Читать книгу Страстный подарок отшельнику - Рейчел Стюарт - Страница 3

Так и есть. Она здесь, а его нет.

Беспокойство разрывало ее душу, пока она шла на кухню с пакетами провизии. Кэтрин чувствовала себя непрошеным гостем в доме Аларика. Она больше не знала этого человека.

Вся информация о нем была из вторых рук – либо из прессы, либо от Фло. Конечно, она больше доверяла тому, что рассказывала подруга. Однако Кэтрин интересовали скорее не подробности той катастрофы три года назад, унесшей жизнь лучшего друга Аларика, а то, как перенес это Аларик. Как эта трагедия отразилась на нем и внутренне, и внешне. Он тогда совсем отказался от общения с внешним миром.

Захочет ли он ее видеть? Станет ли с ней говорить? Появится ли вообще, или она весь месяц проведет в одиночестве?

Кэтрин сжала в руках пакеты с едой, пытаясь унять ноющую боль внутри. Неужели между ними все кончено? Сейчас Кэтрин не была уверена, кто из них больше нуждается в поддержке, Аларик или она сама…

– А вот и вы, мисс Уайлд! Рада вас видеть! – воскликнула женщина средних лет, тепло улыбнувшись. – Я Доротея, экономка господина де Вере. И почему вы несете эти пакеты? Это обязанность моего сына.

Кэтрин улыбнулась в ответ:

– Я тоже рада знакомству. Я сама вызвалась помочь. Куда их положить?

Доротея указала на рабочий стол, и Кэтрин сложила туда пакеты.

– Спасибо, мисс Уайлд.

– Не за что, – улыбнулась Кэтрин, оглядывая просторную светлую кухню с большим деревянным столом посередине и множеством полок, рабочих поверхностей и кухонных приборов.

– Извините, что вас не встретил господин де Вере. – Доротея вытерла руки о фартук. – Видите ли, он очень занят работой, просил извиниться и передать, что присоединится к вам за ужином.

Кэтрин кивнула, хотя было очевидно, что Доротея явно чувствует себя неловко, передавая эти слова хозяина. В попытке сменить тему Кэтрин кивнула на тесто на столе.

– Что вы собираетесь испечь?

– Питту для сувлаки на ужин. Это любимое блюдо господина де Вере.

Кэтрин снова улыбнулась:

– Уверена, что мне оно тоже понравится.

Свежеиспеченный хлеб был слабостью Кэтрин. Здесь, на острове, в отсутствие папарацци она могла позволить себе любую еду.

– Отлично! – На щеках у Доротеи заиграли ямочки.

Она подошла к белфастской раковине из глазурованного белого фарфора, чтобы сполоснуть руки. Кэтрин тем временем осмотрелась. Кухня была выполнена в типичном деревенском стиле – дерево и камень, с яркими пятнами медных ручек на деревянной мебели. Душистые пучки трав и медные сковородки, развешанные на стене, придавали кухне уютный и домашний вид.

Мысли Кэтрин снова вернулись к хозяину. Интересно, он сам придумал этот интерьер или отдал на откуп дизайнеру? Готовит ли он здесь лично, или это целиком вотчина Доротеи?

– А сейчас вам следует отдохнуть с дороги, – мягко произнесла Доротея, подталкивая Кэтрин к выходу. – Пойдемте, я покажу вам вашу спальню.

– Нет-нет. Я сначала помогу разгрузить джип, – предложила Кэтрин.

– Ни за что, – решительно возразила экономка. Командирские нотки в ее голосе заставили Кэтрин усмехнуться. Обычно она подчинялась только диктату режиссера на съемочной площадке. – Это забота моего сына и мужа. А вы – наша гостья.

– Ерунда, – отмахнулась Кэтрин. – Это самое малое, чем я могу отплатить за то, что Марсель доставил меня сюда. Я не хочу, чтобы с меня пылинки сдували, пока я здесь.

– С ней бесполезно спорить, мама, – вмешался Марсель, входя на кухню с горой пакетов в руках. – Я уже пытался несколько раз, и все зря.

