Читать книгу Луна и лотос. Сказка для взрослых - Ричард Брук - Страница 2

– Женька, ну ты скоро? – тонкие пальчики Иры -пальцы пианистки – нетерпеливо забарабанили в дверь ванной. – Пойдем уже! Есть хочется, сил нет… семь часов на этом автобусе тащились, я чуть не умерла!

– Сейчас. – Женя в последний раз глянула на себя в зеркало, поправила неумело подведенный глаз (она почти не красилась, но сегодня был тот редкий случай, когда пришлось), щелкнула задвижкой и вышла наружу. – Я готова.

– Пойдем скорее, все наши уже там, – заторопилась Ира, схватила Женю под руку и потащила в коридор. – Иваныч два раза заглядывал, пока ты в душе отмокала, спрашивал – ты что, рыбий хвост отращиваешь?..

– Очень остроумно. – вздохнула Женя. Иваныча она не переносила, но ссориться с заместителем генерального директора было себе дороже. Вообще-то Николай Иванович Пилипенко – на офисном сленге «Иваныч» – как раз и настоял на ее участии в корпоративном мероприятии – не просто присутствии, а именно участии! – иначе Женька нашла бы способ иначе провести майские праздники. Например, слетала бы в Париж или в Барселону…

Ха-ха. Мечты, мечты. Не с ее нынешней зарплатой, не с нынешним курсом доллара, не с ипотекой, которую она едва-едва тянет. Просто поехала бы на дачу к деду, на шашлыки, или наконец-то дошла бы до выставки Модильяни, а потом, чем черт не шутит, позвонила бы Илье – и, может быть, он даже оказался бы свободен… и согласился встретиться.

Щеки Жени порозовели, и она остановила полет своей мысли. «Не ходи в магазин голодной, на свидание – возбужденной», – гласит народная мудрость, а уж оказаться на корпоративном междусобойчике одновременно и голодной, и возбужденной – хуже не придумаешь. Так вот и становишься легкой добычей для офисных донжуанов, и не только молодых, но и таких стареющих плешивых козлов, как Иваныч, воображающих себя Аль Пачино.

«Ладно, Плёс так Плёс… Волга, Левитан, деревянные домики, соловьиные рощи и белокаменные церкви с малиновыми звонами. Пироги из печи, свежая рыба и гостеприимные улыбчивые люди… Пасхальная открытка, а не городок».

В свое время они с Ильей объездили все Золотое Кольцо, были и в Суздале, и в Костроме, и во Владимире, добирались и дальше – до Пскова, Вологды и Устюжны, но в Плёсе так и не побывали. Ну что ж, самое время исправить эту оплошность… главное, пережить сегодняшний вечер с торжеством и культурной программой. Завтра, когда большая часть коллег, включая генерального и заместителя, будет полдня спать без задних ног и мучиться от похмелья, есть нехилый шанс в одиночку сбежать на Волгу. Побродить по набережной, любуясь «русской Янцзы», а потом – попетлять по узким улочкам открыточного городка, зайти в церковь, заглянуть в музей Левитана и на улицу со смешным названием Калашная. Кто знает, может быть, даже порисовать получится, пока никто не видит…

Задумавшись, Женя отвечала Ирке рассеянно и наверняка невпопад, но та говорила только о еде, предвкушая обещанное застолье в купеческом стиле, с горячими калачами, настоящей волжской ухой, рыбным ассорти и куриными рублеными котлетками, под водочку и наливки… так что странного настроения подруги не заметила. Что ж, оно и к лучшему.

Ресторан располагался в соседнем крыле гостевой усадьбы, что приютила их развеселый трудовой коллектив; чтобы попасть туда, нужно было пройти по открытой галерее, опоясывающей весь первый этаж. С нее открывался умопомрачительный вид на Волгу – без сомнения, тот самый, каким любовался Левитан, чей дом располагался неподалеку. Река, гора, узкая деревянная церквушка, тянущаяся проколоть небо, роща… все это было точно таким же, как пятьдесят или сто лет тому назад, и – хотелось верить – не изменится никогда.

– Боже мой, красота-то какая! – прочувствованно сказала Ира. Она не отличалась особой романтичностью, но пейзаж весеннего Плёса, одетого в свежую нецелованную зелень и золотисто-голубую пену первоцветов, проник и ей в душу.

