя в оздоровительном лагере, но дело не пошло. (Может, в какой-то момент из меня и получился бы хороший вожатый, но я не создана для лагерной жизни. Спрей от насекомых, общий душ и удобства на улице? Б-р-р.) Последние несколько лет я помогала маме преподавать в Летней библейской школе, но там я в основном хватала из кладовки клей и мишуру или читала случайную книжку с картинками про Иону и кита. Нет, в это лето – последнее перед окончанием средней школы – мне требовалось что-то значительное, что-то… отвлекающее.

Отсюда – работа спасателя на водах.

Засвистев в свисток, я указала на маленького светловолосого мальчика, который в этот момент топил такую же светловолосую девочку, видимо, свою сестру.

– Никакой возни! – крикнула я и, как только мальчик достаточно, на мой взгляд, смутился, снова поудобнее уселась в своем кресле.

Эта временная работа имела хоть какой-то смысл. Предполагалось, что я должна использовать свои силы для защиты оракула, но поскольку он отсутствовал, а мои силы никуда не делись, я прикинула, что можно хотя бы употребить их с пользой. Кроме того, Клуб отдыха Пайн-Гроува отчаянно нуждался в этом году в спасателях на водах, и как только я прошла испытание (на самом деле мне пришлось изображать усталость, когда нужно было пройти в воде, держа над головой кирпич), место я получила, а в придачу к нему красный купальник, блестящий свисток и высокое кресло, в котором могла сидеть весь день, высматривая в бассейне терпящих бедствие и стараясь не думать о собственных проблемах. Например: большинство неприятных разрывов, о которых я слышала, сводилось к тому, что «он прислал мне сообщение». Мое же расставание выглядело так: «Он в буквальном смысле слова от меня сбежал и едва не разнес при этом весь город».

Поэтому мне, несомненно, требовалось отвлечься, отсюда – эта работа. Надежный план, но я устроилась сюда уже больше трех недель назад, а мне ни разу не пришлось нырнуть в бассейн, чтобы кого-нибудь спасти. А значит, я, по сути, приговорила себя к смерти от летней жары в высоком кресле в компании только своих мыслей.

Ну, и мыслей Би.

Она тоже подала сюда заявление на место спасателя – и чтобы составить мне компанию, и потому что, благодаря хитрому заклятию, наложенному прошлой осенью, тоже обладала силами паладина. Поэтому во всем штате Алабама не было более надежно охраняемого бассейна. Может, и во всей стране… но ни у кого не хватило совести потонуть хотя бы немножко.

Честно.

Конечно, целый день в компании с Би имел свои недостатки. Но если бы не Би и Райан, мой бывший и ее нынешний, Дэвиду никогда не удалось бы сбежать из города. И эта парочка откровенно больше радовалась тому, что соскочила с крючка магии, чем сожалела о содеянном.

До меня доносился аромат жарившихся в «Снэк шэке» гамбургеров, смешивавшийся с кокосовым запахом моего лосьона от солнца и сладкого сиропа сотен растаявших рожков с колотым льдом. Иными словами, запах каждого лета с тех пор, как себя помню. Именно этого я и хотела уже много месяцев – немного нормальности. Так почему же я испытывала одно лишь беспокойство и печаль?

Я подпрыгнула, когда мне на руку упало несколько холодных капель, и подняла глаза – Би смотрела на меня, все еще зажав губами ярко-розовую соломинку, через которую пила диет-колу.

– Убью, – проворчала я, стряхивая газировку, которой она меня оросила.

– Ты снова слишком глубоко задумалась, – проговорила Би, ставя запотевшую банку в прикрепленный к ее креслу держатель. – У тебя над головой собралось маленькое темное облачко, в духе Иа-Иа.

Я невольно улыбнулась и кивнула в сторону воды.

– Да нет. Я просто, знаешь, сосредоточена на бассейне.

Би лишь покачала головой:

– Нет, у тебя на лице твое фирменное выражение «Харпер Прайс думает». – Тут она наклонилась поближе, шаткий стульчик слегка застонал. – Что-то с Дэвидом?

Наши силы и все эти «священные узы» означали, что я предположительно должна чувствовать, когда Дэвид в опасности. Но за прошедшие недели ничего такого не было, даже малейшего намека, что с ним что-то не в порядке. Я даже не ощущала, что он так далеко. Обычно, когда мы разлучались, я испытывала боль наподобие фантомной в потерянной руке или ноге, а тут ничего подобного не было.