– Это правда. Я настаиваю. Позвольте мне помочь, пожалуйста. – Кэтрин мягко коснулась плеча Доротеи.

– Не возражай, жена, – присоединился к разговору Андреас, отец Марселя, улыбнувшись краешком глаз. – Я тоже имел честь поспорить с мисс Уайлд на улице, но она такая же упрямица, как и ты.

Доротея негодующе фыркнула, а все остальные рассмеялись, включая Кэтрин, которую вдруг отпустило в компании этого милого семейства.

Она вернулась к джипу вслед за Марселем, и тот вручил ей новую порцию покупок в бумажном пакете.

– Это последний пакет, – сказал он.

По дороге обратно на кухню Кэтрин невольно замедлила шаг, любуясь окружающей красотой. Она не пыталась обнаружить скрывающегося хозяина дома. Дом, встроенный в скалу, скорее напоминал старинную фермерскую усадьбу, чем роскошную виллу, которую она рисовала в своем воображении. Бледно-голубые ставни на окнах, терракотовые горшки с буйно цветущими растениями, ухоженные наскальные сады с разнообразными кустарниками и оливковыми деревьями освежали суровый скальный пейзаж.

С самой нижней террасы доносился шум льющейся воды, и она заметила край бассейна и кресла из ротанга. Все здесь располагало к отдыху. На горизонте виднелись крошечные точки яхт и множество мелких островков.

– Если вы здесь еще постоите, еда приготовится сама.

Кэтрин вздрогнула и обернулась. Ухмыляющийся Марсель ждал ее на пороге кухни.

– Извините, я залюбовалась видом.

Она вошла в кухню следом за Марселем. В доме было прохладно по сравнению с уличным зноем. Аромат трав и прохлада действовали умиротворяюще. И Кэтрин почувствовала, что сможет здесь расслабиться. Только бы с Алариком было все в порядке…

Она поставила пакет на стол и спросила:

– Я могу еще чем-то помочь?

Кэтрин взглянула на пышную гору теста на столе, и Доротея поспешила к ней.

– Не сегодня, в другой раз непременно. Вам нужно распаковать вещи и обустроиться.

– Ничего страшного, я все успею, – возразила Кэтрин. Ей отчаянно хотелось отвлечься и побыть с людьми, а не оставаться в спальне наедине с тревожными мыслями о предстоящей встрече с Алариком, если она действительно состоится.

– И тем не менее я покажу вам комнату. – Доротея снова принялась выпроваживать Кэтрин из кухни.

– Ладно, – вздохнула Кэтрин, следуя за экономкой. По дороге она остановилась, чтобы еще раз поблагодарить Марселя. – Спасибо, что привезли меня на остров. Я оценила вашу заботу и помощь.

– Да, Марсель. – Все присутствующие замерли, уставившись на возникшую в дверном проеме фигуру. – Спасибо, что доставил Кэтрин.

Аларик!

Это он, но как же он изменился за прошедшие десять лет. И этот шрам через всю щеку… Он выделялся светлой полосой на заросшей щетиной бронзовой коже.

У Кэтрин защемило сердце. Шрам напомнил ей, через какую агонию пришлось пройти Аларику. Она едва сдерживала слезы. Кэтрин подалась было ему навстречу, но вовремя остановилась. Аларик продолжал молча стоять в дверях. Ни слова приветствия, ни улыбки – ничего.

Да и сам он изменился почти до неузнаваемости. Казалось, он стал выше ростом, шире в плечах, черты лица приобрели жесткость. С темных, довольно длинных волос на белую футболку стекала вода. Он что, принимал душ и потому не вышел ее встречать?

Эта было бы неплохим оправданием, но верилось в него с трудом. Их взгляды встретились. Кэтрин немедленно утонула в глубокой синеве его глаз. Да, это Аларик. Это его глаза, хотя в них нет былого света и тепла. Его взгляд был холодным и безжизненным.

Кэтрин вздернула подбородок и, судорожно сглотнув, изобразила дежурную улыбку.

– Аларик?