– Хорошо, что мы сюда приехали… правда, Женька?

– Пожалуй. – Женя подумала, что на спокойное могучее течение Волги готова смотреть часами, река притягивала ее как магнит, да только вряд ли ей позволят медитировать в одиночку.

«А ну-ка, девочки, не обособляться! В коллектив, в коллектив! Мы одна семьяяя…» – так было на каждом корпоративе в их расчудесной фирме «СХИМА проект», и этот не станет исключением. Пятилетие «СХИМА», совпавшее с пятидесятилетием гендира, отличный повод, чтобы собрать вместе костяк, пересчитать, определить кандидатов на повышение и заодно проверить на лояльность… фирме и руководству. Для того и придумана «культурная программа».

Из-за угла неожиданно высунулся и помахал им долговязый Альберт – начальник IT-отдела:

– Ээээй, девчонки, вы что там зависли? Все уже за столы садятся… Идите сюда, а то сейчас без вас все съедят… и выпьют! Скворцова, а тебя начальство уже обыскалось!

– Меня? – Женя не особенно удивилась – скорее огорчилась, получив еще одно подтверждение, что для нее пребывание в Плёсе превратится в квест «увернись от барской любви».

– Тебя, тебя! Николай Иваныч желает трапезничать в компании своей любимой художницы… наверное, жаждет обсудить местные красоты, – судя по улыбочке Альберта, по фирме уже ползут слухи, и «все все знают» – даже то, чего вовсе не было, и никогда не будет. Не будет, даже если ей придется уволиться, несмотря на ипотеку и кризис.

Галерея подводила прямо ко входу в ресторан, но его можно было бы найти с закрытыми глазами, по чудесному домашнему запаху свежеиспеченных булочек и лесных ягод, разваренных в сиропе. Ира потянула носом и застонала:

– Оооооо, гастрономический оргазм!.. Как же здесь вкууусно!

– Ты ведь еще не пробовала, – засмеялась Женя и распахнула стеклянную дверь, неожиданно расписанную не в русском, а в итальянском стиле.

– Я по запаху чувствую… мне, наверное, нужно было не маркетологом, а дегустатором работать! Или вообще податься в шеф-повара.

– Ну так еще не поздно. – Женя сказала это без всякой иронии, но Ира вдруг неприязненно покосилась на нее и поджала губы… как будто восприняла слова как неприятный намек, желание подсидеть.

«Та-ак… и ты, Брут!» – если уж Ирка, с которой они чудесно общались три года подряд, повелась на эту чушь, насчет ее романа с Иванычем, то пиши пропало.

Как назло, к ней сбоку подскочила Клава, повелительница финансов и бухгалтерской отчетности:

– Женечка, ну где же ты ходишь? Пойдем скорее, я тебе местечко держу!

Женя покраснела и попыталась увильнуть от приглашения в ВИП-ложу:

– Клава, спасибо тебе большое, но здесь полно свободных мест, я сяду с…

– Ой, ладно тебе выпендриваться, Скворцова!.. – Ира выпустила Женину руку и слегка оттолкнула от себя:

– Иди-иди, посиди с начальством, раз оно так того желает… а я уж как-нибудь тут, с чернью… – и обняла за талию Альберта, удачно случившегося рядом. Тот хмыкнул, не очень-то обрадованный назначенным ему рангом представителя черни, но аванса хорошенькой блондинки благоразумно не отверг, и сам прижал Ирку к себе.

– Все, хватит разговоры разговаривать, пойдем-пойдем! – Клава цепко ухватила Женю и с бизоньей целеустремленностью повлекла к «директорскому» столу, где разминались наливочкой гендиректор, заместитель и еще несколько «особ, приближенных к императору», из бухгалтерии и отдела маркетинга. Креативный блок – художников, дизайнеров и копирайтеров – должна представлять она…

***

Кормили вкусно. Официанты и официантки, все как на подбор – красавцы и красавицы, одетые по-современному (слава Богу, владельцы заведения не стремились везде и всюду засунуть стиль «а ля рюс», обошлись без китчевых кокошников, сарафанов и рубах навыпуск), обслуживали споро и радушно. Волжская уха с дымком была выше всяких похвал, да и вся рыба, которая, как говорится, «только что плавала», могли свести с ума не только записного гурмана, но даже и самого равнодушного к еде человека.