Но, с другой стороны, где-то в душе я волновалась, что отсутствие каких-либо ощущений может означать, что он…

Нет, об этом я не хотела думать.

Поэтому я повернулась к Би, пожимая плечами.

– Ничего.

Она нахмурилась, и я снова поглубже загнала желание напомнить ей: если бы они с Райаном не помогли Дэвиду уехать из города, я бы точно знала, что с ним происходит.

Остаток дня протащился, как обычно, медленно и без всяких примечательных событий (если не считать какого-то малыша, который съел хот-дог и три порции льда с фруктовым сиропом, из-за чего мне пришлось вызвать уборщиков, чтобы они смыли разноцветную блевотину, фу). Бассейн не имел четкого расписания работы, открывался обычно около девяти, а закрывался «с заходом солнца». То есть в настоящее время иногда и после восьми.

В этот вечер большинство людей разошлись раньше, желая, вероятно, успеть домой к ужину, и в кои-то веки мне не пришлось вылавливать оставшихся по раздевалкам. Мы с Би накинули поверх купальников белые махровые накидки, вытащили из своих кресел зонты и убрали их в кладовую рядом со «Снэк шэком».

– Еще один успешный день, спасли уйму жизней, – проворчала Би, пока мы, повесив на плечо сумки, шли на парковку.

Мы по очереди возили друг друга на работу и домой, и сегодня роль шофера играла Би, поэтому наш путь лежал к ее белой «акуре», предусмотрительно поставленной под уличным фонарем. В небе над головой чередовались ярко-розовые и оранжевые полосы, изредка запятнанные темно-фиолетовыми облачками. Великолепный летний вечер, но я по-прежнему еле волочила ноги по горячему асфальту.

– И еще один день завтра, – сказала я, поправляя сумку на плече. – А потом еще один, а потом – какая удача для нас! – еще один. Соревнование по поеданию пирогов, призом в котором служит новый пирог.

Би остановилась перед дверцей водителя, держа в руке ключи. Ее светлые волосы завивались от воды и влажного воздуха, и загорела она сильнее, чем я.

– М-да, это… угнетает.

Со вздохом я потянула кончик своей косички, перекинутой на грудь.

– Прости. Я знаю, что в последнее время тревожусь как никогда. Мне действительно стоит начать носить черное и слушать трагические песни. Или основать поэтический клуб.

Би улыбнулась, но в ее карих глазах по-прежнему читалась озабоченность.

– Тебе в последнее время было нелегко, – произнесла она, и с моего языка едва не сорвалось по-настоящему горькое замечание: «А когда мне было легко?» Открывая дверцу машины, я заставила себя улыбнуться.

– Наверное, солнцезащитный лосьон просачивается в мозги. Или я надышалась хлоркой.

Садясь на пассажирское сиденье, я случайно глянула в сумку. И поняла, нахмурившись, что взяла только полотенце, ключи и темные очки, то есть моя книжка осталась лежать у бассейна.

– Сейчас вернусь, – сказала я и потрусила ко входу в клуб. Ворота были еще не заперты; несколько парней-уборщиков вытряхивали урны, собирали мусор, пылесосили – делали все, что, к счастью, не входило в мои обязанности.

Книжки в моем кресле не было, поэтому я пошла по бетонному покрытию к своему шкафчику в раздевалке. Особых комнат или чего-то такого у персонала нет, но всем нам выделили по шкафчику, и, возможно, книжка выпала у меня там.

На моем висел ярко-фиолетовый замок. Поворачивая ключ, я уже думала о том, что буду делать дома. Би пойдет к Райану, и хотя я знала, что они будут рады мне, играть роль третьего лишнего совсем не хотелось. Могу посидеть в своей комнате с книжкой и полностью отдаться этому мрачному настроению или пойти на задний двор и попрактиковать некоторые приемы паладина.

Или, рассуждала я, вытаскивая замок из ушек, могу пойти к бабулям, посмотреть какое-нибудь отвратное телевизионное реалити-шоу, которыми они сейчас одержимы, и пусть они напичкают меня пирожными.

Да, именно это я и сделаю. Не помешает, чтобы меня чуть-чуть побаловали, и обилие сахара и сливочного масла тоже будет как нельзя кстати.

Открывая дверь шкафчика, я заглянула внутрь, ища оранжевую, как предупреждающий сигнал, обложку «Выбора своего пути», и улыбнулась, воображая, какие пирожные бабули могли для меня припасти.

Я все еще улыбалась, когда свет погас и помещение погрузилось в темноту.