– Кэтрин. – Он склонил голову в знак приветствия, чувствуя, как растет внутреннее напряжение, и пытался обрести контроль. Эти ее фиалковые глаза, золотистые волосы, собранные на затылке в конский хвост, высокая грудь под кремовым шелковым топом, длинные стройные ноги и тонкая талия, которую подчеркивали короткие шорты с леопардовым принтом. А эта нежная кожа, которую он когда-то ласкал и которой восхищался…

Аларик тряхнул головой, отгоняя ненужные воспоминания. Много воды утекло с той поры. Они оба изменились.

– Или я должен называть тебя Китти? – с неприкрытой издевкой спросил он.

Доротея бросила на него предостерегающий взгляд, призывая вести себя прилично.

– Можно и так и так, – с улыбкой ответила Кэтрин и отчего-то смутилась.

Нежный румянец залил щеки, высокие скулы и немного вздернутый нос. Он слишком хорошо помнил черты ее лица и почему-то испытал облегчение оттого, что Кэтрин не легла под нож пластического хирурга в погоне за голливудским стандартом красоты.

«А зачем ей меняться, когда она и так само совершенство», – пронеслось у него в голове.

Он крепко сжал челюсти в попытке отогнать крамольную мысль.

– Для меня ты Кэтрин.

– Рада тебя видеть.

Неужели она искренна или это просто дань вежливости? Он заметил ужас, промелькнувший в ее глазах, когда он вошел в кухню. А сейчас ему показалось, что ее взгляд выражает сожаление и… любопытство.

Наверное, она захотела воочию убедиться, в кого он превратился. Таблоиды никого не щадят, да и сестре много чего про него известно. А они с Кэтрин лучшие подруги.

Краем глаза он заметил, как Доротея красноречиво повела бровями, призывая его к вежливости, и коротко кивнул.

– Надеюсь, путешествие на остров оставило хорошее впечатление?

Вот. Это вежливо. Это благоразумно.

– Да… спасибо. – Она сделала шаг навстречу, и он едва сдержался, чтобы не отшатнуться. А когда Кэтрин подняла руки в явной попытке его обнять, он резко развернулся, пробормотав:

– Я покажу тебе дом, – и без оглядки ринулся вперед.

Не нужны ему эти телячьи нежности. Он не хотел, чтобы она видела его вблизи. На фоне ее совершенной красоты он будет выглядеть настоящим чудовищем.

– Эй, Аларик, притормози, – раздалось за его спиной.

Но он и не подумал подчиниться. Он слышал ее торопливые шаги, но упорно продолжал свой забег. Его бесил ее американский выговор, приобретенный в Голливуде. Пусть она не изменила внешность, но наверняка за десять лет жизни в Америке изменилась внутренне.

Хочет ли он выяснить это?

Нет.

Означает ли это, что ему все равно?

Честно говоря, нет. Но проявление заботы и внимания означает наличие чувств, а он давным-давно запретил себе чувства и эмоции. Он не заслуживает того, чтобы заботиться о близких, как не заслуживает и того, чтобы заботу проявляли о нем.

Он вообще не должен был соглашаться на этот сумасшедший визит. Нужно было отказать Фло и не поддаваться на ее эмоциональный шантаж.

Фло. Его младшая сестричка, которая вечно сует нос не в свое дело. Она знает о его слабости, знает, как надавить и вырвать у него согласие. Кэтрин всегда была его ахиллесовой пятой. И как ни убеждал себя Аларик, что все в прошлом и не его дело спасать Кэтрин, он не смог отказать Фло.

Интересно, а что Фло рассказывала Кэтрин о нем все эти годы? Он прекрасно знал, что сестра думает о его образе жизни, и был согласен с ней, когда она пару лет назад обозвала его животным после того, как от отказался приехать домой, узнав о страшном диагнозе матери. Но он не мог заставить себя вернуться, потому что не потерпел бы сочувствия и жалости от тех, кого любил и кто знал его прежним – успешным, сильным и непобедимым.

Однако в прошлом месяце, когда Фло обратилась к нему с отчаянной просьбой приютить на острове Кэтрин, пока разразившийся в прессе скандал не убил ее морально и физически, он сдался.