Жаль, что праздничная программа, придуманная руководством «СХИМА», не ограничивалась банкетом и спокойным отдыхом на природе кто во что горазд. Сотрудникам предстояло показать себя в номерах самодеятельного концерта… Звучало смешно, но гендир был человеком старой закалки, и, вероятно, ностальгические воспоминания о роли зайчика в детском саду и более поздние – о школьных «огоньках», сыграли свою роковую роль.

За две недели до корпоратива в офисе появилась бойкая чернявая дамочка из ивент-агентства, пробежалась по всем отделам, посмотрела на сотрудников, раздала отпечатанный сценарий и велела каждому выбрать себе роль и образ по душе. Предложение поначалу стало поводом для офисных шуток и зубоскальства в курилке, но Иваныч, собрав внеочередное совещание, без обиняков дал понять всем – участие в концерте добровольно-принудительное, отказ будет расцениваться как вопиющая нелояльность и личное оскорбление гендира, так что…

«Вы либо едете и участвуете в концерте, либо… после майских ищете новую работу!» – и никакие прошлые заслуги перед фирмой учтены не будут. День рождения гендира, вкупе с юбилеем любимого детища в лице «СХИМЫ» – это святое…

Схимовцы выслушали, намотали на ус, повздыхали и… принялись готовиться. Все дни, оставшиеся до майских, в офисе кипели обсуждения и репетиции, изрядно отвлекая от работы, но всем было скорее весело, чем досадно. Женя, Ира и две девочки из бухгалтерии, подопечные Клавы, посовещавшись, из предложенного ассортимента увеселений выбрали еврейский танец.

В свое время Женя серьезно занималась бальными танцами, она и с Ильей познакомилась в танцевальной студии, правда, он был в старшей группе, она – в начинающей… но уже несколько лет в ее жизни не случалось ни балов, ни конкурсов, так что навыки вспоминались разве что на отдыхе, на танцполе ночного клуба или пляжной дискотеке. Ира, хотя и работала аналитиком в отделе маркетинга, начинала трудовую деятельность инструктором по аэробике, была пластичной и гибкой, с хорошим слухом, но о народных танцах не имела понятия. Девочки-бухгалтерши посещали занятия «латиной» в фитнес-клубе, однако звезд с неба не хватали. Так что их маленький танцевальный коллектив куда больше напоминал «коня и трепетную лань» в одной телеге, чем ансамбль «Тодес». Оставалось делать ставку на правильный выбор музыкальной темы: разудалая «Хава Нагила» непременно взволнует иудейскую кровь Модеста Исааковича Кацмана… а значит, и весь номер ожидает успех.

Николай Иванович Пилипенко, лично утверждавший финальный список концертных номеров, «Хаву Нагилу» в исполнении художницы, маркетолога и бухгалтерш горячо одобрил, но повелел особое внимание уделить выбору костюма:

«Поярче, полегче, и чтобы ножки непременно были видны, и повыше, повыше!»

Бюджет на костюмы и прочий концертный антураж был щедро выделен из личных сумм господина Кацмана, так что девушки решили не стесняться: поехали в ЦУМ, а потом в «Гришко», и накупили блузок, юбок, жилеток, шарфов и туфель, ориентируясь не на цену, а на личный вкус.

Пилипенко только крякнул, когда ему представили товарные чеки, но ругаться не стал. Зато плотоядно глянул на Женю, и протянул голосом Чуда-Юда из сказки, напоминающего о «должке»:

– Ну смотрииии!..

На что смотреть – Женя уточнять не стала, и так было понятно, что заместитель генерального не просто имеет на нее виды, и выездной корпоратив использует по полной программе, чтобы заявить свои недиректорские права. Ну а что такого?.. – у нее же официальный статус одинокой разведенной женщины…

Танец в коротенькой юбочке и легкомысленной жилетке, накинутой на полупрозрачную блузку, станет логичным шагом к положению фаворитки. Или… билетом в новую жизнь, свободную от «СХИМА», Кацмана с Иванычем – и от регулярной ежемесячной зарплаты. Женя не возражала бы и против такого исхода, она давно присматривалась к фрилансу, вольные хлеба манили ее не меньше, чем земля обетованная манила Моисея и его народ – если бы не ипотека.