Читать книгу Огарок во тьме. Моя жизнь в науке - Ричард Докинз, Richard Dawkins - Страница 3

Доны и их закидоны

Оглавление

С 1970 года до 1990-го я преподавал поведение животных на кафедре зоологии в Оксфорде, с 1990 до 1995-го был старшим преподавателем. Чтение лекций было не слишком обременительным – по крайней мере, по американским меркам. Кроме лекций по поведению животных я также представил новый курс по эволюции (конечно, эволюция всегда была одной из основных тем программы, но новый курс позволял студентам извлечь еще больше пользы из накопленных в Оксфорде знаний по предмету). Я преподавал не только студентам, изучавшим зоологию или биологические науки, но и тем, кто выбрал направление “Науки о человеке” или психологию (эти специализации позволяли получить диплом по углубленной программе, и одна из экзаменационных тем была посвящена поведению животных).

Также я каждый год читал студентам-зоологам технический курс по компьютерному программированию. К слову сказать, там проявлялась поразительная дисперсия студенческих способностей – разрыв между сильнейшими и слабейшими был намного шире, чем мне доводилось замечать в других предметах. Слабейшим так и не удавалось разобраться, несмотря на все мои усилия и на то, что невычислительные темы курса не вызывали у них трудностей. А сильнейшие? Кейт Лесселс, например, явилась на практику с опозданием, пропустив все занятия первой половины семестра. Я запротестовал: “Вы ни разу в жизни не прикасались к компьютеру, да еще и пропустили целых четыре недели. Как вы собираетесь выполнить сегодняшнее практическое задание?”

“Что вы говорили на лекциях?” – невозмутимо отвечала эта девушка с уверенным взглядом и мальчишескими повадками.

Я был озадачен. “Вы и правда хотите, чтобы я за пять минут пересказал вам четыре недели лекций?”

Она кивнула, с той же невозмутимостью и будто бы с ироничной полуулыбкой.

“Ладно”, – сказал я. Не уверен, бросал ли я вызов ей или себе самому: “Вы сами напросились”. И я изложил четыре часа лекций за пять минут. Она только кивала после каждого предложения, не говоря ни слова и не делая заметок. Затем эта невероятно умная девушка села за консоль, выполнила задание и покинула аудиторию. По крайней мере, так запомнилось мне. Может быть, я немного преувеличиваю, но, судя по всей дальнейшей карьере Кейт, было именно так.

В мои преподавательские обязанности, помимо лекций и практических занятий на кафедре зоологии, входили консультации: я проводил их в Новом колледже (новым он был в 1379 году, а сегодня – один из старейших в Оксфорде), членом совета которого стал в 1970-м. Большинство преподавателей и профессоров в Оксфорде и Кембридже также являются членами совета одного из тридцати или сорока частично независимых колледжей (они же холлы), составляющих оба эти университета-федерации. Зарплату мне платил частично Оксфордский университет (где моими основными обязанностями было читать лекции и проводить исследования на кафедре зоологии), а частично Новый колледж, в котором я должен был вести не менее шести часов консультаций в неделю – зачастую для студентов других колледжей, по договоренности об обмене с их преподавателями; в биологических науках, в отличие от других областей, это было распространенной практикой. Когда я начал преподавать, консультации обычно проходили один на один, но постепенно вошли в обиход и консультации студентов по двое. Будучи студентом, я обожал эту систему и больше всего любил консультации один на один, где можно было читать свою работу преподавателю вслух, а тот либо делал заметки для последующего обсуждения, либо прерывал чтение своими комментариями. Сегодня на оксфордских консультациях чаще можно увидеть одновременно двоих, если не троих студентов, а работы обычно не читают вслух, а сдают заранее.

В мои ранние годы в Новом колледже все студенты были мужского пола. В 1974 году те из нас в совете колледжа, кто хотел открыть прием женщинам, совсем немного не дотянули до необходимого большинства в две трети. Некоторые наши оппоненты были откровенными женоненавистниками. Самые удручающие образцы такого сорта, к счастью, остались далеко в прошлом, так что мне нет нужды приводить их ужасающие аргументы. Кстати, на собрании колледжа я с удовольствием применил статистические методы, чтобы опровергнуть некоторые вопиющие заявления об академических способностях женщин.

На самом деле в 1974 году мы победили в первом голосовании – за изменение устава, по которому стало бы возможно принимать женщин. Но – в результате типичной парламентской уловки – ценой победы оказалась уступка: мы согласились провести отдельное голосование в следующем семестре по вопросу фактического приема студенток. Мы предполагали, что второе голосование тоже решится в нашу пользу, но вышло иначе. Может быть, оппоненты, выговорившие уступку, хитроумно предвидели, что обладатель решающего голоса будет в академическом отпуске в Америке. Как бы то ни было, в итоге Новый колледж неожиданно не попал в число первых пяти мужских колледжей, которые стали принимать женщин, хотя мы изменили свой устав одними из первых, чтобы это стало возможно (и самыми первыми, еще задолго до меня, кто вынес этот вопрос на официальное обсуждение). Окончательный шаг мы сделали, вместе с большинством остальных колледжей Оке-форда, только в 1979 году. А в 1974-м, хотя мы еще не могли принимать студенток, но изменение устава позволяло избирать женщин в совет колледжа. К сожалению, первая избранная, будучи заслуженным светилом в своей области науки, сама вдруг проявила женоненавистнические свойства: она не жаловала студенток и молодых женщин-коллег (как я выяснил от одной из них, с которой мы сдружились). Впрочем, на следующих выборах нам повезло больше, и теперь Новый колледж – процветающее разнополое сообщество со всеми его преимуществами.

Огарок во тьме. Моя жизнь в науке

Подняться наверх