Шумиха была поднята желтой прессой в связи с бурным расставанием Китти Уайлд с Люком Уокером, не меньшей голливудской знаменитостью, чем она сама, и ее партнером по фильмам и по жизни. Этот актер был всем, кем Аларик никогда не был и не смог бы стать.

Он показал рукой направо.

– Здесь столовая, – буркнул он, удивляясь, что проснувшаяся зависть не лишила его дара речи.

– Очень симпатично, – послышался за его спиной голос Кэтрин, но он и не подумал обернуться.

– Окна выходят на веранду с прекрасным видом. Я часто здесь обедаю. Но ты можешь выбрать себе любое место для еды.

Он пошел дальше, надеясь, что она поняла его намек. Ему не хотелось делить с ней трапезы. Аларик так и видел негодующий взгляд Доротеи, услышь она его реплику.

– Аларик?

Кэтрин явно за ним не поспевала, но он упрямо не сбавлял ход.

– Слева мой кабинет, который тебе не нужен. Далее идет спортивный зал. Там есть разные современные тренажеры. Если в чем не разберешься, спроси у Марселя или Андреаса.

– А почему не у тебя? Ты разве не можешь…

Он на мгновение обернулся той стороной лица, на которой не было видно шрама, и обронил:

– Я бы предпочел, чтобы тебе помогали они.

– О…

В ее тихом возгласе прозвучало такое разочарование, что он едва не взял свои слова обратно. Аларик скрипнул зубами.

– Есть турецкая баня, сауна, джакузи и выход к бассейну, – продолжил перечислять он.

Он указал на последнюю дверь.

– Все остальное пространство на этом этаже отдано библиотеке. Вход здесь. Книг много, хороших и разных, но, если тебе понадобится что-то особенное, попроси Доротею или Андреаса, они закажут.

– Я уверена, что мне ничего не понадобится.

Он подождал, пока она заглянула в библиотеку, и увидел, как ее лицо осветилось улыбкой. Они когда-то оба увлекались чтением. Услужливое воображение немедленно подкинуло картинку. Они в шезлонгах на берегу Эгейского моря с книжками в руках. Кэтрин тряхнула головой, возвращаясь в настоящее.

– Здесь так спокойно, – заметила она.

Аларик издал нечленораздельный звук, будто крякнул, и начал спускаться по каменной лестнице на нижний уровень. Кэтрин поспешила за ним. Он вел себя как настоящий придурок, понимал это, но ничего не мог с собой поделать. Если он остановится и посмотрит на нее, его накроет прошлое, в котором он тоже был хорош собой, успешен, счастлив и без шрамов на сердце и лице.

И это его злило. Он чувствовал, как закипает от ярости. Было время, когда он считал, что они будут вместе. Он был уверен, что однажды войдет в ее мир гламура и блеска. Он во всем будет ей под стать.

Однако несчастный случай разрушил его мечту. И не только мечту, авария лишила его способности желать их союза. Он снова вспомнил о лучшем друге, его жене и ребенке, которых он оставил. Чувство вины было таким же острым, как в тот день, когда погиб Фред. Он сжал кулаки.

– Вау! – воскликнула Кэтрин, входя вслед за ним в гостиную и с искренним восхищением осматривая современный интерьер.

Аларик на мгновение растерялся. Он прочистил горло, но слова не шли. Интересно, почему она так восторгается? Голливудская звезда ее масштаба наверняка видела кое-что похлеще. А может, это просто игра?

В конце концов, она актриса.

– Ты сам придумал все это?

Он отошел к бару в другом конце гостиной, не желая встречаться с ней взглядом, и только потом ответил:

– Да. – Он достал из буфета два стакана и спросил: – Хочешь чего-нибудь выпить?

– Воды, пожалуйста.

– С газом или без?

– С газом, спасибо. – Она продолжала рассматривать гостиную и развешанные по стенам картины. – Мне нравится.

Неужели ей и картины понравились? А знает ли она…

– Это ты нарисовал?

Она посмотрела на него, а он опустил взгляд и открыл встроенный в полку холодильник.

– Да.

– Недавно?

– Нет, – грубо вырвалось у него. Даже слишком грубо. Он давно уже не рисовал. В левой руке отсутствовала моторика, необходимая для работы кистью. Он не мог написать ничего достойного.

Он поставил ее бутылку на стол, а сам открыл стеклянную дверь и вышел на веранду. После прохлады гостиной полуденное солнце нещадно палило. Аларик судорожно сглотнул.

Ему хотелось заглянуть ей в глаза, поддержать разговор, насладиться ее компанией, но он боролся с искушением, убеждая себя, что лишен этого права.

Он живет сейчас затворником. Его душа и тело покрыты шрамами. Он теперь совсем не тот, что раньше, и духовно, и физически.

Аларик услышал, как она вышла следом за ним на веранду, но продолжал смотреть на море и слушать шелест волн. Такая мирная и безмятежная картина.

– Когда я купил остров, здесь был лишь заброшенный фермерский дом. Мне пришлось все перестроить и обновить.

Она прошла к самому краю веранды и любовалась видом. Он подошел и встал сзади.

– Я понимаю, почему ты купил остров. И хорошо, что оставил каменную кладку. Она придает строениям душу и отлично вписывается в скалистый пейзаж.

Аларик хмыкнул, приятно удивленный тем, что Кэтрин так легко разгадала его замысел.

– Часть этого этажа и весь нижний были выдолблены в скале. И утес перестал доминировать в пейзаже. Кроме того, в спальнях на первом этаже прохладно даже без кондиционера.

– Стало быть, у тебя дом-перевертыш?

Его губы сложились в подобие скупой улыбки.

– Похоже на то. И спальня у меня выходит в бассейн. Удобно поплавать на рассвете.

– Ты так и делаешь? – Она обернулась к нему.

– Да.

– Каждое утро?

– Да.

Она по-прежнему не отрывала от него взгляда. Он глубоко задышал, пытаясь унять растущее волнение от ее близости, но безуспешно, поскольку вмешался исходящий от нее цветочный аромат с нотками ванили. Сладковатый и соблазнительный. Он чувствовал, как этот аромат проникает в него, обволакивая теплом, которого он так давно не ощущал.

Ему стало не по себе. Он вцепился в каменную балюстраду так, что побелели костяшки пальцев. Он совсем отвык от людей.

Общался только с Марселем, Доротеей и Андреасом. За последний год он не виделся ни с кем, кроме сестры, которая заявилась непрошеной гостьей.

И вот теперь он здесь с Кэтрин. Это самое настоящее искушение, сестрица знала, что делает, когда уговаривала его принять Кэтрин на острове, а он сам ей подыграл.

Вот чертов дурак.

Она встала рядом и, подставив лицо солнышку, сказала:

– Я отлично понимаю, почему ты здесь поселился.

Она казалась такой довольной и счастливой, а это так противоречило царящему в его душе хаосу, что он решился посмотреть на нее. А зря. Он почувствовал, что попал в ловушку. Вот самое правильное определение для его состояния. Капкан.

Кэтрин была воплощением успеха, а он это ненавидел. Он хотел использовать эту ненависть как щит, чтобы держать дистанцию и не возрождать былых чувств.

– Остались только спальни? – Она мгновенно повернулась к нему и так посмотрела, что ему стало ясно, что она слишком много про него поняла.

Он прочистил горло и, выдержав ее взгляд, произнес:

– Можно пройти отсюда или вернуться в гостиную и спуститься вниз.

– Как скажешь.

Он вернулся в гостиную, с удовольствием окунувшись в прохладу, которая была ему необходима, чтобы успокоить смятенные чувства. Аларик поставил стакан на стол и начал спускаться вниз.

Неужели эта пытка будет продолжаться, сколько он там обещал терпеть ее присутствие? Месяц? Он сейчас был не в состоянии ясно мыслить. Нужно побыстрее закончить осмотр дома и доиграть роль радушного хозяина. Тогда он снова обретет равновесие.

По крайней мере, до ужина.